Аннотация романа.
Часть 1. Янтарь Нерона. 1 в. н. э. В Римской империи борются два могущественных сообщества магов - Братство Солнца и Братство Тьмы. Второе из них стремится привести к власти Лже-Нерона (вселив в него дух Нерона настоящего) с помощью янтарного амулета, подчиняющего волю людей воле своего владельца. Половина амулета, однако, унесена патрицием Публием Либоном, ставшим князем литовцев-жемайтов. Глава братства тьмы Валент и его ученик Эпифан хотят уничтожить Янтарный Дом - храм Лады в Прибалтике. Ардагаст, царь россов и славян-венедов, по призыву Братства Солнца идет на помощь Либону и храму, вместе со своим другом, царем сарматов Инисмеем и братом Эпифана Каллиником. Его поддерживает тайный союз людей-волков Братья Медведичи (полулюди-полумедведи), Эпифан и готская ведунья Эрменгильда разжигают между племенами усобицу из-за богатств храма. В Купальскую ночь разгорается жестокая битва. Эпифан с ведуньей создают могучего дракона, поднимают из моря корабль с воинами-мертвецами, призывают на помощь ведьм, возглавляемых сестрами Медведичей. Войско Ардагаста разбивает готов и их союзников и спасает храм. Эпифан, Эрменгильда и Медведичи гибнут. Либон соглашается уничтожить амулет.
Часть 2. Два диких охотника. Дух Нерона вселяется в императора Домициана. Римляне вторгаются в земли германцев (в нынешней Чехии). На помощь германцам идет Ардагаст, с войском из славян, сарматов и демонов-песеголовцев. За ним следуют Гвидо, "ночной царь" племени бастарнов, мстящий росам за смерть отца, и черный друид Бесомир. Римлян поддерживает германская пророчица Ганна, втайне служащая богине преисподней Перхте. Валент стремится столкнуть умерших королей-соперников Маробода и Катуальду и их "дикие охоты" (дружины призраков). В борьбу людей вмешиваются боги - Перхта и Водан. В рождественскую ночь Ардагасту и армянскому князю-магу Мгеру Арцруни удается предотвратить сражение "диких охот". Гвидо убивает Ардагаста, но мертвые конунги примеряются и помогают соплеменникам разгромить легионы. Даждьбог воскрешает своего избранника - царя россов.
Часть 3. Скованный великан. Войска Домициана вторгаются в Закавказье. Ардагаст ведет войско сарматов к Дарьяльскому ущелью. Валент хочет освободить и превратить в свое орудие прикованного небесными богами к вершине Эльбруса великана. Чернокнижнику противостоит его сын, солнечный маг Иосиф. Валент приходит на Эльбрус вместе с обманутыми им горцами-сванами и армянским князем Аграмом, потомком драконов. Ардагаст и Мгер срывают замысел некроманта. Ардафарн, сын Ардагаста, и его друзья уничтожают воздвигнутый Валентом знак Черного Солнца. Царь россов и его соратники побеждают Валента и вызванных им демонов семи светил. Черный маг гибнет под лавиной, вызванной великаном. Прозревшие горцы вместе с сарматами разбивают римлян в Дарьяле. При этом друзья Ардагаста изгоняют из храма распутную и жестокую богиню Тамар. Домициан, разгромленный армянами, отступает.
Содержание:
Часть I. Янтарь Нерона - Глава 1. Янтарный Путь Солнца 1
Глава 2. К Янтарному берегу 10
Глава 3. Жрица Лады и пророчица Тьмы 21
Глава 4. Святая и страшная ночь 27
Глава 5. Битва в Купальскую ночь 31
Глава 6. Сотворенный дракон 38
Глава 7. Добрый человек без врагов не останется 45
ЧАСТЬ II. ДВА ДИКИХ ОХОТНИКА 45
ЧАСТЬ III. СКОВАННЫЙ ВЕЛИКАН 62
Примечания 83
Часть I. Янтарь Нерона
Глава 1. Янтарный Путь Солнца
По роскошным залам дворца парфянских царей в Ктезифоне небрежно расхаживал упитанный человек с пухлым скучающим лицом, в белой шелковой тунике и золотом венке. На пурпуре его тоги выделялся амулет на золотой цепочке: коричневый янтарь с заточенным в нем пауком. Еще недавно вся Эдесса знала этого человека как горшечника Теренция Максима и потешалась над его сходством с Нероном. Потом вдруг почти вся Сирия и Осроена признали в нем чудесно спасшегося Нерона. Горшечник чуть не взял Антиохию, но, разбитый, бежал к парфянам.
