– Доволен вашей осведомлённостью, мисс Вылкаст, – мимолётно улыбнулся китаец. – Но самолёты – как конечный вид транспорта – нас не интересуют. Необходим полноценный репортаж о полноценном, так сказать, путешествии. Желательно – о морском. Специфика бизнеса такая. Поэтому полетите из Клагенфурта до Вены. Оттуда – до английского Плимута. Дальше – круизное судно. Профессиональная видеосъёмка. Морские пейзажи. Подробные речевые комментарии. Развёрнутые интервью с членами экипажа и пассажирами. Ну, и тому подобное…
Круизное судно? Скорее уж – "судёнышко". В том смысле, что уменьшенная – раз в пять-восемь – копия знаменитых финских и шведских морских паромов, рассчитанная примерно на двести пятьдесят-семьдесят пассажиров.
Комфорт? Так себе, сугубо в меру. По крайней мере, никаких бассейнов с морской подогретой водой, соляриев для капризных дамочек и залов для ночных дискотек на "Любимчике" предусмотрено не было.
А в соседки по каюте Илзе досталась молоденькая американская барышня: высокая, стройная, ногастая, грудастая, смуглая, черноволосая, девяносто-шестьдесят-девяносто. Красотка с обложки модного глянцевого журнала, короче говоря. Только ещё и очень живая, общительная, непосредственная и болтливая.
– Мэри Толедо, – белозубо улыбнувшись, представилась соседка. – Живу то в Чикаго, то в Мехико. У меня же отец – чистокровный мексиканец. Очень приятно познакомиться…. Ты – латышка? Да ещё и корреспондентка? То есть, репортёрка? Боже, какая экзотика! Вдвойне приятно…. Будешь делать репортажи о Шпицбергене для международного холдинга – "На Краю Земли"? Знаю такую компанию, как же. И на сайты их регулярно захожу, и журналы читаю, и телевизионные передачи изредка смотрю. Профессиональные ребята. Хваткие и цельные. Интересно заворачивают, ничего не скажешь…. Для чего я плыву на архипелаг? Ну, это отдельная и очень необычная история. Слушай. Тебе, как журналистке, будет интересно…
История, вернее, сборник отдельных новелл и рассказов, действительно, оказалась очень интересной, но – при этом – и крайне запутанной. Мэри разыскивала какую-то потерявшуюся очень давно родственницу – то ли прабабушку, то ли, и вовсе, прапрабабушку, которой были посвящены многочисленные семейные легенды и предания.
"Сборник цветистых, навороченных и бестолковых баек", – выслушав соседку по каюте, решила Илзе. – "Правды в этих необычных историях, скорее всего, процентов пять-десять, не больше. Остальное? Ну, кто-то кому-то что-то пересказал. Этот второй половину запомнил, а, пересказывая следующему родственнику, позвал на помощь богатую и изощрённую фантазию. Оно и завертелось. Чем дальше – тем круче. Теперь даже и знаменитый гангстер Аль Капоне фигурирует в семейных преданиях и сагах. Бывает, конечно…".
Судно, слегка вздрогнув, тронулось с места.
– Ой, отчаливаем! – заволновалась Мэри. – Пошли скорее наверх! Побежали! Полетели! Я просто обожаю – наблюдать за отдаляющимся берегом…. Подожди, – остановилась возле широкого зеркала. – Знаешь, на кого мы с тобой похожи?
– На кого?
– На богатую путешествующую стерву и её верную телохранительницу. Фигурка-то у тебя плотная такая, спортивная.
– Спортивная, – улыбнулась Илзе.
– Вот, и я про то же…. Слушай, есть насквозь деловое, прагматичное и взаимовыгодное предложение.
– Какое?
– Давай, всё так и разыграем? Мол, я богатенькая, вздорная и взбалмошная зараза, а ты – моя профессиональная охранница? А также, по совместительству, горничная и видеооператор? Ну, очень надо. Соглашайся, пожалуйста…
– Мне-то от этого – какой прок?
