Грохот стих. Служитель открыл глаза: сначала чуть-чуть, а потом полностью. Всадника на "Харлее-Дэвидсоне" уже не было. Был тормозной след, был голубой дымок выхлопа, даже рев двигателя еще эхом отражался от стен и замирал в тишине. Но ни всадника, ни мотоцикла не было. Стеклянная витрина была цела.
"Призраки! - служитель бросился прочь. - О Господи, я всегда это знал! Здесь живут призраки из преисподней!"
Это было так и в то же время не совсем так. Призраки здесь были, но чуть раньше, теперь же он остался здесь один. Потому что Пит-Вампир, мотоциклист, теперь был вместе с Гарри Кифом, и, так же как и Гарри, возвращаться сюда он не собирался...
* * *
Гарри переправился через пространство Мёбиуса на остров Закинтос, образовал переход и выскочил на скорости в 40 миль в час на неровную поверхность дороги залитого звездным светом греческого острова. Неопытный водитель, он бы непременно разбился, но Пит-мотоциклист направлял его, и огромная машина плотно и надежно встала на гудроновое шоссе.
Зек встретила некроскопа на белых ступенях, которые вели к ее двери.
- Пенни проснулась, - сказала Зек. - Она пила кофе - много кофе.
- Это я виноват, - ответил Гарри. - Мы тут немного отметили. Наш отъезд. - И он вдруг вспомнил свой дом возле Боннирига в Эдинбурге. Тепло домашнего очага.
- У-у! - сказал Вампир, увидев отображение Зек в мозгу Гарри. - Это твоя подружка? - Это была мертворечь и Зек не могла его услышать, она и не подозревала о существовании чего-либо подобного.
- Нет, - сказал Гарри только Питу. - Просто хороший друг. Тем не менее занимайся своим делом и не разевай попусту рот!
Пенни присоединилась к Зек и Гарри, когда они прощались. Она неслышно подошла к двери и улыбнулась (немного устало, немного... жутковато?), увидев, что некроскоп вернулся. В ночных сумерках зрачки Пенни отсвечивали красным, отражая свет лампы, укрепленной над дверью. Зек старалась не смотреть в эти глаза, как и в глаза Гарри. Да и смотреть в них было не нужно, как не нужно было говорить о чем-либо вслух, ведь они обменивались мыслями.
- Зек, я перед тобой в долгу.
- А мы все в долгу перед тобой, - ответила она. - Каждый из нас.
- Нет. Теперь уже нет. Вы свой отработали.
- Прощай, Гарри. - Она наклонилась и поцеловала его в губы, совсем человеческие, но холодные, словно лед.
Он провел Пенни мимо деревьев прямо к мотоциклу и, забравшись на него, оглянулся. Зек стояла в свете звезд и лампы и приветливо махала им рукой. Фары "Харлея-Дэвидсона" высветили траву под деревьями, прочертили путь назад, к дороге.
Зек услышала рев двигателя, переходящий в вой, увидела передние огни, рассекающие ночь, и затаила дыхание. Потом от шума двигателя осталось только эхо, барабанной дробью прокатившееся по холмам. И луч света исчез, как будто никогда и не существовал.
- Ты закрыла глаза? - бросил Гарри через плечо.
- Да. - Ее мысленный ответ звучал, как шепот.
- Держи их крепко закрытыми, пока я не разрешу открыть.
Перебросив мотоцикл через пространство Мёбиуса вместе с Питом-Вампиром и Пенни, сидящими сзади, Гарри направился в Печорск к Вратам. Он точно рассчитал их местонахождение. Уравнения Мёбиуса поблескивали на экране его метафизического разума, открывая и закрывая бесконечную вереницу дверей, после того как они оказались в пространстве Мёбиуса. И, когда двери начали коробиться и извиваться, он понял, что почти достиг цели. Это был эффект Врат, искривляющих пространство Мёбиуса так же, как черная дыра искривляет свет. Мгновением позже Гарри провел мотоцикл через последнюю меняющую свою форму и рассыпающуюся дверь, и вывалился прямо на стальное кольцо, окружающее Врата.
