Дверь распахнулась, и они ввалились в помещение. Я промчалась вперед, перепрыгнув через Качков.
На тигровой шкуре, посреди разбросанного мусора лежали двое обнаженных Пятнадцатилеток. Парень был весь в прыщах, кожа жирная, волосы реденькие и грязные, но длинные, до плеч. Девушка лежала под ним, огромные груди болтались по обе стороны от тоненького тела, коленями она обхватила бедра парня. Волосы на лобках у них соприкасались, и между ними, словно жирный багровый мост, пролег член парня.
- Ух! - выкрикнула я, а они быстро скатились со шкуры и забрались под нее. - Где Эбби?
- Привет, Сьюз, - сухо проговорила Эбби.
Она сидела на стуле слева от меня. На ней был белый спортивный костюм, в руках она держала блокнот и ручку.
- Что ты тут делаешь, черт побери?! - заорала я.
- Я и тебя могу спросить то же самое. - Она кивнула в сторону Качков, которые только теперь поднялись на ноги. Вид у них был крайне растерянный.
- Эбби! Ты пропала! - Я размахивала руками, как огромная кукла, - Локатор… дурной район… эти переодевания… ужас… ух!
- А ты что, собираешься каждый раз, когда я отключаю свой локатор, разыскивать меня с армией мускулистых ребят?
- Да!
Она вздохнула и отложила в сторону блокнот и ручку.
- Извините, - сказала она Пятнадцатилеткам. - У меня все равно время уже почти истекло. Не возражаете, если мы тут немного побеседуем?
- Нет! - проворковала девица.
- Эбби, ты что? - сказала я. - Они же не могут так вот остановиться на время. Им надо закончить… кое-что. Иначе они и соображать-то толком не смогут.
- О'кей, - согласилась Эбби. - Ладно… и спасибо.
На лестнице я спросила:
- Неужели нельзя было просто посмотреть порноканал?
- Это совсем другое, - ответила она. - Там все не по-настоящему, все поставлено на коммерческую основу. Мне хотелось взять у них интервью до и после. Мне нужно знать - каково это.
- Зачем?
Она остановилась прямо на лестнице, я тоже встала. Качки, что-то бормоча себе под нос, вышли на улицу, и мы остались с ней вдвоем в зелено-красном свете испорченной мигающей лампы.
- Сьюз, я собираюсь завести часы.
У меня было ощущение, что она вылила на меня ушат ледяной воды.
- Что?
- Собираюсь принять соответствующие лекарства, - говорила она быстро, будто боялась, что я не дам ей договорить. - За последние несколько лет в этой области многое изменилось в лучшую сторону, лекарства стали надежнее, почти никаких побочных явлений. Помогают даже младенцам. Через пять лет, похоже, у малышей вообще не будет никаких задержек в развитии, и тогда…
У меня на глаза навернулись слезы, и я заорала:
- О чем это ты говоришь?! Зачем ты говоришь, как они? Почему? Неужели нас надо лечить? - Я со всего размаху ударила кулаком по стене и почувствовала ужасную боль. Потом села на ступеньку и заплакала.
- Сьюз, - начала Эбби. Она села рядом со мной и положила руку мне на плечо. - Мне нравится быть такой, какая я есть. Как мы все. Но… но я хочу…
- Этого? - закричала я и показала наверх. Там из-за двери снова послышались ворчание и стоны. - Ты этого хочешь? Это лучше, чем та жизнь, которой живем мы?
- Я хочу всего, Сьюз. Хочу прожить жизнь от начала до конца…
- Со всеми ее глупостями, как предусмотрел глупый Бог. Это ведь он наградил людей смертью, раком и…
Она схватила меня за плечи.
- Сьюз, послушай. Я хочу знать, что они чувствуют, хочу сама это почувствовать. Может, мне и не понравится, тогда я просто не буду больше этого делать. Но, Сьюз, я хочу рожать детей.