– Будет прок, – пообещала новая знакомая. – Обязательно и всенепременно. Я девушка непростая. Многое знаю. В том числе, и про места всякие – тайные, загадочные и знаковые…. А если найду пропавшую родственницу, то обязательно поделюсь с тобой эксклюзивной информацией. Такой репортаж получится – пальчики оближешь. Обещаю. Все твои коллеги от зависти с ума сойдут и сдохнут…. Так как?
– Считай, что согласилась.
– Вот, и замечательно. Хватай свою видеокамеру и пошли…
На западе – медленно и печально – разгорался яркий медно-малиновый закат. Разгорался, тлел, жил, творил…
На специальной смотровой площадке, оборудованной на полубаке судна, кроме них никого не было.
– Многие пассажиры добирались до Плимута на самолётах, причём, с несколькими пересадками. То бишь, притомились в дороге и завалились спать, – пояснила рассудительная Ильзе. – Молодые пары, естественно, поспешили предаться активным любовным утехам, чему лёгкая морская качка только способствует. Ну, а третьи – с превеликим удовольствием – отправились в корабельный бар. Мол, существует такая устойчивая многовековая традиция – каждое новое плавание начинать крепкой и вдумчивой пьянкой. Бред горячечный, понятное дело…. Красотища, конечно, здесь неописуемая. Западная часть неба так и пылает – всеми оттенками красного, багрового, пурпурного, жёлтого и оранжевого…
– Красотища, понятное дело, – согласилась Мэри. – А чего это ты, подруга латышская, ворон ртом ловишь? Давай, расчехляй свою видеокамеру и усердно снимай всё вокруг. Типа – начало полноценного морского репортажа. А я, так и быть, буду развёрнуто и красочно комментировать…. Закатное небо засняла? Молодец. Плавно перемещай камеру за корму, перемещай…. Ну, что там?
– Спитгедский рейд примутского порта. Кораблики-яхты всякие. Серьёзные, в том числе.
– А что наблюдается за корабликами?
– Берег.
– Какой он из себя – берег?
– Как тебе сказать, – засомневалась Ильзе. – Такой, э-э-э…. Чётко изумрудно-зелёный. Очень приятный для глаза.
– А теперь камерой-то повращай немного. В том смысле, что по обратной дуге…. Ну, что наблюдаешь?
– В двух боковых сторонах – скучный жёлто-скалистый берег, а ещё всякие грязно-зелёные пятна неправильной формы. А на юго-западе, и вовсе, загадочно маячит какой-то длинный-длинный остров. Призрачный такой. Низкий. Серый. Серее не бывает. Так и веет от него – не пойми и чем…
– Серее не бывает? – одобрительно хмыкнула Мэри. – Сильный эпитет. Однозначно, сильный…. Ладно тебе, подруга. Обыкновенный остров. Называется – "Вайтом"…. Хотя, может быть, ты и права. Непрост этот островок. Ох, не прост…. Рассказываю, мол, почему сзади всё зелено, а по бокам и впереди – жёлто-скучно и серо. Климат в Плимуте и его ближайших окрестностях – просто удивительный, самое тёплое и комфортное место во всей благословенной Англии. Здесь даже самые настоящие пальмы растут. А какие гигантские тыквы вызревают по осени – с места не стронуть. Почему? Точно не знаю. Тёплые течения, приходящие со стороны экватора, скорее всего, виноваты в этом. То есть, благодаря им…. Весь же этот низкий берег называется – полуостров Корнуолл. А мы сейчас плывём (то есть, идём), по знаменитому заливу Плимут-Саунд. В него, как раз, и впадает небольшая речка Плим, которая и дала название всему городу.
– А плимутский порт, он очень большой, – старательно водя видеокамерой из стороны в сторону, известила Илзе. – Суда всякие и разные, ремонтные доки, складские комплексы, корабельные верфи…
– Очень большой? Ха-ха-ха…. По сравнению со славным голландским Амстердамом, Плимут – ерунда полная и законченная, а не солидный и полноценный морской порт. Но именно отсюда – в мутные прошлые века – и отплывали многочисленные английские корабли к берегам обеих Америк. И, как выяснилось уже задним числом, добрая треть из них была – с кровавыми пиратами на бортах. Причём, у многих из тех заскорузлых и безжалостных морских разбойников на руках имелись охранные королевские грамоты. Да, тёмные дела…
– Кха-кха, – вкрадчиво послышалось за их спинами.