И Виктор Лучев увидел это.
У внешнего обвода, где плиты диска были покрыты трехдюймовой резиной, директор проекта беседовал с группой ученых. Это было достаточно безопасно, они находились на изолированном участке поверхности, к остальной части кольца было подведено высокое напряжение. Еще имелись кислотные опрыскиватели. Когда мощная машина Гарри с ревом вывалилась из пространства Мёбиуса, жирные белые и голубые искры заплясали по металлу кольца.
У мотоцикла были могучие шины, широкие и массивные, покрытые самой лучшей резиной, поэтому тяжкий удар мощной машины весом почти в шестьсот фунтов, сорвал и сгреб в кучу рыбью чешую пластин, покрывающих кольцо. Раздался треск и грохот электрического разряда. Голубые стрелки молний пробежали по поверхности стального кольца, словно змейки, прибавляя к гортанному шуму рычащих поршней "Харлея" кафедральную акустику пещеры. А наверху в этот миг открылись заслонки.
Расчеты, которые некроскоп сделал по формулам Мёбиуса, были верны, он не раз тщательно проверил их, да и не могло ничего произойти за доли секунды.
Когда они прогуливались вместе с Лучевым (в мозгу директора) вокруг центральной пещеры, там не было пушек. Кислотные опрыскиватели должны были находиться на двадцать пять футов выше диска; требовалось какое-то время, чтобы наполнить их кислотой и привести в действие. Гарри рассчитал, что попадет в сферу Врат раньше, чем первые дымящиеся смертоносные капли скатятся на стальные плиты.
Но когда Гарри вдруг появился в сиянии пещеры, и шины "Харлея" завизжали по плитам, пытаясь найти точку опоры, тогда-то он и понял, что что-то не так. Не в его расчетах, а в самом плане. Он понял, что знал об этом плане, потому что уже видел его в действии. Видел что-то, да... когда встречался с Фаэтором там, в будущем: его неоновая с алым оттенком линия жизни повернула в сторону от оси, направленной в будущее, отскочила под прямым углом и исчезла в бриллиантовом всплеске красного и голубого огня, как бы покидая это измерение, пространство и время, и отправилась к Темной стороне.
Но только одна линия жизни достигла их. Линия самого Гарри, одного Гарри... без Пенни!
Он сбавил скорость с сорока до тридцати миль в час, чтобы мотоцикл не заносило, а колеса могли найти опору. Гарри вспомнил одно очень важное правило: никогда не пытайся прочесть будущее - оно может пойти и окольным путем. Он заново произвел расчеты, приняв во внимание уменьшение скорости, и все равно разница во времени составила всего одну секунду от расчетной, одно маленькое тик. Так что же не так?
Ответ был прост: Пенни.
Всегда ли она слушалась его? Всегда ли следовала его наставлениям? Нет, никогда! Она была его рабыней, она любила его, была околдована им, но никогда его не боялась. Он был ее любовником, но не хозяином. И при всей своей невинности, Пенни была любопытна.
- Не открывай глаза, - сказал он ей, но она не была бы Пенни, если бы послушалась его. Она открыла: их сразу же, как только они проскочили через дверь Мёбиуса в Печорск, открыла - увидела циклопическое око Врат там, где притормозил мотоцикл. Думая, что они должны неминуемо разбиться, она незамедлительно отреагировала. Они должны были въехать во Врата, проскочить их - в этом-то и заключался весь план. Ее же ничто не должно было волновать. Если бы было время, Гарри все бы ей объяснил.
Некроскоп увидел, как вскрикнула Пенни, как отпустила его, чтобы закрыть ладонями испуганное лицо...
