Он внезапно сник, кровь отхлынула от лица, так что шрам проступил четче; мужчина, очевидно, не испытывал сомнений в том, что я могу привести свою угрозу в исполнение. Отлично, пусть немного помаринуется в собственном поту.
Остальные неловко зашептались между собой, затем продолжили наблюдать за происходящим еще внимательнее, чем раньше.
- Вы не станете этого делать, правда? - спросила Демара, ее гнев постепенно уступал место рассудительности. - Он, возможно, и тупоголовый…
- Не заступайся за меня, ты, бандитская дрянь! - рявкнул Тэмворт, и я тут же придавил его своим вторым по суровости комиссарским взглядом.
Вот мы и докопались до сути.
- Если вы не заметили, - ровно пояснил я, - ваш мир изменился. Какие бы различия между вами ни существовали, они погибли и похоронены. Если же нет, то я легко могу сделать так, чтобы это произошло буквально. Ясно?
Тэмворт молча кивнул.
- Отлично. - Я обернулся обратно к Гренбоу. - На следующей остановке он получает вполовину меньше воды за растрату. И она тоже.
- Я же сказала, это вышло случайно! - воспротивилась Демара.
Ответом ей с моей стороны было лишь пожатие плечами.
- Мне без разницы. Вы ее пролили, и этого достаточно. Пусть это будет для вас поводом быть осторожнее со следующей порцией.
Оба бывших соперника теперь злобно глазели уже не друг на друга, а на меня, что я воспринял как положительный знак и снова обратился к Гренбоу:
- Я не собираюсь расстреливать этого фрагомозглого за то, что он вас ударил. Сейчас нужны все бойцы, которые у нас имеются. Если считаете, что ему полагается дальнейшее наказание, придумайте его сами, вы их командир. - Я ткнул большим пальцем в сторону Демары. - То же касается и ее. Я не хочу видеть, что кто-то из них снова затеял драку.
- Так точно, не увидите, - заверил меня Гренбоу.
- Рад слышать, - одобрил я, затем немного повысил голос: - Это касается и всех остальных. Выживание каждого из нас зависит от того, сможете ли вы выполнять ту работу, на которую подвизались, и мы не можем нести мертвый груз. В следующий раз, если случится драка, я оставляю зачинщиков в пустыне. Без воды и припасов. Передайте это всем.
Зная, что портить драматический эффект дальнейшими рассуждениями не следует, я развернулся на каблуках и двинулся прочь. Через мгновение Юрген передал конфискованный лазган Гренбоу и поспешил за мной.
В целом, я предположил, что достаточно хорошо справился с ситуацией.
Но даже при этом я позаботился о том, чтобы найти Гренбоу сразу, едва мы встали на ночной отдых возле маленького камнебетонного бункера; как сообщил мне Колфакс, тот предназначался для подобных ему работников в мирные времена, когда дорожный рабочий занимался тем, что поддерживал в таком же, как сейчас, минимально проходимом состоянии кружные пути, которыми мы теперь следовали. Дверь не имела замка, что было неудивительно, - красть там было нечего или, по крайней мере, не было ничего такого, за чем стоило бы проделать весь этот путь вдаль от цивилизации. Несмотря на это, я приказал под надзором Норберта забрать все полезное, добавив таким образом к нашим запасам некоторое количество инструментов, немного постельных принадлежностей и пугающе маленькую коробку с консервированными продуктами. Единственным, что еще нашлось в этом домике, оказался планшет порнографических данных, очевидно забытый кем-то из коллег Колфакса (по крайней мере, сам он на него не претендовал), который я тайком сплавил Юргену. Моему помощнику за последние несколько дней выпало много работы, так что самое малое, что я мог для него сделать, - это позволить ему предаться на некоторое время любимому хобби. Танны, конечно, не оказалось и следа, и я почувствовал даже минутную зависть к Юргену, сожалея, что мои желания не удовлетворяются так же просто, как его.
