- Праздник, - улыбнувшись, подтвердил мои догадки Тиналис. - Только ты, парень, не переживай, это не взаправдашняя казнь, это старый-старый обычай. Каждый год на него тысячи людей со всей Республики Аму-Майна съезжаются. Тут ведь как жизнь устроена - лето суетливое, сплошные караваны да торжища, ни выходных, ни праздников; зима унылая, весь город до следующего лета будто в спячку впадает. А между ними, осенью да весной, два великих празднества проходят - Рождество да Смертовство. Весной все радуются тому, что скоро сезон торговли начнется, жизнь закипит, золото в город рекой потечет, а осенью торговый сезон в последний путь провожают, тоже веселятся. Есть у них такое суеверие: если сезон торговли, как подобает со всеми почестями, в последний путь не проводить, обидится он и на следующий год уже не вернется. Вот и устраивают пышные торжества, апофеоз которых "казнь торговца". В давние времена настоящего торговца казнили, да уже лет триста, как вместо него огромное соломенное чучело вешают - сначала в клетке держат, потом с царскими почестями на эшафот несут, вслед кто цветы, кто мелкие монеты кидает, все радуются, смеются. А потом палач чучелу соломенному петлю на шее затягивает, и висит оно ровно неделю - по городу все это время карнавал идет, сплошные пляски да танцы. Ну а потом чучело торговца из петли вынимают, хоронят по полному церемониалу, гости по домам разъезжаются, карнавальные костюмы в сундуки до следующей весны прячут, и погружаются люди на зиму в скорбь великую… Мы еще вовремя успели, парень! Клетка, видишь, пустая еще, - значит, празднества только через пару дней начнутся. Мы к тому времени уже уехать успеем, а то ты даже представить себе не можешь, какое тут будет дикое столпотворение.
Да уж, если сейчас на улицах протиснуться негде, то что будет через пару дней - представить не берусь! У нас таких официальных праздников, с тех пор как отец к власти пришел, и не проводилось толком. Ну разве что когда очередной принц рождался люди за здравие пили, а как умирал - за упокой, так и то спонтанно происходило. Если люди и гуляли, то по своему поводу: то свадьба, то похороны, то день рождения, то поминки троюродной тети - народ ведь погулять всегда повод найдет, ну и выпить за здравие али за упокой. А что туристы в наши края редко захаживают, так оно, может, и к лучшему, и без этих бездельников нормально живем.
- Еще хорошо, - продолжал Тиналис, - что торговые ряды до "казни торговца" закрывать не принято - плохая примета, а нам хорошо закупиться надо. Перевал Кервранский не из легких будет, про Ушухунскую топь я даже не говорю - без должного снаряжения там можно сразу в трясине идти топиться, все равно толку не будет. Так что я сейчас на рынок иду. Поможешь, принц? Закупать нам много чего надо, а верхом сейчас по вольному граду Аму-Тамиру не проехать…
- Почему бы не помочь, помогу! - пожал плечами я.
Тем более больше некому - не Тына же с собой тащить, а остальные по срочным делам разошлись. Тронгвальду нужно было на срочное свидание - ему, пока мы через город ехали, какая-то молодица из окна подмигнула, и оставить это без внимания наш любвеобильный эльф просто не мог. Лютик впал в депрессию на почве "никто меня не любит", так мы ему, исключительно в медицинских целях, разрешили немного спиртом полечиться, чем он в ближайшей таверне и занимался - нашел своих сородичей, и так песни они горланили, что даже в номере слышно было. Ну а Алендас уже закупаться на рынок отправился - не стал доверять покупки врагу, предпочел сам о своем снаряжении позаботиться. Так что мы с Тиналисом вдвоем и остались - богатырь доспехи снял, чтоб особо не выделяться, дорожный плащ достопамятный надел, капюшон на голову накинул, и пошли мы на местный базар за покупками. Только сначала в лавку сувенирную заглянули.
