От обеда мы благородно отказались - еще чего, бедных солдат объедать. Это мы в свободном режиме - что поймали, то и едим, а им паек, между прочим, положен! Причем не самый сытный. Так что почти сразу же по переправе отправились дальше - в гости к местному барону, с которым Тиналис, как оказалось, в приятельских отношениях. И почему я совершенно этому не удивлен…
- Кстати, - когда сторожевая башня осталась далеко позади, саркастически поинтересовался Тиналис, - а ты знаешь, кто командир здешнего гарнизона?
- Старик-то? - переспросил я. - Наверно, какой-то ветеран, раз тебя знает…
И, спрашивается, что я такого сказал, что все, кроме Тына и Малиновки, так дружно и задорно смеются? Даже Лютик плакать перестал - он только в дозорного успел влюбиться, и тут опять разлука. Даже Алендас развеселился. А уж про Тиналиса я и не говорю - заржал, как лошадь, будто я только что первое место на конкурсе скоморохов занял. И никто ничего объяснять будто и не собирается. Пока Тронгвальд, наконец отсмеявшись, не соизволил открыть мне глаза.
- Сей воин великий, что ныне нас встретил, покрыт серебром долгих прожитых лет - могучий, отважный герой легендарный, чьим подвигам вовсе счисления нет! Он прожил немало, он видел немало, он знает немало о мире большом. И знай же ты, принц, о везенье великом, на годы запомнишь ты, парень, о том, как встретил сегодня под солнечным светом на бреге великой, глубокой реки героя, чьи подвиги столь же велики, сколь горы пред нами стоят высоки! Рожден был в хлеву, он поднялся до неба, рожденный рабом, он коснулся небес, и подвигам нету конца исчисленью, и нету предела свершенных чудес… Великий герой, что не знает сравненья, великий, чье имя гремело на мир…
- Зак, - буркнул Тын.
- Кто? - переспросил я, смутно вспоминая, что нечто похожее я слышал.
- Зак. Ну герой этот. Зак, - повторил тролль.
- Какой еще Зак? - искренне удивился я, и общий смех столь же резко сменился общим недоумением.
- Ты не знаешь Зака Менского? - едва ли не обиженным тоном спросил Тиналис. - Того, что одолел неприступную крепость Гаст и изгнал злого шута-людоеда? Того, что на лодке с верными друзьями попал в земли злых этов и победил их? Того, что перебрался через волшебную пещеру в горах и спас мир от южной угрозы?
Так, надо думать логически. На меня смотрят как на полного идиота. О том, кто такой Зак, знает даже дикий тролль, которому былины да баллады знать и вовсе не положено. Все возмущены до глубины души, что я ни о каком Заке никогда в жизни не слышал… Или слышал? Имя очень знакомое, хотя подвиги такие, что поверит в них только совсем наивный ребенок… Ребенок! Я так и знал! Я вспомнил, где видел это имя - в сборнике "Сказки народов мира", который каким-то чудом попал в нашу библиотеку! Я к тому времени, правда, уже из возраста, когда верят в сказки, вышел, потому бегло перелистал содержание и отложил книжку в сторону. Именно там, в содержании, каждая вторая сказка начиналась: "Сказ о том, как Зак Менский…" - совершенно имя в память не врезалось. А выходит, его положено знать каждому.
