Кинув взгляд в сторону, куда махнула рукой Листица, говоря о вещах, я опешил еще больше. Лежащая на лавке смена белья, две тельняшки: летняя и зимняя (презент отцу), носки, байковый спортивный костюм, теплый вязаный свитер (мамина работа), уставной берет - это ладно… Это - понятно. Но длинная кольчуга с зерцалом, кожаный камзол, шишак с бармицей, высокие сапоги, узкий меч, пара кинжалов и длинный, свернутый кольцом, аркан или кнут, лежащие там же, на скамейке или развешанные на стене, мне принадлежать не могли. Не тот фасончик…
Так вот что мне оттягивало руки в другом, случайно прихваченном при экстренном десантировании из автобуса, вещмешке. Случайно ли? Как там говорится о рояле в кустах? Уж не устроил ли весь этот Диснейленд мой случайный попутчик - мастер Фрэвардин? Уж очень он настойчиво поиграть приглашал. Да ну, бред сивой лошади!.. А с другой стороны, как рабочий вариант вполне приемлем. Во всяком случае, ничем не хуже прочих, не менее логичных и научно обоснованных версий. Коих тьма, и все "правдоподобнее" друг дружки. Кстати, спасибо!.. Если мое перемещение все-таки именно его рук дело, то хоть позаботился об экипировке. Не забросил, как того Робинзона, с голым задом на необитаемый остров. Да прямо в благоухающие розово-белым цветом заросли шиповника…
Что-то я слишком задумался. Нельзя так надолго выпадать из реальности. Вон, вдовушка уже который раз поглядывает на меня с озабоченностью и тревогой во взоре. Высоко дыша грудью… "Все выше, и выше, и выше стремим мы…" О чем разговор шел? Ах да - о хлебе насущном…
- Я, Листица, в еде непривередлив, так что ты особо не хлопочи, - поспешил успокоить я молодуху, не на шутку разволновавшуюся из-за моего непонятного молчания. - Что подашь, то и ладно будет.
- Это само собой… - кивнула Листица. - Мужчине иначе и нельзя, да только плоха та женка, которая своего хозяина вкусно попотчевать не старается.
Промолвила и быстро стрельнула крупнокалиберным дуплетом, желая понять: как я отреагирую на ее слова? Касаемо "женки" и "своего хозяина", естественно. Гм, а положительно отреагирую… Даже и не сомневайся. Причем в буквальном смысле и в самом ближайшем будущем. Вот только диспозицию уточню, а там и до рекомендуемого народной медициной противошокового средства (это я не о водке, если кто не понял)… руки дойдут.
Прожевав с задумчивым видом очередной кусок отлично прожаренной яичницы, я пристально поглядел в глубокую зелень глаз хозяюшки и… кивнул, с удовольствием отметив, как на щечках Листицы жарким румянцем полыхнула радость. А потом, с недоумением - брызнувшие слезы. Закрыв передником лицо, она крутнулась и живо выскочила за дверь. Да уж, только женщины могут и плакать, и смеяться одновременно. Тем более в таком простом случае.
И дело не в избытке гормонов, накопленном в рядах вооруженных сил, невзирая на бром-компот. Мне предстояло обживаться в чужом мире, так почему б не обзавестись союзником, а по возможности и другом? А где найдешь вернее помощника, чем счастливая женщина? И что тоже немаловажно с чисто эстетических побуждений, такая пригожая. И хоть девок тут пруд пруди - за ними еще ухаживать надо, норов обламывать, к себе приучать. Тогда как Листица и счастье повидать успела, и горя хлебнула. А значит, доброе отношение оценит и отблагодарит всей душой. Ну а не срастется у нас, уж не знаю по какой причине, или чего другого захочется - так и многоженство, как я понял, в Империи нынче в моде. Хоть и не привечается.
Разберемся, одним словом… Во всяком случае брачного контракта точно никто требовать не станет и на имущество глаз не положит. Хотя бы из-за отсутствия такового. Пустая хата, почти приватизированная обществом, не считается.
* * *
Дверь скрипнула, впуская в дом старосту. При дневном свете дядька Ярополк выглядел и старше, и жалостнее. Видать и впрямь беда с мужиками, коль такого калеку на должности держат.
