Несмотря на обычное для них и, как правило, тотальное отсутствие какого-либо определенного вкуса, каждый из нас умял по паре таких плиток, и еще несколько мы рассовали по карманам просто затем, чтобы быть абсолютно уверенными в пропитании (моя шинель, конечно же, была уже погружена в багги, потому как испепеляющая температура пустыни сделала бы любую попытку носить ее смехотворной, но у меня нашлось немного места в карманах штанов, а Юрген, как и всегда, был украшен коллекцией разнообразных подсумков и подстежных карманов, болтавшихся на его бронежилете, подобно лесной подросли, затянувшей старую могилу).
- Ну хорошо, - наконец произнес я с удивительным нежеланием покидать наше скромное убежище. - Полагаю, нам пора выдвигаться.
Вскарабкавшись на борт багги и по возможности комфортно устроившись между тяжелым болтером и какими-то ящиками с чем-то необходимым для нашего выживания, я дождался, пока Юрген не заведет мотор, выплюнувший целый хвост дурнопахнущего выхлопа прямо в прозрачнейший воздух пустыни.
- Пора бы уже поглядеть, что нас ждет впереди.
Конечно, знай мы это наперед, я бы, вероятно, вырыл себе самую глубокую яму в песке, какую бы смог, и обрушил за собой вход, но на тот момент мне все еще удавалось пребывать в уверенности, что мы достаточно близки к порядкам нашей армии и вскоре обретем защиту в ее рядах. Так что я изготовился к дороге, и Юрген дал газу, тронув нашу колымагу с места в реве и качке, которые, казалось, сразу же расшатали все зубы в моих челюстях, - и это было только начало той бесконечной тряски, с которой мы направились навстречу нашей судьбе.
Глава восьмая
Несмотря на мои вполне естественные дурные предчувствия, рожденные тем, что нашим передвижением мы могли бы привлечь внимание любых врагов, находящихся в ближайшей округе (не говоря уже о наших собственных силах - если бы Гвардия или СПО заметили нас раньше, чем мы их, то, учитывая наше средство передвижения, я даже не смог бы осудить их, коли они открыли бы огонь прежде, чем нам выпала бы возможность представиться как друзьям), остаток дня прошел без происшествий. Мои страхи, впрочем, не были лишены основания, потому как любой затаившийся неприятель получил бы более чем достаточное предупреждение о нашем приближении: рев двигателя, эхом отдававшийся от окружающих нас барханов, был достаточно громок, чтобы заглушить практически любой иной звук в моих многострадальных ушах, так что я успел благословить предусмотрительность, которая внушила мне еще до выезда передать Юргену микрокоммуникатор. Без него любые переговоры между нами были бы теперь невозможны. Впрочем, и с ними разговаривать было не так уж легко. Двигались мы сериями дробящих позвоночник толчков и ударов, каждого из которых было достаточно, чтобы выбить дыхание из моих легких, так что, какими бы фразами мы ни обменивались, они обычно были разорваны паузами, отведенными перестуку зубов, и повторялись эти паузы едва ли не через каждое слово. Некоторое время спустя я обнаружил, что ощущение дискомфорта немного ослабевает, если стоять за болтером или, говоря точнее, отчаянно цепляться за эту штуковину, позволяя коленям сгибаться в такт прыжкам нашей норовистой машинки, - одновременно все это позволяло мне лучше обозревать окрестности. Использовать ампливизор в таких условиях было невозможно, так что мне приходилось довольствоваться тем, что я мог разглядеть невооруженным взглядом, а надо признать, это было не так уж и много.
В то же время не хочу сказать, что расстилающийся перед нами ландшафт был неизменно монотонным. Редкие выступы красновато-коричневого камня там и сям пробивались сквозь мелкий песок, подобно рифам в океане, вместе с которыми встречались некрупные пятна низкорослого кустарника, мрачно укрепившегося в расщелинах. Также поверхность этих скальных выходов покрывали лишайники, демонстрировавшие ошеломительное богатство расцветок, хотя, вероятнее всего, наш глаз просто отмечал их благодаря тому контрасту, который эти наросты составляли со всем, что их окружало. Никаких следов животной жизни я не видел, хотя при этом не сомневался, что она здесь существует. Если я что и вынес из своих путешествий по галактике, так это тот факт, что жизнь изумительно цепка и упряма до такой степени, что умеет найти способ существовать даже в самых минимальных условиях. Когда через некоторое время езды сквозь эти ландшафты тени от предметов стали значительно удлиняться и небо окрасилось фиолетовым, я решил объявить остановку. Юрген со всем рвением согласился - что было не особенно удивительным, учитывая, что именно ему приходилось сражаться с неуклюжими органами управления машиной всю вторую половину дня, - и зарулил, останавливаясь, к подветренной стороне одного из выходов камня. Я с удовольствием соскочил на землю, едва не упав, когда песок подался под сапогами, и постарался потянуться так, чтобы вернуть хоть какую-то чувствительность своим сведенным судорогой и перекошенным конечностям.
