- Вряд ли они поедут далеко, - сказал Миллстоун, когда внедорожник скрылся в ущелье, - подождём, пока они проедут обратно.
- Хорошо, - кивнул Майлз.
- А заодно Пифф отдохнёт, а то ещё полпути не прошли, а он уже замучился, - злорадно улыбнувшись, сказал Джон.
- Я чувствую, что после привала кто-то потащит свой мешок сам.
- Хорошо. Думаю, как раз моя очередь.
Федералы, как и рассчитывал детектив, не стали прочёсывать всё ущелье, и вскоре всё так же быстро пропылили обратно. Когда облако удалилось на достаточное расстояние, Миллстоун спокойно вышел из своего укрытия и огляделся.
- Вот вам и патруль. Будь тут дорога получше, можно было бы и на машине спрятаться, - не то что с лошадями.
- Уж кого федерация здесь расположила, те и есть, - сказал Пифф, отряхиваясь.
- Да. Я при случае подниму этот вопрос где надо. А пока пойдёмте дальше.
Они прошли вдоль по ущелью. Миллстоуну не было известно, есть ли там хоть узкая тропка, ведущая наверх, но по логике она должна была быть, и через некоторое время они её нашли. Подъём был не самым лёгким, отчего Джон заключил, что у торговцев с грузом, должно быть, есть другая возможность его преодолеть, но время на поиски полицейские решили не тратить.
Когда территория федерации осталась позади, у Миллстоуна внутри появилось странное чувство свободы. Раньше он ничего подобного не испытывал, возможно, потому что всегда понимал, что находится во власти своей страны, её законов и моральных правил. Но здесь он на подсознательном уровне понимал то, что при случае полиция за него не заступится, но и не задержит. Он знал, что поблизости нет частей федеральной армии и вообще какой-либо централизованной структуры. Здесь ты предоставлен сам себе, на то они и дикие территории, которые некоторые ещё называют свободными. Здесь можно полагаться только на самого себя и на свою команду. Единственным, что лишало эти ощущения резкости, было то, что они недалеко ушли от Смоллкрика, и в любой момент могут относительно легко в него вернуться. А вот какой-нибудь настоящий бродяга, не рассчитавший запас воды или еды, должен был выживать любыми доступными ему методами. Миллстоун знал о них не понаслышке, но всё же надеялся, что применять их не придётся. У него за поясом был его верный пистолет, а за пазухой лазер. Последний нужен был скорее для подстраховки, но она была далеко не лишней, особенно на диких территориях.
С каждым шагом детектив всё больше понимал всех, кто так или иначе стремился за пределы федерации. Здесь даже воздух был особым, хотя, может быть, это лишь казалось ему одному, потому что он был человеком, хоть и стремящимся к размеренности, но в то же время, боящимся в ней погрязнуть. А здесь ни о каком покое и речи быть не могло, да и, к тому же, эти места не были лишены своей особенной романтики, весьма специфичной, но от этого не менее притягательной.
Ну а уж что касалось дорог, то они полностью соответствовали атмосфере всеобщей свободы перемещений: куча мелких тропинок расходились в стороны от основной, которая была нахожена больше всего. Так как её направление совпадало с тем, которое указал Уотерс, Миллстоун и его напарники справедливо предположили, что в Бонек ведёт именно она.
Потом она пересекла другую дорогу, по которой, судя по всему, уже ездили автомобили. На таком необычном перекрёстке можно было и слегка запутаться, но далеко впереди уже виднелась группа строений, которая, за неимением других подобных объектов в поле зрения, скорее всего и являлась пунктом назначения.
Выходя на большую дорогу, Миллстоун воровато оглянулся. Ему казалось, что из-за направления, откуда они появились, их могут принять за шпионов федерации. Но потом он убедился, что вряд ли кого-то интересовало происхождение троих человек, которые если и были вооружены, то очень лёгким оружием, которое без труда можно было спрятать за пазухой.
