Гм… лучше бы я не задумывался над такими глобальными вопросами, иначе мне просто становится стыдно за человеческий род - что не нашелся еще в те времена свой профессор Муравский, который облегчил бы участь женщин Древней Земли…
- Это резервный блок Инкубатора, - пояснил профессор Слэйтер. - Мы не отключаем его, пока дети не сформировались до конца. Они здоровы. А вот прием новых клиентов нами пока отменен. До выяснения обстоятельств. Надеюсь, нам удастся установить причину сбоев до того, как все это пронюхает пресса…
- Ничего не могу обещать, - ответил я, разглядывая крайний правый "аквариум" с особо шустрым пациентом - если верить машине, высвечивающей данные плода, пацаном в возрасте тридцати девяти недель и девятнадцати дней, весом три килограмма семьсот граммов пятнадцать миллиграммов. Он так пинал ногой стенку своего вместилища, что "пробирка" содрогалась. А ведь, оказывается, "аквариум" сделан из какого-то упругого, как каучук, вещества, абсолютно прозрачного и явно очень надежного.
Проследив за выражением моего лица, профессор подтвердил:
- Да. Ванна рассчитана даже на случай падения. Внутри нее еще несколько невидимых глазу защитных прослоек. Все это максимально приближено к естественной анатомии женской матки во время беременности. А прежде, в первых Инкубаторах, ванны были сделаны из обычного полугибкого пластика…
Я не удержался, поморщился и перевел разговор на менее неприятную тему:
- С чего все это началось?
Профессор промокнул лоб гигроскопичной салфеткой, потом подвел нас к отдельно стоявшим восемнадцати "аквариумам". Они все еще обрабатывались отдельной машиной и выглядели в точности так же, как и все остальные. Пит с любопытством прилип к стеклу, но был разочарован. Единственное, что можно было разглядеть внутри, так это присоединенные к шлангам и трубкам шарообразные комочки размерами от чуть больше куриного до чуть меньше страусиного яйца.
- Просто так этого не увидеть, - сказал Слэйтер, вызывая развертку голограммы. Нам с Питером не помогло и это. Похоже, только взгляд специалиста смог бы уловить разницу между эмбрионом нормальным и эмбрионом с патологиями. - Этому уже почти семнадцать недель. Тот самый сиамский близнец. Первый из всех мутантов… - он тронул какой-то сенсор.
Изображение увеличилось во много раз, со всех сторон демонстрируя то, что было скрыто под плацентарной оболочкой.
Тут уж даже мы с Питом разглядели, что это сращенные между собой телами и головами младенцы. Большой неожиданностью для Маркуса было увидеть, как "оно" двинулось. Питер даже присел:
- Они что - еще живые?!
- В том-то и дело. Семнадцать недель - это тот самый срок, когда в прошлом, при практике внутриутробного развития, проявлялись первые визуальные признаки беременности…
- А если на кванторлингве? - скуксился Пит, которому лень было шевелить мозгами и который просто "включил дурачка".
- У женщины начинала меняться фигура, - пояснила молчавшая до тех пор педиатр, сопровождая слова красноречивыми жестами.
- Не показывайте на себе! - продолжал придуриваться Маркус, торопливо "смахивая" с нее что-то невидимое.
Дайана Грейт изменилась в лице и отступила. Думаю, она составила определенное мнение о работниках столичного спецотдела.
- В связи с этим мы не можем управиться собственными силами и… спасти этих несчастных младенцев от будущих мучений, - тщательно подбирая слова, закончил Слэйтер. - И именно поэтому здесь нужна помощь квалифицированного агента ВПРУ… Аннигиляционный ген этих зародышей уже включен, в случае нашего вмешательства пострадает - ну, вы сами понимаете - сотрудник инкубатора…
- Понятно, - сказал я. - Как у вас отключается эта система?
Дайана помрачнела и быстро покинула лабораторию. Профессор показал мне, какие команды необходимо ввести в машину. Я вошел через медитацию в необходимое состояние - это заняло секунду - и отключил свой аннигиляционный ген. Пит проделывал то же самое одновременно со мной.
- Профессор, я бы порекомендовал выйти и вам, - я повернулся к Слэйтеру. - Опасности для вас нет никакой, но так, на всякий случай…
Он покивал и, бросив последний взгляд на Инкубатор и на "аквариумы" с больными, вышел в разъехавшиеся двери.
Я покосился на Пита:
- Ох, и за что ты мне свалился на голову?..
- Что, кэп?
- Ничего. Я начинаю.
Я ввел несколько команд, снимая предохранительные блоки системы отключения. Аппаратура медленно обрабатывала информацию, затем в воздухе вспыхнули символы, требующие подтвердить приказ. Пит тихонько выругался. Тут он был прав: время у нас ограничено, наши аннигиляционные гены вот-вот активируются снова. Я выдохнул и подтвердил. Программа сбросила все данные.