Илзе обернулась и мысленно восхитилась: – "Самый настоящий, взаправдашний и патентованный морской волк! Форма с иголочки, модельные ботиночки нестерпимо блестят, фуражка стильная-стильная – до полной невозможности. Естественно, высок, широкоплеч и украшен седой благородной бородкой. Лет пятьдесят с гаком субчику. Сейчас, девяносто девять процентов из ста, начнёт активно "клеиться"…".
– Джон Грэй, капитан "Везунчика", – улыбнувшись мужественной белозубой улыбкой, представился "взаправдашний морской волк".
Улыбнулся, представился, ещё раз солидно откашлялся и начал активно "клеиться". То есть, травить-рассказывать различные цветастые морские байки – про страшные шторма, безумные ураганы, далёкие тропические и заполярные острова, фатальные кораблекрушения, морских кровожадных чудищ и, понятное дело, про собственный беспримерный и безграничный героизм. А потом, как и полагается, пригласил "прекраснейших дам" в свою каюту – "дабы отведать бесподобного и неповторимого кофе, приготовленного по старинным, заветным и секретным пиратским рецептам…".
– Пожалуй, зайдем, – манерно поджав губы, согласилась Мэри. – Как думаешь, телохранительница?
– Как скажете, мадам, – изобразила неуклюжий книксен Илзе. – Почему бы, собственно, и нет? Обожаю – хороший кофе…
Капитанская каюта, как и ожидалось, была отделана и обставлена с откровенно-пижонским шиком: стены, облицованные прямоугольными панелями красного и розового дерева, пышный и мохнатый антикварный ковёр на полу, изящная мебель, заставленная всевозможными безделушками-сувенирами.
– Присаживайтесь, милые девушки, на диванчик, – доставая из высокого шкафчика примус, работающий на газовых баллончиках, медную прямоугольную ёмкость, наполовину заполненную бело-жёлтым песком, элегантные фарфоровые чашечки и прочие необходимые причиндалы, любезно предложил Джон Грэй. – Чувствуйте себя как дома. То есть, как у доброй и любимой бабушки. Я быстро…
Кофе оказался просто бесподобным – ароматным, душистым, духовитым, с лёгкой ванильной ноткой.
– Великолепный напиток, – искренне одобрила Илзе и, поставив на сервировочный столик на колёсиках пустую чашку, попросила: – Капитан, а расскажите-ка нам о Шпицбергене.
– Охотно, моя рыженькая мисс, охотно…. Итак. Шпицберген – это архипелаг в западной части Северного Ледовитого океана, в него входит более тысячи больших, средних, маленьких и откровенно-крошечных островов. Общая площадь? А Бог её знает. Может, пятьдесят тысяч квадратных километров, а может, и все семьдесят пять тысяч. Лично я не считал…. Да и как можно точно сосчитать, если больше половины архипелага покрыто тысячелетним льдом? А что под ним? Каменистая земля? Или извилистые фьорды и широкие морские заливы? Сколько не считай, всё равно ошибёшься, право слово…. Считается, что первым нанёс архипелаг на карту – в конце шестнадцатого века – знаменитый Виллем Баренц. Ну, тот самый, в честь которого и названо суровое Баренцево море. А вообще, о существовании этих дальних заполярных островов русские и норвежские мореходы знали еще в Средние века…. Долгое время эта территория считалась "ничейной". И только в феврале 1920-го года в Париже был подписан – США, Великобританией, Францией, Италией, Японией, Норвегией, Нидерландами и Швецией – так называемый "Шпицбергенский трактат". Все страны-участники "трактата", признавая за Норвегией частичный суверенитет над островами, сохраняли за собой право на добычу и разработку полезных ископаемых на архипелаге. А в 1935-ом году к "трактату" присоединились и русские, уже и без того имевшие на Шпицбергене несколько полноценных рабочих посёлков. Местная столица – Longyearbyen. По крайней мере, так пишется. А называют