***
Я помчался с радостной новостью к Пашке. Оказывается, он уже приглядел офис - двухэтажный особняк на Сухаревке - и ждал меня там.
Поляну он откопал зверскую. С античными колоннами перед входом, со своим садиком, беседкой, летней площадкой для фуршетов. Да и сам домик был нехилый - квадратов шестьсот.
Я постарался изложить ему весь разговор в мельчайших подробностях, ничего не упуская и не перевирая. Закончил и гордо посмотрел на партнера:
- Что скажешь? Мы в доле!
Но Пашка, сволочь такая, и здесь нашёл к чему прискребстись.
- Остынь, старик, - сказал он. - Не всё так просто. Источник финансирования проекта претерпевает мутацию у нас на глазах. Как бы не получилось накладок с обещанной сотней. Кстати, уже что-нибудь упало на счёт?
Смешной человек. Ему четыреста предлагают, а он о сотне какой-то беспокоится.
- Нет, не упала.
Он собирался продолжить своё пессимистическое нытьё, но в этот момент в комнату вошел мужик пролетарского вида: в перепачканной робе, шапке-ушанке и ужасных сапожищах.
- Кто здесь Дмитрий Игоревич?
- Ну, я. А что?
- От Василия Викторовича мы. Обстановку привезли. Выгружать?
Оперативно, однако. Да и не заказывали вроде. Пашка тоже удивился.
- Давай. За час управитесь? - спросил я, потому что намеревался ещё сегодня запустить строительство бассейна и церкви.
Мужик криво усмехнулся.
- Только если летать будем.
Мы опасливо выглянули в окно и увидели две запаркованных фуры. Пока мы соображали, что в них может такое находиться, грузчики распахнули широкие двери и стали заносить первый предмет. С криками: "Давай помалу!", "Заноси!", "Осторожнее!"
- Куда ставить? - осведомился бригадир.
- А что это? - в свою очередь уточнил я.
- Это "Ротербиндер", - вместо него ответил Пашка.
- Как?
- "Ротербиндер", - повторил он, похлопывая агрегат по грязноватому боку. - Трофейный. Одна тысяча тридцать восьмого года выпуска. Отличная машина! Ставьте к этой стене.
Мужики продолжили своё занятие, а я стал пытать Пашку, что такое "Ротербиндер" и откуда они знакомы. Но его педагогический дух был не в настроении. Так что я до сих пор не знаю, что это.
Церковь пришлось отложить. Мы по очереди руководили действиями грузчиков, расставлявших вносимые вещи на указанные нами места. Где-то в районе полуночи, они, наконец, справились с задачей и уехали, оставив нас в доме, заваленном коробками, мебелью и офисной техникой. Стульев почему-то в комплекте не оказалось. Может, они в коробках?
Мы разодрали парочку самых больших, но в первой оказались подшивки "Красной звезды" с 1932 по 1987 годы, а во второй - макет олимпийского комплекса в Крылатском из папье-маше. Почти что в натуральную величину.
***
Если забежать немного вперед и суммировать опыт, вынесенный мной из поездки на родину Ахмета Ахметовича, то он сведётся к знаменитому утверждению товарища Сухова: "восток - дело тонкое". Проскальзывали там и ещё некоторые мудрости, но я их вовремя не записал в блокнот и посему забыл.
Прямо у трапа самолёта нас с Пашкой встретил молодой и шустрый паренёк по имени Ринат - заместитель Ахмета Ахметовича, как выяснилось позже. Он погрузил нас в дымящийся от нетерпения "Мерс" и отбуксировал в лучшую гостиницу города. Почему-то без мигалки.
Переговорный процесс стартовал примерно через час в банкетном зале Дома Правительства, едва мы почистили пёрышки и переоделись в парадное. Кумыс не произвёл на меня должного впечатления, но вот конская колбаса под "Hennessy" пошла исключительно. Оттуда мы плавно перенеслись в какой-то ресторан, который променяли вскоре на элитный клуб, и так продолжалось до глубокой ночи, пока мы не превратились в два булькающих кожаных мешка.
На следующий день, ни свет ни заря, нас, помятых и послушных, как пластилиновые дольки, повели к "первому".
- Это наши многоуважаемые гости из Москвы, - представил нас Ахмет Ахметович. - Они будут внедрять у нас передовые интернет-технологии.
Смысл сказанного показался мне любопытным, но я тогда ещё не достаточно проникся местной атмосферой, чтобы отличать простую вежливость от намерений.