- Как далеко, думаешь, мы продвинулись? - спросил я, протягивая руку к ближайшей связке сухпайка и переваливая ее с машины на землю перед собой.
Юрген пожал плечами.
- Около восемнадцати кломов, - произнес он, начиная разбирать жаровенку.
Я в удивлении приподнял бровь.
- Так много? - переспросил я, стараясь, чтобы это прозвучало не слишком скептически.
Юрген кивнул, воспринимая риторический вопрос так же буквально, как он был склонен принимать в принципе все окружающее.
- Довольно быстро, учитывая местность и то, как перегружен багги, - ответствовал он.
Добавить или возразить мне было нечего, так что я оставил его разбивать лагерь и побрел вверх по одной из сторон останца, выискивая дорогу с более надежной опорой для ног, в поисках места, где я мог бы попытаться немного поработать цепным мечом и вернуть такой практикой некоторую гибкость моим конечностям, - теперь, когда воздух снова остыл настолько, чтобы сделать саму мысль о физических упражнениях возможной. К счастью, мне посчастливилось найти подходящее место, и к тому времени, когда наскоро закончил обычные повторения выпадов и защит, я уже чувствовал себя намного спокойнее и гораздо уютнее.
Я вернулся к нашему лагерю в настроении, которое могу описать лишь как приятное, и убедился, что Юрген в мое отсутствие времени не терял. Темнота уже вовсю наступала на пустыню, принося с собой ночной холодок, и я забрал с багги свою шинель. После горячей еды и чашки рекафа я удалился в спасательную палатку-пузырь, также установленную для меня моим помощником, завернулся в спальный мешок, который нашел там же, и тут же уснул, чтобы насладиться последней спокойной ночью, выпавшей на ближайшие недели.
Не то чтобы последовавшее за нею утро породило хоть какое-нибудь предчувствие того, что ждало впереди. Когда я проснулся, то обнаружил, что Юрген уже поднялся и помешивает нечто серое и комковатое на сковороде портативной жаровни. Несмотря на отталкивающий внешний вид, пахло это нечто неожиданно аппетитно. Мой помощник посмотрел, как я аккуратно переступаю через его скатку, которую он расстелил прямо за входом в мое убежище, и протянул мне чашку рекафа.
- Почти готово, сэр, - заверил он меня и вернулся к заботам о своем вареве.
Император лишь знает, что входило в его состав, но оно было просто напичкано питательными веществами, которые, будучи употребленными, оставили меня с ощущением, будто я готов встретить буквально все что угодно (что, полагаю, звучит весьма иронично, учитывая, какие сюрпризы нам уготовил этот день). Я даже начал непринужденно насвистывать, свертывая лагерь. Убрав обратно в багги некоторое количество инструментов и перенеся туда пару свертков наших пожитков, я поймал укоризненный взгляд моего помощника, заставивший меня припомнить, что все эти манипуляции входят в его обязанности; так что я почел за лучшее не мешаться под ногами и предоставить ему заканчивать начатое мною. Юрген был, мягко говоря, ярым приверженцем протокола, что в обычной ситуации делало мою жизнь гораздо легче, чем она могла бы быть в ином случае. В последующие годы даже генералам случалось быть вежливо, но твердо отшитыми этим человеком тогда, когда у меня не было возможности отвлекаться на них.
Зная, что настаивать на выполнении того, что он, несомненно, считал недостойной заботой, находящейся непростительно ниже моего комиссарского достоинства, значило привести Юргена в ворчливое настроение до конца дня, я вернулся на останец, куда забирался вчера, - и на этот раз с ампливизором, дабы обозреть горизонт в надежде получить хоть какую-нибудь подсказку относительно нашего местонахождения. Со своей возвышенной позиции, как оказалось, я мог видеть намного дальше, чем даже рассчитывал, благодаря чистому пустынному воздуху, и мое внимание было мгновенно привлечено едва различимым пятном на горизонте примерно в том направлении, куда двигались и мы (и куда, естественно, я и взглянул в первую очередь). Мне стало любопытно, так что я максимально увеличил изображение и попытался разобрать более тонкие детали.
- Полагаю, мы приближаемся к городу, - передал я Юргену, в то время как едва слышные шуршание и звяканье подсказали мне, что он со своей обычной эффективностью продолжает заниматься упаковкой нашего многочисленного снаряжения. Я постарался навести четкий фокус на изображение вдали, но от разогревающегося песка уже начала подниматься легкая дымка, и оказалось сложно разглядеть что-либо, кроме смутного очертания стен и зданий. Как бы я ни старался, я не мог получить никаких точных сведений о том, какова была судьба населения, если, конечно, там вообще хоть кто-нибудь остался. - Это может оказаться той закорюкой на карте, куда мы направляемся.