- Хозяин здешний передо мной в долгу, - пояснил Тиналис. - Я ему когда-то отличную партию чанвонских луковиц продал. Редкий, между прочим, товар, только вампиры выращивать и умеют. Мне случаем во время одного из подвигов досталось. А то мы совсем на мели - сглупил я, когда проклятому колдунишке все наше золото отдал, а закупать нам много чего надо.
- А как же камни из короны Тот-Де-Лин…
- Не надо имен! - перебил богатырь.
- Великого короля, - поправился я. - Тут, наверно, их можно выгодно продать - вон сколько торговцев, должны найтись настоящие ценители…
- Эх, парень, ничего ты в торговом деле не смыслишь! - поучал меня Тицалис, пересчитывая полученные от лавочника золотые монеты. - На такие вещи настоящего ценителя не на базаре искать надо, и не во дворце за бокалом столетнего вина, и не в башне магической - настоящие ценители такого добра в неприметных подвальчиках обитают, мимо которых обычный человек пройдет не повернется. Чтоб по достоинству камни из короны великого короля оценить, быть простым торговцем недостаточно - вот Анджелику Лихую помнишь, из бара "Солнышко"? Она за такую вещь могла бы истинную цену дать, если бы, конечно, такие деньги имела. А торговцы что, ну предложат пять - десять тысяч монет, так это даже не смешно!
- Ты же сам за долг в две тысячи камень отдал… - удивился я. - Или скажешь, что за Лютика ничего не жалко?
- За Лютика мне, принц, действительно ничего не жалко, да камень тот, я тебе сразу сказал, бракованный. Ему тысячи полторы красная цена, Анджелика еще пожалела нас, что принять согласилась. Она ведь все-таки дама, хоть по виду и не скажешь, а дамы к камням драгоценным особую страсть имеют. Так что тут камни менять я не буду, и того, что получил, хватить должно. А ты, парень, еще не начал жалеть, что так щедро со мной расплатился, а? - хитро улыбаясь, спросил Тиналис.
- Ни капли, - честно признался я. - Не знаю, как тебе, а мне моя жизнь любых фамильных реликвий дороже.
- И то верно, - кивнул богатырь. - Да ты не думай - знал бы я сразу, какой ты парень хороший, и за один аванс помочь согласился бы…
Недаром говорят, что честность - лучшая политика. Сказал бы Тиналис: "Даром бы тебе помог", в жизни не поверю, а "за один аванс" - другое дело, этот самый аванс подороже стоит, чем у иного короля сокровищница. Но мне не жалко. Если бы мой отец в свое время не пошел в короли, то эти камни и доныне пылились бы в уголке сокровищницы, никому не нужные и всеми забытые. Пусть уж лучше делу богатырскому послужат, чем мертвым грузом валяться. Хотя, конечно, определенные права я на них мог бы заявить… Но я не скряга.
Я думал, что в торговых рядах богатырь первым делом оружие да теплые вещи пойдет покупать, а он вместо этого в сторону лавок с разными магическими ингредиентами отправился. Мыши сушеные на вес, кровь девственницы на разлив - по золотой монете за бутылку, поганки да мухоморы поштучно… У отца такого добра тоже немало в кладовках, да он все это скорее за детские шалости считал. Вот перья феникса, рог единорога, клюв гиппогрифа- это настоящая магия. Да такие вещи ценителям по предварительной договоренности продают, из рук в руки, так что на базаре такого добра в жизни не встретишь. Впрочем, Тиналис и не искал - покупал, на что глаз падал, и все в свой мешок сбрасывал.
- А это зачем? - не выдержал я, когда он пол аршина волчьих кишок попросил отмерить. - Ты что, колдовать собрался?
- Почти, парень, почти, - только загадочно улыбнулся Тиналис, - Придет время, сам все увидишь.