В это мгновение задняя подвеска взбрыкнула, словно дикая лошадь... и девушка полетела кувырком. В следующую долю секунды он пробил оболочку Врат и пролетел сквозь них... но один, совсем один. В лучшем случае - вместе с Питом-Вампиром.
- Дерьмо! - мертворечь Пита воем отозвалась в мозгу Гарри. - Некроскоп, ты потерял свою подружку!
Гарри посмотрел в зеркало назад, за Врата, и увидел Пенни, медленно падающую на плиты диска. Он увидел холодные вспышки молний, которые сгущались вокруг ее тела, обрекая ее на страдания. Они опутали ее волосы и одежду паутиной голубого огня и закрутили ее тело в диком сверкающем танце. Он увидел, как кислотный дождь ринулся вниз, услышал шипение пара... Пенни скользила на спине, клочья кожи сдирались с ее тела, и кислота тут же их уничтожала, а она все продолжала катиться и катиться по стальным плитам в этом страшном танце, а капли ее кипящей крови шипели, превращаясь в дымок на этой чудовищно чадящей сковороде.
Конечно, она умерла при первой же вспышке голубого огня и ничего уже не чувствовала. Но Гарри чувствовал. Он сполна ощутил весь этот ужас. У него перехватило дыхание. Он видел, как поток приклеил ее к рыбьей чешуе стальных плит, там кислота и огонь вершили свое черное дело, превращая ее в пепел, деготь, дым. И... он ничего не мог поделать.
Даже он, Гарри Киф.
Потому что он уже прошел сквозь Врата, а назад пути не было.
И только одно было милосердно - одинокий тихий телепатический крик Пенни слабел и с трудом до него доходил, потому что он уже перешагнул через порог в другой мир.
* * *
Некроскоп хотел умереть. Прямо здесь, прямо сейчас, он бы умер счастливым (или несчастным?). Но тварь внутри него не могла этого допустить. И Питу-Ангелу этого не хотелось. И они оба отключили Гарри, превратили его в лед, заморозили.
Он сидел без эмоций, без мыслей в свободном седле "Харлея-Дэвидсона", и уже не он вел мотоцикл, а они.
Они вели его весь долгий путь до Темной стороны.
Когда Гарри пришел в себя, он находился в миле от каменистой равнины. Он сидел на камне возле притихшего "Харлея-Дэвидсона". Огромная машина стояла посеребренная полной луной и призрачным звездным светом. На Земле, в демонстрационном зале, она выглядела довольно устрашающе, но здесь, на Темной стороне, казалась ненужной безделушкой. Мотоцикл был все таким же, но Гарри уже таким же не был. Он был Вамфиром, и это был его мир.
Образ Пенни был стерт из памяти алым вихрем. Но он вспомнил все. Его дыхание перешло почти в вой, он чуть не задохнулся. Потом Гарри сжал кулаки, надолго закрыл красные глаза и не открывал их до тех пор, пока навсегда не удалил ее образ из своей памяти.
Это усилие выжало его до предела, но сделать это было необходимо. Все, чем была Пенни, осталось в другом измерении. Назад пути не было, и ничего вернуть было нельзя.
- Плохи дела, парень, - тихо сказал Пит-мотоциклист. - Что же теперь, Гарри? Едем дальше?
Гарри встал, выпрямился и осмотрелся. Был закат, и на юге на острых вершинах гор уже не было золота. На востоке лежали разрушенные курганы замков Вамфири. Только один замок остался нетронутым: уродливая колонна из темного камня и серой кости, больше километра высотой. Он принадлежал леди Карен, но это было давно, а теперь Карен была мертва.
На юго-западе лежали горы, именно здесь Обитатель разбил свои сады. Обитатель, да: Гарри-младший со своими Странниками и трогами - все они были в безопасности в том раю, который он создал для них. Только... Обитатель был вампиром. Битва с Вамфири, длившаяся четыре года, была в прошлом.
"Владеет ли мой сын собой до сих пор, или вампир уже окончательно контролирует его?"