- Детей? Эбби, твоим яйцеклеткам сорок лет…
- Именно! Именно, моим яйцеклеткам всего лишь сорок лет, большинство из них все еще готовы к воспроизводству потомства. А кто, ты думаешь, будет рожать детей, Сьюз? Старичье? Мир начинается заново, Сьюз, и я…
- Мир и до этого был прекрасен! - Я отодвинулась в сторону. - Прекрасен! - Я ревела вовсю, из глаз текли соленые слезы, из носа липкие сопли. Я отерла лицо рукавом двубортного пиджака, и на рукаве остался липкий след, как после слизняка. - Нам было хорошо…
- Дело не в нас…
- О, вздор! - Я вскочила на ноги и, чтобы не упасть, схватилась за перила. - Будто ты собираешься жить с нами на галеоне, палить из водяных пушек и ходить на дни рождений! Нет, Эбби, не обманывай себя! Ты станешь такой же, как они! - И я ткнула пальцем наверх. - Сексуальная ревность, экономика сексуального партнерства, обман, взаимная эксплуатация и посягательство на независимость, серийные моногамность и разводы и вся подобная мутотень…
- Сьюз… - тихо промолвила она.
- Не надо! - остановила ее я. - Не надо! Если хочешь этого, делай, но тогда оставь нас в покое. О'кей? Ты нам не нужна. - Я повернулась и пошла вниз по лестнице. - Убирайся к чертовой матери.
Внизу стоял Макс. Мне не понравилось, как он посмотрел на меня. Я не останавливаясь прошла мимо.
Мальчишки-Качки уже сидели в машине, они с огромным аппетитом поедали длиннющие бутерброды, похожие на подводные лодки. Карла сидела на крылечке и беседовала со своей тряпичной куклой. Она подняла голову, и красный лазерный глаз блеснул на свету - словно в полдень, когда смотришь прямо на солнце. Но она тут же отвела взгляд и уставилась в небо.
- Чего ты боишься? - спросила она.
Я оперлась о косяк и ничего не ответила. Подул ветер, и по улице прошелестели мятые клочки бумаги.
- Я боюсь коров, - начала Карла. - А Милли… - она подняла в воздух тряпичную куклу, - боится… хм-хм, знаешь, она боится, когда люди тратят все, что у них есть, а потом смотрят друг на друга, как в тот день, а потом из-за этого меняется погода, и тогда можно распевать вместе с кошками и все такое прочее. Вот этого она боится.
Я отерла глаза рукавом.
- Ты можешь видеть будущее, Карла?
Она захихикала, но тут же посерьезнела.
- Вы все всё на свете путаете. Просто придумали себе такую игру. Никакого будущего нет.
- Тебе нравится быть Модифицированной? - спросила я.
- Мне да, а Милли нет. Милли чего-то боится, но она просто глупышка. Милли хочет, чтобы мы были больше похожи на людей, а деревья оставались бы деревьями и чтобы нам не нужно было все время все исправлять. Но тогда мы не сможем играть в такие интересные игры.
- О'кей, - сказала я.
- Макс с Эбби выйдут через четыре тысячи пятьсот шестьдесят две миллисекунды после того, как я закончу говорить, и хорошо, если вы сейчас не подеретесь, потому что проекция группового насилия увеличивается на тридцать пять процентов, так что давай ты поезжай на клоунской машине, а я подвезу их, вообще-то я бы хотела жить вместе с вами, но понимаю, что рядом со мной другим страшновато, но можно мне хотя бы прийти к вам на день рождения Макса?
- Конечно, - ответила я. - И на мой тоже.
- Правда? Правда можно? - Она запрыгала и обняла меня за талию, прижавшись щекой к моей груди. - Ой, даже не ожидала от тебя такого! - Она оторвалась от меня, лицо у нее просто сияло, и тут же показала на машину. - Ладно, а теперь давай быстро! Уезжайте! Пока!
Я залезла в машину и завела мотор. Карла помахала мне, потом взяла за руку Милли и помахала ее рукой тоже. За ее спиной открылась дверь, я заметила ботинок Макса и тут же нажала на газ.
Когда мы отъехали от Карлы на четверть мили, плоский экран замигал и включился, а серьга начала беспрестанно звенеть. Я разрешила принять вызов Трэвиса.