- Так это был какой-то сказочный герой? - переспросил я. - Не знаю, я никогда в жизни сказки не читал…
- Сказки?! - возмущению Тиналиса не было границ. - Да чтоб ты знал, это никакие не сказки, а… а… а…
Слов явно не находилось, и разговор сам собой оборвался - все обиделись на меня, я ни на кого не обиделся, а что лично со сказочным героем повстречался, так что в этом особого? Вот буду детям или внукам, если, конечно, доживу до того дня, как они у меня появятся, сказки рассказывать, тогда и упомяну мельком, что: мол, а я с этим Заком Менским лично был знаком… Дети доверчивые и не в такое поверят. Папам да мамам ведь по долгу службы положено быть всесильными и всезнающими - вот и слушают всякие байки, которые им рассказывают, чтоб побыстрее заснули да не мешали заниматься своими, взрослыми и очень-очень важными ночными делами…
А вот мне сказки не рассказывали, а ночные дела
короля-некроманта - поднимать очередную порцию зомби. Да и после моей матушки отец только однажды женился, и то ненадолго, до взрыва в лаборатории, так что, если не считать сестру Лею и кормилицу - зомби, я рос в сугубо мужской компании… А Лею можно смело не считать - это после того как умом повредилась, она нормальным человеком стала, лежит на кровати да мычит, никого не узнает. А до этого сущим суккубом была, хорошо, что я это время только по рассказам братьев знаю. Она "свихнулась", когда я еще был совсем-совсем маленьким. Каждую ночь нового "жениха" в свои покои завлекала, да ни один из них утром не вернулся. Куда тела девала - даже отец не смог понять. Хорошо что он вместе с братьями вовремя "любимую дочурку и сестрицу" сумел перевести на полу растительное существование…
Забавная у меня семейка, да? До сих пор удивляюсь: и как в таких условиях я сумел сохранить рассудок и вырасти социально безопасным человеком. Почти без странностей. А что с кобылой иногда разговариваю, так Малиновка у меня умная, все понимает, только сказать не может. Еще я бояться не умею - как в детстве весь страх братья из меня выбили, так до сих пор толком испугаться не могу. Наверно, с такими качествами мне самая дорога в герои. Надо будет как-нибудь у Тиналиса спросить, с чего богатырскую карьеру начинать следует. Хотя чего там спрашивать, и так понятно - с подвига! Его совершать и идем…
Через замок барона. Хотя что за замок - деревянный, на опушке леса стоит, у моего отца загородный дом и то стократ надежнее укреплен. А тут ни стен тебе, ни бастионов, ни донжона в центре, ни рва с пираньями - так рыбка заморская зовется, с ней братец Марат любил возиться, все хотел в сто раз увеличить и руки-ноги приделать. Может, и получилось бы, да вот в преддверии решительного эксперимента сгинул, а мы его работы как-то не решились продолжать. Пираний всех отцу в суп подложили, еще живых. Он съел и даже не поморщился! Вот что значит настоящий некромант!
А защита! Ну разве это защита? Видимость одна - пограничный гарнизон и то на порядок лучше укомплектован, а тут стоят крестьянские дети, мечи, как дубинки, держат, добродушие на лицах написано! Увидишь такого - так и хочется на штурм пойти. Хотя чего там штурмовать, ворота и так гостеприимно распахнуты: "Заходи в гости, враг дорогой, всегда рады!" Ну мы и зашли. Вместе с троллем. На последнего стража посмотрела с подозрением, но ничего предпринимать не стала. То ли испугалась, то ли по иной причине - нас никто даже не окликнул! Как оказалось, потому что встречу уже внутри готовили. Только в центр двора выехали, как мигом сотня лучников на стенах возникла, нас на прицеле держат. А главный над ними - тот самый барон, с которым Тиналис якобы должен быть знаком.
- Стоять! - завопил ломающимся голосом прыщавый мальчишка в длинной, явно с чужого плеча, мантии. - Кто такие? Чего забыли? Ну?
- Пацан, отца позови! - достаточно грубо и явно не в богатырской манере ответил Тиналис. - Мне тут с тобой некогда лясы точить.
- Что? Да как ты посмел! Расстрелять их! - завопил мальчишка, но стрелки, к его удивлению, даже не пошевелились; только самый молодой, такой же, как он сам, мальчишка выстрелил, да Тронгвальд его стрелу своей еще в воздухе отбил. - Непослушание? Всех казню! Стрелять! Ну же!
- Ты еще заплачь! - очень недобро усмехнулся богатырь. - Ребята, опустите оружие. Где барон?
Помявшись, лучники все же послушались.
- Дык это, помирает барон вроде как… - ответил один из них. - Давно уж как помирает. А это вроде как сын его… Будущий барон. Вот мы и того, ты уж звиняй, Тиналис… Положено его слушаться.
- Да ничего, ребята! - отмахнулся богатырь. - Помирает - еще не помер. Отведете?
