Затем он быстро зашагал по разбитым черепкам прямо в спальню. Лонерин, чуть позже, неуверенно последовал за ним. Войдя в этот дом, он испытал странное чувство. Присутствие Гильдии ощущалось повсюду: секта убийц, где бы она ни проходила, всюду оставляла после себя дуновение смерти и отчаяния. Молодой маг обошел большое кровавое пятно, но вскоре он понял, что невозможно было сделать и шага, чтобы не наступить на одно из множества других, рассеянных по всему полу. Этот подернутый пылью бурый цвет вызвал в памяти Лонерина воспоминание о мертвом теле его матери среди груды трупов людей, зверски убитых членами Гильдии во время жертвоприношения. И как это часто случалось, его неожиданно охватило чувство ярости. Как ни пытаешься убежать, ненависть, подобно неистребимому врагу, всегда окажется быстрее.
Молодой маг закрыл глаза, пытаясь снова взять себя в руки, потом снова огляделся вокруг в поисках талисмана: он хорошо помнил его описание: медальон с большим глазом посередине и углублениями вокруг, в каждом из которых было по одному камню разного цвета. Сверкающий камень в центре, тот самый, который расколола Ниал, когда в Неведомых Землях приняла решение пожертвовать своей жизнью ради мужа и сына. Лонерин искал заветный талисман под деревянными обломками и битыми стеклами. Затем он стал обыскивать оставшуюся нетронутой немногочисленную мебель и, в особенности, очаг в надежде на потайную нишу. Он чувствовал себя почти вором, когда шарил по самым отдаленным уголкам этих стен.
"Как знать, испытывала ли Дубэ нечто подобное, когда обкрадывала чей-либо дом?", - задавался он вопросом, и образ девушки невольно возникал в его сознании. Его незаживающая рана. Все смешалось в его голове: любовь и страсть, дружба и ненависть. Дубэ и Теана, две женщины его жизни, вышли на передний план, а между ними маячил смутный образ его матери.
"Где они теперь?"
Лонерин принялся исследовать стены, простукивая каждый кирпич в отдельности. Но они все, казалось, были довольно плотно подогнаны друг к другу. Он заглянул под сдвинутые доски пола: все безрезультатно.
В какой-то момент шум, доносящийся из соседней комнаты, стал сильнее, а потом молодой человек услышал крик. Он опрометью бросился туда, но, едва добежав до места, остановился в дверях. Сеннар сидел посреди сваленной в кучу одежды. Маг, должно быть, опустошил все ящики и с досады опрокинул все лари. Он все еще сидел на коленях и с перекошенным от гнева лицом в руках сжимал окровавленную простыню.
- Его нет, черт подери, его нет! - кричал он в отчаянии, глядя на Лонерина; у него по щекам катились слезы. Старик попытался встать, но, наступив на больную ногу, был вынужден снова опуститься на колени. - Проклятье! - сокрушался он.
Его голос был подобен реву, который вскоре сменился глухим завыванием: Сеннар сидел уткнувшись головой в простыню.
Лонерин медленно, почти на цыпочках, подошел к магу. Он опустился на колени и осторожно положил руку на его плечо. Старик резко обернулся и обнял своего спутника. Молодой человек оторопел от такого неожиданного жеста.
- Здесь прошла его жизнь, понимаешь? Он умер на этой кровати, а меня не было в тот момент рядом! Идо был тогда возле него, но не его отец. У меня не было даже возможности признаться ему, чего мне стоило отпустить его… я никогда не говорил ему, как он мне дорог! Я не смог попросить у него прощения за то, что позволил Ниал погибнуть и никак не помешал этому!
От нахлынувших эмоций у Лонерина защипало в глазах, и неожиданно он вновь увидел свою мать, шедшую в храм Тенаара, чтобы пожертвовать своей жизнью ради него. Теперь он понял, насколько сильна была терзавшая ее боль, как безмерно было страдание, толкнувшее женщину на такой шаг. Молодой человек не нашелся что ответить. Да и какими словами он мог выразить сострадание, и возможно ли утешить человека, пережившего смерть сына.
