Снег вокруг небольшого плацдарма, на котором стоял Блейд, наливался зловещими фиолетовыми тенями. Несомненно, близился закат, хотя он еще не мог определить, встает или садится местное светило; но что-то подсказывало ему, что наступил вечер. Решив отложить любование игрой багрово-фиолетовых лучей до более подходящего случая, разведчик внимательно изучил небольшой участок снега перед собой.
Белесое покрывало на первый взгляд казалось гладким; но стоило закатной тени побежать быстрей, как он отметил, что справа от него, ярдах в двадцати, фиолетовое сияние высвечивает нечто похожее на санную колею. Он присел и похлопал ладонью по ровной белой поверхности - она казалась достаточно прочной. Затем стукнул изо всех сил, и пальцы погрузились в снежную крупу; ледяной холод пронзил руку, отдавшись обжигающей болью в плечевом суставе.
Блейд встал и осторожно ступил вперед. Наст треснул и подался, он ушел по колено в снег, но более плотный слой выдержал вес тела. Разведчик облегченно вздохнул; теперь он понял, что сможет передвигаться по поверхности этой снежной пустыни. Но он знал теперь и другое: надо спешить. Закатные тени накатывались серо-фиолетовыми волнами и каждая из них словно высасывала из воздуха по градусу тепла. Нужно поторапливаться, напомнил он себе и двинулся в направлении санного следа.
Холод подгонял его ледяным стрекалом и, добравшись до колеи, он с опаской перешел на легкую трусцу; снежный покров держал, и Блейд ускорил шаг. Он чувствовал, как губительная апатия уже начинает сковывать его разум и мышцы; внутренний голос попытался было убедить его, что конец может оказаться приятней борьбы. Конец - или возвращение назад, в уютный теплый зал под древними башнями Тауэра… Разведчик до крови прикусил губу, подавив приступ малодушия. Ни вопросов, ни возражений, ни сомнений! Ричард Блейд не собирался останавливаться и замерзать в этом ледяном аду! И он не хотел возвращаться.
Холмик под грядой торосов, перечеркнувших бескрайнюю равнину, служил ему единственным ориентиром. Он казался чем-то особым, чем-то выделявшимся на фоне смертоносной белой простыни, и только в нем могло таиться тепло и спасение. И след саней вел прямо к нему!
Стылые фиолетовые тени бежали все быстрее и быстрее, обдавая нагого человека ледяным дыханием. Блейд перешел на бег; он покрылся испариной, но капли пота не успевали проторить мокрую дорожку по спине - казалось, они замерзали в тот же миг, когда плоть Блейда исторгала их. Кожа заледенела; резкие движения ломали прозрачную корку, и крохотные острые чешуйки сыпались на снег.
В какой-то момент он понял, что расстояние в полмили, на котором, как казалось ему, находятся торосы, в действительности составляет милю с четвертью, если не больше. Это удваивало опасность. Начало не только стремительно холодать - столь же стремительно наступал и мрак. Он прикинул, что через пятнадцать-двадцать минут на снежную равнину опустится кромешная тьма. Удастся ли ему тогда отыскать этот спасительный холмик? Едва ли… Предположение о том, что он замерзнет вконец или провалится в какую-нибудь невидимую трещину, казалось куда более вероятным.
Он бежал и бежал, подгоняемый холодом, страхом, гордостью и несокрушимым упрямством, понимая уже, что вновь неточно определил расстояние до странного конического сугроба. Наконец, когда он был готов остановиться, чтобы слегка передохнуть, спокойно прочесть отходную молитву и стукнуть по бугорку спейсера, со стороны холма раздался вой - странный, хриплый и заунывный; первый звук, который он услышал в ледяной преисподней нового мира. Из-за сугроба выскочила стая четвероногих созданий - с дюжину лохматых животных, напоминавших не то собак, не то мохнатых небольших медведей. Увидев мчавшегося к ним человека, они подняли дикий содом, подстегнувший Блейда.
Он не сомневался, что видит ездовых псов. Будь звери голодны, они с рычаньем бросились бы ему навстречу, а не призывали хозяина выйти из шатра. Безошибочным инстинктом существа, находившегося на грани гибели, он ощущал близость жилья, пищи, тепла… Близость спасения! Сейчас… сейчас кто-нибудь выйдет… кто-нибудь услышит этот тревожный вой… Он уже едва переставлял ноги, но продолжал двигаться вперед с упорством обреченного.
Он не ошибся. Когда до полной тьмы оставалось минут пять, на фоне холмика, за прыгающими тенями собак, возник человеческий силуэт. Ошибка исключалась; туземец - двуногое создание, похожее на невысокого мужчину, - вышел из юрты, чтобы успокоить животных и посмотреть на незванного гостя.
Ричард Блейд попытался что-то выкрикнуть, но холод клещами сжал, стиснул его горло, и вместо слов он выдавил лишь неясный жалобный вопль. Затем он рванулся к вожделенному жилью - сломя голову, не разбирая дороги. Туземец, еще более мохнатый, чем его собаки, побежал навстречу разведчику и, вытянув руку, что-то предостерегающе закричал, голос у него был тонкий, почти детский.