- Чего б не отвести, отведем! Только он малость того, не в себе, так что ты уж не обессудь, но это… и не узнать может… А на сынка его зла не держи - батя у пацаненка помирает, вот он и этого… малость тревожится…
Я бы сказал "без ума от радости, что наконец-то появилась возможность самому покомандовать", по крайней мере, именно эти чувства на лице мальчишки прочитал, но раз говорят "тревожится", значит, действительно тревожится, чего спорить… Пусть лучше сам мальчишка тревожится - он-то думал, что раз сыном баронским уродился, то уже царь и бог, да не так оказалось, как казалось, - ветераны ратной службы скорее богатыря Тиналиса послушают, чем какого-то ребенка, который и двух слов пока связать не умеет, не то что командовать. Вон как молодой барон побледнел и на рыбу стал похож - рот широко раскрывает, ни слова не может вымолвить. Кабы его еще удар не хватил, в молодом-то возрасте, от такого резкого крушения всех жизненных планов… Хорошо, хоть нашелся человек, увел баронета куда подальше - успокаивать али уму-разуму учить, хоть последнее толку мало имеет. Ну а мы к старому барону направились.
Хотя какой он старый - лет сорок, не больше, почти ровесник Тиналиса. Сразу видно - хворь его одолевает. Лежит на кровати бледный-бледный, в одеяла укутан, холодный компресс на лбу, на столе склянки-бутылочки - то ли лекарства, то ли яд на случай, если уж совсем невмоготу жить станет. Рядом какая-то женщина суетится, не то жена, не то служанка, не то любовница, не то все вышеперечисленное одновременно. У этих баронов попробуй разбери. Хлопочет, охает да ахает, а барон только стонет в ответ, мечется. В нашу сторону даже головы не повернул, хоть когда тролль в комнату входит, волей-неволей внимание обратишь. Совсем, видать, плох…
- Вы звиняйте, у него со слухом не очень стало в последнее время, - объяснился за своего господина ратник, что нас провел в покои барона. И заорал:
- Ваше высокоблагородие, тут это, гости к вам пожаловали!
- Гхо-кхэ-кхэ-сти? - Мутный взгляд барона попытался было сфокусироваться на нашей команде, да не вышло. - Кха-кхие тха-кхие гхо-кхэ-сти?
- Старые и добрые! - вперед вышел Тиналис. - Или ты, старый пройдоха, уже богатыря прославленного не узнаёшь?
- Тхи-налис? Гхо-споди, кха-кхими судьбха-ми? Кхэ-кхэ…
- Да вот проезжал мимо, дай, думаю, в гости к
старому другу заеду! А ты, я гляжу, все помираешь, неужто никак на тот свет добраться не получается?
- Тха вот, тхяж-кхая судьбха тхакая… - отхаркивал барон, хоть на лице его, невиданное дело, появилось нечто похожее на улыбку, - Лек-кха-рства дхай! - приказал он жене-любовнице-служанке, и та послушно влила ему в рот какой-то бордовой жижи - лучше барону не стало, лицо только сильнее побледнело, зато взгляд сфокусировался и речь нормализировалась. - И действительно, Тиналис, кто бы мог подумать! Рад, рад - решил сдержать слово, старика на склоне лет повидать?
- Тебе по этому склону еще катиться и катиться! - усмехнулся Тиналис, будто и не у постели умирающего стоял. - Или не тебя с Брунгвальдова поля полумертвого вынесли, десять тысяч полегло, один ты остался. Или не тебя Лихая Чума в Сартааре стороной обошла? Как сейчас помню - мертвый город и знакомый барон, один-оденешенек, еще бледнее, чем сейчас, по улицам шатается? Или не ты неделю в ледяном море после кораблекрушения проторчал, пока тебя китоловы не вытащили? Так что не прибедняйся, а лучше обними старого друга!
- Я бы рад, Тиналис, да вот видишь, сил подняться даже нет… - горько вздохнул барон. - Видно, на этот раз старуху костлявую мне уже не обмануть, нашла да пришла по мою душу… Ты лучше расскажи, что в мире творится. А то сам знаешь - мы тут в глубинке в своем соку варимся, про свет белый ничего не ведаем…
- Все как обычно, - пожал плечами богатырь, - кто-то воюет, кто-то мирится, кто-то землю пашет, а мы, герои, подвиги совершаем. Вот сейчас на дракона идем с друзьями верными, а так даже не знаю, о чем тебе поведать, старый друг… Вот скажи, ты историю про чунгуйского царя слышал?