Свет над восемнадцатью "аквариумами" погас. Поступление питательных веществ и адаптированное кислородообеспечение прекратилось. Трубки и шланги втянулись в "брюхо" машины. Вместо этого по одному из узких "фалов" - импровизированной пуповине - в тельца уродов выплеснулся яд. Больше ничего. Будь голограмма по-прежнему включенной, мы увидели бы только, что сиамские близнецы выгнулись в короткой конвульсии и замерли. То же самое произошло и с остальными семнадцатью.
Я всегда гордился, что в моем послужном списке не было "черных квадратов". Теперь мне можно впаять их сразу восемнадцать…
Страшная усталость разлилась по телу. Когда деактивируешь ген аннигиляции тренировочно, а не для убийства, никакой усталости нет, только напряжение. Тут, оказывается, все иначе. Тут словно бы что-то оторвали от тебя самого…
- Позови профессора… - сказал я и сам удивился, сколь незнакомо прозвучал мой собственный голос.
Пит ничего не сказал. Он и сам осунулся за эти секунды.
Слэйтер и Дайана Грейт вернулись. Кажется, у педиатра были покрасневшие глаза.
- Все? - как-то нерешительно спросил профессор.
Я кивнул, вытащил сигарету и вопросительно посмотрел на Слэйтера. Он показал следовать за ним.
Мы все уселись в его кабинете, и я закурил. Пит завистливо поглядел на меня, но отчего-то не решился сделать то же самое.
- Теперь расскажите мне об этом подробнее, - после нескольких затяжек я смог говорить более или менее сносно.
Как болит все тело! Так, будто убил не я, а меня. По крайней мере - очень сильно избивали…
- Я начну с рассказа о родителях этих близнецов, если позволите, - профессор отпил воды из стакана на своем столе. - Они явились сюда полгода назад, прошли все, какие положено, тесты. Им нужен был ребенок мужского пола…
- Как их звали?
- Селия и Уолтер Линн. В браке десять лет. Ей - тридцать семь, ему - сорок один. Хорошо обеспеченная семья, он - профессор геологии, она - математик… Через полтора месяца после всех проверок мы взяли материал и оплодотворили яйцеклетку. Программа приняла эмбрион, началось развитие… А потом произошел сбой… И началась цепная реакция. Такое ощущение, что все эти патологии сами по себе заразны. Машина просто не распознавала нарушений, хотя это нереально - столь сильные отклонения… - Слэйтер подавленно покачал головой. - Боюсь, аппаратура почему-то по умолчанию приняла эти уродства за норму и даже не подняла тревоги…
- Вы уже сообщили об этом мистеру и миссис Линн? - спросил я.
- Пока нет. Если вы дадите на это санкции, то мы их оповестим хоть сейчас…
- О'кей, с этим разберемся, - я махнул рукой. - До какого колена вы изучили их генеалогическое древо, док?
- До прабабушек. Коренные клеомедяне. Со стороны Уолтера. А Селия - американка, как и все ее предки… Его мать и отец - эмигранты с Клеомеда, сам Джим родился на Земле…
У меня в мозгу взревела сирена. Пита это, конечно, не тронуло. Стоит ли удивляться - его не было со мной в Лаборатории у Тьерри Шелла и он не видел "Человека-Амфибию"…
- Клеомедяне, говорите… - пробормотал я, фиксируя все это и помечая цветным значком "NB". - Других клеомедян у вас не было?
- Нет. Ни до, ни после… Вообще потомки инопланетных переселенцев у нас бывают крайне редко, клеомедяне - вообще исключительный случай… Вы же знаете, их уровень жизни не позволяет изыскивать средства для космических перелетов…
Говорил он, столь осторожно подбирая правильные слова, что меня начало подташнивать.
- Капитан, сэр, вы сможете выявить причину неисправностей? - профессор наклонился ко мне через стол. - Вы же понимаете, что в обратном случае ОПКР закроет Инкубатор…
- Машина с нормальными эмбрионами сейчас работает автономно?
- Да… Но… Я не знаю, успела ли она… программа, которая в ней заложена… ну, вы понимаете… - он подышал в кулак, как будто замерз.
- Мы проверим это.
И мы отправились в операторскую, где была сосредоточена вся система. Пит уже немного отошел после отключения "аквариумов" и даже пытался хорохориться:
- Да будет тебе переживать, Дик! Это в прежние времена тебе бы проходу не дали борцы за запрещение абортов, а тут пара манипуляций с сенсорами и - вуаля!..
