49
- Она возобновилась, - сказал Альтман. - Пульсация. Я уверен в этом.
Когда он говорил это, то держался за голову, очевидно, от боли. Ада тоже потирала свой лоб, хотя немного рассеяно, она не страдала так сильно.
- Ты уверен?
- Абсолютно, - ответил он.
- Тогда я увижу её снова? Моя мать вернётся?
Альтман отвернулся, разочарованный. Они находились в наземном комплексе, который стал, как они сразу же обнаружили, больше похож на центр задержанных, нежели на научно-исследовательское учреждение. Их лаборатории были пусты, содержали только самое элементарное оборудование. Существовал только один выход из центра, и тот охранялся и днём и ночью чередующимися тремя мужчинами, которые в своё время приструнили его для Маркова, прежде чем он попал на плавающий комплекс. У всех были имена, которые начинались на - Т. Терри был худощавый, в очках, но носил с собой крупнокалиберный пистолет. Двое других, Тим и Том, были братьями: крупные мужчины, которые выглядели достаточно похожие, чтобы понять, что они близнецы.
В первый же день Альтман попытался выйти наружу и был остановлен. - Но мне просто нужно… - хотел было объяснить он.
- Никто не входит и не выходит, - сказал, носящий очки, Терри. - Таковы правила, до тех пор, пока босс не скажет иначе.
Когда он попытался позже, с Тимом или Томом на дежурстве, то встретил менее словесный отказ: его просто оттолкнули назад, а затем, когда Альтман продолжил упорствовать, получил удар кулаком в живот.
- Проваливай, - сказал Тим или Том.
В комплексе их находилось, наверное, около двадцати, в том числе почти все учёные из Чиксулуба, за исключением Филда и, по некоторым причинам, Шоуолтера. Они пытались продолжить исследования, которыми они занимались на плавающем комплексе, но без надлежащего оборудования, это было невозможно. Вместо этого они сверяли свои записи, делились информацией и наработками.
Как и Ада, многие из них стали верующими. Многие из них были частью паствы Филда и смотрели на Альтмана с почтением, признавая его, как сопротивляющегося пророка.
- Обелиск избрал меня, - сообщил ему "по секрету" ихтиолог по имени Агассис. - Я не знаю почему, но я знаю, что это так.
- Зачем ты мне это рассказываешь?
- Я знаю, ты разговариваешь с ним, - сказал Агассис. - Спроси его обо мне.
С остальными была та же история, они подходили к нему, надеясь на какой-то знак или благословение. Сперва он пытался объяснить им, что это невозможно, что он не пророк, но было достаточно трудно убедить их в этом, поэтому он придумывал несколько загадочных слов или быстро бормотал какое-нибудь благословение, чтобы они оставили его в покое.
Общаясь с Агассисом, он понял, что ими было довольно просто манипулировать. Он мог сказать ему, что тому была предначертана роль, и эта роль заключалась в повиновении Альтману. Здесь было достаточно верующих, чтобы он мог воспользоваться их доверием и заставить помочь ему сбежать от сюда. Но он не решался. Если бы они попытались уйти сейчас, то смогли бы одолеть любого из трёх охранников, находящегося на дежурстве, но не прежде, чем несколько из них будет ранено или убито. И последнее, что ему хотелось, это ещё больше смертей на своей совести.
* * *
Не смотря на нехватку оборудования, Скаду кое-как удалось создать ограниченный набор исследовательского оснащения, отчасти снимая провода с системы безопасности, и в результате получилось даже что-то для выполнения грубых измерений импульса. И теперь он был в состоянии подтвердить, что - да, действительно, пульсация возросла и функционировала интенсивней.
- Но я не могу в точности сказать, насколько интенсивней, - говорил Скад. - Существуют ограничения оборудования.
- Да, - сказал Альтман, - но даже в рамках этих ограничений, ты можешь подтвердить, что она выглядит более интенсивной.
- И всё же возможности оборудования ограничены, - настойчиво утверждал Скад.