Немного передохнув, они направились дальше. Вскоре сзади послышался звук мотора. Оглянувшись, офицеры увидели открытую машину наподобие багги. По сути, она представляла собой мотор и сиденья, закреплённые на специальной раме. У неё даже не было фар, из чего можно было заключить, что использовали её только днём. Но самым, пожалуй, заметным атрибутом был большой пулемёт, закреплённый на самом верху. Точно определить модель Миллстоуну не удалось, но выглядело оружие больше как творение местных мастеров, собранное из частей разных образцов. Это вызывало уважение, потому что раз это оружие использовали, то к его работе не было никаких претензий.
В багги было три человека. Двое находились спереди, и ещё один стоял за пулемётом. Все бросили недоверчивый взгляд на троих пешеходов, прижавшихся к обочине. Но особенное внимание проявил пассажир, который даже приподнял чёрные очки, защищавшие его глаза от яркого солнца и пыли. Миллстоун в ответ уверенно посмотрел ему в глаза, но тот отвернул голову только тогда, когда их машина отдалилась.
- А это уже местный патруль, - сказал Миллстоун, провожая взглядом облако пыли, - теперь мы точно можем знать, что не ошиблись.
- Да, ствол у них неслабый, - покачал головой Майлз.
- Свои границы они охраняют как надо.
Железобетонные плиты, из которых состояла стена, окружавшая поселение, в некоторых местах наклонились, а кое-где и вовсе упали, подкошенные временем. В те далёкие времена, когда здесь были военные склады, она надёжно защищала их от проникновения извне, но у любой прочности существует свой предел. Однако местные жители извлекали максимальную выгоду из брешей - к примеру, там, где мог проехать автомобиль, сделали дополнительные въезды в город, оборудовав их блокпостами. В других местах просто находились оборонительные огневые точки, а уже за самой стеной по периметру стояли вышки с часовыми. Из-за своей мощной обороны Бонек напоминал ежа, ощетинившегося во все стороны колючками, но раз она, эта оборона, имела место, значит, и посягательств на мирную жизнь поселения хватало.
На входе в город стояли охранники, но они не задерживали тех, кто желал войти, лишь осматривая со стороны и оценивая степень неблагонадёжности граждан, пересекающих границу. Их лица были закрыты масками из ткани, а в руках они держали автоматы. Миллстоун очень не хотел бы вызвать их подозрения, или вообще хоть как-то задержать на себе их внимание, потому что, как ему казалось, у этих ребят нет ни времени, ни желания церемониться с кем бы то ни было. К счастью, дело обошлось лишь оценивающими взглядами, и офицеры оказались внутри.
Сразу за блокпостом начинались торговые ряды. Ассортимент, как и полагалось, был достаточно широким. От продуктов до гвоздей и небольших печек, сделанных из жестяных банок. Миллстоун сразу подметил отсутствие здесь оружия и вообще всего, что с ним связано, хотя Бонек слыл местом жительства многих грамотных оружейников. Именно к кому-нибудь из них Джон и собирался обратиться, и теперь, проходя вдоль торгового ряда, думал, у кого удобнее всего спросить об этом.
Невольно он отмечал, что рынок вполне мог поведать о том, почему здешние территории называются дикими даже при наличии развитых поселений. Самые невзрачные торговцы Джейквиля выглядели значительно лучше, чем многие здешние. Не у всех была даже нормальная одежда и обувь. Хотя, Миллстоун подозревал, что это самый мусорный рынок, который находится у самого въезда специально для того, чтобы не пускать вглубь города всех подряд. Здесь между рядов ходили охранники, которые прямо на глазах офицеров схватили под руки небольшого щуплого мужчину и повели его в сторону. Вид у него был совершенно неопасный, но раз они заподозрили его в чём-то, значит, у них были на это причины. Схваченный упирался, говорил охранникам что-то нечленораздельное, но они никак ему не отвечали, и даже, наверное, не слушали, потому что не видели в этом смысла. Миллстоун хорошо понимал, что такие нравы продиктованы сложной обстановкой, и местные жители уже не раз оплачивали кровью жестокие уроки.