Ну увижу, так увижу - от особого любопытства жизнь рано отучила, так что докапываться не стал. Тем более зная Тиналиса. Если пообещал рассказать, значит, расскажет, - может, обстановка не та и при людях о таких вещах говорить не положено.
В конце ряда мы огромный котелок купили. В нем и зелья варить, и готовить если что можно - удобная штука. Пока по степям да лесам ехали, не раз сокрушались, что никто с собой нечто подобное взять не удосужился. Когда один-два человека - оно не особо нужно, проще перекусить на скорую руку, чем что-то сложное варить, но когда такая большая, разномастная компания, да еще и едоки не из последних - с котлом удобнее. Набрал воды, бросил зелени, зайчатины свежей нарезал, солью посыпал - вот тебе и сытный, наваристый бульон, и вкусно, и желудок не жалуется.
Следующим пунктом программы ряды с теплой одеждой были. В вольном граде Аму-Тамире еще тепло, как летом, но мы ведь на несколько верст вверх подниматься собрались, а там уже сейчас, с земли видно, все снегом засыпано - троллю хорошо, он такой шерстью покрыт, что никакой мороз не возьмет, а нам что, мерзнуть прикажете? Не пойдет. Себе Тиналис выбрал отличный меховой полушубок, шерстяную кофту, чтоб под доспехи можно было надеть, кожаные рукавицы да ботинки на волчьем меху. Я примерно то же самое. Для эльфа удобная магическая куртка нашлась, почти даром, все равно ни на ком, кроме эльфов, она тепло держать не будет. Ну а для Лютика в специальной лавке гномий доспех, внутри горным мхом покрытый, отыскался. Между прочим, большая редкость - горный мох по всему миру ценится, теплее и долговечнее любого меха будет, да вот беда - на пару линий за две сотни лет вырастает, так что товар это редкий и достаточно дорогой. Тиналису пришлось хорошо поторговаться, пока нам согласились доспех за божескую цену уступить - и то почти все золото ушло. Можно сказать, по дешевке отхватили. Для коней купили меховые попоны да специальные насадки на подковы, чтоб на льду не скользили.
Для тех, кто через Ушухунскую топь перебираться собрался, специальная лавка имелась. Весной и летом, по словам Тиналиса, тут вечно очереди стояли, а сейчас сезон кончился, вот мы одни и оказались. Даже хозяин не сразу вышел, пришлось минут десять звонить. Зато уж закупились по полной. Палка-нюхач, которая при большой концентрации болотного газа светиться начинает, да и другие запахи определять умеет; водоступы на ноги; водоступы на копыта - без них не пройти, не везде по твердой земле тропы ведут, местами через трясину перебираться придется. Порошки, которые на время болотную тину затвердеть заставляют. Между прочим, большая редкость, с другого края света везут, в сезон днем с огнем не найти, нам еще очень повезло, что несколько бутылочек досталось. Последние. Кряхтел Тиналис, пыхтел, но купил, не поскупился, порошок использовать - золото под ноги бросать, но вещь иногда просто незаменимая. Самое главное - две бутыли зелья, что всю мошкару ядовитую отпугивают. Без них пятьдесят саженей пройдешь - от болячки экзотической скончаешься. Ну и по мелочам: дрова особые, что воды не боятся и в любом болоте костер развести позволяют; дорожный камень, что, если заблудишься, нужное направление поможет найти; карты Ушухунской топи - толку особого нет, там белых пятен побольше, чем карты той, да лишними не будут. Столько всего набрали, что в одиночку даже богатырю не унести. Тут-то моя помощь и понадобилась.
Напоследок еще в продовольственные ряды заглянули - охота, конечно, и на Кервранском перевале, и в Ушухунской топи будет, да лучше при себе запас провизии иметь. На пару дней хватить должно. Солонины пару фунтов, сухие овощи, фрукты да ягоды - веса мало, а питательность неплохая. Говорят, в заморских странах из особых зерен продукт варят, что и горек, и видом черен, да съешь пару долек - мигом голод утолит. У нас такого отродясь не водилось. Мы все больше по старинке, как предки, питаемся, кушаем, и в вольном граде Аму-Тамире так же поступают.