Но, как оказалось, Альтману и не нужно было подтверждение Скада. Он мог это сказать и по тому, как люди вокруг него изменялись, становясь либо замкнутыми, либо ожесточёнными. И по тому, что он продолжал испытывать кризисные припадки и сталкиваться с призраками.
Помоги нам, умоляли они. Сделай нас едиными.
Он размышлял, задавался вопросом - что он мог сделать? Ему нужно было выйти на общественность, но как? Он не мог сбежать.
А затем неожиданно, однажды поздней ночью, прогуливаясь по коридору, он обнаружил, что, стоящий на дежурстве у входной двери, охранник, Тим или Том, разговаривает сам с собой. Альтман наблюдал, как тот указывал куда-то в пустое пространство, а потом схватил свою винтовку и выпустил её из рук. Она с грохотом упала на пол; он просто оставил её валяться, а затем быстро направился по коридору, мимо Альтмана, даже не взглянув на него. Дверь никто не охранял.
Не колеблясь, он схватил свой бумажник, свой голопод, Аду за руку и сразу же бросился бежать. И правда, у двери всё ещё никого не было, а ключ оставался в замке. Дрожащими пальцами он повернул его и открыл дверь.
А что, если это ловушка? не мог он отделаться от мысли. Может быть, это и ловушка, но это также может быть мой единственный шанс. Он переступил порог и побежал, таща за собой Аду против её желания. Он уже составлял свои следующие шаги: машиной или автобусом из города, а затем на самолёте обратным рейсом в североамериканский сектор. Ему нужно действовать быстро, но если он справиться, люди узнают. Пришло время выйти на общественность.
50
Тим был на дежурстве, стоя на страже у входной двери, когда появился его отец. Это не удивило Тима, находясь в неведении, что его отец был мёртв вот уже в течение двадцати лет и при жизни пребывал в нескольких тысячах километров от него.
Привет, Тим, сказал тот. Он курил свою трубку, на нём был свитер, который он всегда носил. Ну, не всегда, но часто.
- Папа, - сказал он, - что ты здесь делаешь?
Я пришёл, чтобы повидать тебя.
- Тебе не нужно было этого делать, Папа. Тебе не нужно было утруждать себя.
Я беспокоился о тебе, Тим, сказал тот. О тебе и о твоём брате.
- Но почему, Папа? С Томом всё в порядке. Я тоже хорошо справляюсь. Мы оба работаем. И мы зарабатываем хорошие деньги.
Дело не в этом, сказал его отец, глубоко затягиваясь своей трубкой. Просто дело в том, ну, я не знаю, как сказать, сынок, но ты уверен, что ты готов?
- Готов для чего, Папа?
Если ты спрашиваешь это, значит ты не готов, сынок. А как насчёт твоего брата?
- Я не говорил с ним об этом, - ответил Тим. - И я даже не уверен, о чём ты вообще говоришь.
Всё вокруг собирается измениться, сынок, сказал его отец. В какой команде ты будешь? Хочешь ли ты быть в команде победителей? Достаточно ли у тебя задора?
- Я хочу быть в команде победителей, Папа, - пылко ответил Тим. - Я думаю, у меня достаточно задора.
Твой брат, я думаю, что он, возможно, выбыл из игры, сказал его отец. Ты готов заменить его?
- Том? - спросил он, повысив голос. - Что случилось с Томом?
Я не могу точно сказать, ответил его отец. Одно время мы с ним вели беседу, как в следующий миг он прекратил говорить со мной. Он слушал тренера противников в то же самое время, что и меня. Я думаю, что он запутался. Это слишком похоже на то, когда вы ещё были детьми. Том всегда имел склонность неправильно понимать, что я говорю. Ты ведь так не поступишь, не так ли?
- Где Том, Папа? Скажи мне, что случилось с Томом.
Но его отец уже ушёл, растворился в воздухе. Или, возможно, он всё ещё был здесь, только где-то позади него, всегда за ним, просто вне поля зрения.
- Папа? - позвал он. - Папа?