Его мысли прозвучали на мертворечи. И поэтому Ангел-Пит ответил:
- Почему бы не сходить и не посмотреть, а, парень?
- Последний раз, когда я был здесь, - сказал Гарри, - мы с ним поспорили. Но, - некроскоп пожал плечами, - мне кажется, он уже тогда понимал, что рано или поздно я вернусь обратно, и, возможно, уже знает, что я здесь.
- Ну так поехали! - Пит был готов. - Залезай на старину "Харлея" и заводи его, парень!
Некроскоп покачал головой.
- Мне больше не понадобится мотоцикл, Пит. Никогда.
Бывший Ангел сник.
- Хей, отлично. У тебя-то есть свой способ передвижения. А как же я?
Гарри задумался на минуту, потом выдавил некое подобие улыбки. Было видно, с каким трудом она ему далась. Пит прочитал его мысль, прозвучавшую на мертворечи, и дико заорал.
- Некроскоп, ты это взаправду? - Он чуть не задохнулся от восторга.
- Конечно, - ответил Гарри. - Почему бы и нет? - И они взобрались на мотоцикл.
Они развернули его, нашли хорошую, прямую полосу твердой, свободной от булыжников земли и приготовились ехать. Как будто древнее животное взревело в залитой звездным светом тишине Полуночной Земли. Сорвавшись с места со скоростью 100 миль, они помчались вперед, оставляя за собой извивающийся шлейф пыли в полмили длиной. Гарри сформировал проход Мёбиуса, и седоки влетели в него. Теперь они летели прямо в будущее вместе с множеством голубых, зеленых и (отметил про себя Гарри) даже с несколькими красными линиями жизни. Голубые - это линии Странников, зеленые - трогов, а красные...
- ...вампиров? - спросил его Пит.
- Похоже на то, - вздохнул Гарри.
- Мои ребята! - завопил Пит и рассмеялся как безумный.
Некоторое время спустя Гарри сказал:
- Пит, здесь мне надо сойти.
- Так ты говоришь... он теперь мой?
- Отныне и навсегда. Тебе даже не нужно останавливаться.
Пит не знал, как и благодарить его, да он, собственно, и не пытался. Гарри открыл дверь в прошлое, чуть задержался, перед тем как перешагнуть порог, и увидел, что огромный "Харлей" летит, удаляясь, в направлении будущего. Некоторое время он еще слышал радостное гиканье Ангела, эхом возвращенное назад:
- Ого-го-го-го-о-о!
Наконец-то Пит обрел свое счастье. А Гарри вернулся назад на Темную сторону. Некроскоп стоял там, где начинались сады. Он положил руки на невысокую каменную изгородь и смотрел вниз на открывающуюся перед ним панораму. Где-то посередине между этим местом и бывшими владениями Вамфири, где лежат в руинах их родовые замки, расположены Врата (конец "рычага" пространства-времени, деформация измерения, противоположный которому конец находится в Печорске), освещая каменистую равнину ярким до боли белым сиянием. Гарри показалось, что он видит этот свет даже отсюда, призрачный отблеск там, внизу, в далеких серых предгорьях.
Он и бестелесный Пит появились из Врат на мотоцикле - проникли сквозь пепельное сияние "серой дыры" из Печорска сюда, на эту каменистую равнину, но Гарри почти ничего этого не помнил. Он помнил те времена, когда еще жил здесь. Как ни странно, но он лучше помнил то, что было давно, чем недавно. А может, так было потому, что ему хотелось забыть то, что случилось недавно?
Он повернул голову к северу, вгляделся в просторы Темной стороны, не знающей горизонта. Темно-синие и изумрудно-зеленые земли лежали под плывущей над ними луной, сверкающими звездами и заливающим их чарующим светом северного сияния. Там были Ледники. Земли, где никогда не бывает солнца, и куда в незапамятные времена были изгнаны обреченные, забытые и одинокие Вамфири. В том числе и Шайтис бежал туда после разгрома Вамфири и разрушения их замков в битве за сад Обитателя. Он помнил, как Шайтис спешил верхом на огромной перепончатой твари на север, когда все окончилось и наступили мир и покой.
