Судьба играет в странные игры со смертными. Молодой темный маг, землянин, попавший в другой мир, растерявший своих друзей и почти все силы, понял это на собственном примере, будучи вынужден отчаянно бороться за жизнь после обрушившегося на него несправедливого приговора. Но даже самое глубокое дно может стать новой точкой опоры, если приложить достаточно много стараний. А тех, в чьих душах горит пламя подлинного чародейства, любые испытания, которые не убивают сразу, делают лишь сильнее.
Содержание:
ПРОЛОГ 1
ГЛАВА 1 2
ГЛАВА 2 4
ГЛАВА 3 8
ГЛАВА 4 12
ГЛАВА 5 16
ГЛАВА 6 19
ГЛАВА 7 24
ГЛАВА 8 28
ГЛАВА 9 33
ГЛАВА 10 36
ГЛАВА 11 43
ГЛАВА 12 47
ГЛАВА 13 52
ЭПИЛОГ 59
Владимир Мясоедов
ПЛАМЯ ПОДЛИННОГО ЧАРОДЕЙСТВА
ПРОЛОГ
Барак изнутри больше всего походил на тюрьму. Толстые бревенчатые стены не имели ни одного окошка, свет внутрь проникал лишь через небольшие дыры в небрежно крытой крыше, на полу лежала гнилая солома, от которой разило ароматами выгребной ямы и нечистот. В паре мест виднелись норы, слишком большие, чтобы принадлежать мышам, а не крысам. И повсюду люди, вернее, мужчины. Сидели, лежали, стояли. Оборванные, изможденные, больше похожие на зверей. Нельзя сказать, чтобы их лица постоянно кривились в уродливых гримасах, ни капли не походящих на нормальные человеческие лица, вовсе нет. Во всяком случае, не у всех. Большая часть, напротив, выглядела умиротворенно и безучастно. Как коровы или овцы, пасущиеся в тесном загоне. Но имелись здесь и другие. Сосредоточившиеся на пятачках относительно свободного пространства (даже снабженного какой-то нехитрой мебелью вроде топчанов и лежанок), с порывистыми резкими движениями, несколько менее битые жизнью, судя по относительно нормальной одежде. Несколько человек демонстративно держали руки в непосредственной близости от ножен, оттягивающих их пояса. И почему-то при взгляде на этих людей виделась волчья стая, разделенная на несколько постоянно грызущихся друг с другом группок, но дружно загоняющая обреченную добычу себе на ужин.
Дверь распахнулась, и стражники, щеголявшие нашитыми на толстые куртки железными кольцами, принялись запихивать в барак новое пополнение.
- Свежачок, - сплюнул через дырку меж зубами один из тех, кто занимал привилегированные места. - Одна шантрапа. Никого из наших нет.
- С чего ты взял? - лениво осведомился у него самый крупный из находящихся здесь мужчин. На поясе его висел даже не нож, а скорее короткий меч. А одна из рук сжимала глиняную бутыль, на которую все остальные обитатели барака косились с нескрываемой завистью. Мочку уха говорившего украшала длинная деревянная серьга в виде весла, достающего лопастью до линии подбородка.
- Походка не та, - фыркнул его собеседник. - Те, которые вначале шли, явно дураки деревенские, наверно, сюда из-за неуплаты налогов угодили. За ними горожанин. А последний… Да никак к нам благородная птичка залетела! Ишь как нос морщит, значит, не привык нюхать, чем жизнь-то настоящая пахнет.
- К нам - и персона голубых кровей? - не поверил обладатель весла. - Нет, ты, Шнырь, конечно, знатный ворюга с глазом, на всяческих персон наметанным, но здесь явно дал маху. Даже признанного бастарда, провинись он по-крупному, скорее бы убили, чем в штрафной легион сунули под клинками да копьями настоящей армии помирать, злость и опыт в солдатиках воспитывая.
Стражники, закончив свое дело, вышли и, судя по глухому стуку, заперли дверь снаружи на тяжелый засов.
- Он колдун, - внезапно сказал единственный в их компании старик, разлепив до того молчавший рот. На испещренное морщинами вдоль и поперек лицо свешивались седые космы, и оттого вид человек имел сильно неряшливый, даже несмотря на почти новую и не слишком грязную теплую черную куртку, болтающуюся на его худых плечах, как на скелете. - Темный. Совсем слабый. Служит кому-то из богов, но не Отцу Времен и не господину зла, владыке льда Сакраешу. Щенок!
И, подорвавшись с места, старик стремительной походкой направился к столпившемуся перед самыми дверями барака народу, почти ослепшему от резкой смены освещения. Люди с его пути разбегались, а если не могли из-за плохого состояния, то расползались. Будто не почти доживший свой срок человек шагал, на которого даже дышать боязно было, а нечто большое и страшное. Или просто страшное. К примеру, очень-очень ядовитая змея.