Некоторое время он с тревогой расхаживал вперёд и назад, но он не мог перестать думать о Томе. Том был его старшим братом, родился на девять минут раньше, он всегда смотрел на него с уважением. И они всегда присматривали друг за другом. Это походило на то, как если бы они не были полноценными людьми, пока другой из них не будет рядом, как если бы вместе они были два человека, но по отдельности не было бы даже одного. Это приводило к тому, что охранять дверь комплекса одному порой было очень тяжко.
О чём говорил отец? О том, что Том перестал говорить с ним. Может быть, он просто зол на Папу. Тим не понимал, как можно злиться на Папу, ведь он такой замечательный человек, но Том часто так делал, а иногда даже переставал с ним разговаривать. Может быть, это была неотъемлемая часть того, чтобы быть старшим братом.
Но, возможно, это было нечто большее. Возможно, что-то ещё было не так. Его обязанностью было проверить Тома. В конце концов, разве Том не сделал бы то же самое для него? И если он этого не сделает, а затем окажется, что с Томом что-то случилось, как он тогда сможет простить себя?
Была только одна проблема - дверь. Он охранял её. Ему нужен был кто-то, кто присмотрит за дверью, пока его не будет.
- Папа, - спросил он, - ты сможешь помочь?
Конечно, сынок, ответил его отец. Он как раз раскуривал свою трубку. Что ты хочешь, чтобы я сделал?
- Возьми это, - сказал Тим и протянул ему винтовку. Его отец не смог удержать оружие и уронил на пол. Ничего, подумал Тим, он подымет её позже, после того как закончит со своей трубкой. - Если кто-то подойдёт, - сказал он. - Нашпигуй их свинцом.
Его отец усмехнулся. Будет сделано, сынок, сказал он и слегка помахал ему рукой.
Да, сэр, подумал Тим, когда направлялся по коридору в поисках Тома. Без сомнений, его отец был молодчина. И он это хорошо понимал. Не всем повезло иметь такого отца.
Он почувствовал запах своего брата ещё до того, как увидел его, хотя сперва он и не знал, что это был его брат. Всё, что он знал, это то, что пахло кровью. И исходил этот запах из их комнаты.
Он пригнулся и двинулся внутрь, балансируя на подушечках своих ног, ожидая чьей-то атаки. Но никто не нападал.
Его брат был в своей постели, повёрнут на бок.
- Том, - обратился он к нему. - Папа сказал, что ты не разговариваешь с ним. Что-то случилось?
Том ничего не ответил.
- Том? - переспросил он.
Но Том не только ничего не отвечал, он даже не шевелился. Тим подошёл и коснулся его плеча.
Оно было холодным на ощупь. Внезапно у Тима перекрыло дыхание. Тим потянул его на себя и тот перевернулся к нему полностью; Тим увидел, что его горло было перерезано, а в руке находился нож.
51
- Ты уже видел это? - спросил Стивенс.
Кракс был рядом с ним, стоял позади.
- Видел что? - спросил Марков.
Стивенс потянулся и включил видеоизображение.
- Это только что транслировали, - сказал он. - Свежак.
Они стояли вместе и наблюдали.
На экране показался Альтман перед подиумом на пресс-конференции. Бегущая строка внизу экрана гласила: УЧЕНЫЙ ОБВИНЯЕТ ВОЕННЫХ В УКРЫВАТЕЛЬСТВЕ, а затем ВНЕЗЕМНАЯ ЖИЗНЬ ПОДТВЕРЖДЕНА? Альтман описывал Обелиск и экспедицию.
- Откуда это? - спросил Марков.
- Вашингтон, округ Колумбия, ответил он.
- Как, чёрт возьми, он добрался до Вашингтона, округа Колумбия? - повернулся он к Стивенсу, который в свою очередь посмотрел на Кракса.
Кракс пожал плечами:
- Небрежность охраны, - сказал он. - Но не мои люди, - заявил он. - Оставшиеся от Таннера.
