Поси дала предупредительный сигнал - корабли в поле зрения, встречный курс - и дала изображение на экраны. К нам приближались три удлиненных, вытянутых боевых корабля последней модели класса "Туманность-40-БКФ" (это означало, что каждый из них несет на борту по сорок плазматронных зарядов). Я не мигая смотрел, как мрачная троица берет нас в кольцо. Жерла их орудий были угрожающе нацелены на нас.
Глава 5
Даже если бы я не ожидал встретить здесь боевые корабли, их раскраска сказала бы мне, кто их хозяин. Корабли были антрацитово-черные с очень тонкими белыми полосками по всей длине и одной широкой белой полосой на носу. Вся галактика, даже отшельники с закрытых планет, знает, что означают эти цвета.
Семья.
В галактике найдутся криминальные структуры на любой вкус - от банд юнцов, шастающих по Сети и промышляющих грабежами наиболее беззащитных слоев, до группировок специалистов высочайшего класса в области терроризма и бандитизма. Самой большой, лучше всех организованной и потому самой опасной была Семья.
Происхождение Семьи уходит корнями в историю человечества, а само название впервые возникло в арктурианском жаргоне и произошло от казенного полицейского термина "семейное дело" - Семья традиционно строилась на патриархальной основе и требовала от своих членов абсолютной верности и преданности, каких ожидать можно лишь от ближайших родственников. Я слышал также, что созвучное слово имелось в местечковом диалекте негумов с планеты Милифинил-ил и означало ни больше ни меньше как "ваше четвертое выходное отверстие испачкано калом". Но никто не указывал членам Семьи на это интересное совпадение. Члены Семьи очень обидчивы. А также сильны, велики ростом, злы и скоры на расправу.
Я знал, что увижу здесь их корабли - это была их территория. Семья спешила на запах кредов с такой же целеустремленностью, с какой вугеантикские кровяные черви - на трупную вонь. Подобно любой другой криминальной структуре, Семья делала деньги на человеческих слабостях: тяге к удовольствиям, алчности и страхе.
Например, Семья почти полностью контролировала производство и рынок сбыта блисса - запрещенного наркотика, вызывающего кратковременную кому, заполненную видениями невообразимых услад, и полностью убивающего мозг за семнадцать недель. Семья опутала своими щупальцами и многие сферы легального бизнеса, в том числе почти треть каналов галавидения, которое, как любила повторять Мела, в общем, то же, что блисс, только действует медленнее.
Помимо всего прочего, Семья снимала навар и с Вадимании.
На протяжении столетий планета "ответственного хранения" развивала и оттачивала системы и методы обеспечения безопасности, превратив их в главный источник национального дохода. Поэтому ни Семья и никакие другие банды не могли прямо прибрать к рукам эту планету. Однако Семью с ее огромным опытом изыскания возможностей заработать в обход закона это не обескуражило, и недолго думая организация развернула и монополизировала в территориальном пространстве Вадимании услугу, иронически именуемую "защитой".
На подлете к Вадимании корабль близ орбит ожидания встречали боевые корабли. Вновь прибывшему объявляли, что всякий желающий воспользоваться вадиманианскими хранилищами должен уплатить Семье некоторую сумму, и Семья возьмет на себя хлопоты по защите клиента и его ценностей от грабителей. Всех, кто от подобной услуги отказывался, в конце концов грабили. Естественно, по указке Семьи.
Порой Семья грабила и тех, кто ей заплатил, если груз, который они везли на Вадиманию или вывозили оттуда оказывался слишком ценным или соблазнительным. Криминальным организациям никогда нельзя доверять.
Однако я был твердо уверен, что при виде черно-полосатых самоуверенных кораблей не стоит незамедлительно падать ниц и посыпать голову пеплом - не такие уж они всемогущие.
Когда скорость боевых кораблей сравнялась с нашей, стало казаться, будто мы висим неподвижно. Ощущая привычный холодок под ложечкой, я заметил, как Мела побледнела от злости. Но что мы могли? Пожалуй, нам удалось бы удрать от Семьи на нашем быстроходном корабле, но мы не спаслись бы от фузитронных зарядов, выпущенных нам вслед. В носовой и кормовой части нашего корабля тоже имелось оружие - но чем оно было в сравнении со ста двадцатью сгустками ядерного огня, нацеленными на нас?
Поэтому я готовился к встрече, от души надеясь, что мой голос не дрогнет и будет звучать уверенно, когда я стану врать представителю Семьи прямо в глаза.