- Мы всегда рады гостям, - произнес "первый" таким тоном, что мне изо всех сил захотелось ему сейчас же поверить. - Надеюсь, Ахмет Ахметович приложит все усилия к тому, чтобы у вас остались только самые приятные воспоминания от визита.
После высочайшего благословения нас провели по всем основным министрам, где я до крови стёр язык, рассказывая о Городе Будущего, каждый раз находя ему всё более сочные эпитеты и поэтические сравнения. Министры реагировали восторженно, "Hennessy" лился рекой, так что последнего по списку я поцеловал непосредственно в губы, ощутив радостную взаимность.
День закончился в боулинге, где нас принимал его владелец Гена - могущественный и щедрый. Кроме сети увеселительных учреждений, он содержал единственный в республике "живой сайт". А также стрип-бар, чулочную фабрику, домостроительный комбинат, хлебопекарню, лыжный курорт, вино-водочный завод и конюшню с ипподромом. Это из того, что я запомнил. О том, что он зять "первого", мы узнали несколько позднее - иначе я бы сильнее поддавался ему на дорожке.
Гена имел странную привычку наливать всем выпивку сам. Позволю себе пару слов дружеской критики в его адрес: останавливался он только тогда, когда коньяк начинал литься через край. И пить он всегда требовал до дна. Вассалы давились благородным напитком, вгрызаясь в стекло и роняя капли. Как итог, министра прядильной промышленности пришлось унести, а сам Гена мирно уснул, дав нам отличный повод покинуть веселье и отоспаться. Завтра, да, именно завтра мы, наконец, перейдём к обсуждению тех вопросов, ради которых надрывали свою печень.
Но не тут-то было.
С утра мы уже неслись по обледенелой дороге со скоростью, ранее не испытанной, распугивая фарами зазевавшихся автолюбителей. Гаишники, расставленные по обочинам с частотой телеграфных столбов, стыдливо отворачивались, завидев знакомый номер, а самые слепые из них замирали с поднятой палкой в руке, придавая дополнительную пикантность балету. Водитель Константин, по совместительству владевший сетью бензоколонок, не закрывал рта, развлекая нас свежими анекдотами. При этом он не забывал ещё и рулить.
А мчались мы с такой поспешностью на Генин курорт, чтобы искупнуться в святом источнике, целительном и отпускающем грехи. За бортом стояли крепкие минус десять, вода держалась на уровне минуса двух. Поэтому я до самого последнего момента не волновался, полагая, что являюсь участником обыкновенного розыгрыша.
Но всё оказалось гораздо серьёзнее. Мы припарковались у избушки рядом со зловещей купелью, при виде которой Константин стал радостно потирать руки, а Ринат совершать разминочные движения. Они разделись и плюхнулись в бассейн, отчего я окончательно потерял надежду на чудо. Словно сквозь мутное стекло я увидел Пашку, совершающего могучие гребки в дымящейся воде, и последовал за ним.
Спасибо хозяевам, после процедур нас растёрли со всех возможных боков водкой и накормили горячим обедом.
На протяжении всей обратной дороги мы крепко спали. Во-первых, сморило, а, во-вторых, боялись - Константин ещё немного прибавил скорости. Сказалось выпитое, не иначе.
До пяти утра играли в бильярд, и мы с Пашкой разделали Ахмета Ахметовича в пух и прах, забивая какие-то совершенно невероятные шары.
На утро Пашка сказал:
- Вот тебе мой прогноз: ни хрена мы не подпишем.
- Как же так? Договорились же?
- Вот увидишь.
И опять он оказался провидцем. "Первый" куда-то уехал, а без него - ну, никак нельзя.
- Вы давайте, летите к себе в Москву, - предложил Ахмет Ахметович. - А мы тут сами всё уладим. Я вам позвоню.
Провожая нас в аэропорту, Ринат попросил рассказать и ему тоже, зачем мы приезжали. Я с удовольствием выполнил его просьбу. Внимательно выслушав меня, он грустно произнес:
- Вечно вы что-нибудь у себя в Москве придумаете, а нам потом расхлёбывать.
С такой неожиданной точкой зрения на прогресс я сталкивался впервые, поэтому не нашёл, что возразить.
***
По возвращении я сразу же двинул в наш новый офис и там столкнулся с Серёгой - представителем хозяина особняка.