- Были сложности? - спросил я у юного вокс-оператора, и он в ответ только покачал головой, осторожно прикладываясь к своей чашке с водой; его черты лишь едва различались в слабом свете переносного нагревателя, который мы позаимствовали из рабочей сторожки.
Я поплотнее запахнул шинель, осознав, что мечтаю о чашке рекафа, но горячие напитки на ближайшее будущее оставались нам недоступными. Кипятить драгоценную влагу значило слишком много ее разбазаривать в виде пара, а судя по вычислениям Норберта, воды у нас было и так пугающе мало; в результате я не имел права даже на такое малое утешение. Я потянул тепловатой жидкости из своей фляги, ожидая ответа и сражаясь с тягой проглотить все ее содержимое. Пить медленно и бережно было единственным способом, гарантирующим, что вся влага окажется поглощенной иссохшими тканями моего тела, вместо того чтобы пройти прямиком в том или ином виде наружу.
- Никаких, - сказал Гренбоу. - Никто не нашел в себе решимости проверить, блефуете вы или нет насчет того, чтобы бросить нарушителей в пустыне.
- Не блефую, - заверил я, надеясь, что доказывать это все-таки не придется. - Мы не можем себе позволить внутренней вражды. - Я снова отпил отвратительно теплой жидкости, стараясь не обращать внимания на слабый металлический привкус. - Что приводит нас к вопросу, как вы поступили в отношении Демары и Тэмворта, после того как я вас оставил?
- Худшее, что мог только придумать, - откликнулся он с ноткой веселья в голосе. - Сделал эту парочку командой, приставив его заряжающим к ее пулемету.
- Это весьма находчиво, - признал я.
Если составляющие одного расчета тяжелого орудия и не были спаяны физически, то с тем же успехом могли бы быть, так близко друг к другу они должны были работать.
Молодой солдат кивнул:
- Теперь им придется сойтись. Жизни обоих будут зависеть от этого, едва мы попадем в бой. - Он пожал плечами. - А если они все еще находятся под впечатлением, будто легко отделались, то, скажу я вам, будут стоять совместные вахты, начиная с сегодняшней ночи и пока звезды не замерзнут. Одни.
- Тот, кто приставил вас к связистам, плохо знал свою работу, - произнес я. - Похоже, вы без каких-то минут сержант - по меньшей мере.
К моему удивлению, он рассмеялся:
- Но, похоже, нелегкая это работенка.
Ощущая себя несколько ободренным этим разговором, я отправился пройтись по нашему импровизированному лагерю, стараясь не слишком задумываться о предстоящем дне. Сегодняшний же принес далеко не одни лишь хорошие новости: двое пациентов Эриотта умерли, не перенеся тягот пути, и я понял, что размышляю, насколько это позволит растянуть наш запас пищи и воды. К сожалению, едва ли надолго. Я зашел к Тайберу, чтобы утвердить позиции часовых, и провел ампливизором по округе, убеждаясь, что все они расположились там, где положено.
К моему облегчению, я смог различить их смутные фигуры на фоне более светлого оттенка усеянного звездами неба, так что, по крайней мере, мы знали, что орки не подкрадутся к нам под покровом ночи (хотя это вообще было не в их стиле). Тэмворт и Демара сидели на вершине бархана, очевидно храня угрюмое молчание, но уже спина к спине и не помышляя, кажется, о том, чтобы снова проявить агрессию, так что, похоже, неортодоксальное решение Гренбоу работало.
И последним я решил найти Колфакса, который по-прежнему оставался в бараке, о чем свидетельствовал слабый свет притушенного люминатора, который просачивался оттуда. Когда я вошел, он взглянул на меня и продолжил отрывать от стены решетку вентилятора.
- А, комиссар, - произнес он, швыряя кусок перфорированного металла на пол, затем потянулся в открывшуюся за ним полость и что-то оттуда достал. - Да, так я и думал, она еще там.