"… всякое доказательство того, о чём мы говорим, это первое подтверждение внеземной жизни," сказал Альтман. "Но это не то, что должно изучаться военными. Это нечто, что должно быть исследовано учёными со всех секторов, союзом экспертов со всего мира…"
Изображение Альтмана исчезло и сменилось изображениями самого Обелиска, снятыми внутри подводного отсека.
- Откуда, мать его, он достал это? - спросил Марков.
- Я не знаю, - сказал Кракс.
- Выясни, кто знает!
"… военные хотят утаить его." утверждал Альтман. "Они хотят контролировать исследование, с тем чтобы использовать инопланетные технологии для производства оружия. Мы не можем позволить этому случиться. Должен быть составлен общественный запрос об использовании Обелиска и его назначении."
Под ним бегущая строка содержала слова: МАЙКЛ АЛЬТМАН: РАЗОБЛАЧИТЕЛЬ ИЛИ ПАРАНОИК?
Кракс уже направился к двери, когда Марков остановил его. Тихо перешёптываясь, тот о чём-то говорил со Стивенсом, оба находились достаточно далеко, чтобы Кракс ничего не мог услышать. Он видел, как Марков кивнул, затем снова кивнул.
- Отставить предыдущий приказ, - сказал Марков Краксу. - Ты сможешь побеспокоиться об этом, когда вернёшься. Выясни, в каком отеле остановился Альтман и любыми средствами забронируй нам номер в соседней с ним комнате. Дополнительно подбери ещё троих человек. Я хочу, чтобы мы были в воздухе уже через пятнадцать минут. Мы должны искоренить эту проблему прямо сейчас.
Часть шестая
РАЗВЕРЗНУВШИЙСЯ АД
52
Это был долгий день. Сперва пресс-конференция, затем другие вопросы, личные интервью. Поначалу он старался держаться вместе с Адой, но её одержимость призраком своей матери заставила её оторваться, словно орех. Для остальных он пытался придерживаться основ. Да, там находился внеземной артефакт, который они нарекли - "Обелиском". Да, он был обнаружен в сердце кратера Чиксулуб под слоями скальных пород. Также предполагается, что он может быть древнее, чем всё человеческое существование. Нет, это не был розыгрыш. Да, он был уверен, что военные пытались утаить существование Обелиска. Что было известно или неизвестно остальной части правительства - он сказать не мог.
Альтман не поднимал вопрос о галлюцинациях. Он хотел избежать идеи о том, что Обелиск был наделён сознанием, и в любом случае он не был уверен, что галлюцинации действительно исходили из Обелиска - возможно, он просто инициировал их появление.
Он ничего не говорил о странном существе на пляже, не показал им знак хвоста дьявола и не рассказал, что Юкатан-Майя верили, будто этот хвост дьявола был похоронен глубоко под волнами, именно в том месте, где был найден Обелиск. Альтман быстро сообразил, что большинство СМИ видело в нем занятный объект любопытства, этакого экстремиста, которого они могут выставить напоказ перед своими зрителями и слушателями. Они были больше заинтересованы в поисках нестыковок и противоречий в его истории. Не может ли видео быть фальшивкой? Как они могут знать, что объект действительно соответствует размерам, о которых он говорит? Габариты на видео могут быть поддельными, и к тому же рядом нет ни единой человеческой фигуры, чтобы сравнить их. Разве он не отправился работать в Чиксулуб на университетский исследовательский грант? Тогда как он оказался работающим на военных, проживающих на сомнительном плавающем острове? Не звучит ли это слишком напоминающее что-то из научно-фантастического рассказа?
Но было несколько человек, которые задавали более серьезные вопросы. И после того, как он отвечал, манера их взгляда менялась, становилась более вдумчивой.
К исторической гостинице - Уотергейт - они добрались поздно за полночь. К следующему дню ожидалась новая череда интервью, на телефон не прекращали приходить запросы. Также встреча с адвокатом относительно возможности подачи судебного запрета на правительство. Общественное мнение, похоже, сформировалось; возможно, этого было достаточно, чтобы оказать нужное давление на соответствующие службы.