Теперь он жил в свое удовольствие, удивляя Ктезифон изощренным распутством, самоуверенно рассуждал обо всем - политике, искусстве, поэзии - и пугал всех, начиная с царя Артабана. И вельможи, и простолюдины удивлялись, возмущались... но помалкивали. Ибо знали: нет такого злодейства, которое римлянин не присоветует царю царей, почти всегда исполняющему его советы. Такое могущество самозванца одни приписывали чарам явившихся вместе с ним колдунов, другие - золоту иудейских, сирийских и вавилонских торгашей. Что поделать: в трудной войне с братом Пакором Артабану не приходилось пренебрегать союзниками.
И лишь немногие знали: в тело горшечника вселился дух Нерона - настоящего. Эти немногие принадлежали к двум тайным союзам магов - Братству Солнца и Братству Высшего Света. Первое возглавлял великий солнечный маг Аполлоний из Тианы. Второе, прозванное в народе Братством Тьмы - Менандр Самаритянин, ученик Симона Мага. Но создателем и душой этого братства был Левий бен Гиркан из Пантикапея, благодаря Нерону ставший римским гражданином Клавдием Валентом. Апполоний хотел установить на земле Царство Солнца. Валент - царство избранных (каковыми он и его собратья считали себя).
Среди остроконечных вершин Антитавра выше всех поднимается одна, которую жители Коммагены зовут горой Нимврода, великана-охотника. Ее венчает еще одна, рукотворная гора - курган из белого камня высотой в сто локтей. Сейчас, в середине апреля, снег все еще покрывает склоны горы, и издали кажется, будто могучий и дерзкий великан грозит небу белым мечом. У подножия кургана восседают на тронах пять каменных колоссов: три бога, богиня и царь. Громадные каменные львы и орлы охраняют их. Такие же колоссы глядят на запад с другой стороны кургана. Рядами стоят каменные стелы. На них - цари в греческих и персидских одеждах, и среди тех - владыка в венце с пятью зубцами, пожимающий руки богам, дабы обрести священную силу, без которой царь - лишь удачливый захватчик власти.
В это весеннее утро перед курганом стояли четверо. Один - длинноволосый и бородатый, по обычаю философов, в черной с серебром хламиде. Трое остальных - в солдатских плащах и гребенчатых шлемах. Один из них - с седеющими волосами и решительным лицом, имел знаки различия легата, двое, еще очень молодые - центурионов. Эти двое были совершенно несхожи между собой: чернявый красавец с хищным горбатым носом, курчавой бородой и чувственными губами, и белокурый, тщательно выбритый юноша с благородным лицом и мечтательными синими глазами. Однако же они, Эпифан и Каллиник, были родными братьями и потомками изваянных здесь в камне царей. А с недавних пор - римскими гражданами и офицерами Пятнадцатого Аполлонова легиона, командир которого, Валерий Рубрий, стоял сейчас рядом с ними.
- Вот оно, священное сердце Коммагены, наш Олимп! - вдохновенно произнес белокурый Каллиник. - Вот наши боги: Зевс-Ормазд, Аполлон-Митра, Геракл-Ортагн, Мать-Коммагена. Вот наши царственные предки, а вот могила величайшего из них - Антиоха Эпифана. Поистине, лучше быть первым здесь, чем последним в Риме.