- Царя? - удивился барон. - Так в Чунгуе вроде, сколько себя помню, президентов избирали…
- В том-то и дело! - начал Тиналис. - Избирали, пока не доизбирались - пошла у них заварушка, брат на брата, сын на отца, аж небо почернело, и тут откуда ни возьмись появляется молодой воин в сияющих доспехах и говорит, что его сами боги послали, что он праправнук последнего чунгуйского царя, что две с лишним сотни лет назад был свергнут. Ну ему, знамо дело, не поверили, предложили три испытания пройти, чтоб свою царскую кровь доказать…
Нет, эту историю я слушать не буду - видел отцовские сводки, что на самом деле в Чунгуе происходило. Легенды легендами, но меру тоже надо знать - там никакими посланцами небес и тремя испытаниями и не пахло, а скорее воняло, причем делами далеко не самыми благородными. Так что я тихонько назад начал пятится да в дверь незаметно выскользнул - лучше уж по замку погуляю, чем полуживого барона буду забавлять… И только выхожу, девица-красавица навстречу - глаза как небо голубые, брови густые, щеки розовые, губы полные, коса до пояса, бежит, под ноги не смотрит, на меня натыкается. Ну понятное дело, падаем - я в принципе и устоять на ногах мог, но раз такая красавица на тебя летит, грех не упасть. Она в извинения сразу:
- Ой, прости, пожалуйста, я не хотела! Я такая невнимательная, я тебя не заметила… А ты, кстати, кто такой? И что у отцовской комнаты делаешь?
У отцовской? Так, выходит, это и есть та дочь на выданье, что мне старый Зак посватать хотел? А ничего - и фигура нормальная, и мордашка… Будь у меня жизнь чуть более скучная, гляди, и вышло бы что. И поговорить есть о чем - мы как познакомились, так час проболтали. Она мне все свой замок показывала, про жизнь горемычную рассказывала, каково это быть дочкой барона в Краю Тысячи Баронств. Когда женихи каждую неделю по десятку в гости заглядывают, только один другого краше, читать-писать не умеют, зато морду бить - всегда пожалуйста. А она, дочка баронская, интеллигентной оказалась - девять книжек в жизни прочитала, не считая букваря, складывать да умножать умела. О чем такой умной да начитанной девице с остолопами общаться? Да еще и отец уже пару лет как помирает - скосила неведомая хворь, вот и слег, а братец-баронет молодой сестру ни в грош не ставит, мнит себя главным при живом-то отце, от нее избавиться побыстрее хочет, чтоб не докучала…
Ну и, спрашивается, кто после этого скажет, что судьбы разные бывают? Разные-то, может, и разные, да все едино - мне вот тоже и братья докучали, и судьба не сложилась… Уж к какому финалу дочка баронская вела - я не ведаю, но, когда она меня в свою комнату в гости пригласила, я сначала к Малиновке в стойло зайти предложил: мол, убедиться надо, что лошадку никто не обижает. Ну а Малиновка как рядом со мной молодую баронессу увидела, мигом характер показала - стала между нами, рычит, зубы скалит, меня от посягательств бережет. Так и не отпустила - пришлось девице-красавице не солоно хлебавши восвояси возвращаться. А я тут и ни при чем вовсе - кто же мог подумать, что моя кобыла решит характер проявить…
Следом и Тиналис пожаловал - хрипит, чуть горло себе не посадил, пока барону байки травил. Не выдержал в конце концов - дело это благородное Тронгвальду перепоручил. Эльфу только в радость сутками подряд песни петь. Лютик с эльфом за компанию остался, Тын у стены замковой камнем застыл, а Алендас, гляжу, уже о чем-то с баронской дочкой мирно щебечет - да идут куда-то под руку, - видимо, туда, где мне побывать так и не довелось. Одни мы с Тиналисом, если Малиновку, конечно, не считать, остались - да к богатырю моя лошадка совсем не ревнует, поняла, что такого героя рыком не испугать, а осерчает - так свою угрозу исполнит и на колбасу пустит.
- Совсем плох стал старый друг, - вздохнул Тиналис. - Я его успокаивал сколько мог, да без толку. Глаза не обманешь, на этот раз и вправду помирает он…
- Это точно, - кивнул я. - Помирает. Как и мы все помираем - вот родились и тут же помирать начинаем, и сколько живем, все к костлявой в гости направляемся…
- Это ты о чем? - не понял богатырь. - Или узнал хворь баронскую?