Проще всего на диких территориях выживают хорошо обученные одиночки и крупные сообщества, способные создать самостоятельное поселение и защитить его от посягательств. Однако между двумя этими категориями огромная пропасть, которую многие не преодолевают - либо не решаются, так и оставаясь бродягами и в лучшем случае сбиваясь в небольшие стайки, либо гибнут, не выдерживая конкуренции.
Местным жителям повезло - для них нашлось место, которое изначально было неплохо обустроено, а создатели смогли за короткий срок сплотить вокруг себя достаточное количество людей, способных поддержать жизнь нового города. Их объединили здравый смысл, желание жить относительно спокойно и возможность вести оседлый образ жизни. Других могло объединить какое-то верование, или просто невозможность вести войну, а может быть, и то и другое и ещё куча причин, как случайных, так и вполне закономерных.
Торговые ряды незаметно сменились улицей, где на каждом доме висели вывески. Это были уже местные торговцы и ремесленники, которые продавали не вещи, найденные где либо, а результаты своего труда. К примеру, в первом же домике на витрине Миллстоун увидел не простой железный хлам, а своеобразные украшения сделанные из него. Он уже было хотел зайти внутрь, как его внимание привлёк магазин на другой стороне улицы. На жёлтой табличке красными буквами было написано "Магазин Ножей Гибсона". Это уже была вполне оружейная тематика, и, если повезёт, то хозяин сможет указать Миллстоуну, где искать нужного ему человека.
Едва Джон открыл дверь, как зазвенел тихий колокольчик, закреплённый над ней, и через несколько секунд в зале появился человек. Это был невысокий мужчина лет пятидесяти пяти с большими тёмными усами. Волосы на голове имели точно такой же цвет, но значительно уступали в густоте. На нём была светлая застиранная футболка без рукавов и примерно такого же цвета штаны. Он вышел из-за занавески, отделявшей торговый зал от какого-то подсобного помещения и устремил на вошедших взгляд настолько подозрительный, что Миллстоун даже испугался показаться человеком, который просто зашёл посмотреть товар без твёрдого намерения что-либо покупать.
- Добрый день, - сняв шляпу, негромко произнёс детектив.
- Добрый, - легко улыбнувшись, ответил мужчина.
На этом диалог оборвался. Видимо, продавец уже привык к тому, что люди чаще всего заходят просто за тем, чтобы поглазеть на товар и уходят, так ничего и не купив, поэтому он неторопливо прошёлся мимо витрин и сел в углу. А для новых глаз здесь как раз-таки было много интересного. Миллстоун давно не видел такого количества ножей, собранных в одном месте - разные по размеру и качеству, складные и обычные, были даже очень диковинные экземпляры.
- А этот правда выкован из гаечного ключа? - поинтересовался Джон, указывая на диковинный предмет, имевший на одном конце нож, а на другом инструмент для закручивания гаек.
- Да. Так и есть, - ответил продавец.
- И вы сами куёте?
- Всё, что вы видите здесь, мы делаем сами.
- Значит, это вы Гибсон? - напрямую спросил Джон.
- Он самый.
- У вас очень интересные ножи. А этот из напильника? - Джон указал на клинок, на котором было видно характерное рифление, судя по всему, специально оставленное из художественных соображений.
- А почему бы и нет? - пожал плечами Гибсон, - в наших краях иногда пользуются крышкой от жестяной банки.
- Ну да, на этом фоне любая закалённая и заточенная железяка выглядит самым лучшим инструментом. Хотя, наверное, из напильника может получиться неплохой экземпляр.
- Именно так. Не такой хороший, как, скажем, из рессоры, но и заметно дешевле.
- А вы делаете что-то посерьёзнее всего этого?