Я исподлобья посмотрел на этого идиота:
- Жалко, что никто пока не ввел в обращение борцов за здоровое чувство юмора. Ты был бы у них самой главной мишенью…
- Что-то я не понял…
- Прискорбно. Ты собираешься работать, или будешь глазками на меня моргать? Я не девушка, могу ведь нечаянно между них тебе что-нибудь тяжелое уронить…
Мы искали причину неполадок до самого рассвета. От табачного дыма уже горели глаза, а голова раскалывалась от боли. Ничего не выявлялось, сколько мы ни бились.
- Да менять к чертям собачьим эту аппаратуру, и дело с концом! - выругавшись, рявкнул Пит после очередного заявления программы, что "проверка пройдена успешно, нарушения отсутствуют".
- Может, и правда отсутствуют?.. - задумчиво спросил я у себя самого.
- Ага, а восемнадцать уродов - с неба упали?
- Эта аппаратура стоит миллионы. И ее заменили всего полтора года назад. Разве только из твоей зарплаты высчитают…
- Ну ты вообще… сказанул…
- А что, в рапорте так и напишу: лейтенант Маркус обещал возместить. Лет через тысячу как раз рассчитаешься… Ладно, пошли подремлем. Башка уже не варит…
- Вот это мысль! - Пит с готовностью вскочил.
Я связался с Нью-Йорком, доложил обстановку. Миссис Сендз задумалась, потом сказала:
- Пока ничего не предпринимайте, капитан. Я посоветуюсь. Можете отдыхать. До связи.
Мы пробыли в Детройте два дня. Майор Сендз объявила нам решение специально собранной комиссии, состоявшей из членов ОПКР и ОКГО: никаких замен, решать все на месте до полного возобновления работы Инкубатора. Удивили…
- Давайте-ка попробуем, - потирая лоб, сказал я профессору Слэйтеру. - Здесь без практики ничего не выяснишь…
- То есть? - не понял док.
- Ну что, берем материал, соединяем, отправляем в пробирку, наблюдаем за этими вашими зиготами и гаметами… Предложить ничего лучше не могу.
- Кхм… - Слэйтер кашлянул. - Тут одна небольшая проблема, капитан Калиостро…
- Ну, и?..
- У нас нет материала.
- В инкубаторе - нет материала? Это что, шутка такая?
- Нет. Мы все уничтожили после… ну, вы понимаете… Но я сейчас вызову мисс Грейт, мы подумаем, что можно сделать…
Я понял, что начинаю звереть. Материал-то зачем надо было уничтожать? Причем весь! Прямо хоть сам иди и…
- У меня есть идея! - я вскочил. - Пит!
- А я что?! - он быстро понял ход моих мыслей и шарахнулся от меня на вертящемся стуле.
- Снимите у Маркуса репроблокаду, док, дайте ему пробирку, если есть - какие-нибудь непристойные журналы. Женский-то материал у вас, надеюсь, наличествует?
- Нет.
- Тьфу ты!
В этот момент в кабинет Слэйтера вбежала педиатр:
- Вызывали, мистер Слэйтер?
- Иди сам! - беззвучно шептал мне Питер, с отчаяньем жестикулируя; я отрицательно покачал головой и безапелляционно показал ему подниматься и топать к двери.
Профессор вкратце описал мисс Грейт создавшуюся проблему. Она слегка покраснела - буквально на секунду - и сообщила, что, кажется, знает, как может помочь, причем именно сегодня.
- Вы уверены? - нерешительно переспросил Слэйтер, оглядываясь на меня.
- Уверена, уверена! - сказал я вместо Дайаны, взял ее за плечи и подтолкнул к двери следом за Питом. - Мисс Грейт уверена, док! Благодарю вас, мисс Грейт!
Слэйтер уже вызывал лаборантов.
Маркуса и Грейт развели в противоположные относительно друг друга лаборатории. Пит смерил меня уничтожающим взглядом, и створки дверей за ним сомкнулись. Отлично его понимаю. Но у меня была достаточно веская причина, которую я не мог сбрасывать со счетов, беспокоясь о чистоте эксперимента. Со стремлением Авроры в бескрайние просторы космоса я как донор был бы теперь не годен. Даже если "атомиевое отравление" и не передается от человека к человеку…
Через три часа мы все сидели у микроскопа. Пит был все еще зол на меня. Один-единственный плюс от всей этой ситуации: он хотя бы молчал и не загружал меня своими плоскими шутками. Хм! И что ему не нравится? Можно подумать, он не занимается подобным в собственной ванной. С его-то буйным темпераментом?..
- Пока все в порядке, - сообщил профессор. - Капацитация завершилась успешно, слияние есть. Даст бог, сбоев не будет…
- Эй, я протестую! - Питер буквально вскипел. - В порядке - так уничтожайте, пока не поздно!