- Здорово, воин. Отдохнул? - прогудел он с порога. - Ты ешь, ешь… - И, не задерживаясь в дверях, шагнул к развешанной амуниции.
Небрежно мазнул взглядом по одежде из прошлой жизни, но ничего не сказал. В принципе, когда я приезжал на каникулы, мои модные "прикиды" тоже никого особенно не впечатляли. Сельские жители испокон веков придерживаются одного критерия отбора: что в повседневной жизни бесполезно, то и не стоит внимания. Зато вещи из трофейного баула староста оценил по достоинству.
- Ух, хороша кольчужка, - одобрил с видом знатока. - Сразу заметно: на заказ гномами сработана. Небось, с эльфийского принца выкуп стребовал, нет? - И, не дожидаясь ответа, взял в руки меч. - Мог и не спрашивать. Такой клинок в лавке не купишь. Одни защитные руны чего стоят. Ого, да ты, Владислав Твердилыч, я погляжу, не зря сапоги носил, до десятника Барсов выслужился! - воскликнул он потрясенно, заметив на моих доспехах нечто, пока недоступное моему разумению. - А чего ж из Легиона ушел? Ранен, может, тяжело? А я тебя беспокою, на службу зову…
Я только головой мотнуть успел. Не отвечать же с полным ртом. Но Титычу хватило. Вздохнул облегченно.
- Значит, надоело по чужим углам мыкаться… - ответил сам себе. - Верно, это не мое дело. Захочешь, как-нибудь расскажешь… - и торопливо сменил тему. - А как тебе Листица показалась? Правда, хороша? В самом соку… Так и брызнет, если сжать покрепче. А уж созрела давно, упадет с ветки, только руку протянуть.
- Спасибо за заботу, дядька… Ярополк, - искренне поблагодарил я деревенского старосту. - Мечта, а не хозяйка… Любо-дорого поглядеть.
- А чего на нее глядеть-то? - не понял тот, часто заморгав от удивления. - Это ж баба, а не Луна. И совсем не дорого. Общество тебе Листицу так отдает. Вдовий удел никому не в радость… Хуже псины бездомной. Тут от безысходности каждому, кто приласкает, руки-ноги лизать станешь. К тому же ты и сам не какой-нибудь калика перехожий, а заслуженный легионер, парень молодой, весь из себя видный. Ей сейчас не одна девка позавидует… Так что не сомневайся, владей по праву. И об оплате не беспокойся. К тому же, если ты насчет моего вчерашнего предложения надумал, то общество еще и в долгу останется.
От такого напора я и сам чуток растерялся. Что-то у меня в голове не умещались вместе Декларация о правах человека и такая неприкрытая, общественно-рабовладельческая мораль старосты. Но со своим уставом, как известно, в чужой монастырь свинью не подкладывают! А вот по поводу трудоустройства стоило кое-что уточнить. Хотя бы о первом задании…
- С той тварью, что у Одноглазой пещеры объявилась, мне самому разбираться, или в помощь кого определишь?
- Что ты, Влад, как можно? - взмахнул руками староста. - Я ж не сумасшедший, чтоб на смерть тебя посылать. Хоть и не десятник, а свои годочки исправно отслужил и понимание имею. Всех до единого мужиков и парней, кто лук удержать сумеет, соберем. Рассадим по деревьям с запасом стрел и дротиков. Ты только вымани зверя из пещеры и приведи в засаду. Или - хотя бы удержи какое-то время на месте, чтоб лучники подбежать успели. В такой амуниции и с боевой выучкой, тебе это не в пример ловчее сделать, чем мне - неуклюжему калеке.
- Разумно, - кивнул я.
Староста и в самом деле "понимание имел". Коль уж приманивать неведомую и опасную зверюшку на живца, то лучше на такого, что не даст себя проглотить сразу. А на случай неизбежных в море случайностей - в хозяйстве… наименее полезного. То есть - чужого.
- Когда пойдем?