- Что такое? - спросил я.
Вместо ответа он выдернул пробку из добытой бутылки и сделал большой глоток, удовлетворенно выдохнув, когда оторвался от горлышка. Сладковатый запах дешевого, ширпотребного амасека вырвался вместе с его дыханием, и он поднял бутылку, протягивая ее мне:
- Спрятал ее тут в последний раз, когда был, так, на всякий случай. Не желаете?
Конечно, отхлебнуть хотелось, еще как, но у меня сохранилось достаточно здравого смысла воздержаться. В моем нынешнем иссушенном состоянии пить крепкий алкоголь было бы неосмотрительно. Я покачал головой:
- Не сейчас. Приберегите до того момента, когда достигнем цели нашего пути.
Колфакс уставился на меня в ошеломлении:
- Вы и правда верите в эту чушь, что ли? - Он снова приложился к бутылке. Теперь уже я, по зрелом размышлении, протянул за ней руку. - Правда ведь в том, что все мы умрем здесь. Лучше бы вам привыкнуть к этой мысли.
- Может быть, для вас и лучше, - возразил я, - но я этого делать не собираюсь. Давайте бутылку, с вас довольно.
Он на мгновение встретился со мной взглядом.
- Вы мне нужны завтра в трезвой памяти.
- Отвалите. - Он сделал еще один глоток дешевого алкоголя.
Я вытащил пистолет.
- Последняя возможность, - предупредил я.
Колфакс лишь рассмеялся:
- Вы не сможете в меня выстрелить. Сами сказали, я вам понадоблюсь уже завтра.
- Могу, - заверил я. - Просто не так, чтобы убить. Вы ведь не потеряете способность искать воду, лишившись коленных чашечек, не правда ли?
Он вперился в меня, очевидно размышляя, выполню ли я свою угрозу, впрочем, не он один в этом сомневался, но знать ему об этом было незачем. Через мгновение он сник, протянул мне бутылку и произнес:
- Тяжелый вы человек.
- Это моя работа - быть таковым. - К его явному удивлению, я не взял ее. - Будьте любезны передать это медику Эриотту. Полагаю, что он найдет ему лучшее применение, чем любой из нас.
Набор первой помощи, который мы взяли из спасательной капсулы, к этому времени уже изрядно истощился, и Эриотт мог бы использовать алкоголь как замену антисептику. Колфакс кивнул, и стало ясно, что его негодование не выстояло перед выражением полного доверия, которое я только что выказал. Если я правильно понимал стоявшего передо мной человека, этого было достаточно, чтобы удержать его в строю, по крайней мере пока что.
- Увидимся завтра, - сказал я, поворачиваясь, чтобы уйти.
Следующий день, за исключением драк среди личного состава ополчения, оказался точной копией предыдущего. Наша ветхая автоколонна с рычанием и тряской преодолевала пустынный ландшафт, покрывая нас все новыми слоями пыли, покуда мне не стало казаться, что я с радостью убил бы за стакан холодной воды. И не я один. Когда мы остановились на полуденный отдых, ко мне перемолвиться словечком наедине подошел Норберт.
- Количество воды подошло к критической отметке, - предупредил он. - Сколько еще до базового склада?
- Послезавтра должны прибыть, - ответил я, - если с Колфаксом не заблудимся.
Норберт кивнул, глядя с гораздо меньшим облегчением, чем я надеялся.
- Должно хватить, но едва-едва, - проинформировал он меня. Потом помедлил. - Хотите, чтобы я установил еще более жесткие нормы? Это даст нам по крайней мере еще пару дней.
- Не станем этого делать. - Я указал на колготящуюся толпу грязных гражданских, которые едва могли спокойно ждать своей очереди, дабы получить чашку воды и пригоршню еды. - У них и так осталось не много, на что они могут точно рассчитывать. Отнять и эту малость - значит… - Я оборвал фразу, не желая заканчивать свою мысль.