Чернявый Эпифан ухмыльнулся:
- Да, только простофиля Тит мог послать нас, царевичей, уговаривать коммагенцев не бунтовать. Нет уж, мы знали, с кем и о чем говорить. Да если бы наш папаша Антиох не струсил и не сдал царство Риму, Коммагена сейчас воевала бы за Нерона, лучшего из императоров!
- Да, мальчики, в вашем царствишке Запад слился с Востоком, и царь был земным подобием бога, а не первым сенатором, - кивнул Рубрий. - Именно этого хотел Нерон для Империи. И пусть наш друг Валент, если надо, вызовет для этого из Тартара всех демонов!
Философ снисходительно, словно на детей, взглянул на воинов и сказал:
- Царства, империи, боги... Мы, избранные, владеющие тайным знанием, выше всего этого. Выше! За мной, братья!
Валент властно указал на вершину кургана и стал подниматься по каменистой насыпи. Легко и величаво, словно призрак, ступал он, и трое испытанных солдат едва поспевали карабкаться за ним. Вот он первым достиг вершины. Холодный ветер парусом вздувал его черную хламиду. Казалось, темный дух вышел из белого меча Нимврода и заговорил дерзко и гордо:
-- Боги? Вот они, под нами. Семь архонтов семи светил, владыки этого презренного мира. Они щедры: наделяют всеми пороками, нужными для преуспеяния в нем. Юпитер дает властолюбие, Солнце - высокомерие, Марс - жестокость, Венера - похоть. Они здесь, на тронах. Нет только архонтов Меркурия, Луны и Сатурна, что даруют коварство, алчность и злодейство. И только избранный может, вернув вовремя эти дары, вознестись в Высший Свет, к Непознаваемому Богу.
-- Так не лучше ли не брать таких даров вовсе и бежать в пустыню от соблазнов злого мира? - вырвалось у Каллиника.
Эпифан лишь цинично ухмыльнулся, Валент же вытянул вперед руки, усаженные перстнями, и со смехом сказал:
-- Бежать? Они властны и в пустыне. Нет, нужно овладеть их дарами и силами. Вот они, эти силы - в семи перстнях, прозванных чернью Перстнями Зла!
-- В них - все! - подхватил Эпифан. - Блага этого мира, власть над его стихиями - и над душами рабов плоти! Ибо мы презираем - в душе, конечно, - все то, за чем они гоняются. Мнят себя хозяевами, а хозяева-то - мы!
-- Верно, юноша! - довольно кивнул Валент. - Вижу, ты не зря прошел уже три степени посвящения.
"Знаю я, как вы, ученик с учителем, презираете плоть. Вашей неутомимости в делах Венеры сам Нерон удивился", - подумал Рубрий. С Нероном все четверо встретились тайно всего неделю назад, и встреча не обошлась без веселенькой оргии.
Каллиник глядел в сторону - туда, где у подножия гор зеленела долина Евфрата. Оказаться бы сейчас там, подальше от братца и его надменного учителя, в таверне или деревенском храме... Там простые, приветливые люди, что верят в него, своего царевича, и не мнят себя выше отеческих богов... А Валент продолжал учительским тоном:
-- Это место - средоточие магической силы. Пусть невежды молятся тут богам и царям, а мы умножим наши знания и могущество. Попытаемся отсюда обнаружить янтарь Нерона.
-- Но мы ведь только что видели этот амулет у самого кесаря, - возразил Эпифан.
-- Это - лишь половина амулета. Некогда в янтарной смоле увязли охотник и дичь - паук и стрекоза. Возможно, то были не простые насекомые... Вокруг паука янтарь стал коричневым, вокруг стрекозы - золотистым.
-- Эту диковину поднес кесарю всадник Квинт Аттилий Прим, вместе с которым мы заново разведали Янтарный путь. Тогда все гладиаторы щеголяли в янтаре, - вставил Рубрий.
