- Так позволите, я представлю? - повторил вопрос Ортмар, указывая на человека в зеленом плаще. - Это Мурил Ганцвар, преуспевающий купец, занимающийся выгодными сделками в пригородах. Мы с мастером Ганцваром знакомы давно.
- Что это значит - вы знакомы давно? - выдавил Раммар. - Ты перевозил для него контрабанду, так, что ли?
- Королева говорит, что нужно забыть о прошлом, - с насмешливой улыбкой ответил карлик. - Со временем я обнаружил, что существует гораздо более прибыльное дело, чем контрабанда. Мастер Ганцвар, не будете ли вы так любезны…
- Конечно, - ответил двуличный купец своеобразным певучим голосом. Он запустил руку под плащ и протянул карлику кожаный мешочек, наполненный чем-то подозрительно звенящим.
- Что это такое? - спросил Бальбок, хотя даже он догадывался, каков будет ответ.
- Это, друзья мои отвратительные, цена, которую заплатил за вас мастер Ганцвар.
- За нас? - Раммар едва не задохнулся от возмущения. - Ты, жалкая навозная крыса, ты нас продал?
- За восемь серебряных монет, - подтвердил Ганцвар, - и если вы спросите мое мнение, то вы оба - лакомый кусочек. Люди в Сундариле станут выстраиваться в очереди, чтобы посмотреть на то, как вы будете сражаться на арене за свою жизнь.
- Что мы будем делать? - переспросил Раммар, решив, что ослышался.
- Вы будете сражаться на арене Сундарила, - ответил купец с высокомерной улыбкой. - Сражайтесь храбро, подарите людям хорошее зрелище, тогда у вас будет достаточно еды и не слишком плохая жизнь. По крайней мере, пока не попадется кто-то, кто окажется сильнее вас.
- Корр, - подтвердил Бальбок.
- Корр? - Раммар бросил на него недоверчивый взгляд. - Ч-что это значит?
- Ну, хм, звучит очень разумно.
- Это, говоришь ты, звучит разумно? - скрипнул зубами Раммар, ничего не понимая. - Ты что, последние остатки разума растерял, ты, фурункул на сморщенной заднице тролля? Да что ж ты за орк вообще?
- Но ведь все не так уж плохо, - убежденно ответил Бальбок. - Мы будем сражаться каждый день и за это будем получать еду и питье…
- Сражаться, жрать и пить - я понял, - раздраженно кивнул Раммар. - Вот и все, о чем ты в состоянии думать. То, что этот жалкий недоумок-карлик предал и продал нас, тебя, похоже, не волнует?
- Не то чтобы, но…
- Что он вместо нас поведет теперь отряд в Каль Анар и заберет себе всю славу, а также, вероятно, и награду, когда мы почти что завершили свою миссию, тебя не волнует?
- Нет, но…
- Что он трусливо заманил нас в ловушку и делает одно дело с человеком, тебя, наверное, тоже не беспокоит?
- Нет же, - возразил Бальбок, - но, судя по всему, поделать с этим мы ничего не можем.
- Совершенно верно, - согласился с ним Ортмар фон Бут, с ликующим видом потирая руки. - Люди мастера Ганцвара отведут вас в Сундарил, где вы проведете остаток своих дней на арене. Вам не доведется скучать, потому что долго это, вероятно, не продлится, - он зловеще рассмеялся в бороду.
- А что с остальными? - поинтересовался Бальбок.
Ортмар снова рассмеялся.
- Когда мастер Ганцвар со своими людьми напал на них из засады, я громко крикнул, что нас атаковали охотники за головами, после чего эти героические отважные воины бросились наутек при виде численного превосходства. Раммара оглушили дубинкой, а я держался сзади и делал вид, будто собираюсь принести себя в жертву ради орка. Я отыщу обоих людей и гнома, расскажу им, что вас схватили охотники за головами, и наплету, что я сделал все зависящее от карлика, чтобы освободить вас, но, когда это оказалось невозможно, я с тяжелым сердцем решил принять командование отрядом.
- Проклятый шноршер! - разбушевался Раммар, мечась в цепях. - Жалкий мошенник! Я затолкаю бороду тебе в глотку и прочищу тебе ею кишки, ты, отвратительный, жалкий, подлый…
- Это доставило мне удовольствие, - произнес Ортмар, не обращая внимания на бушующего орка, и поклонился. - Благодарю вас, дорогой Ганцвар, - добавил он, обращаясь к предводителю людей, и в следующий миг скрылся в подлеске.
- Ну, погоди! - в беспомощном гневе крикнул ему вслед Раммар. - Я найду тебя и тогда собственноручно разорву твой каменный маленький асар, слышишь меня?
Но карлик был уже далеко и не ответил - и обоим оркам, Раммару и Бальбоку, стало ясно, что они оказались по самые уши в шнорше…
Мрачную яму освещал только свет факелов, падавший в темное отверстие. На полу ее лежало извивающееся существо.
Оно было старо. Настолько старо, что часть его помнила начало времен, дни, когда силы космоса вступили в конфликт и сражались за право властвовать над миром.
В свете последних событий то далекое прошлое, о котором рассказывалось только в мифах и легендах, было уже не важно.
Долгое время создание спало, вытянувшись во весь рост, обреченное на дрему длиной в тысячелетия. Но оно не было побеждено по-настоящему, и сон его не был крепок и глубок. Напротив, оно то и дело шевелилось, пользуясь последней искоркой жизни, оставшейся в нем, для того, чтобы покинуть тьму и выйти в мир смертных в поисках новой пищи. Однако только раз ему повезло, и оно наткнулось на существо, превосходящее его злобой, воля которого была направлена на умножение собственной силы.
Существо отдало ему свою силу - и было глубоко разочаровано. Потому что слуга, каким бы сильным он ни был, проиграл в битве со светом. Он развязал две кровопролитные войны и дважды был побежден, поэтому создание было вынуждено вернуться в темноту, раненое, почти умирающее…
Ему снова пришлось ждать столетия.
Столетия, когда миром правили эльфы и царил свет.
Но где свет, там и тень…
Дремлющее, находящееся на грани небытия существо ощутило сотрясение в структурах космоса, означавшее усиление тьмы. Что-то, очень долго дремавшее, зашевелилось, и поэтому существо тоже пробудилось от летаргического сна, чтобы еще раз (последний) выйти в мир.
И там, в темном потайном месте, где существо меньше всего этого ожидало, оно наткнулось на дух, устремления которого были еще больше, чем у того, предыдущего слуги, направлены на владычество, месть и разрушение.
От этой темной души существо освежилось и набралось сил. А затем принялось строить планы - планы, каким образом победить свет и позволить воцариться тьме.
Разгорался конфликт, в котором снова будет решаться судьба Землемирья. Существо подготовилось к этому. Его дети были вездесущи, сообщая ему обо всем - и все развивалось именно так, как существо того хотело.
В мрачном помещении раздался смех.
Из Тиргас Лана вышел отряд.
Битва началась…
10. Ойнзохг анн иодашу
Четыре дня прошло с тех пор, как отряд под командованием Бальбока и Раммара покинул Тиргас Лан - четыре дня, в течение которых король Корвин почти не покидал галерею, глядя на восток, куда он отправил орков, карликов, людей и гнома, которым должно удасться то, что не удавалось никому прежде: раздобыть информацию о темной силе, которая крепла на востоке, и, возможно, обезвредить ее.
Корвин по-прежнему не мог примириться с мыслью о том, что вверил судьбу империи в лапы двух братьев. Хотя он сам узнал, что пророчества Фаравина Видящего - нечто гораздо большее, чем пустая стариковская болтовня, его доверие пророчествам все же не заходило настолько далеко, чтобы побороть свою неприязнь к оркам. Охотнее всего он отправился бы в поход сам, чтобы сделать то, что необходимо сделать, но его место было здесь, в Тиргас Лане; власть нового короля была еще недостаточно прочна, чтобы можно было оставить трон на продолжительное время. В случае его ухода велик риск того, что распадется все построенное за прошедшие месяцы и выкупленное кровью его солдат.
Король почти не спал, а когда ему удавалось заснуть, то большей частью его мучили кошмары, в которых он видел, как по стране ползут темные тени - тени, принимавшие вид человека, преодолевающего стены города и слоняющегося по улицам. Где бы тени ни появились, повсюду воцарялись страх и ужас, а сопутствовал им едкий запах чумы.
Они неудержимо прокрадывались, пошатываясь, ползком… Создания, которые были скорее мертвы, чем живы, и тем не менее двигались, исполненные темной, жуткой волей, направлявшей их шаги и командовавшей ими. Они приближались к цитадели, возвышавшейся в центре города, шаркая, подбирались к большим воротам, сжимая в костлявых руках зазубренные сабли и мечи.
Во сне Корвин видел, что они подступают, и чувствовал, как его охватывает леденящий ужас.
Затем - пронзительный крик…
Корвин внезапно очнулся ото сна, вскочил и удивленно огляделся. Он находился в королевских спальных покоях. Через высокие, украшенные разноцветными витражами окна падал слабый лунный свет, но инстинкты бывшего охотника за головами подсказали, что что-то не так.
Спавшая рядом с ним Аланна тоже проснулась и, похоже, почувствовала это. Сузив глаза до щелочек, она сидела на постели и, казалось, напряженно вслушивалась во что-то своими остроконечными ушами.
- К-крик, - задыхаясь, произнес Корвин. - Ты его тоже…
Махнув рукой, эльфийка велела ему замолчать. Лишь короткий кивок в качестве ответа, и Аланна снова принялась слушать.
- Непрошеные гости находятся в цитадели, - прошептала она, и взгляд, которым она одарила своего супруга, не предвещал ничего хорошего.
- Непрошеные гости? Что за непрошеные гости?
- Ты видел их, - убежденно сказала Аланна. - Во сне.
- В-во сне? Но… Я не думал… - Корвин не договорил, потому что вспомнил о том, что действительно видел сон, и жуткие образы тут же вернулись, образы зловещих теней, бродивших по улицам и переулкам города, распространяя повсюду страх и ужас.
- Я тоже видела их во сне, - сказала Аланна, словно читая его мысли. - Это не образы из сна, Корвин. Они настоящие. И они здесь. Сейчас, в этот самый миг…
Еще один страшный крик пронесся по коридорам цитадели, крик, который неспособно издать человеческое горло. Корвин выскочил из постели. Неодетый, он бросился к сундуку, отбросил крышку и вынул оттуда ножны. Вообще-то он надеялся, что больше не придется орудовать мечом, но, похоже, время мира, о котором возвещало пророчество Фаравина, еще не настало.
- Будь осторожен, - посоветовала ему Аланна, белоснежная ночная сорочка которой, казалось, светится в лунных лучах. - Этот враг не такой, с каким тебе приходилось иметь дело до сих пор.
- Насколько?
- Он уже мертв, - сдавленным голосом произнесла эльфийка. - Есть только один способ победить его - нужно отделить голову от тела.
- За этим дело не станет! - Черты лица короля осветила бесстрашная улыбка, которая напомнила о том авантюристе и охотнике за головами, которым он был когда-то. Затем король развернулся, собираясь идти. - Оставайся здесь и запри двери на засов, - велел он Аланне.
- Похоже, ты забыл, что я могу за себя постоять, - она улыбнулась, и Корвин в который раз обратил внимание на то, насколько она прекрасна. Его охватило желание обнять ее и поцеловать на прощание, но очередной крик пронесся по покоям, давая понять, что нельзя терять времени. Ответив на ее улыбку коротким кивком, он стремительно покинул свои покои.
Оба стражника у королевской опочивальни были бледнее мела. Они, широко раскрыв глаза, смотрели в глубину коридора, откуда раздавались ужасные звуки.
- Что там происходит? - мрачно поинтересовался король.
- Мы не знаем, сир.
- Тревога была?
- Еще нет, сир.
- Тогда мы немедленно наверстаем упущенное - в цитадели незваные гости!
- Незваные гости, сир? Но как…
- Просто поверьте, - произнес Корвин тоном, не терпящим возражений. - Крэг?
- Да, сир?
- Оповести городскую стражу! Нам нужен каждый человек! Немедленно!
- Слушаюсь, сир, - лейб-гвардеец кивнул и бросился со всех ног исполнять приказ.
- Брион, ты идешь со мной, - приказал Корвин второму стражнику, и они вместе двинулись в противоположном направлении, к источнику нечеловеческого крика, который в этот миг повторился снова.
Если прислушаться внимательнее, то можно было понять, что это не столько крик, эхом звучавший в коридорах и покоях, сколько стоны и всхлипывания. Звук был таким, словно доносился из бездонной пропасти, и чем чаще Корвин слышал его, тем больше убеждался в том, что звуки издают не люди. Он с ужасом вспомнил свой сон о темных тенях, крадущихся по улицам и переулкам города, и о запахе чумы, следовавшем за ними по пятам…
Они добрались до большой лестницы, спустились по ней в зал - и то, что они увидели в свете факелов, заставило их от ужаса застыть на несколько секунд!
Там были солдаты королевской стражи, и они были мертвы. Кто-то - или что-то - безжалостно уничтожило их. Люди и карлики лежали вповалку: с перерезанным горлом, пробитой грудью или вспоротым животом в лужах собственной крови, и на их бледных лицах все еще отражался ужас.
- К-кто это сделал? - потрясенно пробормотал Брион, обнаружив среди убитых многих из своих друзей.
Ответить ему Корвин не мог.
Из одного из коридоров, впадавших в большой зал, внезапно послышался громкий крик - и на этот раз король и его спутник точно услышали человеческие голоса.
- Клянусь богами предков!
- Что это такое!
- Кто, черт… Аррр!!!
Голоса утонули в пронзительном крике и звоне оружия.
Корвин и его лейб-гвардеец не колебались ни минуты, устремившись по коридору, сжимая в руках мечи.
Наконец они увидели других солдат королевской стражи, отбивавшихся мечами и факелами, ожесточенно сражавшихся против жутких существ, которые окружили их и теснили со всех сторон.
У Корвина перехватило дыхание, его спутник издал вопль ужаса, ибо вторгшиеся в замок были воинами, давным-давно побывавшими в своем последнем бою, очень давно. От них не осталось почти ничего, кроме скелетов, с которых свисали клочья гниющей плоти. Скелеты, одетые в ржавые доспехи, наколенники и шлемы, держащие в костлявых руках зазубренные мечи, секиры и боевые молоты. И хотя они вообще-то должны были неподвижно лежать в темных склепах, они с ужасающей силой размахивали оружием, наседали на бойцов королевской стражи, нанося мощные удары, и Корвин понял, что имела в виду Аланна, говоря, что эти противники давным-давно мертвы…
В то время как король и его спутник спускались по коридору навстречу жуткой схватке, они увидели, как еще двое солдат пали под ударами нападающих. Хотя опытные воины сделали все возможное, чтобы защитить себя, но куда бы ни наносили удары их мечи и копья - все было бесполезно. Они пронизывали грудные клетки, отрубали костлявые суставы - жутких воинов все это не останавливало, и они продолжали наступать на солдат Тиргас Лана. Откуда они, в какой битве пали, понять было невозможно, но это должно было быть давно, очень давно…
- Черепа! - крикнул Корвин своим людям, вспоминая о том, что сказала ему Аланна. - Нужно сносить им черепа…
В следующий миг они с Брионом добежали до сражающихся, и в подтверждение своих слов король взмахнул мечом, который описал широкую дугу и отделил одному из жутких воинов голову от тела. Череп отлетел в сторону, и не успел никто и глазом моргнуть, как костяк, на котором он сидел, рухнул на пол.
Корвин тут же набросился на следующего противника, и его люди, увидевшие, как победить ужасного врага, последовали его примеру.
Головы катились с плеч, и непрошеные гости один за другим падали и уже не шевелились.
Сэр Луг, начальник королевской стражи, обрушился на неупокоенного, богато украшенные доспехи которого и шлем с конским волосом свидетельствовали, что носитель их был некогда богатым и влиятельным человеком. Очевидно, он командовал этим войском мертвецов, однако, равно как и все его подчиненные, был всего лишь рабом темной силы, вырвавшей его и его ребят из могил, чтобы заставить сразиться в последнем бою.
Сжимая меч обеими руками, размахнувшись им изо всех сил, сэр Луг собирался обезглавить жуткого противника, но тот блокировал удар, подняв вверх внушающий ужас боевой молот, залитый кровью и мозговым веществом тех, кого он уже уничтожил.
Сэр Луг, вложивший в удар мечом всю свою силу, зашатался. Он убрал с оружия одну руку и вытянул ее в сторону, пытаясь восстановить равновесие, когда внезапно ощутил резкую боль!
Мгновением позже он смотрел на окровавленный обрубок, находившийся в том месте, где когда-то была его левая рука. Еще один неупокоенный воин, появившийся за спиной капитана, отделил ее одним ударом своего меча.
- Сэр Луг!
Брион, заметивший то, что случилось с его капитаном, бросился на помощь. Подлого противника, отрубившего руку капитану, молодой солдат обезглавил одним ударом, но не сумел помешать тому, чтобы сэра Луга уже в следующий миг настиг смертоносный удар боевого молота мертвого великана.
Капитан гвардии упал наземь с раздробленным черепом.
В приступе бешеной ярости Брион прыгнул вперед и погрузил свой клинок в грудь безжалостного врага. Острая сталь безо всяких усилий пронзила ржавый доспех, впрочем, вреда никакого клинок не причинил. Слишком поздно Брион понял, что в гневе забыл о совете короля, и в отчаянии сделал попытку высвободить меч, но металл крепко засел в доспехе и между ребрами костяного воина, челюсти которого внезапно раскрылись.
Хотя голосовые связки неупокоенного давным-давно истлели, он произнес что-то на языке, которого сегодня не знал уже никто, затем взмахнул мечом, чтобы одним-единственным ударом отправить и Бриона туда, где давным-давно должен был быть он сам со своими подчиненными.
Но на этот раз его удар был блокирован.
С хриплым боевым кличем не кто иной, как Корвин подоспел на помощь, спасая жизнь лейб-гвардейцу. Среди доспехов и нагрудников король, на котором не было ничего, кроме набедренной повязки, казался немного не на своем месте. Его длинные волосы обрамляли и подчеркивали угловатые черты, зубы Корвин оскалил, словно волк, а его единственный глаз горел праведным гневом, когда он выступил против командира мертвецов.
- Как насчет того, - прохрипел он, - чтобы сразиться со мной?
Костяной воин издал злобный рык, непонятным образом родившийся в его потерявшем плоть горле. Не обращая внимания на меч, по-прежнему торчавший из его грудной клетки, он отпрыгнул назад и схватил обеими руками молот, чтобы мгновением позже обрушить его на Корвина.
На этот раз он повел свой смертоносный инструмент не вертикально, а горизонтально, почти у самого пола. Сработал рефлекс опытного воина, и Корвин подпрыгнул, уходя от удара, который должен был раздробить ему ноги. В воздухе бывший охотник за головами перекувыркнулся, срезав ударом меча украшение на шлеме неупокоенного, прежде чем приземлиться на босые ступни.
Мертвец зарычал и обернулся. Хотя на его костях не было больше мышц, ему безо всяких усилий удалось снова занести молот и опустить его. Корвин ушел от удара, перекатившись на бок и снова молниеносно оказавшись на ногах.
Инстинкты воина, может быть, и дремали в нем на протяжении последних месяцев, но они были отнюдь не утрачены: он мгновенно пригнулся и спиной почувствовал ветер от мощного удара, когда боевой молот пронесся над ним.