Норберт кивнул:
- Конечно, должно хватить и так. Но если возникнут задержки…
- Вы об этом узнаете первым, - заверил я его.
К счастью, ничего такого не произошло, и остаток дня прошел в такой же скуке и костедробительной тряске, как и утро.
Дело уже близилось к вечеру, а в нашем путешествии не наметилось и малейшей перемены; солнце склонилось так близко к горизонту, что заставляло при взгляде вперед прикрывать глаза, так что я задумался, не настало ли время для следующей ночевки, и активировал микрокоммуникатор.
- Колфакс, - передал я, - здесь есть какое-нибудь место, чтобы остановиться на ночь?
- Надеюсь, - ответил тот.
Мы едва перекинулись парой слов со времени нашей беседы в рабочем бараке прошлой ночью, но, казалось, он стал вести себя со мной немного более открыто, будто наше столкновение из-за бутылки амасека внушило ему какую-то дополнительную уверенность во мне. И конечно же, если он все еще продолжал испытывать сомнения по поводу наших шансов на успех, то теперь держал их при себе, что уже было значительно лучше, с моей точки зрения.
- Скоро узнаем.
- Что это значит? - спросил я и встал, держась за станину болтера, чтобы более пристально взглянуть на идущую впереди машину.
Завидев мою появившуюся в поле зрения голову, Колфакс помахал рукой:
- Мы продвинулись дальше, чем я предполагал. Глядите. - Он показал вправо, и, сузив до предела глаза, я смог различить, что там цвет почвы несколько отличается от обычной расцветки камней, и определить, что он зеленоватый, прежде чем пыльное облако снова взвихрилось, застилая вид.
- Это ведь то, что я думаю? - спросил я с проблеском надежды.
Несмотря на обычный цинизм, голос Колфакса, оказывается, мог выражать и некоторую грань осторожного оптимизма:
- Надеюсь. Мы узнаем, едва перевалим за следующий гребень.
Хотя для этого потребовалось не больше нескольких секунд, мне они показались невероятно мучительными, растянувшимися, подобно некоему предвкушению вечности. В конце концов следовавший перед нами грузовик миновал последний подъем дороги и начал скрываться за каменистым пригорком.
- Ну? - поторопил я, но, прежде чем Колфакс успел ответить, команда, сопровождавшая его, взорвалась радостными криками.
- Повезло нам, - заверил он меня несколько запоздало.
Мне не пришлось долго ждать, прежде чем в этом убедиться. Юрген рывком перевалил нашу машину через гребень, и я понял, что гляжу на обширный распадок посреди пустыни, покрытый крохотными листочками, плотно свернувшимися под палящим солнцем.
- Каменная полынь? - спросил я.
- Точно, теперь вы видите. - Колфакс на идущей впереди машине махнул рукой, охватывая этим жестом всю низину, протянувшуюся почти на километр. - Но даже не это самое главное.
Дорога здесь расширялась, и Юргену удалось немного прибавить ходу, поравнявшись с грузовиком и позволяя мне разглядеть что-то, помимо его заднего борта.
Целую секунду мое сознание отказывалось определить всю значимость того, что я видел, а было это ослепительное кроваво-красное пятно, соперничающее с заходящим солнцем, и я подумал было, что это цветут покрывающие все вокруг растения. Но затем монетка все-таки упала на дно моего сознания.
- Это вода! - воскликнул я. - Да тут целое озеро!
- Похоже, что так, - согласился Колфакс, и в его голосе прозвучала нотка благоговейного трепета. - Никогда раньше ничего подобного не видел. Вам всегда настолько везет?
- Пока что да, - заверил я его, размышляя, сколько еще могла продлиться моя удачливость.