этот посёлок – кто во что горазд: Лонгьир, Лонгйир, Лонгербюйн, Лонгербин, Лонгербен, ну, и так далее…. Климат же в этих заполярных краях достаточно дружелюбный и мягкий. Есть на Свете острова и похолоднее. Шпицберген же – архипелаг очень и очень тёплый. В относительном понимании, конечно же. Среднегодовая температура составляет около плюс пяти-шести градусов по Цельсию. Зимой редко, когда столбик термометра опускается ниже отметки минус пятнадцать-шестнадцать градусов, а летом плюс десять-двенадцать – абсолютно нормальная среднесуточная температура. Поэтому побережье всех этих островов и островков летом покрывает густая зеленая трава, везде расцветают яркие полярные цветы. Очень красивое и бесподобное зрелище, могу доложить…. А, вот, видов животных на архипелаге насчитывается не так и много: белые медведи, песцы, горные бараны, лемминги (в ограниченных количествах), и овцебыки, завезённые из Гренландии. Но главное украшение Шпицбергена – это его замечательные и очень шумные птичьи базары. Миллионы самых разных птиц, клянусь честью, миллионы…. Ещё кофе, чаровницы? Если жарко, то можете пуговки на блузках расстегнуть…
Послышался тревожно-надменный шорох, и из-под широченной кровати, установленной возле дальней стены капитанской каюты, выбрался упитанный сиамский кот.
– Мяу! – мерзко и насмешливо промяукал котяра, мол: – "Расстёгивайте девочки, расстёгивайте пуговки. И кофеёк пейте. А потом снова – расстёгивайте. Пока всё-всё не расстегнёте…".
– Что, уважаемый, ты имеешь в виду? – насторожилась Мэри. – Не почти за тяжкий труд – объяснить. В том смысле, что – пожалуйста и будь так любезен.
– Мяу-у, – мол: – "Вежливая попалась. Надо же. Ну-ну. Объясню и поясню, так и быть…. Мой хозяин – записной и идейный бабник, каких ещё поискать. А особенно он, зараза седобородая, групповой секс обожает…. Понятно излагаю?".
– Только в общих чертах, – призналась честная Илзе. – Может, ваше кошачье благородие, добавите конкретики?
– Мяу? Мяу-у-у! – незамедлительно отреагировал кот, мол: – "Сразу две разговорчивых попалось? Невиданный случай в моей долгой практике! Невиданный! Офигеть можно запросто…. Значится так. В этот кофейный напиток подмешана всякая хитрая химия. То бишь, некие химические вещества, возбуждающие женское либидо. Ну, в том смысле, что жгучее и необузданное сексуальное желание. Возбуждающие такие вещества, коварно туманящие голову и полностью парализующие хрупкую женскую волю…. Неужели требуются дополнительные комментарии?
– Не требуются, – расстроено покачала головой Мэри. – Вот же, сукин сын в фуражке…. Спасибо тебе, дружище…. Э-э…
– Мяу.
– Спасибо тебе, Максик.
– Что, собственно, происходит? – забеспокоился Джон Грей. – О чём это вы, барышни?
– Ничего такого, капитан Грэй, – лилейным голосом заверила Илзе. – Ровном счётом, ничего. Почти…. А сейчас, извините, но вынуждена набить вашу импозантную физиономию. Принципы не позволяют – поступить по-другому. Сопротивляться не советую. Глупо и бесполезно. Удушающий приём – моя "коронка"…
Минут через пять-шесть они покинули капитанскую каюту.
– Мяу-у, – резюмировал Максик, сидящий на левом плече Мэри, мол: – "Так ему, козлу похотливому и развратному, и надо. Может, и исправится постепенно…. Кстати, девчонки, спасибо, что взяли меня с собой. Джон, конечно, туповатый слегка, но в данном раскладе, наверняка, врубился бы – рано или поздно – как оно и что. Со Свету бы меня, бедняжку честного и бескорыстного, сжил бы. Типа – зверски убил, закопал, и надпись написал. У капитана был кот. Капитан его любил. Кот обожал потрепать длинным языком. Капитан его убил. Зверски убил, закопал, и надпись написал…. Спасибо большое. И всё такое прочее…".