- Вполне возможно, - согласился мой помощник. - Орки могли пометить один из наших городов как множество врагов. - Он помедлил, затем продолжил с ноткой осторожности в голосе: - Учтите, сэр, они бы так сделали, даже если бы там были только гражданские.
- Ясно. - Я в задумчивости опустил свой оптический усилитель. Это мне раньше в голову не приходило, а идея радостно на рысях влететь в кишащую орками зону смертоубийства (а таковой является для пехотинца любая городская местность, и не позволяйте никому внушить вам, что это не так) была напрочь лишена какой бы то ни было привлекательности. В то же время я не мог придумать никакой альтернативы. Мы определенно не могли продолжать бесцельно колесить по пустыне, дожидаясь, когда закончатся припасы. - Лучше б тогда продвигаться с большей осторожностью.
- Отличная мысль, сэр, - откликнулся Юрген, сдержанно выражая облегчение, испытанное при озвучивании мною решения. Через мгновение рев нашего плохо настроенного движка расколол тишину пустыни. - Не хотим привлекать слишком много внимания, так ведь?
Ни на секунду не выпуская из виду указанное намерение, мы приближались к городу на скорости, лишь ненамного превышавшей пеший темп, потому как обнаружили свойство нашего двигателя на низких оборотах быть чуть более тихим, чем обычно; вдобавок мы до последнего оставляли между собой и поселением пространство тянущихся барханов, которые еще сильнее глушили звук нашего приближения.
Через некоторое время мы встретили полосу дорожного покрытия - прямое как стрела шоссе, ведущее из города Император знает куда, - и свернули на нее. К этому моменту о скрытном передвижении говорить в любом случае уже не приходилось, так что наилучшим вариантом для нас было просто постараться как можно быстрее добраться до укрытия в пригородах, каким бы относительным оно ни было. Это если предположить, что никто не поджидал в засаде тех, кто окажется достаточно глуп, чтобы использовать шоссе…
Быстрый взгляд вокруг убедил меня в том, что такая возможность была очень незначительной. Если судить по тонкой кисее нанесенного ветром песка, которая устилала гладкую серую поверхность дорожного покрытия, по нему уже долгое время никто не передвигался, а это означало, что с очень малой долей вероятности кто-то взялся бы защищать его и вообще обращать на него какое-то внимание. Это, конечно, не означало, что проезды не были заминированы, но я был достаточно уверен в том, что Юрген заметит любые следы саперных работ, так что и об этой возможности старался не задумываться.
- Не нравится мне все это, - доложил я ему, скользя ампливизором по линии стен, образовавших границу города.
По гладкому шоссе поездка выходила значительно более ровной, и мне удалось навести резкость на ожидавшие нас улицы с ненамного большими усилиями, чем если бы мы катили на старой верной "Саламандре". Там, куда мы стремились, все было в следах недавних боев, и ни одно из зданий, которые я осматривал, не осталось неповрежденным, а некоторые обрушились целиком. Улицы были завалены мусором и обломками, хотя, к своему облегчению, я, кажется, видел, что они не были собраны в баррикады или огневые точки.
- Да, скверно смотрится, - согласился Юрген, сбрасывая скорость, чтобы обогнуть несколько выгоревших наземных машин, которые, очевидно, были подбиты из какого-то тяжелого оружия.
Выглядели они гражданскими моделями, и тонкий металл их корпусов был разворочен, подобно консервным банкам, так что я постарался не приглядываться к их содержимому. Кем бы ни были их пассажиры, они явно набились туда совершенно без учета нормальной вместимости этих машин, так что теперь их обугленные кости ссыпались в один смертный холмик и настолько перемешались, что потребовался бы магос-генетор, дабы установить принадлежность. Шансом же на такую роскошь можно было пренебречь; кем были эти люди - теперь ведомо лишь Императору, и, вероятно, только Ему и осталось до них дело.
- Беженцы, если хотите знать мое мнение, - сказал Юрген.
- Очень похоже, - согласился я, выбрасывая эту проблему из головы.
Сумели ли остальные жители города избежать опасности, разделили участь этих или спаслись от орков, чтобы вместо этого погибнуть в пустыне, сказать было невозможно. Все, что я мог вынести из этого зрелища, - это тот факт, что орки здесь, несомненно, побывали, хотя оставались ли они еще поблизости или двинулись дальше в поисках чего-нибудь, что еще можно осквернить и уничтожить, не мог сказать ни с малейшей уверенностью. Единственно разумным в нашем случае было предполагать, что округа все еще наводнена ими, так что я приказал Юргену продвигаться с максимальной осторожностью.