- Это сработает, - сказала Ада, отпирая дверь. - Марков не сможет утаить Обелиск для себя. Теперь каждый узнает о нём, у каждого будет возможность разделить его послание.
Не зная, что ответить, Альтман промолчал. Они открыли дверь. Он включил свет, а затем замер, как вкопанный.
По полу была разбросана штукатурка, а в одной из стен пробита крупная дыра. Сразу за ней, сидя в кресле рядом с кроватью, находился Марков.
- Привет, Альтман, - сказал он.
Альтман начал поворачиваться к двери на выход, как вдруг обнаружил пистолет с установленным глушителем, направленный ему в глаза, еще один был направлен в грудь Ады. Один из них держал Кракс, второй - охранник, которого Альтман распознать не смог. В глубине комнаты находились еще два охранника. Тотчас же они вышли вперед.
- Я думаю мне не нужно объяснять тебе, что первой я пристрелю твою подружку. Никаких криков, - сказал Кракс. - Пока не отвечаешь - ничего кроме вежливого молчания. Ты понял?
Альтман кивнул.
- Заходи в комнату, - сказал он. - И садись на кровать.
Они прошли внутрь, где их сразу же толкнули на кровать. Кракс отступил и уселся на стул, который он установил на пороге ванной комнаты, не сводя с Альтмана свой пистолет.
- Я так понимаю, ты видел пресс-конференцию, - спросил Альтман.
- Заткнись, Альтман, - сказал Марков. - Никто не любит хитрожопых.
- Слишком поздно, Марков, - прошипела Ада. - Слухи распространились.
Марков проигнорировал её.
- Давай немного побеседуем, Альтман, - сказал он. - Разговор же не причинит боли, не так ли?
Альтман ничего не ответил.
- Не думаю, что мы могли бы поддержать решение, чтобы ты в один миг все бросил, - сказал Марков. - Созови еще одну пресс-конференцию. Дай им понять, что над тобой подшутили, что нет никакого Обелиска, что нет никакой тайной организации, что ты лишь стал жертвой невероятного розыгрыша.
- Нет, - сказал Альтман.
- Если ты это сделаешь, - сказал Марков, - мы смогли бы прийти к некоторого рода соглашению. Тебе будет разрешено возвратиться к исследованиям Обелиска. - Когда Альтман ничего на это не ответил, он добавил, - С полным доступом.
Полный доступ? Это было заманчиво. Но, без сомнения, Марков лгал. И в любом случае, Альтман зашел настолько далеко, что пути назад не было. Обелиск должен исследоваться в открытую.
- Он не отвечает тебе, - сказала Ада. - Он отвечает только Обелиску.
Марков потянулся и отвесил ей хорошую пощечину. - Заткнись, - сказал он.
- Не прикасайся к ней, - сказал Альтман.
- Каков твой ответ, Альтман? - спросил Марков.
- Прошу прощения, - сказал Альтман. - Но - нет.
- Что ж, прошу прощения тоже, - сказал Марков. - Тогда, на этом всё. Ты отправляешься с нами.
- Я так не думаю, - ответил Альтман.
- Мы не спрашиваем тебя - хочешь ты или нет. Мы даем тебе выбор между тем, чтобы отправиться или умереть.
- Тогда убей меня, - без колебаний ответил Альтман.
Марков хладнокровно посмотрел на него.
- Можешь назвать меня суеверным, но я думаю, что у Обелиска есть для тебя какое-то предназначение. У меня нет желания пока что убивать тебя. - Марков кивнул в сторону Ады и пистолет Кракса неспешно начал менять своё направление, пока не оказался нацелен в её голову. - Но у меня нет таких предубеждений относительно твоей подружки.
Альтман посмотрел на Аду. Она не выглядела напуганной, но это было именно тем обстоятельством, которое заставило испугаться его. Она была мучеником, страстно желающим умереть.
- Итак, выбор состоит в том, что либо мы оба отправимся с тобой, либо только я, - сказал он.
Марков улыбнулся.