- Мы делаем всё, что только закажете, и если сойдёмся по цене. Вас интересует что-то конкретное?
- Нет. Я просто спросил.
- Я так и думал. Те, у кого за поясом ствол сорок пятого калибра, обычно пренебрегают ножами. Будьте осторожны, охранники могут и спросить о нём.
- А я думал, он незаметен, - улыбнулся Миллстоун и поправил пистолет, закрытый пиджаком.
- Что по-настоящему незаметно, так это вот эти ребята.
Он достал из-под одного из лотков неглубокий ящик, в котором лежали небольшие ножи. Одно то, что они не выставлялись на открытую продажу, уже говорило об их исключительности, но Миллстоун не совсем понял, почему Гибсон сейчас предложил их ему. Быть может, ему не каждый день доводилось видеть такого клиента.
- Если вы умеете метать ножи, то они могут заменить вам пистолет на небольшой дистанции. Не во все заведения пускают с оружием, а эти проще спрятать.
- Интересно, - Миллстоун взял один из ножей за ручку, в которой было несколько отверстий, - но я не очень хорошо метаю.
Он лишь проверил пальцем безупречную остроту лезвия и положил клинок на место.
- Можете приобрести себе несколько для тренировки. Если возьмёте пять, продам со скидкой.
- За сколько?
- Вообще, они по двадцать пять, но если комплект из пяти, то отдам за сотню.
Джон чуть было не переспросил его, в каких денежных единицах выражается эта цена, потому что для стандартных федеральных он была слишком низкой, и эти ножи явно не могли столько стоить. Но он вовремя опомнился, потому что этот вопрос мог бы сразу рассказать о том, что Миллстоун никогда не бывал в Бонеке, а это было то, что сейчас меньше всего ему было нужно.
- Интересное предложение, - улыбнувшись, ответил детектив, - но, признаться, мистер Гибсон, я здесь по другому вопросу.
- Мне уже интересно.
После этих слов Миллстоун ощутил себя так, как будто хозяин магазина уже знает и о том, что он работает в полиции, и о том, что он здесь впервые. Но детектив, сохраняя спокойствие, лишь достал из кармана обезвреженную двадцатипятимиллиметровую гранату и поставил на стол перед Гибсоном.
- Я ищу одного человека. Он сказал, что его знает любой оружейник в Бонеке.
- Хм, - хозяин повёл бровями, и взял гранату, чтобы получше её рассмотреть, - я много кого знаю, но этой игрушки недостаточно, чтобы я вспомнил.
- Его зовут Фелмор, и мне нужно с ним поговорить.
- Почему вы решили, что он здесь?
- Я не знал. Но по вашему вопросу я уже понял это.
- Да, старине везёт на непростых пареньков, - улыбнувшись одной стороной лица, сказал Гибсон и направился в сторону дверного проёма, закрытого занавеской.
Дальше он кого-то позвал, но Миллстоун не разобрал имени. Потом последовали слова на другом языке - том самом, что он тогда слышал в хижине - и смысл слов остался для него неясным. Лишь одно из них звучало как "фелмо", из чего детектив понял, что его знакомого всё же пригласят.
- Я послал за ним своего человека, - сказал Гибсон, вернувшись в торговый зал, - можете подождать его здесь.
- Ели вы не против.
- Совсем нет. Вдруг, надумаете что-нибудь купить.
- Когда завершу дела, я обязательно к вам загляну.
- Милости прошу.
Примерно десять минут Миллстоун и его напарники были заняты тем, что рассматривали витрины в ожидании. Наконец, в помещение влетел молодой парень лет двадцати, чем-то похожий на хозяина лавки, из чего можно было предположить, что это его сын. Вид у него встревоженный, если не сказать напуганный. Он подошёл к своему отцу и что-то шёпотом рассказал ему. Джон решил, что обязательно разузнает, что это за язык, и по возможности выучит хотя бы необходимый минимум. Сейчас бы это ему очень пригодилось, потому что в тишине негромкую речь было слышно, но смысл слов, несмотря на это, остался непонятным.