- Ребята, это несерьёзно, - упрекнул он. - Счёт не оплачен, "трубу" не берёте, на "мыло" не отвечаете. В чём дело?
- Вообще-то офисом занимается мой коллега…
- Слышь, ты, бычара, - перешёл он сразу на другой язык. - Ты эти сказки будешь рассказывать, знаешь, кому.
Но Пашка вовремя явился сам и вытащил меня из Серегиных когтей. Умеет он успокоить собеседника, внушить ему любовь. Лёгкий массаж мозга - и Серёга обмяк, заулыбался, даже заискивать стал.
- Через пять минут - у тебя, - строго заявил Пашка. - Как штык.
Серёга поплёлся восвояси, а мы стали названивать Василию Викторовичу.
- Да, - отозвался он масляным голосом раза с четвёртого.
- Где бабки? - успел буркнуть я, за что получил от Пашки, перехватившего трубку, подзатыльника.
- Доброго здоровья, генацвале, - начал он издалека.
Они провели небольшой раунд изящного словесного фехтования, и Василий Викторович заявил примерно следующее: разве же не ожидаем мы со дня на день денежных поступлений из одной богатой республики? Разве это разумно - гонять средства со счёта на счёт, подвергая их неоправданному риску и дополнительному налогообложению? Неужели Ахмет Ахметович не изыщет способа, как провести сделку в кратчайшие сроки?
- Концепция поменялась, - заключил он свою речь. - Гибче нужно быть, гибче.
- А офис? - не мог успокоиться я.
- Кто умеет ждать, тот выигрывает войну.
К кому относились его последние слова, я не уловил.
- Пойдём к Серёге, - вздохнул Пашка.
- И что ты ему скажешь?
- Увидишь.
Да, там было на что посмотреть.
- Что ты мне подсунул? - закричал Пашка с порога, тряся в воздухе договором аренды.
- А что такое? - испугался Серега.
- Это филькина грамота, а не договор!
- Ты же его подписал.
- Старичок, я бы и рад, но наша юридическая служба не пропускает.
- Да какое мне…
- У нас их - двести человек. И все с именем. В Страсбурге работали. Ты знаешь Ефима Степаныча?
- Нет.
Ну, да! Откуда Серёге знать Пашкиного кладовщика на бумажной фабрике?
- Так вот. Он сказал, что не подпишет.
- Да пусть он…
- А если он сказал, то это железно. Чугунно. Ты понял?
- Нет.
- Они твоего Реваза по судам затаскают. Ты жить там будешь. Бульон на улице в котелке варить. Ты знаешь, кто у Ефима Степаныча папа?
- Нет.
- И правильно. Лучше тебе этого не знать.
Родителя Ефима Степаныча снесли на Преображенское кладбище в прошлом году. Белая горячка.
- Что ты предлагаешь? - растерялся Серёга.
- Переделать договор.
- А деньги?
- Какие деньги без договора?
И Серёга поплыл. Он ещё цеплялся за берега, но руки его слабели, и сам он был готов погрузиться в пучину.
- А чо у вас в офисе никого нет?
- Командировки.
- Так долго?
- Так и расстояние неблизкое. Кто в Сингапуре, кто в Аргентине. Мы ведь не какая-нибудь шарашкина контора.
- А в коробках что?
- Таможенный конфискат. Ещё вопросы есть?
Они договорились встретиться завтра, чтобы обсудить новую версию договора. Насколько мне известно, её потом Ефим Степанович тоже забраковал.
***
Мы решили пока не разбирать коробки и не наводить порядок в офисе. Ситуация вырисовывалась запутанная, согласитесь. А тут ещё единственная наша надежда на ударный труд - Иван - сломал себе руку, на заживление которой попросил два месяца.
- Антон Юрьич в курсе, - поспешил заверить он.
Не Сильвию же запрягать. Да и Викентий Иванович - кандидатура неподходящая. Белый билет, и всё такое…
Антон Юрьич звонил каждый день. Интересовался, как там.
- Пока молчат, - отвечал я, следуя плану, разработанному Пашкой.
- На Ахмете можно ставить крест, - сказал он по возвращении из республики.
- Думаешь?
- Уверен.
- Может, пожалуемся Антону Юрьичу?
- Ни в коем случае! Делаем вид, что всё в порядке. Тянем время.
- Зачем?
- Затем, что надежда умирает последней.
Это точно. Теплилась она в груди. Зараза такая.