Экран комма мигнул, осветился, и я обнаружил, что появившийся на нем человек мне отдаленно знаком - это был Пульвидон, один из боссов средней руки, довольно известный. Из молодых, да ранних. Странно было видеть его здесь, во главе такого не слишком доходного предприятия, как вадиманианский рэкет. У меня мелькнуло подозрение, что Пульвидона сослали сюда за какой-то проступок. Но над этим можно было поразмыслить потом, а сейчас следовало заняться неотложными делами - тем более, что они уже недвусмысленно заявляли о себе в обличье худощавого человека с горящими глазами, облаченного в принятый в Семье костюм - просторный мрачно-черный пиджак в узкую белую полоску, такие же брюки и черную рубашку с болтающимся на груди широким белым галстуком. Подобный наряд всегда смутно отзывался в моей памяти воспоминаниями о чем-то традиционном, но мне всегда было недосуг припомнить, о чем.
- А, это ты. - Пульвидон сверкнул острыми клыками в хищной ухмылке. - Что привело великого Дела Карба на Вадиманию? Привез что-нибудь или собираешься забрать?
Обидные, но неизбежные насмешки. Я подвергался им всякий раз, сталкиваясь с деятелями круга Пульвидона, поскольку как бывший агент оставался дли них лицом, состоящим в довольно тесных отношениях с законом.
Я холодно взглянул на экран.
- Ни то, ни другое, - солгал я. - Хочу поболтаться здесь немного, может, подвернется какая-нибудь работенка.
Мела быстро и испуганно посмотрела на меня, но у нее хватило ума промолчать. Она не могла не согласиться, что легенда моя достаточно правдоподобна: на Вадимании всегда околачивалось множество курьеров с предложениями доставить что угодно куда угодно. Однако при этом планета была местом оголтелого паломничества шпионов, в том числе и соглядатаев Семьи, поэтому провернуть здесь что-либо в тайне было очень трудно. Но я верил, что, используя оригинальные вадиманианские порядки, всех сумею провести.
Пульвидон прищурился.
- Не крути, Карб. Ты знаешь, что случается с теми, кто пытается меня обмануть.
- Зачем мне лгать? - оскорбился я. - Если мне удастся найти на Вадимании клиента, ты первый об этом узнаешь.
- Это уж непременно, - рыкнул Пульвидон. - А если тебе ничего не обломится, я возьму с тебя по минимуму.
- Но почему? - спросил я, играя удивление и заранее зная ответ. - Почему я должен платить за защиту, если мне нечего будет защищать?
- А страховка, Карб? - Пульвидон снова хищно улыбнулся. - Глубокий космос - очень опасная штука, мало ли что может случиться. Подумай об этом.
Пульвидон дал отбой, по экрану побежали полосы, и он погас. Я воспользовался этим, чтобы послать вдогонку Пульвидону несколько отборных эпитетов, которые он уже не мог услшыать. Наблюдая за тем, как корабли-убийцы отваливают прочь, мы с Мелой испытывали сходные чувства - волнение и злость. Вот только Мела злилась в основном на меня.
- И чего, по-твоему, ты этим добился? - первым делом пожелала она узнать.
- Зачем платить, если можно не платить, - пожал я плечами.
- Надо было заплатить, - возразила она. - Тебе никогда не обмануть Семью.
- Мне уже случалось водить их за нос, - ответил я. - Это не так сложно. Они слишком спокойны, слишком уверены, что запугали нас до смерти. Они не могут поспеть всюду. Остаются лазейки, за которыми они просто не в состоянии углядеть, прорехи в их паутине, в которые человек может проскользнуть, если он достаточно проворен и осторожен.
- Как крыса, - невинно вставила Мела.
Я поморщился, но смолчал.
- Все дело в том, что выбора у нас нет. Вероятнее всего, нам придется сделать вид, что мы улетаем несолоно хлебавши. Но лучше всего, по-моему, на обратном пути вообще уклониться от встречи с Семьей. Или, может, ты хочешь объясняться с Пульвидоном насчет того, что нам поручено доставить царебогу бесценный предмет неведомого содержания?
Мела медленно покачала головой.
- Тогда мы и первую космическую не успеем набрать.
- То-то и оно. Поэтому придется постараться улизнуть от них. И я думаю, это нам удастся. Нужно только действовать очень быстро и не привлекать к себе внимания.
- Как пара крыс, - буркнула Мела.
В ту же секунду Поси подала сигнал "приготовиться к посадке", и не успел корабль сойти с орбиты и начать медленный спиральный спуск к поверхности планеты, как мы уже лежали в удобно углубленных противоперегрузочных ложах.