- Ну, щас начнется, - с довольным видом протянул хозяин длинного кинжала, приготовившийся смотреть увлекательное зрелище. - Не люблю колдунов, но Черм своих собратьев люто ненавидит. Прирезать бы его, да где взять другого? К нам чародеев бросают редко. Тем более чего-то стоящих, а не деревенских колдунов, без своих травок вообще ни на один фокус толком не способных.
- За что его вообще сюда отправили, знает кто-нибудь? - осторожно спросил названный Шнырем.
- Донос в инквизицию пришел, - пожал плечами еще один представитель элиты барака. - А она взяла да и проверила, правдив он или как обычно. Мы со стариком в одной партии сюда попали, слышал, что конвойные говорят. Держал Черм в доме какую-то демоническую дрянь, призванную сделать его сильнее. То ли младенца, живьем замороженного, то ли книгу, на коже человеческой написанную. На колесование не хватило, но к нам сюда его законопатили.
Дошедший до группы новичков старик времени на разговоры тратить не стал, с неожиданной для его внешности и возраста скоростью ударив в грудь высокого молодого мужчину, вряд ли перешагнувшего двадцатипятилетний рубеж. Впрочем, чародеи, как правило, имеют весьма особые отношения и с детством, и с взрослением, и со старостью.
- Все, готов жмурик, - вздохнул разочарованный быстрым окончанием зрелища обладатель татуировки, внимательно наблюдая, как новичок зажимает грудь, пробитую вылетевшим из широкого рукава одеяний седого колдуна кинжалом. А оружие, рукоять которого не сжимали ничьи руки, словно живое, метнулось к горлу отшатнувшегося к закрытой двери мужчины и вскрыло ему горло.
- Хе! - довольно крякнул, разворачиваясь спиной к упавшему на колени телу, Черм. - Сопляк! Даже защититься не попробовал.
Новички с испуганными криками шарахнулись от него в стороны на несколько шагов. Они бы и дальше с радостью удалились, но вот только некуда им было деваться.
- Видали, как я его? - залихватски спросил старик, неспешной походкой направляясь к тому месту, откуда встал, и списывая внимательные взгляды, устремленные ему за спину, на болезненное любопытство, которое люди всегда проявляют к зрелищу гибели своего соплеменника. Алые щупальца обвили его затылок, нашарили глаза и, не обращая внимания на сдавленный взвизг и нелепое махание руками, вдавились внутрь двумя буравчиками.
- Братаны, это чего ж такое? - ошалело спросил Шнырь, но никто не ответил. Все ошеломленно смотрели, как струи крови, выплеснувшиеся из смертельных ран молодого мужчины и преобразившиеся в чудовищные конечности, убивают седого волшебника. Узкий стилет со следами ржавчины на тонком лезвии, снова вылетевший из рукава, преодолев половину дистанции до цели, брякнулся вниз. Причем отпускать все реже дергающееся тело чародей-убийца совсем не спешил. Напротив, казалось, будто понемногу жуткие образования увеличиваются в размерах.
- Господа, - побулькал новичок рассеченным горлом и потер татуировку в виде искусно выполненной морской звезды на своей щеке. - И трупы. Чтоб вы знали, магам крови большой резерв в ауре не нужен. Мы за счет жизненных сил большей частью колдуем. А убить нас очень сложно. Во всяком случае, существам с теплой горячей кровью. Ибо она для таких, как я, оружие и лекарство одновременно!
Алые щупальца отдернулись от давно затихшего мертвеца, ощутимо уменьшившегося в размерах. Казалось, из него выкачали всю воду. Теперь он отличался от себя прежнего, как вяленая рыба от плещущихся в реке товарок. Кровь подползла к своему хозяину и быстро влилась в разрезы, тут же затянувшиеся. Не вся. Часть образовала вокруг усевшегося прямо в гнилую солому и закрывшего глаза человека идеально ровный круг, по внутренней границе которого равномерно расположились неведомые символы.
- Весло, чего делать будем? - тихо спросил у самого авторитетного в бараке вожака один из его прихлебателей. - Может, навалимся все сразу и…
Бандит осекся, скосив глаза на кинжал седого колдуна, вонзившийся в стену рядом с его ухом.
- А еще у нас невероятно острые чувства, - добавил маг. - И потому нападать рекомендую на сонного и кучей. Первых человек пять - семь, конечно, жаль, но у остальных есть шансы на успех. Средние. Чем больше вокруг крови, тем мне лучше.
- Спокойно. - Главарь сначала потрогал рукоять меча на своем поясе, а потом длинную серьгу. - Черм давно нарывался, своих коллег душил, словно ласка курят. А этот колдун может стать полезным. И он опасен. Поговорим, посмотрим, а потом будем думать.