Ах да, еще пилу купили. Зачем, Тиналис так и не пояснил. Наверно, что-то пилить.
До таверны еле дошли - и не столько покупки на спину давят, сколько народ на улицах ходу не дает. И веселые все, радостные - ходят, поздравляют друг друга, обнимаются, смеются.
- Торговца в клетку посадили… - предположил Тиналис.
И действительно, из окна таверны хорошо видно - посреди площади клетка огромная появилась, в таких только зверей диких держат, прутья, - в мою руку толщиной. А в середине огромное соломенное чучело сидит, в пышные одежды наряжено, на поясе кошель, на голове шляпа широкополая, пуговицы камзола так и блестят. Сразу видно, торговец. Народ вокруг клетки кругами ходит, и кто монетку через прутья тайком бросит, кто цветок, а дети и вовсе конфеты да леденцы на палочках. Чучело по-особому закреплено, когда ветер дует - головой кивать начинает, вроде как людей благодарит…
- И что, они теперь всю ночь вокруг гулять будут? - спросил я.
- Не, ночью торговцу спать положено, а вот утром, если хотим нормально выбраться, пораньше надо выезжать. Попал я один раз в разгар карнавала, так полдня через толпу проехать не мог…
Как Тиналис сказал, так и сделали. Еще солнце не взошло, а коней оседлали, мешки на сивого мерина взвалили. Лютика через пони перебросили, веревкой привязали - пусть отсыпается, всю ночь тоску в браге сивушной топил, теперь еще долго спать будет. И поехали к северным воротам. Стража нас без лишних вопросов выпустила, - видно, и сама уже праздновать начала, судя по цвету физиономий. А дальше - прямая дорога на перевал. Сейчас пустынная, кому охота в такую рань, да еще во время празднества, туда соваться. А в сезон, по словам Тиналиса, забитая.
Это только говорят, что вольный град Аму-Тамир у самого Кервранского перевала стоит. На деле еще ехать и ехать. Перевал ведь не дорога торная, до него еще сначала через холмы перебираться, потом предгорья идут уступами, так что, если останавливаться не будем, только до вечера и доберемся. Вверх-вниз идет дорога, между холмами петляет, через ущелья по мостам проложена - Тамирский хребет, он ведь недаром одной из величайших горных цепей мира считается. Материк, считай, пополам делит, все ветра поворачивает, все реки в нем истоки берут. Не только высотой запредельной да скалами отвесными Тамирский хребет славен. Он ведь живой еще, трясется, года не пройдет, чтоб где-нибудь у подножий очередное поселение камнями не завалило. Да мелкие городки что - сегодня завалило, а завтра уже опять отстроились, матери новых пекарей да пахарей родят, а такие города, как вольный Аму-Тамир, и за десяток лет не возродить. Вот и построили его в отдалении, где ни землетрясения, ни оползни, ни лавины снежные не грозят, а ближе только склады временные, где в сезон торговцы свой товар сбывают. Сейчас пустыми гробами стоят - двери до весны досками заколочены, ждут, когда "торговец родится" и можно будет очередной сезон открывать.
К полудню дорога петлять перестала - вверх пошла. Вокруг первые горные отроги начались, ветра холодные задули, как бы предупреждая: поверни, путник, а то дальше хуже будет. Да куда нам сворачивать - попоны на коней накинули, Малиновка поартачилась немного для вида, да тоже не стала противиться, и дальше поехали. А навстречу - ни души. И неудивительно, некому сюда ехать. Это летом на той стороне перевала на границе Ушухунской топи целый город вырастает, охотники, что за шкурой ушухунской выдры и ушухунского бобра съезжаются, травники, которые особые, нигде больше не растущие травы собирают, любители приключений, что за легендарными богатствами топи со всего света прибывают. Там ведь каких только диковинок не встречается. Золото по берегам ручьев самородками разбросано. Драгоценные камни из-под тины болотной сверкают - только руку протяни, и если это не глаз плотоядного живоглота, а действительно камень, на всю жизнь обогатишься. Опасна Ушухунская топь, да богата, недаром на торговле ее дарами целый город вырос. Ради одной капли яда ушухунской гадюки иные торговцы с другого края света в вольный град Аму-Тамир приезжают и любую цену выложить готовы.