Лонерин продолжал неподвижно сидеть, обнимая старого мага за плечи.
Молодой маг вывел старика из башни. После минутного проявления отчаяния Сеннар снова стал таким, как прежде. Он раздраженно вытер слезы, стараясь вернуть себе привычную осанку, расправил плечи.
- Нашел что-нибудь? - спросил он своего спутника, опираясь о стену боковой улочки.
Лонерин безутешно покачал головой.
- Его там не было, - сказал Сеннар, глядя вверх. - А может, он и был, но его забрали. В доме полно всякой утвари и разной одежды, но нет ничего, что можно было бы выгодно продать.
- Вы думаете, что все ценные вещи были украдены?
Сеннар кивнул:
- Тарик всегда носил с собой меч своей матери.
Лонерин вспомнил сделанное из черного кристалла оружие Ниал, описанное во всех книгах как предмет, не имевший цены. Возможно, старый маг был прав: одна только рукоять меча могла стоить целое состояние.
Сеннар отошел от стены.
- Нам нужно найти тех, кто совершил это убийство, кто его расследовал и кто позаботился о телах.
И он, чуть прихрамывая, направился по дороге, ведущей к центру города.
Лонерин долго неуверенно глядел ему вслед и все-таки отважился произнести:
- Я думаю, что он знал это.
Сеннар обернулся.
- Тарик знал, как вы его любили, он знал все. И он вас также сильно любил.
Искра нежности промелькнула в глазах старика. Не сказав ни слова, он только на мгновение глянул на молодого мага, а затем снова пошел своей дорогой.
- За мной пришел запыхавшийся гном и сразу же отвел меня к тому человеку. Я сделал все, что было в моих силах, спасая его жизнь, но все было безуспешно.
Священник, лечивший Тарика, был одет в заплатанную тунику. У него был взгляд раненого животного. Судя по его голосу и по манере говорить, он, должно быть, был еще не слишком стар, но выглядел неважно. Оба путника сидели напротив него в одной из пропахших пивом таверн Салазара, в клубах густого табачного дыма, исходившего из многочисленных трубок ее посетителей.
- Женщина была уже мертва, - добавил священник. - Да и мужчина был очень тяжело ранен, его невозможно было вылечить. На следующее утро, когда я вернулся, он был уже мертв. Я пообещал гному, что позабочусь о телах, и сдержал свое слово.
Лонерин заметил, что руки старого мага все так же еле заметно дрожали.
- Ты похоронил их? - спросил Сеннар все тем же холодным тоном.
Священник неуверенно кивнул:
- Я это сделал на следующий день. Они жили очень обособленно, и в действительности у них было мало знакомых. Я попытался обо всем разузнать, но желающих организовать их похороны не оказалось. Тогда мне пришлось этим заняться. Во время церемонии погребения присутствовало не больше десятка человек.
- Где? - спросил Сеннар.
Священник непонимающе на него посмотрел.
- Где ты их захоронил? - уточнил маг.
- На кладбище, за стеной башни. Собственноручно сделал надписи на надгробных плитах. Они похоронены рядом друг с другом. А вы знали этих людей?
- Нет, - поспешил ответить Лонерин, а затем снова принялся расспрашивать: - А расследование было? Что стало с их вещами?
Священник перевел взгляд с одного мага на другого. Было очевидно, что он сильно напуган, и поэтому взвешивал каждое слово. По всей видимости, он задавался вопросом, с чего вдруг такой допрос и кто эти двое.
- Да и нечего было расследовать. Обычная кража, закончившаяся трагедией: во всяком случае, так утверждает посыльный старейшины. А что касается вещей, то не оказалось никого, кто мог бы унаследовать их. В общем, друзей у них было очень мало, а из родственников здесь, в Салазаре, никого и подавно. Убитые были родом не из Земли Ветра, и никто точно не знал, откуда они прибыли. - Он неопределенно махнул рукой.
Сеннар с такой силой сжал руки в кулак, что было видно, как побелели кости.
- А что потом? - продолжал расспрашивать Лонерин.