-- Да, расточать тогда умели, - вздохнул Валент. - И в этом талисмане видели лишь игрушку. Даже я, маг. Нет, я заметил, что он способен подчинять волю людей своему хозяину. Но перед Нероном и так все трепетали. Вот мы и развлекались с волшебным камнем. Заставили, к примеру, сенатора Публия Либона танцевать на столе кардак. А Либон был республиканец - прадед его воевал против Цезаря, - большой гордец, и к тому же кое-что смыслил в магии. Вскоре Нерону вздумалось с десятком друзей сунуться за Тибр, в логово известного разбойника Кентавра, и попробовать на его шайке силу янтаря. Только вот силу эту ослабил какой-то колдун в маске - не Либон ли? Ох, и драка вышла! Кентавр ударил Нерона кинжалом в грудь. Императора спас легкий панцирь, но амулет разлетелся надвое! Коричневую половину подхватил я, золотистую - разбойник. После этого вся шайка исчезла из Рима. Исчез и Либон. Заранее снарядил корабль, сел на него вместе с домочадцами и приятелями - и никого из них в Империи уже не видели. Я не раз пытался найти пропавшую половину амулета с помощью магии, но узнал одно: стрекоза все еще в этом мире, однако укрыта сильной магической защитой. Надеюсь, отсюда мне удастся пробить эту защиту. Готовьтесь увидеть с этой вершины весь земной мир!
Повинуясь чародею, Эпифан стал у южного подножия кургана, Рубрий - у западного, Каллиник - у северного. Сам колдун стал с востока, прямо на алтаре, и принялся сплетать заклинание. Душа каждого из четырех словно взлетела к небесам и оттуда узрела одну из сторон света: горы, реки, моря, города... Но лишь Каллиник увидел окруженную золотым сиянием стрекозу, что летела на север от римских крепостей на Дунае. Вот она пересекла горы, леса, достигла Венедского моря. Духовный взор юноши опускался все ниже к земле. Вот залив, отгороженный от моря узкой косой. В него впадает большая река, а в нее, среди дремучих лесов - речка помельче. У ее устья, на холме - деревянная крепостца. На ее стене стоит, задумчиво глядя вдаль, седовласый, аккуратно подстриженный и выбритый человек в странном наряде: полотняная сорочка и штаны, кафтан волчьего меха и... римская тога. На его груди - стрекоза в золотом янтаре.
Внезапно над вершиной появилась черная туча, и четыре молнии разом ударили в гору Нимврода. Одна - совсем рядом с Каллиником. В мозгу зазвучал властный, бодрый голос Валента:
-- Ко мне, братья! Опыт удался! А от гнева архонта Юпитера я вас как-нибудь защищу. Не будет же он бить в свой алтарь!
Каменные боги сурово взирали на кучку людей, дерзко забравшихся на алтарь у ног Зевса-Ормазда. Каллиник чувствовал сердцем: затевается что-то мерзкое, нечестивое. Он уже сомневался, стоит ли говорить Валенту об увиденном. Но тот, довольно усмехаясь, сам описал видение царевича и пояснил, что в таких случаях сознание всех участников опыта открыто иерофанту. Затем деловито спросил Рубрия:
-- Что это за река?
-- Рудон, или Неман, в стране эстиев. Лет двадцать назад там объявился из-за моря новый вождь по имени Палемон. Созывает, как Ромул, к себе людей отовсюду, старается мирить между собой окрестных варваров и потихоньку прибирает их к рукам. При этом слывет изрядным чародеем.
-- Кажется, этот Палемон и есть Публий Либон. Да, лицо похожее... Но почему он тогда после смерти Нерона не вернулся и даже не подал вести о себе?
-- Значит, он уже не друг Риму, - лицо Рубрия вмиг стало жестким, безжалостным. - Слушайте, центурионы! Я сейчас не смогу надолго оставить легион, но вас обоих пошлю на Янтарный путь. Рано или поздно по нему пойдут войска Империи, и тогда римлянин, способный объединить варваров против Рима, будет самым опасным врагом. Покончите с этим Палемоном, кто бы он ни был, и с его царством. Поднимите на него соседних варваров, лучше всего готов. Деньги найдутся: слава Меркурию, там уже научились их ценить. Думаю, справитесь: на границе вы изучили язык и германцев, и венедов, и сарматов.