- А завтра и пойдем. Чего тянуть? Сегодня ты отдохни, сколь миль отмахал-то, пока домой добрался. Ноги, небось, до сих пор гудят? Нет, я знаю, что легионера, тем более - "барса", длинным маршем не удивить, - поспешно выставил вперед руки Титыч, думая, что я хочу возразить. - Но в лесу, Влад, если что не так пойдет, тебе вся быстрота и ловкость понадобятся. А я очень хочу, чтобы ты живым остался.
"Извини, Титыч, я хуже о тебе подумал".
- От твари этой неведомой беда большая, но завелось в округе лихо и похуже. И уж там не только попотеть придется. Вся твоя выучка десятник понадобится. Завтрашнюю вылазку считай разминкой. Так что не торопись. Походи по деревне, с товарищами детских игрищ словечком перекинься. Малютка Сыч по-прежнему на пасеке проживает. Рад тебе будет, я думаю. Ведь многие уже и позабыть тебя успели… из тех, кто жив остался. Листице колыбельную спой… - Титыч кивнул на входящую в хату вдовушку и ловко ушел от неприятной темы. - Или пускай она сама тебе ее помурлычет…
Поймав неодобрительный взгляд молодицы, староста поперхнулся.
- Гм, и чего это я, старый дурень, вас поучать взялся? Чай, не маленькие, разберетесь. Думал, посидеть с тобой, десятник, за кувшином вина, но правила легиона помню: перед битвой - ни глотка. Вот сдерем со зверюги шкуру, тогда и разговеемся обстоятельно. Попоем наших, походных… Верно?
- И никак иначе, - согласился я. - Только знаешь, дядь… тьфу, Ярополк. Скажи-ка ты всем, чтоб не тревожили меня сегодня. Добро? Хочу в тишине побыть. А надо будет чего, Листица поможет.
- Тоже верно, - отнесся с пониманием к моей просьбе староста. - В войске человек никогда не остается один. Всегда кто-то рядом. Товарищи или командиры. А у десятника и хлопот в разы больше. Тем более - у старшины "барсов". Отдыхай, Владислав Твердилыч, я прослежу, чтоб не беспокоили. Да и Листица, как овдовела, тоже наловчилась: любого мигом за порог выпроводит. Глянь, как насупилась! Того гляди, меня самого сейчас прогонит.
- А и в самом деле, - отозвалась моя хозяюшка предельно медовым голоском. - Шли бы вы себе, дядька Ярополк. Дел у вас других нет, как человеку голову морочить? Неужто не видите: Владислав Твердилыч с устатку сам не свой. За весь разговор и десяти слов кряду не сказал. А вы тараторите и тараторите без умолка. Глухую бабку Немигу и ту заговорили бы до изумления.
- О, а я что сказал! - восхитился староста, поднимаясь с лавки. - Видишь, Влад, такая женка никому ни хозяина, ни свое хозяйство в обиду не даст. Добро, добро… Не хмурься. Ишь, чего не так, сразу за ухват!.. Как будто в доме полегче вещей не найдется. Тот же веник, к примеру? Ха-ха-ха… - добродушно поддел Листицу Титыч. - Я рад, что и мы, и вы столковались. Вот только обувку твою, Владислав Твердилыч, я возьму с собой. Криворукий какой-то сапожник подковки прилаживал. Как только выдержали такой путь?
Проговорив все это, он подхватил мои сапоги и проковылял к выходу. Едва дождавшись, пока дверь за старостой закроется, Листица шагнула ближе.
- Обед млеет, Владислав Твердилыч. Подать кваску испить, или чего другого желаете?
Она по-женски лукаво и зазывно улыбалась, но при этом изумрудные глаза молодой вдовушки глядели на меня снизу вверх с робкой надеждой и как бы недоверием: "неужто все это взаправду?" И я не смог устоять перед ее вызревшей красотой. Да, собственно, и не собирался. Кто отвергает мелкие радости - тот и большего не достоин…
* * *
Феерично! Тайфун! Цунами! Да, идите вы все прямиком на… Зигмунда Фрейда - раскрепощенные, сексуально-революционные, изучавшие "кому с утра" и прочие непотребства, равноправные и целеустремленные, - в борьбе за правое дело феминизма перенявшие от мужчин самые худшие привычки, попутно умудрившись при этом растерять большую часть исконно женского начала.
Вихрь, омут нежности и ласки поглотил, захлестнул, накрыл меня с головой, и уже нельзя было разобрать: где верх, а где другая часть мира, и оставалось только надеяться, что спасительного дна удастся достичь раньше, чем разорвется сердце или закончится воздух. А там, оттолкнувшись ногами от спасительной тверди, мощно и сильно выгребать вперед и вверх: к свету, к солнцу. Но чем глубже я погружался, тем отчетливее понимал, что страсть Листицы бесконечна. И только когда казалось, что прямо сейчас я умру, изумрудная бездна, застонав и жалобно всхлипнув, разомкнула объятия, позволив мне отчаянным усилием выскользнуть на поверхность…
А в следующее мгновение я оказался стоящим на знакомом островке, приобретенном во сне в личное пользование, возле жарко горящего костра. Совершенно голый и мокрый. И, по-видимому, именно для того, чтоб уберечь меня от конфуза, весь прочий мир занавесился плотными клубами молочно-белого тумана… Неприятного, надо отметить, тумана. Глядящего в спину сквозь окуляр прицела. Будь я даже в полном доспехе и то, без особой надобности, не стал бы в него соваться. Мало ли какая пакость там притаилась, оценивающая меня не как личность, а - блюдо?
И одновременно с этой мыслью откуда-то пришло понимание, что ни одна тварь не сможет выйти к костру, ступить на песок, принесенный сюда из моего мира. Потому как здесь каждая песчинка для всех без исключения порождений Хаоса и Инферно смертоноснее укуса гюрзы. Так что если кто завернет на огонек - значит, свой в доску. Можно даже пароль не спрашивать…
Я нагнулся и со щемящей нежностью зачерпнул полную горсть теплого, о чем-то негромко шелестящего песка. Вот только спрятать мне его было некуда, не кенгуру, чай… Ладно, так подержу, в кулаке. Своя ноша не тянет…
Я огляделся вокруг внимательнее, но с прежним результатом. Глухая стена, вернее - купол враждебных клубов водяной взвеси… или дыма? И отвоеванный у нее костром пятачок диаметром в полторы дюжины шагов. Все.
Ах, да, чуть не забыл: рядом с костром, с растерянным выражением на морде лица, хлопает глазами одна единица представителя рода гомо сапиенс, или - если быть скромнее - хомо эректус. Совершенно не представляя себе: как сюда попал и куды теперь бечь? А кто бы себя иначе чувствовал, если еще минуту тому он активно… отдыхал с ласковой вдовушкой, кстати - тоже из другого мира, а теперь, оказался вообще незнамо где? Перебор, однако… Даже для индивидуума с очень устойчивой психикой, с легкостью проходящего тесты на профпригодность в отряд МОН.
Вопрос? Если лечь плашмя, то в щель, остающуюся между "нашим" песком и "их" туманом, можно что-то углядеть или нет?
Костер, словно пытаясь подсказать, вдруг чуточку угас, а потом выстрелил вверх целый сноп искр. Любуясь игрою пламени, я вспомнил прежний сон и своих покойных товарищей, покидавших остров, уходя в огонь. Занятно…
В акциях самосожжения мне еще не доводилось принимать участия. Если честно, страх сгореть заживо с детства был моей тайной фобией. И даже теперь, когда пришло понимание, что на самом деле это не так ужасно, как выглядит со стороны, - существует множество способов уйти в края вечной охоты более мучительным способом - стереотип спецэффектов прочно въелся в подсознание.
Но, как ни крути, других вариантов все равно не было. Чуть помешкав, я осторожно сунул руку в огонь и едва не вскрикнул от радости - костер не возражал против моего вторжения и не пытался укусить. Напротив, от него веяло ласковым теплом хорошо протопленной бани. И тогда я без раздумий, как в открытый люк, шагнул в огнище…
Хорошо, хоть не рыбкой прыгнул.
- Ой, а чего это вы вскочили, Владислав Твердилыч? - смущенно отвела взгляд Листица, обернувшаяся на шум, произведенный мною, когда босые ноги заскользили по влажной глине. - Куда торопиться? Почивали б себе до обеда.
Я стоял на полу собственной хаты, сжимая в руке горсть песку.