- А потом ничего. Попробуем продать все, что можно. Одежда, мебель и кое-какая утварь все еще остались там. Но кто захочет взять одежду людей, убитых таким чудовищным образом.
- Кто занимается продажей? - спросил Сеннар.
- Молио, торговец, который живет на первом этаже башни. Он забрал все ценное, и я думаю, что даже успел что-нибудь продать. Не знаю точно, но его магазин хорошо известен: там всего много.
Лонерин откинулся на спинку стула. Сообщение не предвещало ничего хорошего. Вещи Тарика могли оказаться где угодно.
- Благодарю. Ты нам очень помог, - сказал он, тяжело вздыхая.
Услышав эти слова, священник, похоже, немного расслабился.
- Скажите мне правду, что вы задумали? Знаете, тот гном умчался в спешке, ни слова не сказав, кто он и откуда… И потом, то, каким образом они были убиты… Не будем говорить об официальной версии, я всегда думал, что во всем этом есть что-то подозрительное.
Сеннар метнул на него испепеляющий взгляд, и тот с испугу сжался в комок.
- Это так, к сведению…
- Нет, нет, мы просто коллекционеры, - поспешил объяснить Лонерин. - Нам стало известно, что у этого человека были интересные вещи, в особенности оружие, которое нам очень хотелось бы приобрести. Мы отправились на его поиски, но оказалось, что он умер.
- Понимаю, - произнес уклончиво священник.
Лонерин и Сеннар заплатили за его пиво, а затем молча покинули заведение.
Для ночевки путники сняли комнату на одном из постоялых дворов. Оба были измучены дорогой, и Сеннар не был уверен, что сможет сразу же отправиться на поиски торговца. Кроме того, он чувствовал необходимость сделать еще кое-что.
- А где находится кладбище? - спросил он хозяйку гостиницы. Он помнил только старое кладбище, которое, вероятно, уже поглотил город.
- К западу, около километра от жилых кварталов. Вы найдете его без труда, оно со всех сторон окружено черной стеной.
Сеннар повернулся к Лонерину:
- Туда я должен пойти один.
Лонерин посмотрел на него с тревогой:
- Вы устали, а отсюда идти не меньше трех километров…
Сеннар жестом руки остановил его:
- Я это сделаю. Не стоит недооценивать мои силы. - С этими словами он, прихрамывая на больную ногу, с тяжелым сердцем от всего пережитого за день, отправился в самую гущу городской суеты.
Образ дома Тарика, разоренного неизвестными злоумышленниками, не переставал мучить его. Старый маг представил, как его сын, тяжело дыша, лежал в постели, а Идо держал его за руку. И это был Идо, а не он.
Сеннар прекрасно понимал, что сейчас не время на сожаления. Он знал, что должен собраться с силами и выполнить порученную миссию. Ниал слишком любила Всплывший Мир, где ее сын прожил так мало, - и поэтому он сделает все, чтобы спасти этот мир. Но как можно обо всем забыть?
Дома постепенно редели, и внушительных размеров черная стена предстала вскоре перед его взором неотвратимо, как сама смерть. Затаив дыхание он прошел через ворота. Маг был взволнован, хотя и не сознавался себе в этом. Солнце, отбрасывая длинные и мрачные тени, почти полностью зашло за высокую кладбищенскую стену.
Сеннар медленно двинулся по аллеям среди целого леса надгробных плит. Кладбище напоминало некий печальный сад, где каждой жизни соответствовало одно дерево.
Он рассеянно читал имена на надгробиях: порой встречались целые семьи. Старый маг спросил одного человека, выкапывавшего могилу, о возможном месте захоронения Тарика. Тот в ответ посмотрел на него так, как обычно смотрят старики, и неохотно указал ему дорогу. Никто во Всплывшем Мире уже не знал, кто он; наверняка память о нем и Ниал еще жила: свидетельством тому были памятники на площадях и перекрестках дорог, но едва ли кто бы смог узнать в этом старике героя, спасшего целый мир.