Гарри и леди Карен имели разговор с Шайтисом еще до того, как он выбрал изгнание, и даже тогда Шайтис не раскаивался в своих деяниях. Лорд Вамфири, он открыто вожделел тела Карен. А еще он хотел вырвать сердца у Обитателя и его отца. Его постигла неудача. По крайней мере, тогда.
А некроскоп? Ему тоже была нужна леди Карен, но по другой, очень важной для него причине. Как и его сын, она носила в себе вампира. Если бы он смог заколдовать кошмарную тварь в Карен, тогда может быть, он смог бы исцелить и Обитателя.
Он заставил Карен голодать там, в ее замке, а потом с помощью свиной крови выманил ее вампира наружу и сжег тварь, не успевшую спастись бегством. Но потом... То, что произошло потом, он не забудет никогда.
Она пришла к нему во сне, в своем открытом белом платье, и его победа обернулась поражением.
- Видишь, что ты сделал со мной? - сказала она. - Я была Вамфири, а теперь от меня осталась лишь оболочка! Я познала силу Вамфира, свободу Вамфира, страсть Вамфира! И что же теперь мне осталось? Я знаю, почему ты это сделал. Но мне жаль тебя, потому что ты ошибся. И она исчезла.
Он проснулся, бросился искать ее по всем комнатам многоэтажного замка, но не нашел. Наконец, он вышел на высокий костяной балкон, посмотрел вниз и увидел там, далеко внизу, белое платье Карен, усеянное брызгами красного, он уже не было таким белоснежным.
Гарри встряхнулся, выводя себя из задумчивости, намеренно повернулся спиной к Темной стороне, к тем шрамам, которые она оставила в его душе, и посмотрел в сад, который теперь, как он успел заметить, не был похож на тот, что он помнил. Где теплицы? И где теперь жилища Странников? А пруды, рябые от игр резвящейся форели, и темные источники?
Пруды поросли зеленой тиной, стекла теплиц разбились, а дверцы хлопают на холодном ветру, дующем с Темной стороны; дома несли на себе печать разрушения: с крыш была сорвана черепица, окна вылетели, трубы, несущие горячую воду от гейзеров, были сломаны, их содержимое выливалось на землю, и радиаторы были пусты.
- Да, теперь не то, что было, а, Гарри из Адских Краев? - произнес низкий, печальный, рычащий голос совсем рядом.
Слова могли быть и другими. Будучи телепатом, некроскоп составил фразу из тех обрывков, которые сумел разобрать: легко быть лингвистом, если ты к тому же еще и телепат. Гарри повернулся к человеку, который приближался к нему под прикрытием стены, потряхивая оружием. Он отметил его худобу и красноватые глаза.
- Приветствую тебя, Лардис, - кивнул некроскоп. Его голос был еще ниже, чем у Лардиса. - Надеюсь, ружье ты приготовил не для меня? - Вопрос прозвучал отнюдь не шутливо.
- Для отца Обитателя? - Лардис удивленно посмотрел на оружие в своих руках, как если бы видел его впервые. Он переминался с ноги на ногу, словно мальчишка, которого застали за совершением неблаговидного проступка. - Что ты, нет! Но... - Предводитель Странников сузил глаза и пристально посмотрел на Гарри. - Где ты был, и что делал все это время, пока тебя не было здесь, Гарри из Адских Краев? Я вижу, тебе пришлось нелегко. - Он отвел взгляд и посмотрел по сторонам. Сперва в сад, потом вниз, на Темную сторону. - Да, и здесь тоже беда. И боюсь, что будет еще хуже.
- Беда? Может, объяснишь, в чем дело?