Глава шестнадцатая
Всеобщий подъем духа, который последовал за нашим прибытием к временному оазису, был просто удивителен, даже для кого-то, кто, подобно мне, был привычен отслеживать его приливы и отливы. Я полагаю, это оттого, что впервые за свою карьеру мне приходилось иметь дело с гражданскими как с массой. До сего времени я сталкивался с ними лишь как с отдельными личностями и, как правило, в минимизированных протоколом социальных ситуациях или в процессе рассмотрения их самодовольных жалоб на, скажем, дурное поведение вне службы пары-другой артиллеристов, о поддержании морального облика которых я должен был фраг знает как заботиться (впрочем, последнего рода посетители редко подбирались ко мне ближе приемной перед моим кабинетом, где Юрген, на которого я полагался целиком и полностью, мог бесконечно сдерживать жалобщиков, если только нарушение, о котором шла речь, не было, на его взгляд, особенно серьезным или, наоборот, забавным). Должен признаться, я был в достаточной мере удивлен той стойкостью, которую до сих пор проявляли наши нечаянные подопечные, хотя, полагаю, тут можно поблагодарить орков за проделанную весьма серьезную работу, в процессе которой отсеялись все лишние и остались лишь самые крепкие обитатели этого несчастного небольшого сообщества.
Первое, что я сделал, - передал по воксу лидерам СПО и ополченцев приказ выдвинуться в голову автоколонны, как только расширяющаяся дорога позволит обгон, так что к тому времени, когда прибыла основная масса гражданских, между ними и озером влаги стояла цепь вооруженных мужчин и женщин. Я слишком хорошо мог представить себе, как, подобно леминам, они бросаются в воду, и не собирался позволить, чтобы десятки не разбирающих дороги ног сделали драгоценную влагу непригодной для питья.
К счастью, нашего оцепления и обещания горячей еды теперь, когда мы наконец обрели возможность приготовить ее, было достаточно, чтобы сдержать любой их порыв, по крайней мере на некоторое время.
- Сколько мы можем взять с собой? - спросил я Норберта, наслаждаясь чашкой рекафа, которую заботливо приготовил мне Юрген.
Нотариус пожал плечами, сияя широченной улыбкой в первый раз с тех пор, как я вообще увидел его, и посчитал что-то на планшете, с которым не расставался.
- Если мы заполним каждую имеющуюся емкость, полагаю, сможем забыть о рационах вообще, - ответил он с чем-то подозрительно похожим на ликование, которое готово было вот-вот пробиться сквозь обычную его бюрократическую сдержанность. - У нас будет более чем достаточно воды, чтобы добраться до базового склада, и еще останется запас на несколько дней.
- На тот случай, если это место окажется разграбленным, - вставил Тайбер.
Мы втроем сидели несколько в стороне от основной массы людей, в тени одного из грузовиков, наслаждаясь едой в уединении настолько полном, насколько вообще мог предоставить наш импровизированный лагерь.
Норберт склонил голову в согласии:
- Именно так. Даже при таком несчастливом раскладе нам предстоит беспокоиться в основном о еде и горючем.
Он с выражением полного довольства подцепил полную вилку омлета из яичного порошка, который приготовил нам Юрген.
- Значит, так и поступим, - произнес я. - Если возможно, то пусть ваши помощники как можно скорее приступают к сбору воды.
Норберт кивнул:
- Приступим сразу же. - Он, казалось, был уже готов оставить трапезу незаконченной, чтобы начать выполнение этой задачи, так что мне пришлось заставить его успокоиться и доесть; впрочем, он не слишком сопротивлялся. - Есть что-то еще, о чем нам следует позаботиться?
- Ну, не знаю, как вы, - пришлось указать мне на очевидное, - но я бы не отказался от хорошего мытья. И возможно, не лишено смысла организовать заодно и наряды по стирке. - Я снова взглянул на Норберта. - Нам ведь не потребуется брать отсюда питьевую воду завтра утром, так?