Сеннар замедлил свой шаг, когда приблизился к указанному месту, а затем и вовсе остановился: два надгробия и ни единого цветка. Земля над могилой немного просела; впрочем, не прошло еще и трех месяцев. Жизнь погибших в этом городе была тихой и быстротечной, и теперь не оказалось никого, кто бы пришел навестить их.
Обессиленный маг упал на колени. Талья и Тарик. Неизвестно, какой была Талья, жена Тарика. Он никак не мог представить себе, какой была женщина, которую полюбил его сын. В памяти Сеннара Тарик остался безбородым юношей, сумевшим, однако, принять самое важное в своей жизни решение. Неизвестно, каким стал Тарик: был ли он похож на отца, а может, в его лице сохранилось больше материнских черт. Маг также ничего не знал о том, чем он занимался и был ли счастлив в жизни, сожалел ли он о чем-то и какую часть из задуманного смог претворить в жизнь.
- Я так мало радовался тому, что имел, а после смерти твоей матери и вовсе все потерял. Даже тебя, - прошептал Сеннар.
"Там, под водой, живет мой внук, чужой мне человек. Пройди он сейчас мимо меня, я даже и не узнал бы его", - подумал старый маг. И от такого признания у него перехватило дыхание.
- Я сожалею, что меня не было с тобою рядом, - сказал он дрожащим голосом, глядя на опавший могильный холм. - Сейчас я ясно вижу, что ты был прав. Я понимаю, что это слишком запоздалое решение, но я хочу исправить свою ошибку. Эти последние, отпущенные мне судьбой годы хочу посвятить претворению в жизнь твоих желаний. Ты видишь? Я вернулся, чтобы сражаться, я все еще верю во что-то. Это было как раз то, чего ты так ждал от меня.
Маг почувствовал, как слезы полились у него из глаз, но он вытер их. Он не имел права плакать.
- Твой сын в надежных руках: Идо и еще один человек, который бесконечно много помогал мне в прошлом, заботятся о нем. Я клянусь тебе, что с ним не случится ничего плохого. Это - единственное, что мне осталось: я - защищу его.
На прощание он положил руку на холодную землю. Тарик ушел, ушел навсегда. Было время, недолгое, когда Сеннар мог увлечь его за собой, но он позволил ему уйти. Возможно, сейчас он и с Саном поступил бы точно так же. Старый маг за свою долгую жизнь слишком хорошо усвоил одну истину: нет выбора правильного или неправильного. Жизнь в итоге сама все расставляет по своим местам.
Теперь пришло время снова вступать в борьбу: это нужно было сделать в память о сыне и Ниал.
Он с трудом поднялся, развернулся и направился к выходу.
7
ДВА УБИЙЦЫ
Карва - это один из многочисленных городов Земли Солнца; так, по крайней мере, было в прошлом. Самые обычные каменные дома и безмятежная суета - вот отличительные признаки родных мест Дубэ. Примерно на расстоянии одного километра от стен города расположился огромный военный лагерь, и это обстоятельство круто изменило всю жизнь вокруг. Карва кишела солдатами, стекавшимися сюда со всех подконтрольных Дохору земель. Местные жители, казалось, с трудом привыкали к их разнузданной манере грубо окликать подавальщиков в тавернах и торговцев на улицах. Но около лагеря всегда толпилось множество беженцев, следовавших за войсками в надежде получить горячую пищу или какую-нибудь работу. Вся эта картина напомнила Дубэ Макрат; война постепенно меняла облик Земли Солнца, превращая каждый город в боевой аванпост.
Разбойница посмотрела на Леарко: казалось, он был в некотором замешательстве. Себя она постаралась убедить в том, что это никоим образом не должно было ее касаться.
Наконец принц вместе со своими спутницами добрался до цели своего путешествия, и одно это уже было великим благом. Дубэ в присутствии молодого человека испытывала некоторое неудобство, но ей никак не удавалось понять, что было тому причиной.
Путники направились в сторону лагеря. У входа постовые приветствовали принца почтительным поклоном, но Леарко проследовал дальше, не удостоив их даже взглядом. Он обратился к проходившему мимо солдату:
- Где Фора?