Ни я, ни Мела не проявили интереса к видам Вадимании, проносящимся на обзорных экранах. Периодически орошаемая кислотными дождями, во много раз более сильными и едкими, чем те, которые в свое время, по слухам, довели до ручки Старую Землю, Вадимания являла собой ужасающее зрелище. Кислота никак не влияла на давным-давно приспособившиеся к ней враждебные всему окружающему формы вадиманианской фауны. По словам первых разведчиков, в незапамятные времена открывших планету, в ту пору догнать и сожрать их здесь пыталось все без исключения, даже камни и растения, но, вероятно, это следует расценивать как обычное преувеличение, к которым склонны все путешественники.
Первые разведчики обнаружили и разумную жизнь внутри Вадимании, укрывающуюся от внешних ужасов в обширных пещерах, общей площадью приближавшихся к поверхности небольших планет. Ходы сообщения с внешним миром, узкие и сравнительно малочисленные, легко было охранять или наглухо перекрывать. Так, в пещерах, под лучами искусственных солнц, в мире и спокойствии и создали разумные вадиманианцы свою подземную цивилизацию.
Опыт изоляции и организации своей безопасности вдохновил наиболее предприимчивых жителей Вадимании на использование своих наклонностей с общегалактическим значением. Все решилось в тот момент, когда они поняли, что живут в естественном убежище, уже обладающем многими из свойств, необходимых для обеспечения безопасности. В ОФ, в свою очередь, великое множество и частных лиц, и правительств готово было отвалить целое состояние за предоставление безопасности, близкой к абсолютной.
Так Вадимания стала планетой ответственного хранения - ответственного до тошноты: здесь невозможно было даже носа разбить без того, чтобы тебя не проверили службы безопасности. Что же касается прибытия на Вадиманию…
Попасть на обитаемую поверхность этой планеты можно было лишь через одну-единственную впускную точку - так называемый Вадиманианский Клапан, единовременно пропускающий из-за своих размеров всего один корабль. Внутри Клапана прибывающий корабль проходил сквозь череду дотошных проверок и тщательнейших обследований вплоть до молекулярного уровня, которые растягивались до бесконечности. Мы с Мелой и раньше бывали на Вадимании, в банках данных планеты уже хранились записи нашего молекулярного строения, и процедуру нашей проверки удалось ускорить до стремительности черепашьего шага. Но мы хорошо знали, что эта проверка - пустяк в сравнении с настоящей проверкой, которой подвергались улетающие с Вадимании корабли: вадиманианцев заботило не столько то, что вы ввозите на планету, сколько то, что вы пытаетесь с нее вывезти.
Во всех рекламных галавизионных роликах Вадимания всеми силами укрепляла свою репутацию банка, который невозможно ограбить. На самом же деле я знал по крайней мере об одном случае грабежа. Сами вадиманианцы об этом старательно умалчивали. В один прекрасный день на редкость изобретательный вор ухитрился вывезти с Вадимании украденные микропленки в прыще, вскочившем у него на подбородке. Когда он проходил проверку по прибытии, у него на подбородке действительно алел большой прыщ, который сошел к тому времени, как он сумел найти и подкупить продажного клерка и заполучить нужный документ. После этого хитрецу оставалось только изготовить искусственный дубликат прыща, укрыть в нем товар и прилепить на старое место - и вадиманианцы прошляпили его, поскольку прыщ у посетителя сидел там же, где и раньше.
Случилось это, конечно, давно, до введения молекулярного сканирования и прочих хитростей. С тех пор многое изменилось. Вадимания истратила умопомрачительные суммы на последние технические новинки. Не стало продажных клерков, имеющих доступ к сохраняемым ценностям, - их заменили сервомеханизмы, охранники-мандроиды и надзиратели-интелектоиды с мультифункциональными перепроверяющими программами, контролирующими сбои, что делает их патологически неподкупными. К тому же в Клапане с прибывающими кораблями работала целая армия сканирующих интеллектоидов, что позволяло регистрировать каждую мелочь. Что и было проделано со мной и с Мелой. Ни один узел нашего корабля при этом не разбирали и даже не сдвигали с места, но по окончании процедуры у интеллектоидов остался полный обзор молекулярной структуры, нашей с Мелой и корабля, которому мы должны были в точности соответствовать при убытии. Ни один поддельный прыщ теперь не проскользнет мимо них!
Процедура проверки отняла почти целый биодень, и только в сумерках мы покинули Клапан и опустились на поверхность поля вадиманианского космопорта. Но и дальше дело не пошло быстрее. На Вадимании всему был свой черед и срок.