Повернувшись, Миллстоун увидел, что и хозяин лавки, и его сын смотрят на него, продолжая переговариваться. Для себя он подумал, что пока к нему не обратились, его участие не требуется. Небольшую тревогу вызывало лишь то, что Фелмор мог рассказать о том, что Джон работает на федеральную полицию, а к таким людям в Бонеке относились не очень хорошо.
- Идите за мной, - сказал Гибсон, направившись к двери.
Он лишь что-то сказал сыну, перед тем как все они вышли из магазина. На улице он быстрым шагом устремился вперёд, и Миллстоуну пришлось постараться, чтобы не отстать от него.
- У вас что-то произошло? - спросил он осторожно.
- Да. И если то, что Фелмор сказал, правда, то нам нужно поторопиться.
Миллстоун очень хотел уточнить, что такого услышал хозяин лавки, но решил не делать этого, тем более что в скором времени он и так всё узнает. Они быстрым шагом преодолели несколько кварталов, затем свернули в узкий переулок и ещё примерно пять минут шли по нему, скрываясь в тени грубо сложенных кирпичных домов.
Вскоре они пришли в тупик с закрытой дверью. Гибсон постучал по ней несколько раз в определённом ритме, и она открылась. Фелмора Миллстоун узнал сразу, хотя в прошлый раз ему не удалось толком его разглядеть. Таким он его и запомнил - статным, высоким и излучающим уверенность. Сейчас на нём была выгоревшая форма федеральной армии, но без каких-либо знаков различия.
Гибсон лишь коротко кивнул, и тут же исчез, а Фелмор посмотрел на Джона тяжёлым испытующим взглядом. Миллстоун даже увидел в нём некоторую усталость, очевидно, момент для визита и вправду был не самым удачным.
- Вашим людям можно доверять? - после короткого рукопожатия спросил он.
- Да. Так же, как и мне.
- Хорошо. Входите внутрь.
После яркого солнечного света казалось, что в помещении царит кромешная тьма. Но вскоре глаза немного освоились в этом полумраке, и Миллстоун осмотрел тесный коридор, в котором они оказались. Его стены с облезлой краской были освещены тусклым светом ламп накаливания, отчего у детектива появились ассоциации с тюрьмой. Фелмор уверенно шёл вперёд, затем открыл одну из дверей, располагавшихся по правую руку, и пропустил офицеров вперёд, в ещё одно плохо освещённое помещение, но обладавшее большим простором. Миллстоун отметил тонкий луч света, пробивавшийся сквозь занавески, но, видимо, у его знакомого были свои причины на то, чтобы окна оставались закрытыми.
- Я даже не знаю, прибыли вы очень вовремя или совсем не вовремя.
- Ну, это зависит от подробностей, - ответил Джон.
- Этой ночью был убит человек, с которым у меня была назначена встреча, а то, что он должен был мне передать, исчезло.
- Ну тогда мы явно вовремя, - кивнул Миллстоун, - вы можете рассчитывать на мою помощь.
- Я хотел бы, чтобы всё, что произойдёт дальше, оставалось строго между нами.
- Разумеется, - кивнул детектив.
- Тогда идёмте.
Он провёл их по деревянной лестнице, ведущей на второй этаж, и они оказались перед проёмом, закрытым тряпичной занавеской. Фелмор остановился перед ней, и Джону даже показалось, что впервые за всё время он увидел в нём нерешительность.
- Он там, - тихо произнёс здоровяк, обернувшись, - я пытался что-то понять, но не нашёл никаких следов.
- Разрешите, я взгляну, - Миллстоун взял ситуацию в свои руки и сделал шаг в сторону проёма.
- Конечно.
- Я надеюсь, вы ничего не трогали, - сказал детектив, уже отодвигая занавеску.
- Нет.