Но Блейд, в полуобморочном состоянии, не понял ни слов, ни жеста.
Мгновение спустя он пробил корочку льда и с головой ушел в ледяную воду. От неожиданности свело дыхание, но он тут же принялся неистово барахтаться, погружаясь все глубже и глубже. В первый момент холод едва не свел его с ума; потом заряд адреналина, выброшенный в кровь, придал ему энергии, заставив искать путь к спасению. Он бился в мрачном бездонном колодце до тех пор, пока мощным толчком обеих ног не сумел направить изнемогающее тело к спасительной поверхности. Он вылетел над темной водой полыньи и, еще не успев снова погрузиться в нее с головой, услышал, как человек что-то кричит собакам тонким пронзительным голосом. Псы, дружно попрыгав в воду, поплыли ему навстречу.
Разведчик прижал колени к груди, руками обхватил голени, надеясь, как поплавок, зависнуть на одном месте, но ему не хватило воздуха - он захлебнулся горько-соленой ледяной влагой, заполнившей горло и желудок, и все внутри, в груди и животе, сразу занемело. Но, как ни странно, в легкие попал и воздух: небольшая порция кислорода буквально оживила его.
Выпрямив ноги, он снова попытался плыть. Вокруг уже мельтешили собаки, Блейд не видел их - наступила кладбищенская темнота - но чувствовал острый звериный запах. Он вцепился в мохнатую шерсть обеими руками. Кажется, они продвигались вперед: псы неторопливо плыли в ледяной воде и тащили его за собой. Откуда тут, на замерзшей равнине, озеро? - мелькнула и погасла мысль.
На берегу вспыхнул огонек: собаки издали хриплый отрывистый вой и удвоили свои старания. Блейд, теряя разум и память от холода и усталости, чувствовал, что лежит теперь на спинах сбившихся в кучу псов словно на шерстяном ковре с длинным ворсом. Снова раздалась команда, и мохнатый плот приподнял его; видимо, собаки карабкались на твердую почву. Он снова отметил, что голос его спасителя звучит отрывисто, но по-детски нежно, словно звон серебряного колокольчика.
Интересно, кто звонит в этот колокольчик, подумал Блейд, и лишился сознания.
* * *
Все дальнейшие события запечатлелись в его памяти будто обрывки сна; при желании он мог восстановить общую картину, но ручаться за каждую деталь не решился бы.
Перед ним метался сонм бредовых видений, порожденный боровшимся с беспамятством разумом.
Вот огромные собаки легко вылезли - вместе с распростертым на их спинах нагим человеческим телом - на твердый наст и дотащили свою ношу до конусовидного шатра, прятавшегося под снежным холмиком.
Вот чья-то рука торопливо откинула полог юрты, и псы заползли в тускло освещенное пространство, обтянутое кожами. Блейд, сквозь полусомкнутые веки, разобрал, что юрта сшита или собрана из треугольных полотнищ и сравнительно невелика - ярда четыре диаметром.
Вот собаки остановились в центре и покорно легли на утоптанный снег; разведчик погрузился в их мех еще глубже.
Вот чьи-то руки с нежной кожей перевалили его тело на ложе из шкур - просторный мешок, набитый чем-то мягким и теплым, словно пух.
Легкий пряный запах защекотал его ноздри. Хозяин жилища вышел, потом опять вошел и, как показалось Блейду, поставил разогреваться какой-то котелок на некое подобие походной печки. Она была раскалена и распространяла вокруг приятный жар.
Сознание разведчика словно плавало на грани бреда и реальности, сна и яви. Постепенно он стал приходить в себя; из горла хлынул поток воды, плечи, грудь, живот сотрясла дрожь. Глаза его широко раскрылись, руки лихорадочно шарили вокруг, словно в поисках оружия; он понимал, что находится сейчас в полной власти своего спасителя. Профессиональная выучка, однако, брала свое: он успокоился, хотя еще не спускал подозрительного взгляда с туземца. Тот плотно задернул полог, подошел к очагу, снял варежки и откинул капюшон.
Ричард Блейд не сумел справиться с удивлением - застонав, он ошарашенно уставился на тонкое бледное женское лицо, освещенное слабыми бликами огня. Незнакомка стояла у раскаленной печурки, помешивая в котле какое-то варево: над ним уже подымался легкий парок. Услышав стон, она повернула голову, кивнула, словно отметив, что гость очнулся, и явно засуетилась, торопясь приготовить горячее питье. Блейд видел, как она подбросила в котелок мелко перетертые ароматные травы, потом, определив - видимо, по запаху, - что настой готов, отлила немного в миску и капнула туда что-то из крохотного пузырька.
Осторожно обойдя печку, она шагнула к Блейду; теперь, в трепещущих отблесках пламени, он видел лицо своей спасительницы более ясно.