- Помолчи, эксперимент еще не закончен! - я отодвинул приятеля, заставляя его сесть на место. - Поздно будет… док, через сколько?
- Я и так чувствую себя идиотом! - огрызнулся Маркус.
- Как?! И это с тобой впервые?! - почти искренне изумился я.
- Я его понимаю! - поддержала Маркуса педиатр. - Но ради работы можно и потерпеть, не так ли, господин лейтенант?
- Мы не можем сейчас уничтожить материал, - сказал профессор, не слушая наших препирательств, - пока произошло только объединение генетического материала, а впереди еще деление, образование той самой зиготы, морулы и бластоцисты, начало роста… По-другому мы ничего не выясним…
- Понятно тебе? - я обернулся к Питу, хотя из всего сказанного Слэйтером и сам понял не так уж много.
- Так сколько нам здесь сидеть?! Месяц? Два? По-моему, это была очень плохая идея, капитан!
- Предэмбриональная стадия длится около двух недель, - снова вставил Слэйтер. - Мы ничего не можем ускорить, несмотря даже на эктопический способ размножения… Это природа…
- Сколько?! Две недели?! Да вы все рехнулись! Я не согласен торчать в Детройте две недели!
- Молчать, лейтенант! - развеселился я.
- А тебе я этого никогда не прощу, Дик! Это не по-дружески и даже не по-человечески. И вообще - делайте, что хотите…
Он рывком поднялся и ушел из лаборатории. Я посмотрел на профессора:
- Что, правда - две недели, док?
- Правда. Но и тогда мы мало что определим. Разве только будем внимательнее наблюдать за развитием и страховать машину, вот и все.
- Н-да, не дело… Не торчать же нам, в самом деле, тут полмесяца… - я потер подбородок. - Есть еще какие-нибудь предложения?
- Никаких. Если только на свой страх и риск не начать дальнейшую репродукцию, будто ничего не случилось… А те восемнадцать пар оповестим персонально, независимо друг от друга, чтобы не было лишних толков да пересудов.
- Восемнадцать, вы сказали, док? - я щитком приложил ладонь к уху щитком. - Семнадцать - и я вас заклинаю! - пусть клеомедяне держатся подальше от всех инкубаторов!
- И что же им делать? - педиатр была напористым человеком, правда, куда уж ей до Авроры Вайтфилд…
- Вы склонны считать, что сбой произошел из-за их материала? - засомневался Слэйтер.
- Док, я не могу вам ничего сказать наверняка. Мое дело - подать рапорт о проведенной работе и ждать результатов ваших наблюдений до какой-то там недели…
- А потом что?
- Ну, не тяните с прекращением жизнедеятельности. Если, конечно, "бэби" не входит в ваши планы, мисс.
Н-да… Я побарабанил пальцами по столу. Вопросами этического характера после трех бессонных ночей я не задавался. Но тут выступила Дайана и категоричным тоном заявила:
- "Бэби", как вы изволили выразиться, не входил в мои планы. По крайней мере, до сегодняшнего дня. Но если он окажется нормальным, я не позволю отключить программу, капитан!
Ой. Кажется, я создал проблему. Пожалуй, говорить об этом Питу пока не стоит…
- Господа, господа! - вдруг вскрикнул Слэйтер, мимоходом заглянувший в микроскоп. - Тут происходит черт знает что! Взгляните, офицер!
Я тоже посмотрел в микроскоп. Профессор объяснял то, что я увидел - а увидел я, что яйцеклетка как бы рассоединилась:
- Ее разорвало. Ни о какой нормальности не может быть и речи! Посмотрите же сами, Дайана!
Педиатр также прильнула к окуляру.
- Все. Я связываюсь с Нью-Йорком, - сказал я. - Аппаратуру нужно заменять. Старую мы заберем для исследований - возможно, хоть так мы сможем кое-что выяснить…
Я вышел в кабинет Слэйтера и доложил о случившемся. Миссис Сендз разрешила нам с Питом вылет.
- Дик, - Маркус успокоился только в самолете и перестал бойкотировать меня, - а ты не думаешь, что эта парочка - ну, Линнов, клеомедян - могла сделать это нарочно?
- Диверсия, что ли? - поморщился я.
- Ну а почему нет? Эх, надо было не сидеть в четырех стенах, а разыскать этих клоунов да допросить с пристрастием… Кто, откуда и зачем…
- Пит, этим займутся без нас. Если посчитают нужным. У тебя не было санкций на допрос.
- Да мне и самому интересно было бы посмотреть на них! Ни черта себе - из-за одной парочки да такой тарарам! Рехнуться можно! Чуть папашу из меня не сделали!
Мы засмеялись, и я отвернулся к иллюминатору.