- С Эбби все в порядке, - сказала я. - Она с Максом. Они вместе приедут домой.
- Круто, - ответил Трэвис. - Ну и отлично!
- Ага.
- А Томми с Шири прислали мне видеоролик о доме. Выглядит клево. Тебе тоже нравится?
- Да, нравится.
Я уже ехала по 1–90. За шпилями и воздушными трамваями Биллингса были видны причудливые пригороды - мельницы, замки, корабли, купола, заколдованные леса.
- Круто, я так понял, что они там подписали какие-то бумаги.
- Что? Трэвис, но как же без нашего согласия? - И тут до меня вдруг дошло, что единственной, кто не видел дома, была Эбби. Я крепче сжала руль и заревела.
- Что? Что такое? - спросил Трэвис.
- Трэвис! - провыла я. - Эбби хочет завести часы!
- Я знаю, - пробормотал он.
- Что? Ты знаешь?
- Она сказала мне об этом сегодня утром.
- Почему же ты молчал?
- Она взяла с меня обещание, что я никому не скажу.
- Трэвис!
- Я надеялся, что ты ее отговоришь.
Я выехала на дорогу, ведущую в Страну Пиратов, пролетела сквозь оранжевый пластмассовый тоннель, украшенный подвижными изображениями скелетов, выбирающихся из морской пучины.
- Ее невозможно отговорить.
- Но как же, Сьюз, мы должны это сделать. Послушай, не можем же мы вот так просто прекратить свое существование. Сначала Катрина и Огбу… - Он снова начал нервно пищать, подобно крысе, а мне вдруг все так надоело.
- Заткнись и прекрати пищать и ныть, Трэвис! - прокричала я. - Она или передумает, или нет, но по-моему, нет, так что привыкай понемногу.
Трэвис ничего не ответил. Я отдала приказ прекратить связь и блокировать все вызовы.
Я подъехала к галеону и остановилась. Нашла в "бардачке" носовой платок и тщательно вытерла лицо. Костюм у меня был дорогой, и на нем уже не было заметно никаких слез и соплей, наоборот, ткани хорошего качества только лучше становятся от протеина. Я взглянула на себя в зеркало, мне не хотелось, чтобы Дама агент по недвижимости заметила, что я плакала. Только после этого я вылезла из машины и постояла, оглядывая дом.
Насколько я знаю Томми и Шири, они все еще должны быть тут, наверное, нашли каток для катания на роликах или комнату для родео.
Рядом с домом был припаркован старинный фургон Дамы агента - настоящая классика, небось еще на бензине ездит. Я подошла к фургону. Боковая дверь была открыта. Я заглянула внутрь.
Там сидела Девятилетка и читала книгу. Она была одета, как настоящий Ребенок - волосы завязаны в два хвоста, футболка с лошадкой, носочки с какими-то яркими подвесками. Вполне сочетается с Мамочкиным стилем, в котором одета Дама. Лично мне все эти переодевания-маскарады не нравятся, но о вкусах не спорят.
- Привет, - поздоровалась я.
Она подняла глаза.
- Ага, привет.
- Ты тут живешь?
Она наморщила нос.
- Моя мама не хочет, чтобы я рассказывала незнакомым людям, где я живу.
Я закатила глаза.
- Слушай, оставь эту ерунду, зачем разыгрывать спектакль? Я задала простой вопрос.
Она уставилась на меня, потом сказала:
- Нельзя все заранее знать о людях, - и закрыла лицо книгой.
На дорожке послышался стук каблуков Дамы. У меня мурашки побежали по коже. Что-то тут не совсем в порядке.
- Привет, - весело заговорила Дама, хотя видно было, что она в замешательстве. - Вижу, вы познакомились с моей дочерью.
- Это действительно ваша дочь, или вы вдвоем просто вошли в роль?
Дама сложила руки на груди и пристально посмотрела на меня своими зелеными глазами.
- Коринта подхватила коммуникативный синдром задержки развития, когда ей было два года. Семь лет тому назад ее начали лечить.
Я почувствовала, что у меня рот открылся сам по себе.
- Значит, ее часы были заведены, когда она была Двухлеткой? И она провела двадцать пять лет в неизменном возрасте двух лет?
