Под его грозное рычание и впечатляющую демонстрацию клыков, молодняк наконец построился. Я, сурово нахмурив брови, прошлась вдоль строя, периодически кривя губы и тихо матерясь себе под нос. Дойдя до конца, я остановилась и тяжело вздохнув, стала обозревать с кем мне придется иметь дело.
И так что мы видим? А видим мы избалованных, надутых детишек, которые явно не хотят понимать, во что их втравили. Один их внешний вид что стоит. Лично я была одета в тренировочный костюм и кроссовки. Тут же народец явно собирался даже не на пикничок, а так, на приятную пятиминутную прогулку по саду возле виллы где-нибудь в районе Ниццы. Все как на подбор явились в каких-то хламидах пастельных тонов и сандаликах на босу ногу. Просто выводок ангелочков на прогулке в Раю. Я уже молчу, что двое из них (девушка и парень) явно страдали избыточным весом. Все оранжерейные цветулечки женского рода были завиты, надушены, напомажены, в бантиках и оборочках, с перламутровыми ноготками, надутыми губками и кучей ювелирки. Сильный пол тоже не оставались в стороне. Сплошные мальчики-мажоры, которые явно тяжелее бокала с коктейлем ничего не поднимали. Ни у кого из них я не увидела даже рогатки, торчащей из кармана. Но больше всего меня "порадовала" гора вещей, возвышающаяся буквально в сто метрах от нас. Куда там нашим челнокам, прущим на себе товар из Китая, до их баулов с чемоданами.
– И вот из этого дерьмеца, мы должны слепить пули?- тяжко вздохнул мой скептицизм.
Я угрюмо кивнула и, набрав в грудь побольше воздуха, проревела:
– Вы куча имбицилов, а я ваш штабс-капитан Дарья. – Можете меня звать Капитан. На ближайшее время ваши жалкие задницы принадлежат мне. – А это (кивок в сторону пса) ваш самый большой кошмар. – Гвардии старший бригадный прапорщик – Сосискин. Прошу любить, а жаловаться не рекомендую! Вопросы есть?- Вопросов нет, быстро подхватили свои хруебки и посайгачили за мной.
– Где ты видела бригадных прапорщиков, идиотка?! – дернув меня за штанину зубами, возмутился пес.
– До бригадного генерала ты еще не дорос – крысануло в ответ мое абсолютное незнание воинских званий.
В этот момент жирдяй капризно сморщил нос и прогнусавил:
– А что наши имена вы не спросите?
Про себя я его тут же окрестила "Кабан", и, скорчив самую презрительную морду процедила:
– Мне плевать как вас тут зовут. – Право не то что на имя, а хотя бы на кличку еще надо у меня заслужить. – А пока вы для меня никто и звать вас никак, поэтому я буду обращаться к вам "Эй ты" или "Задница" и не дай Творец Сущего вам не откликнуться мне.
Он что-то попытался проблеять и его даже поддержала пара клоунов, но в этот момент на сцену как всегда в такие моменты вылез Сосискин.
– Вы перед кем стоите, недоноски?! Забылись уроды? – Ты толстый, ты и ты – выйти из строя – сорок отжиманий! Не умеете? Сейчас учиться будем! Остальные – на- пра – во!!! Бегом – марш – пятьдесят кругов возле вашего барахла!! Будете халявить – яйца на глазунью оторву, а тем кто их не имеет, тому глаз на жопу натяну!
Новоявленный прапорщик кинулся кусать оторопевших демиургов за лодыжки. А трое лежащих на травке испуганно косились, и пытались принять подобие упора лежа.
– Надо будет их беговой песне обучить, – задумчиво сказало творчество, провожая взглядом семерку спортсменов, бодро нарезающих круги по молодой травке.
– Ага! – А еще одеть в форму, кирзачи и портянки – выступило ехидство.
– А что? – Будет забавно – хихикнул мой сволочизм.