На первый взгляд, черты её выглядели несколько застывшими, а взгляд - излишне целеустремленным; но на второй… Да, со второго взгляда Блейд пришел к мнению, что она была красива - той хрупкой сказочно-ледяной красотой, которая могла оттаять под теплым взглядом и жаркими поцелуями, обещая много приятных неожиданностей. Едва он подумал об этом, как именно так все и произошло - глаза женщины блеснули, ока легко улыбнулась, и странник, оживая, понял, что прогноз был верен.
- Пей, - она поднесла к его рту плошку со своим варевом. - Пахнет неважно, но выпить надо. И как можно быстрее!
Блейд сделал глоток, затем второй. Он еще не чувствовал вкуса - видимо, проморозил все внутренности, от горла и до желудка. Как обстояло дело со всем прочим? Об этом он боялся даже помыслить; но если его язык не ощущал ничего, то что же говорить о наружных органах?..
- Меня зовут Аквилания, - произнесла женщина, не давая Блейду перевести дух и открыть рот, - но это очень длинное имя. Я предпочитаю прости Аквия… Нет, нет, - она поспешно приложила ладошку к его губам, заметив, что он пытается что-то произнести. - Сначала ты выпьешь все до последней капли, а потом уже скажешь, как тебя зовут. Договорились?
Блейд опустил веки в знак согласия. Он согревался и начал чувствовать не только запах, но и отвратительный вкус пойла, поэтому с лихорадочной поспешностью проглотил остатки целебного настоя. Только затем ему пришло в голову, что лечение могло оказаться опасней болезни. Что, в конце концов, он знал об этой женщине? Кто она? Знахарка? Колдунья? Ведьма?
Ее зеленоватые глаза впились в зрачки разведчика, и он вдруг начал успокаиваться; казалось, его спасительница излучает невидимые флюиды доверия и благожелательности.
- Молодец, - похвалила она, затем с нежностью провела мягкой ладонью по лбу Блейда. - Молодец, - повторила она, - ты - крепкий человек, сильный и терпеливый. Как твое имя, незнакомец?
Он сглотнул и произнес заплетающимся языком:
- Риард… - и запнулся, не в силах ни повторить, ни пояснить, что немного ошибся; губы и язык еще плохо повиновались ему.
- Красивое имя - Риард, - кивнула женщина и вновь провела по лбу Блейда ладонью, вытирая испарину. - Ты скоро придешь в себя, Риард, - сообщила она, посмотрев на влажные пальцы. - Ты потеешь… Это хорошо!
Она снова склонилась над ним, всматриваясь в глаза.
- Как ты попал сюда? Один, голый? Откуда ты взялся?
- Риард… - повторил Блейд, рассчитывая, что голос его, хриплый и едва слышный, подскажет женщине, что у него нет сил для объяснений; пусть думает, что спасенный потерял память. Когда он узнает больше об этом мире, не составит труда сочинить подходящую к случаю легенду.
Но сил у него действительно почти не осталось, а вот что касается памяти… Даже если рассказать правду, она в нее все равно не поверит.
Внезапно женщина откинула голову и на лице её мелькнуло изумление. Казалось, она прочитала его мысли - но в это уже не мог поверить сам Блейд. Впрочем, ему было уже не до того: он почувствовал, как внутри словно взорвалась огненная бомба и пот брызнул из пор чуть ли не фонтанчиками. Он исходил испариной минуты полторы, после чего наступило облегчение; внутри разливалось приятное тепло, голова пошла кругом.
Аквия довольно кивнула и отдала собакам какую-то команду. Животные зашевелились, полезли на ложе, прижимаясь к бокам разведчика; одна взгромоздилась на его ноги, другая - грудь. Их шерсть была неожиданно сухой и теплой, и сейчас они походили на длинные пушистые меховые валики. Когда движение мохнатых тел прекратилось, разведчик почувствовал, что кожа его тоже стала теплой и сухой.
Ему, решил было, что стоит расспросить прекрасную спасительницу об этой реальности - сейчас он ощущал явный прилив сил; однако смутные образы вдруг закружились у него в голове, становясь все яснее и яснее. Казалось, с каждой секундой он все глубже постигает новый мир, в который его занесла судьба, все полнее впитывает его формы и запахи, вкус и цвет. Он не мог объяснить, каким образом это произошло - может быть, Аквия умела говорить без слов?
Правда, новые его знания еще находились в некотором беспорядке. Единственное, что он твердо помнил и понимал, касалось его назначения в этом заснеженном ледяном мире. Он был Риардом, призванным сопровождать и охранять; не бездомным странником, неведомым никому, а стражем, спутником, покровителем и бойцом… И ему предстоял далекий путь - на север, сквозь льды и снега, в древний замок, где под искусными пальцами мастеров расцветают сказочные великолепные картины…
По кого же он должен охранять? Блейд задумался на миг в своем полусне, и вдруг в сознании его всплыло имя женщины, снежной красавицы, спасительницы. Аквия… Аквилания… колдунья, чародейка, принадлежащая к Дому Властителей… Возможно, она сама навеяла эти грезы, подумал разведчик, иначе откуда он знает такие подробности?
Все идет так, как должно, вдруг решил Блейд с непререкаемой уверенностью и без всякого перехода погрузился в крепчайший сон.