- Узнал, как же не узнать! Я, Тиналис по смертельным хворям, можно сказать, специалист - столько лет с отцом в одном замке прожил, могу только глянуть на человека, и сразу ясно - жилец или не жилец. А с бароном и так все понятно, у него все симптомы на лице написаны. Он и сам смыслит, что к чему, и лечится правильно. Так что не бойся, этого друга тебе еще не скоро терять…
- А что за хворь такая? - не унимался герой. - Сколько по миру хожу, никогда такой не встречал!
- И не встретишь, - киваю я, довольный, что хоть в чем-то поболее много мудрого богатыря ведаю. - Это болезнь не простая, а магическая - смертельной обманкой зовется. К отцу однажды по делам охотник пожаловал, ну из тех, кто крылья феникса добывают, как раз смертельной обманкой больной. Так отец, пока во всех деталях болезнь не изучил, из замка его выпускать отказывался. Болезнь эта, как я уже говорил, редкая и магическая - ее особый клоп вызывает, клоп-хохотун. В наших краях он не водится, а только на Острове Фениксов - это единственный клоп, который из огненных птиц кровь пить умеет. А если человека укусит, так смертельная обманка и начинается. Болезнь страшная, но абсолютно безвредная - это в кровь человека частичка огня фениксов вливается. Жжет изнутри дико, многие годы может жечь, а как переболеешь - так еще сто лет после этого жив-здоров будешь, ни одна хворь не возьмет! Кровь феникса, она всякую гадость сжигать умеет, тело молодит, душу новыми силами наполняет. Только пока она с обычной кровью смешается, пока ее организм за родную примет - много лет вот так, как барон, "умирать" человек будет. А спасение одно - тело жечь, чтоб огонь разливался быстрее; голову холодить, чтоб мозги не испеклись; из лекарств только болеутоляющие принимать, чтоб мучения хоть как-то ослабить. Остальное само пройдет; главное - не сглупить, и раньше срока свою жизнь не укоротить. Да те, кто смертельной обманкой болеют, жизнь себе не укорачивают. Тут, Тиналис, понимаешь, вот в чем дело: клоп-хохотун по доброй воле никогда человека не укусит. Ведь для него это верный конец. Чтоб такой болячкой заразиться, нужно специально клопа выловить, травами особыми одурманить, чтоб он тебя с фениксом перепутал, и только тогда, если повезет, он тебя укусить соизволит… Тот охотник за перьями фениксов, например, так себя и заразил - уж очень здоровья и долгих лет жизни хотелось, а пару лет страдания потерпеть, так для настоящего мужчины это и не беда вовсе…
- Барон, выходит, сам все это устроил? Ну старый пройдоха… - возмутился Тиналис. - А я еще его пожалеть хотел…
Пройдоха не пройдоха, но я на такое, например, идти не хочу. Десять лет лежать живым трупом, чтоб потом пятьдесят лет жизни радоваться - перспектива, конечно, заманчивая, но не для меня. Хотя бы потому, что, пока я десять лет умирать буду, найдутся доброжелатели, которые помогут мне на тот свет раньше срока отправиться… Барон, видать, сына да дочь в грош не ставит, раз при живых наследниках позволил себе смертельной обманкой заболеть.
На званый ужин мы в баронском замке остались. Баронесса молодая рядом с Алендасом пристроилась, они и ночевать вместе пошли. Баронет молодой в уголок забился, на нас волком смотрел, пакость явно какую-то планировал, но у таких кишка тонка настоящую гадость сделать. Тронгвальд легко перекусил и умчался куда-то, - видимо, к жене-любовнице-служанке баронской на свидание, он еще днем ей глазки строил. Тын, как настоящий тролль, тоже на еду особо не налегал - так, бычка молодого вместе с костями умял, бочкой вина запил и прямо тут, посреди пиршественного зала, спать завалился. Лютик в углу о чем-то грустил, ну а мы с Тиналисом, как нормальные люди, поели да и по покоям гостевым разошлись - высыпаться. А то, честно говоря, трава степная - это хорошо, да вот мягкий матрац все равно лучше…