Но Антон Юрьич тоже оказался калачом тёртым. Мои доклады не могли его вдохновлять. И он находил всё новые тропы к зарытым кладам.
- Параллельно проработаем другой вариант, - объявил он во время следующего телефонного сеанса. - Жду тебя в ресторане "Сыр" в семь часов. Подготовь презентацию и два экземпляра договора.
Во как!
Мне пришлось ждать на улице, потому что я приехал туда, как дурак, на пятнадцать минут раньше. Внутрь меня не пустили, так как я не смог внятно рассказать автобиографию.
Антон Юрьич опоздал, но не шибко. А перед самым его приездом случилось забавное происшествие. К ресторану подкатил чёрный броневичок BMW, из него выскочили автоматчики и взяли меня в кольцо. Я поднял вверх руки, потому что шансов против них не имел никаких, но они повели себя непредсказуемо. А именно: вернулись к машине и извлекли из неё под руки хорошо одетого и ухоженного гражданина. В сопровождении автоматчиков он проследовал в ресторан, а я ещё пару минут восстанавливал дыхание специальной китайской гимнастикой.
Как я узнал чуть позже, это и был наш клиент - Владимир Петрович.
Кто он такой и зачем рискует своей жизнью, встречаясь с нами, я понял не сразу. Потому что три часа они говорили на тему правильного пищеварения, здорового образа жизни и отношениях между мужчиной и женщиной. Я впитывал информацию, закусывая её различными блюдами, ни одно из которых не стоило меньше пяти драхм. О вкусовых качествах еды могу сказать только одно: холостяцкая стряпня на кухне, осаждённой тараканами и отчаяньем.
Пашка, который присоединился к нам попозже на правах коммерческого директора, активно снабжал нас анекдотами.
Владимир Петрович возглавлял общественную организацию "Офицеры Даурии", но это, как объяснил он по большому секрету, являлось лишь прикрытием. На самом деле он стоял за спиной большинства известных предприятий, банков, страховых компаний, телевизионных каналов, и тайно руководил ими. Такая стратегия позволяла ему иметь выгодную позицию стороннего наблюдателя, оставаясь при этом вне поля зрения болтливых СМИ, конкурентов и откровенных врагов, желающих его смерти.
Кроме этого, он был запросто вхож в кабинеты мэров и губернаторов. Какой город вас интересует? Какая область? А, как же, как же! Там Василий Васильевич всем заправляет - старый товарищ по школьной парте. А там - Семен Семенович. По правде сказать, его туда сослали. Напился на Новогоднем фуршете у премьер-министра, нахамил. Но это, т-сс! Между нами. Да, и Ахмета Ахметовича он хорошо знает. По гольф-клубу. Прекраснейший человек!
"Вот она, золотая жила! - подумал я. - Антон Юрьич с кем попало дружбу не водит".
И Владимир Петрович подтвердил мои мысли, предложив сотрудничество. Он так прямо и сказал:
- Нравятся мне такие вот, как вы. Молодые. Задорные. - Антон Юрьич глазом не моргнул, хотя годков ему самому стукнуло ничуть не меньше. - Если чем смогу быть полезен - милости просим.
Схема сотрудничества родилась тут же, экспромтом. Он вводит нас в кабинет, какой мы укажем, ну, а там уж дело техники. За эти услуги он хочет немного: сто авансом и десять процентов потом, после получения финансирования.
Чего сто? Тысяч? Миллионов?
Мне не удалось узнать ответ на этот вопрос, потому что мы перешли к десерту - чёрный хлеб, помоченный в сладкой воде. А после него - к обсуждению достоинств знаменитых мировых курортов. Владимир Петрович утверждал, что лучше Мальдив - да ещё на собственной яхте - места на Земле нет. Антон Юрьич возражал ему, что самый правильный отдых - это зимние виды спорта, и настоятельно рекомендовал Куршевель. Я начал, было, рассказывать о своей прошлогодней поездке в Шарм Эль Шейх, но Пашка грубо перебил меня и спросил Владимира Петровича, когда мы забросим первый, так сказать, десант.
- Это во многом будет зависеть от вашей расторопности, дорогие коллеги, - ответил Владимир Петрович и написал на салфетке его банковские реквизиты.
Когда он покинул нас, сославшись на неотложные дела, Антон Юрьич подарил салфетку Пашке, а тот, в свою очередь, переправил её в пустую тарелку из-под десерта. Не сразу, конечно, а после отбытия Антона Юрьича.