Я наблюдала за происходящим со стороны, даже не пытаясь вмешиваться в происходящее. Сказывался еще до конца не прошедший абстинентный синдром…
В это время Сосискин, пытаясь укусить за нос отжиманцев, обучал их первому воинскому упражнению, заправски покрикивая:
– Зад не отклянчивать! Тушу держать параллельно земле! Толстый, к тебе то же относится! Делай – раз!
Моему удивлению не было границ! Когда запыхавшиеся бегуны попадали на траву, судорожно втягивая ртами воздух, трое инквизирумых смогли сделать по паре отжиманий и весело потрусили по примятой их предшественником травке подбадриваемые азартно покрикивающим псом:
– Давай, шевели окороками жиртрест, под моим чутким руководством через пару месяцев тебя можно будет через игольное ушко протаскивать, если ты, конечно, не сдохнешь на солдатских харчах.
Кстати о харчах. За это время я успела проголодаться и решила, что на сегодня с демиургов хватит, а то они у меня не доползут до нашего лагеря. Я крикнула Сосискину, чтоб он сворачивал их зарядку, проконтролировал чтоб детишки не забыли свои вещички и отконвоировал их на место. А сама весело напевая под нос "Вдох глубокий шире руки", бодренько направилась по уходящей в лес тропинке.
Примерно через полчаса ноги принесли меня на огромную поляну, на краю которой гордо возвышался двухэтажный особняк. Я тут же заскочила внутрь и удивлено присвистнула. Драконы постарались на славу, ничего не могу сказать. Такое впечатление, что они просто уперли довольно просторный загородный дом какого-то богача и перенесли его сюда. Сделав огромный бутерброд и прихватив бутылку с пивом я села на крыльцо и стала поджидать моих страдальцев.
Я успела съесть свой бутер, вылакать пиво, умять еще парочку таких же, прежде чем показалась еле плетущаяся колонна изнывающих под тяжестью своего барахла демиургов, возглавляемая бодро трусящим Сосискиным.
Дождавшись когда пес подбежит ко мне, я поднялась, обворожительно улыбнулась, сообщила в изнеможении упавшим салагам:
– Вот это мой дом, моя крепость, я в нем живу, а вот вам свои домики для поросят придется возводить самим, и не вздумайте топтаться на моем газоне выкидыши цивилизации – и захлопнула дверь.
Оказавшись внутри я, рухнула на мягкий диван, лениво закурила и сказала Сосискину:
– Надо попросить драконов притараканить нам сюда автомобильчик на котором по полю для гольфа ездят, а то как то не с руки командованию на таких марш-бросках выкладываться, у него более глобальные задачи.
Глава 5.
Чем больше удобств,
тем меньше храбрости.
(А.В. Суворов)
Мы с Сосискиным с аппетитом покушали, параллельно обсудив за трапезой поведение Эдика, который ни разу не проговорился кто его отец. Потом пес отправился подремать, а я залезла в Интернет и решила воплотить в жизнь давно созревшую во мне идею пристроить Пра в надежные руки.
Зарегистрировавшись от ее имени на одном из сайтов знакомств, я быстро отобрала несколько претендентов на ее руку и сердце. Через пару часов мне удалось выяснить следующее. Половина из жОнихов была давно и прочно жената и искала себе здоровый левак, который, как известно, укрепляет брак. Еще несколько товарищей рыскали в поисках необременительного обязательствами секса на территории дамы. Один оказался большим поклонником ролевых игр с садо-мазо уклоном. Что-то мне подсказывало, что моя праведница не согласиться на такую развлекуху. Остальных волновала исключительно возможность прописаться на жилплощади избранницы и за ее счет решить свой жилищный вопрос.