Дама заглянула мимо меня в фургон:
- С тобой все в порядке, дорогая?
- Да, - не отрываясь от книги, ответила Коринта. - Если не считать, что ходят тут всякие бездари и задают глупые вопросы.
- Коринта, пожалуйста, будь вежливой, - упрекнула ее Дама.
- Извини, - ответила она.
Дама повернулась ко мне. Думаю, у меня глаза чуть не вылезли из орбит. Она рассмеялась.
- Я видела ваши документальные фильмы.
- Правда?
- Да. - Она оперлась спиной о фургон. - С технической точки зрения они безупречны, и мне кажутся убедительными и некоторые ваши мысли. Например, когда вы показываете пробелы в отснятом материале, которые появляются, если рядом оказываются Модифицированные дети. Я вдруг почувствовала, каково же живется этим несчастным, подключенным к Интернету.
Как странно она все излагает, но я не стала ничего говорить, лишь выдавила:
- Хм… спасибо.
- Но мне сдается, что вы несправедливы к тем из нас, кто решил не Модифицировать своих детей. Глядя на ваши работы, можно решить, что родители, не давшие согласия на Модификацию, поголовно страдают от Усталости Родителей и отсылают своих малышей на государственные фермы-ясли и навещают детей только на Рождество. Или что родители ведут варварский, жестокий, развратный образ жизни. - Она посмотрела на свою дочь. - Коринта доставляет мне только радость…
- Мама! - фыркнула из-за книги Коринта.
- …но мне никогда не хотелось мешать ей расти и развиваться. Просто мне казалось, что Модификация - это не решение вопроса. Не для нее.
- И вы считали, что имеете право принимать решение, - заметила я.
- Да. - Она быстро закивала. - Я считала, что обязана принять решение.
Все, кто знал меня, не сомневались бы, что я резко отвечу на такое. Но я молчала. Я смотрела на Коринту, которая потихоньку подглядывала за нами из-за книги.
Молчание затянулось. Коринта снова уткнулась в книгу.
- Мои друзья все еще в доме? - спросила я.
- Да, - ответила Дама. - Они хотят тут поселиться. Думаю, что для шестерых тут как раз хватит места и…
- Пятерых. - Я внезапно осипла. - Думаю, нас будет пятеро.
- А-а-а. - Вид у Дамы был озадаченный. - Мне… жаль.
Коринта отложила книгу в сторону.
- Почему?
Мы с Дамой посмотрели на нее.
- А, я задала грубый вопрос? - спросила Коринта.
- Немного, дорогая, - ответила Дама.
- А-а-а… - протянула я, потом взглянула на Коринту. - Одна из нас хочет… завести часы. То есть запустить обычный биологический механизм старения.
- И? - спросила Коринта.
- Дорогая, - вмешалась Дама. - Иногда, если люди меняются, им становится тяжело продолжать жить вместе.
- Но это же глупо, - ответила Коринта. - Вы даже не ссорились, ничего. Просто одна из вас хочет стать взрослой. Я бы никогда из-за этого не порвала с друзьями.
- Коринта!
- Дайте ей сказать! Я пытаюсь с уважением относиться к вашим архаичным взглядам относительно взаимоотношений родителей и детей, Дама, но с вами так сложно.
Дама откашлялась и сказала:
- Извините.
Я посмотрела на главную мачту, на пушки нашего галеона. Ровная лужайка. Здесь есть абсолютно все, что нужно. Батуты и бассейн, канаты и игры. Представляю, какие дни рождений мы сможем устраивать тут с пением и тортом, подарками и развлечениями, как будем обливать всех из водяных пушек, брызгаться пеной из огнетушителей и гоняться за невиданными зверями. Мы сможем нанимать клоунов и акробатов, сказочников и волшебников. По ночам будем спать в гамаках на палубе или на одеялах на лужайке прямо под звездами, а может, и все вместе в том большом спальном отсеке в носу корабля.
Но представить тут Эбби я не могла. По крайней мере, не взрослеющую Эбби, которая постепенно будет расти, обретать женские формы, будет совокупляться с огромными гориллоподобными мужчинами, женщинами или и с теми и с другими. Со временем она захочет уединяться, захочет приводить в гости таких же, как и она, друзей, которые запустили свои биологические часы, чтобы шептаться и смеяться с ними о менструациях и ухаживаниях. Я не могу представить Эбби с партнером или с детьми.
- У Римрок-роуд есть одно место, - медленно сказала Дама. - Старинный особняк, у него длинная история. Конечно, не такой роскошный… не такой тематический, как этот галеон. Но главное здание там было приспособлено для проживания Группы, любящей развлечения и игры. Кроме главного, есть два здания поменьше, удобно, когда хочешь уединиться, или когда люди живут разными интересами.
Я встала, отряхнула брюки и сунула руки в карманы.
- Давайте съездим посмотрим, - предложила я.
Дэвид Моулз
Третья сторона
Дэвид Моулз печатался в сборниках "Asimov's Science Fiction", "Polyphony 2", "Strange Horizons" и прочих. В приведенном ниже рассказе читатель оказывается втянутым в интриги, шпионские игры, культурный конфликт на далекой планете, живущей по своим, хоть и странным, законам. В такой ситуации очень важно знать, что представляют собой действующие лица.
* * *
Когда Цицерон отодвинул плотную гардину, занавешивающую вход в бар, время уже шло к рассвету. В помещение ворвался ветер с дождем. Ветер был теплым, как кровь, дождь отдавал затхлой зеленью заросшего пруда. Перед деревянной стойкой стояло три высоких стула, занят был лишь средний. Цицерон тяжело опустился на тот, что слева.
- Где ты был? - спросил человек, сидящий посредине. Говорил он на языке, на котором во всем этом мире разговаривали не более пятидесяти человек.
Цицерон не обратил на вопрос никакого внимания. Бармен поставил перед ним деревянную кружку и налил в нее немного мутного зелья. Тут же рядом с кружкой появилась миска супа. Цицерон запустил руку под плащ, перепачканный водорослями, и бросил на стойку горсть цинковых монет. Второй мужчина вздохнул.
Цицерон протянул руку мимо мужчины, взял бутылку с острым соусом и обильно сдобрил им суп.
- Прием на факультете, - ответил наконец он. - Никак не мог уйти раньше. - Длинной ложкой он размешал суп. - А тебе обязательно надо было выбрать первую ночь сезона бурь, да? На улице просто жуть что творится. - Он шумно втянул в рот ложку супа и запил зельем из кружки.
- Черт побери, Цицерон…
- Шучу, - сказал Цицерон. Он подцепил длинной ложкой рыбный шарик, критически осмотрел его и запустил в рот. - За мной следили, - продолжал он с полным ртом. - Пришлось уходить, а это быстро не делается.
Второй мужчина напрягся.
- Дельцы?
- Что? - Цицерон проглотил то, что было во рту, и отложил ложку в сторону. - Конечно нет! Неужели ты думаешь, им нужны люди? Они используют трутней или кого-нибудь еще.
- Верно, - успокоился второй мужчина.
- Мариус, - начал Цицерон, - что с тобой? За мной следили Спецы или Тайная Империя, но в любом случае я от них ушел еще в Округе.
Мариус вздохнул и, постучав по стойке, подозвал бармена. Настала очередь Цицерона с нетерпением ожидать, пока бармен принесет еще одну миску с супом и наполнит им обоим кружки крепким зельем.
Наконец Цицерон пожал плечами и снова уткнулся в свою миску.
- Был прием, - начал он с полным ртом рыбы. - У ректора университета. В честь нового профессора неприкладной оптики. Неплохо поболтали с ним о люминесцентном эфире.
- Замечательно, Цицерон. Ты ведь преподаешь политическую экономию, а не физику.
- Я преподаю то, что мне нравится, черт возьми, - спокойно заметил Цицерон.
Он замолчал и занялся содержимым кружки. Через какое-то время поднял голову и сказал:
- Кстати, о дельцах. Сегодня они были в университете. Двое. Крутились вокруг библиотеки.
- Что им было нужно? - спросил Мариус.