-- И, разумеется, захватите амулет, - энергично кивнул Валент. - Стрекоза подчиняет волю людей для добрых дел, паук - для злых. Но если их соединить, да еще наполнить одной из тех сил, что стали доступны нам после извержения Везувия...
Глаза Эпифана вспыхнули хищным восторгом.
-- Тогда целые армии, хоть свои, хоть чужие, станут покоряться одному слову императора! С мятежами и изменами будет покончено. Уж конечно, не Тит достоин такой власти, а Нерон, только Нерон!
Валент тронул царевича за руку и негромко сказал:
-- Все верно. Но чтобы ты, ученик, не слишком погрязал в земном, вспомни о самой короткой ночи в году. К тому времени ты уже будешь у святилища Матери Богов - там ее зовут Лада - в конце Янтарного пути. Самый подходящий случай для опыта, о котором мы говорили. Соединить силы Воды и Огня, обычно враждебные, против силы архонтиссы Венеры. Создать дракона... Не подчинить - создать! - Маг достал дощечку, покрытую рунами. - Передай это Эрменгильде, пророчице готов. Она охотно поможет тебе в этом опыте, особенно если сумеешь понравиться ей. Я бы сам отправился с тобой, если бы война с Пакором и его персидскими магами не отбирала столько сил.
Один лишь Каллиник молчал, вглядываясь в суровые каменные лица богов. Эпифан хлопнул его по плечу.
-- Меньше раздумывай, братишка! Все это - ради нашей Коммагены, чтобы она снова стала царством, а мы - ее царями. Мы же этого стоим, а?
Будто невзначай Валент произнес:
-- Лишь один человек мог бы вам помешать: Ардагаст, царек сарматов-росов и восточных венедов, выкормыш Братства Солнца. Он и его главный волхв Вышата без всяких амулетов умеют склонять к себе любых варваров. К тому же он владеет Огненной Чашей Колаксая, отлитой из солнечного пламени. Два других Колаксаевых дара - секиру и плуг - архонт Солнца позволил ему лишь увидеть, но и этим умножил славу своего избранника. А тот остался всего лишь подручным царьком у Инисмея, великого царя сарматов-аорсов. Алчен до славы и добычи, как и всякий варвар - и бескорыстен, как философ. Нет, я не понимаю ни его, ни его росов, и не знаю, чего от них ожидать. Помните одно: их нельзя купить за деньги.
* * *
-- Клянусь Аидом, мой братец изменил нам! Знаю я его: тихий, послушный, все сделает, а в душе все равно гнушается. Чтоб его Ахриман взял в любовники, чтоб его...
Стоя у ворот храма Матери Богов в Кимене, Эпифан изрыгал персидские ругательства пополам с римской солдатской бранью. Остыв, он продолжил:
-- Я бы выволок братца из храма за шиворот и отодрал плетью, но там сейчас сам Аполлоний из Тианы, а с ним тягаться в магии сможет разве что мой учитель.
-- Твой учитель получше тебя разбирается в людях. И ничего зря не говорит, - спокойно заметил Рубрий. - Похоже, он для того и откровенничал перед Каллиником, чтобы тот выболтал все Аполлонию.
-- Но зачем, во имя Высшего Света?
-- А чтобы выманить росского медведя из берлоги. Кого, если не Ардагаста с его шайкой, Братство Солнца пошлет на выручку Либону? Значит, твое дело --разжечь в янтарном краю такой пожар, в котором сгорят все враги Рима. Стравливай племя с племенем, колдуна с колдуном, и пусть варвары сами истребляют друг друга и разрушают свои святыни. Меньше будет работы легионам. А потомки тех, кто уцелеет, нам же скажут спасибо.
-- Плевать я хотел на благодарность черни. Варваров в особенности.