Я почти отчаялась найти что-то приличное, как вдруг чисто случайно наткнулась на доктора биологических наук из одного провинциального института. (Мне жутко не хотелось отдавать Пра чопорному англичанину, педантичному немцу или повернутому на каждом долларе пендосцу, и поэтому решила ее сосватать за соотечественника. Да и подруга после общения со мной, стала здорово походить на простую русскую тетку. А кто как не наш родной Ванечка, может понять особенности нашей широкой души?). С фотографии на меня смотрел типичный ученый не от мира сего, целиком и полностью отдавшийся науке. Растрепанная прическа, умные глаза за толстыми окулярами, галстук весь в пятнах от кетчупа, белый халат в разводах от непонятной жидкости зеленого цвета, короче наш вариант. Победив над ним в диспуте (хвала Википедии и энциклопедическим знаниям Пра, которую я просто замучила кучей своих вопросов, ежеминутно долбясь к ней в сознание), я теплом распрощалась с жертвой моих интриг и договорилась пообщаться завтра.
После мозгового штурма, мне захотелось пойти покурить на улице и заодно посмотреть, как там устроились мои оловянные солдатики. Выйдя из дома, передо мной предстала потрясающая картина. Демиурги сидели поодиночке возле своих вещей, и испугано озирались на лес, откуда доносились леденящие душу завывания.
– Мать вашу, а где костры, развернутый лагерь и весело пыхтящая полевая кухня? Почему я не вижу не то что лазарета, куда вы все сейчас направитесь на лоботомию, но даже не наблюдаю караульных?! Где палатки?! Где хоть что-то отдаленное напоминающее спальные места?! Вы что совсем на голову отмороженные?! – взревела я похлещи разъяренного тролля, обломавшегося в брачный период.
– Я не понимаю, что Вы так на нас кричите? – всхлипнула самая хрупкая девушка из десятки идиотов.
– Цветочек, – тут же окрестила ее проницательность, и я с ней полностью согласилась.
Я подлетела к имевшей глупость открыть свой рот девчонке, и, нависая над ней как коршун, заорала:
– Скажи мне коза ты моя долгогривая, а на чем сегодня будешь спать и что будешь есть?
– Нннезнаю, – заикаясь, ответила та и разрыдалась.
– Писец, – констатировал мозг и выдвинул одну гипотезу, которую срочно нужно было проверить.
Я вышла на середину и скомандовала:
– Значит так, стадо баранов, быстро подготовили мне свое барахло для осмотра!
Через пару минут все свободное пространство передо мной было завалено грудой совершенно бесполезных в походе вещей. Около девушек горками возвышалось тончайшее постельное белье, выросли холмы прозрачных ночных рубашек и кружевного белья, намело барханы из косметики и сугробы из плюшевых мишек, выросли неприступные горы из разноцветных платьев, юбок и блузок. Возле парней раскинулось море из переливающихся, как пятно от бензина на луже, рубашек и брюк, образовались завалы из элегантной обуви, а под носками стыдливо прятались пижамки и трусы. Ни у кого не было удобной обуви и одежды, ни один дебилоид не догадался взять с собой хотя бы ложку, про аптечки, оружие, спички, спальные мешки я уже умолчу.
– А что ни у кого не хватило ума прихватить с собой туалетную бумагу, типа демиурги не какают?!- раздался ехидный голос Сосискина, который вылез на мои вопли.
Я обхватила голову руками и застонала:
– Какой на хер пипифакс, у них даже перочинного ножа ни у кого нет.
А потом наклонилась и доверительно прошептала Сосискину на ухо:
– Гринго, мы попали, с этими недочеловеками нам только в Детский мир светит сходить за мягкими игрушками и то под усиленной охраной.
Поднявшись, я обвела дрожащих от холода и страха демиургов бешеным взглядом и, раздувая ноздри, потребовала объяснить мне, что им сказали перед отправкой в их личный ад.