Кивнувший то ли ему в ответ, то ли самому себе волшебник затих, привалившись к стене почти у самого входа, откуда ощутимо тянуло холодом. Лишь губы его иногда шевелились. Умевший читать по губам Шнырь пытался разобрать, что он произносит, но потерпел неудачу. Звуки-то опытный и много раз битый жизнью вор различал, и даже в слова они складывались, но вот только не знал он такого языка.
"Наверняка какие-то демонические молитвы читает, - опасливо подумал преступник (убивший в доме, куда проник за добычей, двух маленьких девочек, проснувшихся очень не вовремя) и очертил руками священный круг, призванный оградить его от зла. - Но Весло прав. Такой сильный чернокнижник может стать полезным для нашего выживания".
- Что ж так больно-то, - шептали губы волшебника на русском языке, который в этом мире, кроме него самого, знали лишь двое. - Проклятье! Терпи, Виктор, терпи, не смей сознание терять! Как сердце дергает! Критический удар по горлу заживить оказалось как-то легче. Нет там особо сложных структур, одни только сосуды с кровью, трахея и кожа, но вот грудь… Стучи! Стучи, паразит с дырой в каком-то там желудочке! Без кислорода мозг загнется, а с ним пропадет сознание, которое магией гоняет кровь по телу, пока раны окончательно не заживут. Лишь бы эти урки не кинулись прямо сейчас, наплевав на циферблат, который я тут начертил.
Вокруг мага действительно красовался начерченный кровью круг, разбитый на двенадцать делений. С римскими цифрами. От татуировки на его щеке вовсю веяло морской свежестью, куда сильнее, чем от лежащего рядышком и медленно остывающего тела.
ГЛАВА 1
- Ровняйсь, вы, толпа отребья! - Громогласный голос центуриона Глая Цекуса разносился, казалось, на километры и, возможно, достигал звезд. Глотку сорокалетний вояка, дослужившийся до далеко не самого низкого звания в армии Империи, имел луженую. Да и телом если и походил на колобка, то исключительно на колобка-убийцу. Пузо стоящего на трибуне оратора выдавалось вперед, словно корма ледокола, но руки, каждая толщиной с мое бедро, явно могли дотянуться куда дальше. Да и вопрос, сколько в том объемном животике плоти, а сколько железа. Свою уязвимую плоть высокое лагерное начальство прикрывало выпуклой кирасой ярко-желтого цвета, на вид весившей килограммов этак двадцать. Да и шлем с высоким гребнем, напяленный на голову, мог без особых проблем быть перекован в головку не слишком тяжелого молота. Или даже маленькой кувалдочки. Изо рта военного шел пар. Холодно. Горы. Здесь всегда зима. Снега нет, но были бы лужи, они бы точно подмерзли.
- Пошевеливайтесь! - Легионеры, сгонявшие обитателей барака в одну единую толпу более-менее правильной формы, миндальничать с ними не собирались и пускали древки своих копий в дело по поводу и без оного. А если кто-то пытался сопротивляться грубому обращению, то за их спинами расположились немногочисленные, но очень убедительно выглядевшие арбалетчики. Пока они еще никого не пристрелили, но, нет сомнений, при случае колебаться не будут. Заключенные примерно наполовину состояли из отборных отбросов человеческого общества, которые следовало бы прикопать на месте, да еще и кол им осиновый вбить в грудь на всякий случай. Остальным просто не повезло чем-то очень сильно вызвать на себя гнев властей. Налоги не заплатили, голодный бунт подняли, заговорщикам против императора в трактире кружку пива подали, маньяка поймали и кастрировали, а он местным судьей оказался. Историй за те двое суток, которые я провел на своем новом месте жительства, очень надеюсь временном, было рассказано превеликое множество. А обостренное восприятие - одно из немногих преимуществ, которыми наградила меня судьба, лишившая взамен куда большего.
- Запомните мои слова крепко, - провозгласил центурион, когда наконец решил, будто подотчетное ему стадо выстроено приемлемо для живых манекенов, призванных стать учебным материалом настоящих военных. - Вы не легионеры. Пока. Но у каждого, слышите, у каждого будет шанс стать настоящим солдатом!
Спасибо, но я и так неплохо жил, промелькнула в голове мысль. До одной паршивой ночки, когда решил погонять с кладбища, где подрабатывал ночным сторожем, сатанистов при помощи небольшого количества спецэффектов из проволоки, ниток и петард. И ведь все получилось. Только наутро некоторые странности в организме у меня и моих друзей, с которыми вместе дело организовывали, обнаружились. Я во время медитации обжег сам себя, слова Ярослава заставили мгновенно вырасти в несколько раз практически мумифицировавшийся кактус, а Артем едва не поставил новый мировой рекорд, приобретя аномально хорошую физическую форму. Такое пропустить три А просто не могло. Ну, так мы сами себя называли из-за созвучного начала данных друг другу кличек. Ярослава окрестили Алколитом. Артема - Ассасином. За уже тогда имевшуюся спортивную подготовку и любовь к дракам. Ну а мне, Виктору, досталась кличка Алхимик. Люблю возиться с разной ерундой, делающей в итоге громкое "Бам!". Или яркую вспышку. А лучше все сразу и вместе с ударной волной.