- Да так, искупаться хочу, - брякнул первое, что пришло в голову, и перевел разговор на шутку, как мне показалось, вполне уместную после близости. - А ты чего рдеешь, словно маков цвет? Новое что в своем теперешнем хозяйстве узрела, или наоборот - поубавилось чуток добра? Я так не прочь рассмотреть тебя внимательнее. Прежде-то нам недосуг было.
- Баловство это, Владислав Твердилыч, - потешно насупила бровки Листица. - Для утех людям ночь дадена, а днем работать надо. А то все с голоду опухнем, и не до любви будет…
- Вот как? - усмехнулся я. - Значит, утро только теперь наступило? Я-то думал, что у меня от поцелуев в глазах темнело, а это, оказывается, не рассветало еще нынче.
- Соскучилась, - просто ответила хозяюшка, потупившись, но сразу прибавила чуток бойчее: - Один раз не грех… Да и ты, Владислав Твердилыч, судя по всему, оголодал в легионе по бабьей ласке… - помолчала и продолжила, глядя, как я натягиваю белье: - Зря император в легион женщин не принимает. Нелюди в этом мудрее поступают. Мужики сильнее нас, спору нет, но даже самый свирепый вожак не сунется к волчице, защищающей волчат.
Наверно, был какой-то резон в ее словах, но я пока не вникал. Ведь легионером и тем более - десятником "барсов" был только в воображении старосты, а на самом деле не имел ни малейшего представления об этой воинской структуре. Только догадывался, в самых общих чертах, исходя из здравого смысла, боевого опыта и усредненного образования. Поэтому я кивнул, как бы соглашаясь, и пошел рассматривать и примерять приобретенную "по случаю" амуницию. Завтра в бой, а я даже не знаю, с какого боку на этом железном свитере "молния" застегивается. Кстати, вполне серьезно. Я ж ее не на рыцарском турнире получил, а в своем третьем тысячелетии приватизировал, ну а "новодел" продвинутые Левши да Кулибины вполне могли и апгрейдить. Для удобства…
Но прежде я захваченный с острова песочек аккуратной горкой на столешницу высыпал.
- Что это, Владислав Твердилыч? - тут же заинтересовалась Листица, возникая рядом с тряпкой наготове. И хоть двигалась она уже без давешней прыти и суетливости, а гораздо плавнее, степеннее - поспевала везде.
- Это… - Я замялся, подбирая слова, но ничего умного в голову не шло. В общем-то, я и в своем мире не был силен в разных суевериях и прочем опиуме для народа. А поди, сообрази: что здешним обитателям в строку ляжет, а что ересью покажется? К счастью, вовремя всплыло нечто нейтральное и благозвучное при любых раскладах. - Оберег…
- Сильный? - только и поинтересовалась Листица, непроизвольно касаясь пазухи.
Странно, лично я ничего там не заметил. Хотя у моей вдовушки между персями не только оберег спрятать можно. С гарантией. Даже при самом тщательном досмотре.
Кстати, раз так сложилось, то надо бы Листице и позывной изменить, а то "моя вдовушка" звучит не слишком оптимистично. Особенно на той вредной работе, куда меня вербуют… Жена? Внутреннего сопротивления не вызывает, но все же несколько преждевременно… Женщина? По сути, верно, но грубовато. Девушка? Гм, неверно, но звучит приятно. Значит, так и решим. В конце концов, это ж исключительно для личного пользования.
- Очень… Листа.
- Тогда я сейчас мешочек для него сошью. Чтоб ни крупицы не потерялось.
И все?! Уважаю!.. Прежние знакомые девицы измордовали бы меня до хрипоты, дотошно выспрашивая: а как он действует, где ты его взял и где раньше держал? А почему я не видела? Что, с учетом недавнего времяпровождения, было бы вполне логично. Но лично мне - неприятно. Много знать - вредно для организма.
К примеру, ни для кого давно уже не тайна: на чем держится красота современных красавиц, и все же - ни одну из них не привела бы в восторг попытка мужчины помочь навести утренний марафет? Потому что "должна быть в женщине какая-то загадка, должна быть тайна в ней какая-то…" А сами при этом свято убеждены, что имеют право знать все мужские секреты…