Вперед вышел высокий худой брюнет, с ярко красным надменным ртом и чересчур бледной аристократической мордой. За свой внешний вид парень тут же был наречен мной "Вампир". Хорошо поставленным голосом, с нотками презрения ко всем окружающим, он мне поведал о том, как их собирали на Голгофу. Чем дольше он говорил, тем в больший ужас я приходила. Да, все они слышали про "Пройди путь Избранной", да, им пришлось согласиться отправиться на военные сборы, но никто даже и не подумал объяснить им, что требуется взять с собой. Кроме того, все они искренне верили в то, что я буду их поить, кормить, обувать, одевать и заботиться о них, презирали друг друга, и свято верили в то, что без моей помощи могут победить любое зло. Отрицательный опыт прохождения игры другими никак не отразился на их раздутом самомнении. Кроме того, они совсем не понимали, что теперь простые люди.
Когда он закончил говорить, я ласково поинтересовалась:
– А чем ты будешь защищаться от нечисти и хищных зверей, а так же мазать синяки и ссадины, которые я тебе гарантирую в больших объемах?
Ответ сразил меня на повал:
– Демиург способен себя защитить и залечить себе любую рану.
– Вот срань господня! – сплюнула моя агрессивность.
Недолго думая, чеканным шагом я подошла вплотную к брюнету.
– Интересно, что у него за туалетная вода? – усиленно начал шевелиться нос, почуявший непонятный аромат.
– Афродизиаками что ли облился, иначе с чего это нас вдруг так к нему потянуло? – выдвинула предположение женская сущность.
Пришлось себя ущипнуть за ногу, чтобы подавить желание слиться с вьюношем в страстном поцелуе. Потом, вспомнив Павку Корчагина, я нанесла резкий и короткий удар снизу в подбородок. Челюсти клацнули со стуком бульдозерного ковша. Еще неоперившийся юнец отправился в свой первый полет, красиво подкинув ноги вверх изящно растопырив руки. Да… апперкот вещь серьезная. С ней лучше не шутить!
Едва я успела закончить свою мысль, как поверженный поднялся, начал трясти головой на манер отряхивающейся собаки, но видимо он не привык получать по мордасам и быстро приходить в себя. Иначе с чего бы это он резко пошатнулся и со всего маху грохнулся о землю, и этот удар выбил из его тела последние остатки воздуха. Красный рот открывался и закрывался с завораживающей рыбьей методичностью.
– Чего разлегся, решил булки попарить? Вставай кусок дерьма и защищайся! А если ты откроешь свой рот, чтобы обвинить меня во внесуставных отношениях, то я тебе кулак в пасть запхают! Давай, поднимай свою жопу, я тебе кишки… – тут я осеклась, заметив, что с юнцом не все в порядке.
Во-первых – он вообще перестал дышать. Во-вторых – еще больше побледнел и закатил глаза… нет, не вверх и не в кучу! А вниз, словно пытался рассмотреть, не отросли ли у него усы…
Тишину нарушил вопль какой-то блондинки с глазами-блюдцами синего цвета:
– Мама-а-а! Леркас – вампир и у него началась инициация!
После ее соло все детишки бросились врассыпную, словно играли в прятки, оставив меня и Сосискина наедине с нокаутированным. Через секунду… млять, уж лучше его по-другому обозвала! Ну, там, гномиком, например или чебурашкой… Передо мной лежала здоровенная летучая мышь!
– Ненавижу этих хитрожопых демиургов! Подсунули вампира! Настоящего! – затопало ногами мое негодование.
– Нас подставили, эта тварь нас покусает и ты будешь брюнеткой-кровосоской с неправильным прикусом! – зарыдал насмерть перепуганный организм.
Пока я истерила, Сосискин подошел к поверженному и брезгливо понюхав нетопыря, флегматично уточнил:
– Ну и чем мы этого упыря теперь кормить будем? Лично я не готов стать донором.
– Какой на хрен кормить, давай искать осиновый кол, пока он тут всех не обглодал!- заверещал инстинкт самосохранения.