– Не за что, – нервно хмыкнула Мэри. – Всегда рады – помочь хорошим людям. Ну, и благородно-болтливым котам, понятное дело…. Дорогая мисс Вылкаст.
– Да-да. Слушаю вас, мисс Толедо?
– Мы, действительно, одного поля ягоды? Или мне показалось?
– Не показалось. Одного. Железобетон…
Прошло несколько суток.
На раннем рассвете в их дверь постучали – вежливо так, предупредительно, с подходцем.
– Ну, и кто это? – сладко зевнув, поинтересовалась Илзе.
– Я, капитан Джон Грэй, – доложил из-за двери предупредительный баритон. – Не желают ли прекраснейшие и юные сеньориты – полюбоваться на местные экзотические пейзажи? На пейзажи заполярного архипелага Шпицберген, я имею в виду? Незабываемое и величественное зрелище, честное капитанское слово…
– Желают-желают. Уже идём.
– Очень рад. Жду вас, миледи, на смотровой площадке.
Скромное заполярное солнышко только на чуть-чуть высунулось из-за изломанной линии горизонта. Юная заря разливалась вокруг призрачно-розовым маревом.
"Везунчик" – медленно и неторопливо, но однозначно уверенно – вошёл в узкий и извилистый фьорд, берега которого представляли собой сплошные скалы: иссиня-чёрные, причудливо изрезанные, неприступные, издали напоминавшие полуразрушенные башни классического средневекового замка.
– Причудливая, удивительная и изысканная архитектура, – высказалась Илзе.
– Мяу, – согласился сидевший на её правом плече Максик, мол: – "Изысканная и удивительная, ясен пень…. А как вам, девушки, наш славный капитан? Проникся, родной. Проникся, тварь дешёвая. Так и вьётся перед вами, так и стелется. Как полынь-трава перед резкими порывами сурового и всенепрощающего северного ветра. Чтобы вы, мартышки наглые, негативную информацию не обнародовали бы…. Не, так-то он не против – чтобы обнародовали. Типа – реклама голимая и эффективная. А глупых богатых шлюх – с экзотическими мухами в головах – пока хватает. Но, блин горелый, и консервативное начальство, как назло, имеется. Уволят – на раз, долго не думая. Не за выявленный разврат уволят, а именно за разглашение данного разврата, могущее нанести репутации компании существенный и непоправимый урон…. Кстати, чёрные очки на бородатой физиономии, маскирующие два славных жёлто-фиолетовых фингала, ему, определённо, идут. Дополнительно добавляют, так сказать, мужской брутальной импозантности…".
– На которую так падки молоденькие и глупые мокрощёлки? – уточнила Мэри.
– Мяу, – подтвердил кот.
– Философы вы у меня, – хмыкнула Илзе. – Доморощенные, конечно. Но, всё-таки…
Впрочем, вдоволь полюбоваться этой изысканной островной "архитектурой" не довелось: из глубины фьорда – неторопливо, нагло и уверенно – выплыл нескончаемый поток плотного бело-серого тумана, окутав собой всё вокруг…
– Стоп, машина! Отдать якорь! Не спать, ленивые мазуты! – громко прокричал, как показалось, прямо в густой туман капитан Грэй.
Главный механик – где-то там, в глубине судна – резко сбавил обороты судового двигателя, бодрая барабанная дробь тут же сбилась с устойчивого ритма, усталый дизель недовольно и простуженно зачихал, поперхнулся и затих.
Боцман – едва видимый в молочной туманной дымке – уверенно дёрнул за короткий рычаг механической лебёдки, в клюзе противно и недовольно загрохотала ржавая якорная цепь.
"Любимчик", проплыв по инерции порядка сорока-пятидесяти метров, чуть-чуть дёрнулся, и, словно бы окончательно подчиняясь поступившему строгому капитанскому приказу, послушно закачался на мелких зеленовато-призрачных волнах…