Холодок пробежал по спине Дубэ при упоминании этого имени. Разбойница замерла от страха: Фора был самым преданным полководцем Дохора. Именно он вместе с Леарко, прямо у нее на глазах, устроил в Земле Ветра казнь восставших, и именно он толкнул девушку на ограбление, после которого началось разрушительное действие ее проклятия.
Охватившая Дубэ паника длилась не более одного мгновения, затем она сделала глубокий вдох: ей довелось разговаривать с ним не более двух раз, да и то с закрытым лицом, поэтому узнать девушку теперь он не сможет.
- В конце улицы, в главном шатре, господин.
Леарко прибавил шагу. Когда они приблизились к палатке, Дубэ вдруг остановилась, удерживая Теану за руку. Принц, обернувшись, заметил, должно быть, ее волнение.
- Вы зайдете вместе со мной, я намерен поручить ему заботы о вас.
Этого как раз и не хотелось бы. Дубэ только кивнула.
Шатер был обставлен с необыкновенной роскошью, а в углу стояла складная походная кровать, которая по своему великолепию не уступала королевскому ложу.
Сбоку на массивном складном столе возвышалась серебряная ваза с фруктами. Фора сидел в глубине палатки на резном стуле. Очаровательная хрупкая женщина растирала губкой его спину и шею. Несмотря на то, что ему уже перевалило за пятьдесят, он по-прежнему обладал могучим телом с могучей мускулатурой.
Разбойнице никак не удавалось сдержать дрожь. От вида его свирепого лица, которое сейчас, однако, выражало спокойное умиротворение, все ее тело наполнилось безудержной яростью. Этот человек обманул ее; ведь именно он претворил в жизнь план Дохора о пожизненном наказании Дубэ.
Знак проклятия горел на ее руке: душераздирающий стон зверя насквозь пронизывал мозг девушки. Дубэ закрыла глаза, чтобы взять себя в руки. Она отчетливо понимала, что обуревающая ее жажда крови была результатом не только наложенного на нее проклятия.
Леарко опустился на колени, Теана и Дубэ поспешили сделать то же самое.
- Дядя…
- А вот и ты! - перебил его Фора, грубо отстраняя прислуживавшую ему женщину. - Любимый племянник. - Его смех был подобен раскату грома. - Встань, встань скорее. Ведь ты принц.
Леарко с опущенной головой послушно встал.
Фора с силой хлопнул его по плечу, а затем перевел взгляд на девушек:
- А это кто такие?
И, не дожидаясь ответа, двинулся им навстречу. Он взял за руки обеих девушек, вынуждая их сделать шаг навстречу, затем внимательно на них посмотрел.
- Что, скромный боевой трофей? Особенно вот эта, - сказал он, указывая на Дубэ, и снова разразился грубым смехом. - Не думал, что ты такой… Однако это не так уж плохо. Мне нравится, что ты наконец начинаешь наслаждаться всеми прелестями жизни.
Леарко был невозмутим.
- Я купил их на невольничьем рынке в Сельве. Это две сестры. Та, что помоложе, - жрица культа.
Дубэ в тот момент испытала к Теане чувство искренней благодарности за то, что та, проявив сообразительность, купила рубашки с длинными рукавами. Таким образом разбойница могла скрыть клеймо на своей руке; слишком велика была вероятность того, что Фора узнает его.
- Меня это не волнует. Достаточно того, что они нравятся тебе, - возразил тот, снова усаживаясь на стул. Он подал служанке знак, чтобы та продолжила делать массаж. - Позволю себе также заметить, что у меня гораздо больше вкуса… - добавил он, указывая глазами на женщину, стоявшую у него за спиной.
- Я хотел, чтобы их взяли на работу.
Фора вопросительно на него посмотрел:
- Оставь их здесь. В войске их оценят по достоинству.
- Нет, я хочу, чтобы они были отправлены в Макрат, во дворец к моему отцу.
Дядя принца замер на мгновение, а потом ехидно улыбнулся.