- Найди, где мы можем припарковать эту штуковину подальше от посторонних глаз, и продолжим движение пешим ходом. Не хочу ломиться вслепую.
Ладони мои снова начали зудеть, и я достаточно доверял своей интуиции, чтобы отметить это предчувствие опасности.
- Так точно, комиссар, - подчинился мой помощник, с обычной своей расторопностью и эффективностью заворачивая и останавливаясь в останках ближайшего фабричного корпуса.
Что в нем производилось, я не мог определить, потому как разбитая и перекрученная техника вокруг нас была полупохоронена под обломками крыши, и я лишь кивнул, соглашаясь с выбором места. Толстые куски рухнувшего металла, окружавшие нас со всех сторон, отлично бы защитили, случись нам отступать. Кроме того, они затруднили бы опознание нашей машины на экранах ауспиков (если, конечно, у зеленокожих было достаточно мозгов, чтобы пользоваться подобными вещами), а также предоставляли достаточное прикрытие, чтобы начать движение в глубь разрушенного поселения, не привлекая никакого внимания… Я так надеялся.
Едва Юрген вырубил двигатель, как я принялся напрягать слух, но не мог, как ни старался, разобрать ничего, кроме шума собственного сердца и едва заметных щелчков охлаждающегося механизма.
- Лучше бы мне пойти первым, с вашего разрешения, сэр. - Юрген взял лазган на изготовку и перебежками направился в сторону ближайшего пятна дневного света, слегка прищурившись от него, когда залег и принялся выцеливать улицу снаружи. Через секунду он поднял руку, показывая, что все чисто. - Ни следа жизни.
- Хорошо, - отозвался я более эмоционально, чем предполагал, и неуклюже покинул пост возле тяжелого болтера.
Пару мгновений я ощущал себя несколько неустойчиво на собственных ногах - несомненно, потому, что внезапно прекратилась та качка, к которой я уже успел привыкнуть, - но к тому времени, как я начал пересекать свободное пространство пола, чтобы присоединиться к своему помощнику, приступ головокружения прошел так же внезапно, как и начался. Вытаскивая лазерный пистолет и цепной меч, я быстрым шагом пересек открытое пространство, почувствовав себя намного более спокойным, как только знакомое оружие оказалось у меня в руках, и залег рядом с Юргеном, стараясь не вдыхать слишком глубоко, пока мой нос находился в непосредственной близости от него.
Снаружи полуденное солнце тяжело отражалось от фасада здания на противоположной стороне еще одного индустриального сооружения, которое, судя по завиткам трубопроводов, расходящихся от него во всех возможных направлениях, вероятно, когда-то вмещало в себя теплоэнергоцентраль. Теперь это были руины без всяких признаков крыши, очевидно унесенной каким-то мощным взрывом, прогремевшим внутри; к счастью, архитектор, очевидно, рассчитал само здание на такое стечение обстоятельств, о чем можно было, пожалуй, судить по метровой толщины стенам. Но даже при этом фасад был весь в трещинах и в некоторых местах обреченно проседал, а уж двери и окна были просто разнесены в щепки, которые усеивали бульвар, отделяющий это здание от нашего. Я предположил, что взорвалось само оборудование энергостанции, вероятно, в результате того, что присматривающие за ним техножрецы были убиты или вынуждены покинуть свои посты, - вокруг было не так уж много заметных последствий самих боев.
Впрочем, для всего окружающего последствия взрыва были также весьма выраженными, и здание, где мы нашли укрытие, являло собой один из примеров - та дыра в стене, через которую мы могли теперь рассматривать всю эту сцену, очевидно, была оставлена пролетевшим через нее осколком.
- Да, беспорядочек здесь получился, - прокомментировал очевидное мой помощник.
Я только кивнул:
- Будем надеяться, что этим делом прихватило и большинство зеленокожих.
- На все воля Императора, - ответил Юрген фразой, которую он был склонен выдавать как словесный эквивалент пожатия плечами.
Держась поближе к стенам, мы проскользнули в дыру перед собой и начали осторожно пробираться глубже в разрушенный город.
В первое время мы не видели никаких следов жизни, хотя было множество свидетельств того, что ее товарка-смерть это место стороной не обошла, и я уже начал надеяться, что все-таки оказался прав и зеленокожие уже покинули это место.
Тела лежали повсюду, в основном человеческие, обоих полов, очевидно пристреленные или изрубленные на куски во время безуспешной попытки к бегству. Враг, впрочем, не всегда творил без препон все что хотел, потому как вокруг валялись и трупы зеленокожих - тех массивных, мускулистых животных, с которыми мы успешно сражались в пустыне, и нескольких более тощих представителей размерами примерно с их человеческих жертв.