Но от пера под ребро бедолагу спас истошный женский визг и топот молодых слонов, ломящихся из леса к дому. Пролетев мимо нас, толпа перепуганных демиургов понеслась в другую сторону с жуткими завываниями. Они наверняка бы закончили свое пребывание на Изменчивом свернув себе шеи, попутно раздавив мышь, если бы я не схватила вампира на руки и не заорала:
– А ну, млять, стоять, пока я вам ноги из жопы за дезертирство не повыдирала!!!
Первой остановилась как раз блондинка и ей в спину врезались остальные… в общем, через мгновение, я смогла наблюдать свалку из копошившихся идиотов. Когда эта могучая кучка расползлась, и приняла вертикальное положение, я, ласково почесывая за ушком млеющего у меня на руках мыша (кто бы только знал, чего мне стоило не грохнуть эту тварь об угол дома) грозно поинтересовалась:
– Ну и чего вы, недоумки, так испугались, что со всей дури ломанулись в чащу в качестве обеда для нежити, решили поставить мировой рекорд по позорному бегству или всем резко захотелось уйти в партизаны, предварительно загадив весь лес?! А ну отвечать, дебилы, пока я вас умертвиям не скормила!!!
Из толпы вперед выпихнули Кабана, который никак не мог отдышаться от пробежки по пересеченной местности.
– Надо его на диету сажать и разработать комплекс упражнений, а то пара таких кроссов и к нам придут лесники кидать предъявы за несанкционированные просеки, – тут же подметило мое чутье на претензии от должностных лиц.
Наконец толстяк смог говорить и жалобно выдавил:
– Но он же вампир!
– Обалдеть, какое информативное сообщение, а то я не вижу что он кровопийца. Я спрашиваю, чего вы испугались? – сурово нахмурило брови мое желание узнать, с каких это пор демиурги бояться вампиров.
Вразумительного ответа я так и не дождалась. Мне блеяли о страхе быть покусанным и пересказывали жуткие рассказы про это племя и тд. и тп. Когда мне в пятый раз попытались пересказать роман Брема Стокера, я протестующее подняла руку.
– Мне, конечно, очень интересно было послушать сказки и узнать про ваши тайные мечты являться к невинным девицам ночью в спальню, но с чего вы, недоноски, взяли, что превратитесь в вампира, а? Это во-первых. Во-вторых, если вы так испугались мелкого грызуна с крыльями, то скажите мне, мои мудрые гоблины, как вы собирались сражаться, к примеру, с мантикорой?
Повисла напряженная тишина, в которой мне послышался скрип их мозгов. В это время Сосискин тихо шепнул:
– Дашка, мне кажется, что они нечисть ни разу в жизни не видели, скажу тебе больше, седьмая ресница на левом глазу подсказывает, что они вообще не умеют ничего и не понимают, что им светит, такое впечатление, что нам подсунули худших из худших.
Аналогичное предположение выдал мне мой мозг и потребовал немедленно его подтвердить или опровергнуть. Скинув с себя обнаглевшего вампира, который перебрался мне на плечо и явно нацеливался на мою шею, я велела выходить каждому и называть мне причину, по которой он подписался под наше гиблое дело, и что ему говорили при этом родители.
Первым пришлось держать ответ Кабану:
– У меня ни к чему нет способностей, дедушка сказал, может вам удастся их у меня отыскать.
Вторым вышла Цветочек:
– Я физически очень слабая, дядя порекомендовал меня отправить сюда, сказал, что это поможет мне укрепить организм.
Третьим высказался красавчик, являющийся явным поклонником гламура:
– Я слишком много времени отдаю развлечениям, предки сказали, что вы приучите меня к военному порядку и выбьете дурь из головы.
Четвертая. Пухленькая девушка, слегка уступающая Кабану по размерам:
– Я не могу никак похудеть, мама сказала это мой шанс сбросить лишний вес.
Пятый. Импозантный юноша, с вьющимися льняными локонами и застенчивым румянцем, подозрительно напоминающий мне гомосексуалиста: