Бальбок яростно зарычал им вслед, Квия хотела последовать за ними, чтобы успокоить навечно. Но Нестор удержал ее.
- Пусть бегут, - сказал он. - Нам лучше исчезнуть.
Тяжело дыша, стояла амазонка, а ее залитая кровью грудь поднималась и опускалась, в зеленых глазах горел боевой азарт.
- Квия? Ты меня слышишь? Нам нужно уходить!
Глаза ее еще раз полыхнули огнем, а затем она словно вышла из транса.
- Ты прав, - ответила она. - С вами все в порядке?
Нестор и Гурн переглянулись.
- Думаю, да, - улыбаясь, ответил человек из Тайка. - И этим мы обязаны вам.
- Мне это доставило удовольствие, - с ухмылкой ответил Бальбок, и высокому орку можно было поверить на слово.
- А где Раммар? - поинтересовался Нестор. - И почему ты здесь, Квия? Это как-то связано с твоим народом? Мы слышали, что…
Он умолк, его взгляд встретился со взглядом амазонки.
- Я рада, что ты жив, - сказала она, и мимолетная улыбка скользнула по ее губам.
- Я тоже, - ответил он и снова улыбнулся.
- Теперь мы убираться, - настаивал Гурн. - Если враг возвращаться, привести подкрепление…
Это предположение было более чем вероятным, поэтому четверо спутников бросились бежать. Они пошли не по коридору, а вернулись назад в галерею, по которой пришли в пещеру Бальбок и Квия. Там они помчались дальше - Квия, хорошо запомнившая дорогу, первой, затем Нестор и Гурн и в арьергарде Бальбок, сверкающие жаждой крови глаза которого и секира в когтистых лапах представляли собой устрашающее зрелище.
По ряду коридоров и лестниц они снова вышли на мост, под которым тек поток лавы. Спутники хотели перебежать его - но далеко уйти не смогли.
Потому что в высшей точке моста стоял некто, казалось, только их и ждавший. Силуэт выделялся на фоне оранжево-красного сияния лавы…
- Привет, друзья, - послышалось из полутьмы.
То был голос Ортмара фон Бута.
12. Намхал нокд
Анклуас несся по подземным штольням, выбирая то одно, то другое направление.
Не то чтобы орк хорошо ориентировался в этом мрачном, пронизанном потоками лавы лабиринте ходов, простиравшемся далеко под Анаром, - он руководствовался своими ощущениями.
Он испытывал облегчение от того, что избавился от спутников. Некоторое время они были помощниками, но этот путь он должен пройти один.
Он бросит вызов повелителю этого пронизанного огнем и жаром подземного мира…
Один!
Куда он повернет при этом, было не так важно - если не найти врага, то он рано или поздно найдет его сам, в этом орк был уверен. Важно только то, что цель его миссии у него перед глазами, что он постоянно помнил о том, почему взялся за это дело.
Зло, некогда исходившее из Каль Анара, от которого получил свою силу Темный Эльф Маргок, вернулось, и в Землемирье было немного тех, кто мог остановить его. Принадлежит ли Анклуас к их числу, станет понятно только тогда, когда он окажется с этой бестией лицом к лицу, взглянет твари в глаза и когда спадут маски…
Осторожно, сжимая меч в руках, орк спустился по узкой лестнице, вырубленной в скале, и оказался в широком коридоре, а тот в свою очередь впадал в огромную пещеру, с потолка которой свисало бесчисленное множество причудливых статуй. Сначала Анклуас принял их за сталактиты странной формы, но затем узнал в них человеческие фигуры, окутанные чем-то коричневым и клейким. Большинство из этих похожих на мешки фигур безжизненно свисало с потолка, но в некоторых еще что-то шевелилось…
То были люди, отчаянно пытавшиеся освободиться!
Анклуас преодолел искушение остановиться и помочь несчастным, но для них все уже было кончено, а Анклуасу нельзя терять времени. Больше, чем ярость! Его охватывала печаль… Бездонная, ужасная печаль.
- Что же ты наделал? - шептал он. - Как же я мог так в тебе ошибиться?
- Бородатый сморчок! - прорычал Бальбок, и прозвучало это как проклятие.
- Как мило, что ты меня вспомнил, - насмешливо произнес Ортмар фон Бут. - Для такого пустоголового орка, как ты, это уже достижение.
- Пустоголовым станешь ты, когда я выдавлю из твоей черепушки твой вонючий мозг, - мрачно заверил орк, в ответ на что карлик только язвительно расхохотался.
- А ты все тот же, да? Хотя вам пора бы уже понять, что от меня не так-то просто избавиться. Те, кто пытались сделать это до тебя, кончили очень плохо, - добавил он, бросая взгляд на Квию.
- Убийца! - зашипела амазонка, собираясь броситься на него, - но правая рука Нестора устремилась вперед и железной хваткой схватила девушку за плечо, чтобы удержать.
- Какая жалость, - насмешливо прокомментировал Ортмар фон Бут. - Для моих воинов было бы наслаждением изрубить ее на куски - точно так, как они поступили с остальным проклятым отродьем амазонок!
И с этими словами карлик подал знак - и с противоположной стороны моста к фон Буту подошел целый отряд вооруженных до зубов воинов.
То были не солдаты из плоти и крови, а павшие в прошедших битвах, на костях которых частично сохранилась мумифицированная плоть, жизнь поддерживала темная магия.
Впереди них летел омерзительный запах, неописуемый ужас застыл на их бледных костяных лицах.
- Ты… ты сговорился с ними! - заявил Нестор.
- Точно подмечено, - с наигранным удивлением произнес карлик. - Более того, я их полководец, как видите!
- Их полководец? Но как же…
- Как это может быть? Как возможно, что я опередил вас? Что вы выбрали сторону побежденных, в то время как я принадлежу к числу победителей? - Ортмар фон Бут ухмылялся. - Я скажу вам, друзья мои, - потому что я вовремя переметнулся на сторону того, кому вскорости будет принадлежать все Землемирье.
- О ком ты говоришь? - поинтересовался Нестор.
- Кого это интересует? - ответил карлик. - Мой повелитель так стар, что у него уже было множество имен. Снагором называют его в Каль Анаре. Но что значит имя по сравнению с его колоссальной силой? Это он вернул василисков и поднимает из могил воинов прошлых эпох. С их помощью он подчинит себе Землемирье, и я буду рядом с ним - на стороне победителя!
- Ты работал на него, - потрясенно произнес Нестор, - с самого начала!
- Тебя это удивляет? - спросил фон Бут. - Неужели вы действительно думали, что я подчинюсь человеку? Что я склонюсь перед Корвином и буду слушать болтовню этой эльфийской шлюхи? Я был в Тиргас Лане только по одной причине - в качестве шпиона на службе у Снагора.
- Предатель! - прорычал Бальбок.
- Вот видите, как изменился мир, - с холодной ухмылкой на губах произнес карлик. - Раньше предателями называли чудовищ, а мы, карлики, сражались за якобы правое дело. Теперь все наоборот…
- Правое дело мне до задницы, - прояснил ситуацию Бальбок. - Я здесь потому, что жажду крови - причем твоей. Ты не только предал и продал нас, ты убил моих дочерей, и за это ты поплатишься!
- Твоих дочерей? - фон Бут оглушительно расхохотался. - Ты действительно веришь в эту чушь?
- Это не чушь, - возразила Квия, поднимая оба своих меча. - Ты поймешь это, когда тебя настигнет гнев Бунаиса!
- Да что ты говоришь, баба. Вместо того чтобы произносить громкие речи, вы бы лучше сдавались - не то я прикажу своим верным воинам атаковать вас, а этого никто из вас не пережи…
Больше ничего Ортмар фон Бут сказать не успел.
С хриплым воинственным криком на губах Бальбок прыгнул вперед и взмахнул секирой - та обрушилась словно молния, и ее грубое лезвие глубоко вошло в грудь карлика.
- Да оставишь ты нас наконец в покое или нет? - закричал Бальбок, вырывая секиру; роскошная борода карлика, лежавшая поверх груди и живота Ортмара, помешала орку забрызгаться кровью предателя.
Еще какой-то краткий миг карлик держался на ногах и удивленно смотрел на Бальбока. Затем рухнул навзничь, и это послужило для его жутких подданных сигналом к атаке.
С хриплыми криками они перепрыгнули через тело своего военачальника, размахивая мечами, секирами и копьями, которые сжимали костистые руки - и встретили Бальбока.
Высокий орк стоял непоколебимо, словно скала, в центре моста, секира его описала широкую дугу - и первая волна нападающих в буквальном смысле слова оказалась сметена с моста, рухнула в кипящую лаву и исчезла в ней.
Но неупокоенные напирали, их становилось все больше и больше, пока не стало настолько много, что Бальбок был вынужден отступить. Он еще раз ударил, столкнув нескольких в смертоносное пламя, затем спиной вперед принялся отступать к своим спутникам, размахивая перед собой оружием.
Плечом к плечу стояли орк, амазонка, убийца и ледяной варвар, чтобы встретиться с костяными воинами в битве не на жизнь, а на смерть.
- Срубайте им головы с плеч! - передал Бальбок опыт Анклуаса. - Когда черепушки нет на плечах, с ними покончено!
Сам же, подавая пример, он вышел вперед и обезглавил одного костяного воина, отважившегося сделать слишком большой шаг вперед. Квия со своей стороны взмахнула клинками и отправила следующего воина обратно в царство мертвых, Нестор и Гурн тоже делали все, что могли. Однако вместо каждого воина, падавшего на землю и уже не поднимавшегося, выходили еще двое. Скелеты атаковали по всей ширине моста, и спутникам приходилось быть чертовски внимательными, чтобы не попасть под внезапно устремившийся вперед клинок или копье.
Вдруг раздался сдавленный крик Гурна - ржавая секира неупокоенного воина нанесла ему рваную рану в левой ноге.
Ярость ледяного варвара настигла неупокоенного прежде, чем тот успел ударить во второй раз. Ручища Гурна устремилась вперед, схватила череп скелета-воина и изо всех сил рванула его - послышался отвратительный треск, когда сломались шейные позвонки.
Нестор уложил следующего неупокоенного, но это ничего не изменило, мертвецов становилось все больше и больше. Квию сильно теснили, и было только вопросом времени, когда неупокоенные воины сомнут ее…
- Назад! - изо всех сил крикнул Нестор. - Нам нужно отступить!
- Нет! - упрямо воскликнула Квия, отправляя пинком ноги одного из неупокоенных вниз с моста, - но его место тут же занял другой.
Квия отражала удары костяного воина, но не отступала.
Амазонка тоже понимала, что выиграть эту схватку они не смогут, однако просто бежать не было смысла. Кто-то должен был остаться, чтобы задержать неупокоенных, иначе товарищам не удастся уйти.
И Квия очень хорошо понимала, кем будет этот "кто-то".
Ее сестры уже ушли вперед по тропе, на которую ступила когда-то Амаз, и Квия была готова последовать за ними. Она - последняя дочь своего народа и не видела смысла в том, чтобы жить дальше. Но с собой в могилу она заберет как можно больше врагов…
И она как раз хотела сообщить о своем решении спутникам, когда случилось непредвиденное. С Гурном произошла перемена. Забрызганный кровью, с длинными, торчащими во все стороны волосами, ледяной варвар и без того представлял собой устрашающее зрелище. Внезапно черты лица его ожесточились: его и без того угловатый подбородок подался вперед еще больше, лоб, казалось, стал шире, вместо глаз остался только белок. Он издал душераздирающий рык, похожий на рев атакующего варга.
- Берсерк! - ошарашенно воскликнул Нестор. - Он берсерк!..
Даже неупокоенные на миг остановились, не зная, как реагировать на изменение в ситуации. Одежда Гурна начала растягиваться на растущих мышцах, пока не порвалась окончательно, а Гурн обнажил клыки, словно волк.
Он вырвал у Бальбока из рук грубое оружие, чтобы в следующий миг размахивать им не менее мощно, чем орк. То, что одним ударом он отправил обратно в небытие сразу пяток скелетов-воинов, его, казалось, нисколько не умиротворило. Напротив - с каждым противником, которого он лишал черепа, ярость Гурна, похоже, только возрастала, а рана в ноге и боль только подстегивали его.
- Бежать! - крикнул он своим товарищам, просто стоявшим и смотревшим на него, не зная, что делать. - Бежать, проклятье! Гурн задержать воинов!
Его слова перешли в душераздирающий рев, когда он снова обрушился на неупокоенных, которые снова атаковали. Скелеты и берсерк налетели друг на друга с невероятной силой. Ржавое железо резало живую плоть, орочья сталь дробила древние кости.
Еще один короткий миг его товарищи стояли в нерешительности: Квия потому, что сама хотела принести себя в жертву, Нестор потому, что не хотел оставлять немногословного варвара, за последние дни ставшего ему другом, а Бальбок потому, что не хотел допускать того, чтобы кто-то как следует повеселился в то время, как он остался ни с чем.
Уже в следующий миг, однако, ко всем троим вернулся разум.
- Бежать! - снова послышалось в диком реве Гурна - и они повернулись и помчались назад в том же направлении, откуда пришли.
Им придется найти другой путь в храм Ксаргула - этот был для них закрыт.
Квия споткнулась о камень и упала. Нестор тут же оказался рядом, чтобы помочь ей подняться. Поскольку при этом они теряли драгоценные мгновения, Бальбоку не оставалось ничего другого, кроме как схватить обоих и понести под мышками. Так он выскочил из пещеры и оказался в штольнях, несясь так быстро, насколько позволяли ноги.
Они бросили последний взгляд на Гурна. Тот стоял в центре волны из рук и ног, грозившей снести его в любой миг. Ужасный крик превратившегося в берсерка варвара эхом отражался от стен пещеры, преследуя спутников далеко вглубь штолен, прежде чем наконец прекратиться и умолкнуть.
Гурн проиграл свой последний бой.
Анклуас внезапно оказался в большом зале и сразу понял, что достиг цели.
Факелы отбрасывали на стены причудливые тени, освещая огромные колонны, поддерживавшие высокий свод. Их капители были в форме змей. Здесь, должно быть, находилось сердце подземного лабиринта, простиравшегося далеко под горой Анар.
Змеиный храм…
Анклуас был уверен в том, что нашел то, что искал - но он был не один!
Вдоль стен комнаты стояли стражники в шлемах и черных доспехах, на щитах их красовалась эмблема василиска. Опустив копья, они выступили вперед и преградили орку путь. И, похоже, они не были удивлены его приходом.
- А вот и ты, чудовище! - воскликнул капитан на языке запада. - Священнослужители сказали, что ты придешь!
Анклуас обнажил желтые зубы в ухмылке, которая была одновременно насмешливой и приветливой, и ответил:
- Рад за вас.
- Где ты оставил остальных себе подобных? Разве вас не было больше?
Изумление Анклуаса тем, что враг, очевидно, хорошо информирован об их отряде, длилось не более удара сердца.
- Остальные мертвы, - недолго думая, ответил он. - Я заткнул им глотки. Их болтовня действовала мне на нервы!
Из-под забрал шлемов донесся глухой хохот.
- В своей безграничной мудрости Ксаргул предвидел, что произойдет нечто подобное.
- Ксаргул? Кто это? - поинтересовался Анклуас.
- Один твой вопрос уже доказывает, что ты - существо безмозглое. Ксаргул - наш повелитель и верховное божество Каль Анара. Спустя тысячелетия он вернулся, чтобы подчинить себе все Землемирье. Великий Змей раздавит врагов и будет править!
- Может быть, - согласился Анклуас и с серьезным выражением лица добавил: - Но при этом прольются реки крови, бессмысленная война ввергнет Землемирье в пучину хаоса, и это будет стоить жизни множеству созданий.
- Пустая болтовня! - только и сказал капитан.
- Где Ксаргул? - поинтересовался Анклуас. - Он здесь?