- Если отряд, в который вы войдете, будет неизменно демонстрировать успехи, - продолжал распинаться Глай Цекус, - то, клянусь, он будет переведен из числа смертников в состав настоящей армии! Но запомните, за каждого солдата, пострадавшего во время тренировок по вине учебного легиона, виновники будут ставиться в манипулы наказания! И сражаться с частями войск его императорского величества насмерть!
Интересно, как он себе такое представляет, а? - мелькнула в моей голове мысль. И стараться, и противников не трогать? Сомневаюсь, что нам выдадут резиновое оружие, тут и материал-то такой если и известен, то очень редким магам-алхимикам. Скорее всего заключенным впихнут в руки деревянные клинки, а вот тренирующимся на нас новобранцам - железное оружие и, напротив, будут требовать от них максимальной жестокости к врагу. Иначе смысла бы в таких учениях, с участием специально набранных живых кукол, не было бы вовсе. Неопасными макетами солдаты бы и друг с другом прекрасно махались. Нет, не в добрый час мы с друзьями повторно пошли на злосчастное кладбище. Мало того что снова сатанистов встретили в расширенном составе, так еще и в магические разборки ввязались. Обитающий на погосте призрак старого колдуна, на которого, как позднее выяснилось, и легло основное подозрение в том, что из-за его стараний три А стали сильными черными магами, схлестнулся с призванным сектантом демоном. В результате тот покинул поле боя, решив напоследок захватить с собой утешительный приз - нас. Вот только домой в родную преисподнюю он не добрался.
- А тем из вас, кто решится на побег, - продолжал разглагольствовать оратор, - могу сказать только одно. Дерзайте! Лагерь учебного легиона окружен по периметру поселениями, где квартирует вся армия его императорского величества! Если кто-то сможет пробраться мимо всех их патрулей и дозоров, то помогать ему должны все демоны Ледяного Провала!
Один из таковых, кстати, и ответственен за то, что три А выжили, попав в этот мир.
- А еще есть у меня и хорошие новости, - обрадовал нас Глай Цекус. - Милостью его императорского величества в состав учебного легиона будут включены не только мужчины, но и женщины. Первая партия их прибудет дней через десять или двадцать.
Среди заключенных поднялся ошеломленный и не совсем цензурный ропот. Новость была настолько неожиданной, что с ходу в нее верить многие просто отказывались. У нас тут лагерь для смертников или альпийский курорт? Первое. А значит, зачем-то кому-то здесь понадобились представительницы прекрасного пола. Они, уверен, не первой свежести и точно такое же отребье, как большинство моих соседей, но ведь будут же! М-да. Совсем, видно, регент с ума сошел, завоевательный поход планируя. Хоть и поминает центурион владыку государства через слово, но правит страной давно уже заместитель якобы приболевшего монарха. И ему очень хочется возвращения древних дней и былой славы государства. Которое когда-то занимало едва ли не все изведанные территории, да еще и расширяться периодически пыталось. Раз солдат будут учить убивать и женщин, то дело, вероятно, совсем плохо. Такие легионы пройдут по земле, не оставляя за собой ничего живого. Чтобы не выросло новое поколение людей, способных возжелать независимости.
- А теперь вам придется поработать, - выдал наконец реальную причину, по которой людей выгнали из бараков на мороз, Глай Цекус. - В лагере еще нет храма. Как слуги Отца Времен будут без него хоронить погибших? А потому сейчас можете разобрать лопаты, и начнется стройка. И только попробуйте отлынивать! Запорю!
С этим жизнеутверждающим напутствием охрана погнала нас к совершенно пустому пространству, где были сложены какие-то ящики, видимо, с шанцевым инструментом, и прогуливались неспешным шагом, чтобы не окоченеть, человек десять, вероятно, мастера.
Без плана? Без фундамента? Завалится же все, подумал я, медленно шагая в толпе заключенных к назначенному месту. Впрочем, это не Земля. Могут и магией укрепить. А покойники, которых бросят без присмотра священника, имеют неплохие шансы встать в виде вечно голодных мертвецов. Мы таких, кстати, видели. И даже угрожали наделать подобных из жителей одной тихой, мирной лесной деревеньки, где нас пытались убить и ограбить. Впрочем, в скором времени мы стали ее владельцами одним интересным способом.
- Стой! Да стой же ты, отродье шакала!