Заглянув в контору порта, я заплатил за стоянку корабля и отправился к Администратору, одному из высших вадиманианских чиновников, заправляющему интеллектоидами, которые имели дело непосредственно с ценностями. Чиновник тщательно изучил мои документы, в том числе и справки, полученные от фраксилийского эмиссара. Из отчета, пересланного из Клапана, Администратор наверняка уже знал, что я прилетел порожняком. Но он обязан был следовать установленному им самим порядку, придерживаться которого, как мне показалось, доставляло ему немалое удовольствие. Созвонившись в заключение с кораблем лорда ю`Фипрехауда и вызвав его к комму, Администратор с великой неохотой наконец дал мне "добро". Но одну досадную подробность он приберег напоследок.
- Срок Выдачи наступит через двадцать семь дасов, посетитель Карб. Вы прибыли чересчур рано.
Вадиманианцы похожи на личинок, бескостных и сегменчатых. Задние половины их туловищ передвигаются по земле, опираясь на бесчисленные ножки, передние же стоят торчком выше человеческого роста и снабжены бесчисленными ручками. Головы вадиманианцев, если только это головы, украшают пучки коротких упругих антенн, выполняющих самые разные функции. Ни о каком выражении лица Администратора говорить не приходилось, поскольку лица как такового у него не было. Но могу поклясться - когда вадиманианец сообщил, что мне невесть сколько придется слоняться под их каменными сводами, то сочленения на его прямостоящей половине изгибались в издевательских самодовольных улыбках.
Улыбаться в ответ я не стал, но не стал и унывать. Такие уж на Вадимании порядки, ничего не поделаешь, сказал я Меле, обрисовав ей ситуацию.
- Двадцать семь дасов… - Мела помолчала, припоминая вадиманианское исчисление времени и производя подсчет. До этого она бывала на Вадимании всего один раз и очень недолго. - Это почти три биодня!
- Придется провести их здесь, деваться некуда, - пожал я плечами. - Нужно придумать, как убить время.
- То бишь ты снова прилипнешь к галавизору, - ответила моя непоседа. - А у меня свои планы. Прошлый раз я почти все время просидела на корабле и теперь наверстаю упущенное. Я собираюсь осмотреть все местные достопримечательности.
- Я с тобой, - неожиданно для нас обоих брякнул я. На это меня толкнуло поселившаяся во мне смутная тревога: мне вовсе не улыбалось одиноко просиживать в корабле дни напролет.
Взяв в порту напрокат небольшой флоутер, мы отправились на разведку.
Инопланетников на Вадимании не пускали дальше космопорта и прилепившегося к нему городка, но нас это устраивало. Вадимания никогда не ставила перед собой цель соперничать с планетами-курортами и в смысле достопримечательностей и развлечений могла предложить немногое. Внезапно воспылав ко мне дружескими чувствами, Мела показала себя прекрасным товарищем. Поэтому, размякнув, я ни словом не возразил в ответ на предложение первым делом посетить Музей истории Вадимании, где я поневоле узнал о бесконечных достижениях планеты больше, чем хотелось бы, и ознакомился с тщательно составленной и с любовью проиллюстрированной схемой круговорота жизни и смерти на ее поверхности у нас над головой.
Ближе к вечеру мы разыскали на окраине космопорта славный ресторанчик, где вполне сносно кормили. Было решено там поужинать, и вскоре Мела уже лучезарно улыбалась через стол в ответ на мои остроты, превращаясь из просто симпатичной девушки в настоящую красавицу. Вернувшись на корабль, она одарила меня еще одной сияющей улыбкой и юркнула в свою каюту. Однако легкое разочарование не испортило чудесного ощущения того, что сегодняшний вечер значительно продвинул вперед наши отношения и увеличил мои шансы.
На другой день Мела была по-прежнему весела - само по себе диво. Начать борьбу со свободным временем решили с того, на чем остановились вчера. Я согласился сопровождать Мелу в походе по длинной веренице магазинчиков и лавчонок припортового городишки и проявил чудеса выдержки и благовоспитанности - можно ли требовать от мужчины большего? После этого продолжительного траления галантерейно-трикотажных вод выяснилось, что Мела не купила ничего, а вот я не смог устоять против пары пестрых рубашек (канареечно-желтый с индиго) и замечательных ботинок из тончайшей кожи рексорлийской крылатой змеи.
Мы безмятежно отобедали, а когда вернулись на корабль, обнаружили, что над нашими головами сгущаются тучи.