- Конечно - и он ждет тебя. У нас приказ привести тебя к нему, как только ты появишься.
- Так делайте то, что сказано! - ответил Анклуас. - Я жду не дождусь встречи с ним.
Стражи храма, похоже, были несколько удивлены таким хладнокровием, но быстро взяли себя в руки.
- Для начала мы разоружим тебя, - враждебно заявил капитан.
- Ксаргул хочет видеть меня безоружным? Что же он за божество, если боится клинка орка? - язвительно рассмеялся Анклуас, а затем швырнул меч под ноги капитану. - Пусть получит то, чего хочется.
- Ксаргул всегда получает то, что хочет! - ответил капитан, делая знак своим людям, после чего несколько солдат выступили вперед и обыскали Анклуаса в поисках другого оружия - однако безрезультатно. - Ты подчинишься добровольно или мы должны принудить тебя? - спросил капитан.
- Я подчинюсь, - ответил орк, и из-под шлема капитана послышалось разочарованное сопение. По его знаку маленький отряд с Анклуасом в центре пересек храм. Только тогда орк заметил круглую яму шагов в десять в глубину, расположенную в дальнем конце храма, на краю которой остановились солдаты.
- Тебе туда, вниз, - сказал капитан, указывая вниз. - Ксаргул ждет тебя там!
- Как трогательно с его стороны, - на дне ямы Анклуас увидел множество обглоданных костей, которыми был усеян пол.
Человеческих костей…
- Вижу, у вашего Ксаргула есть вкус.
- Ты перестанешь насмехаться, когда окажешься лицом к лицу с ним, - заявил капитан, и Анклуас был уверен в том, что на его лице, скрытом под забралом, играет злорадная ухмылка. - А теперь спускайся!
И в тот же миг Анклуас ощутил толчок в спину и упал в яму, однако ему удалось приземлиться на ноги и перекатиться между вонючих экскрементов и обглоданных костей, не сломав себе при этом ничего.
- Иди уже! - насмешливо крикнул сверху капитан. - Ксаргул ждет!
Анклуас поднялся и огляделся по сторонам. Выход был только один - отверстие в отвесной стене ямы, освещенная оранжево-красным штольня. Оно было большим, широким и жутким.
Анклуас пошел. Мимо останков людей, нашедших в яме ужасный конец, он осторожно вошел в коридор. Вонь, ударившая ему в лицо, была неописуемой - смесь гнили и серы, для человека, вероятно, смертельная. Кроме того, в штольне было невыносимо жарко, и с каждым шагом жара становилась еще сильнее.
Причина этого вскоре стала орку ясна: он двигался прямо к сердцу горы, к раскаленному жару, бушевавшему внутри Анара и вот уже несколько тысячелетий требовавшему выхода. Шум, наполнявший воздух и усиливавшийся с каждым мигом, подчеркивал это ощущение, равно как и далекое сияние, освещавшее штольню, источником которого были ни свечи, ни факелы, а расплавленный, раскаленный камень.
На покрытом шрамами лбу орка выступил пот, а он продолжал двигаться по прорубленному в скале коридору, одинокий и безоружный. Если быть до конца честным с самим собой, то орк вынужден был признать, что боится - не столько за себя, сколько за этот мир и живущих в нем существ…
Штольня закончилась.
В лицо Анклуасу ударило свечение, и он невольно закрыл лицо руками. Но тем не менее продолжал идти.
Он достиг конца штольни и вышел наружу, оказавшись на узкой, остроконечной платформе. Она находилась на половине высоты огромной пещеры, наполненной неистовым ревом.
Над головой Анклуаса изгибался мощный скалистый свод, в котором зияли темные отверстия, а под ним простиралось море раскаленной лавы. От него исходил всепоглощающий жар, там клокотало и бурлило, кое-где всплывали черные шлаки, появлялись светящиеся белым водовороты.
От одного только вида ада, напоминавшего мир в его первозданном виде, Анклуаса пробрала дрожь - однако когда он почувствовал присутствие чего-то чуждого и в то же время знакомого, наполненного невыразимой злобой, его охватил неописуемый ужас.