Как солнце через зенит перешло, короткий привал устроили. Лютика отвязали, он еще долго ругался: мол, я Ксеркс Навуходоносор, а вы со мной, ик, как с последним орком поступили, как вы так могли, милые. Коней накормили, бурдюки из горного ручья наполнили, этого добра, по идее, должно много быть, да уж больно вода вкусная попалась. Чистая-чистая, на равнине такой не бывает. Ну и дальше поехали. Ветер все крепчал, прохладно стало, хоть мы еще и на версту не поднялись, а ведь перевал сам в высшей точке почти до четырех тысяч верст от уровня моря доходит. И все же это действительно перевал, будто специально природой для людского удобства созданный, чтоб не приходилось весь хребет дальней дорожкой объезжать.
К вечеру до самого перевала как раз добраться успели, дальше дорога не прямо, а петлями вдет вдоль склона, шириной - две телеги с трудом разъедутся. На ветках елок да сосен первый иней появился, а чуть выше вроде как и снег лежит, да разглядеть не успели. В предгорьях ночь резко настает - вроде только что солнце светило, а уже темно, только месяц рогатый с небес светит, дорогу указывает. В темноте по горному серпантину только самоубийца петлять пойдет, так что пришлось останавливаться.
На привале Тиналис развел костер, котелок с водой на огонь поставил и давай туда всякую гадость из мешка кидать, перемешивать.
- Ба! Да наш Тиналис-богатырь великий решил кулинарные таланты проявить! - восхитился Алендас. - Видать, понял, что на богатырском поприще ничего не светит, решил в повара податься. Это ты, Тиналис, молодец, только смотри, кабы первый опыт боком не вышел… Сам эту гадость первым пробовать будешь…
- И буду, - ко всеобщему удивлению, ни капли не обиделся богатырь. - А ты, Алендас, вот увидишь - еще добавки попросишь!
- Я? - искренне удивился тот.
- Ты, ты. Это ведь не простое варево, - улыбался Тиналис, бросая в котел нечто очень похожее на мухоморы. - За этот рецепт мне султан однажды предложил половину своей сокровищницы, да еще двух любых жен на выбор в придачу, но я отказался! За этот рецепт, - продолжал богатырь, кроша нечто напоминающее бледную поганку, - наставник Рокшерской Монастырской Академии предлагал мне вне очереди первый дан, но я отказался. За этот рецепт, - или меня глаза подводят, или в котел полетели ложные опята, - совет старейшин острова
Ян-Вон обещал мне тысячу рабов и две тысячи рабынь! Но я отказался!
- И что же это за рецепт такой бесценный? - усмехнулся Алендас.
- Этот рецепт, - рассказывал Тиналис, высыпая в котел волчьи ягоды, - достался мне волею случая от одного старого, мудрого шамана, который жил на самом берегу Моря Вечных Льдов. Величайший секрет его тысячи лет передавался из поколения в поколение. Северные шаманы его так и зовут - брагабраг, что означает "напиток богов". Тот, кто единожды вкусит сей божественный напиток, уже никогда не забудет его неповторимый вкус: когда холодно, он способен согреть, когда голодно - утолить голод, когда печет жгучее южное солнце - подарить прохладу, когда терзают тревоги - успокоить. Сей напиток подарит храбрость тому, кто боится, вернет веру тому, кто чувствует обреченность, подарит надежду тому, кто разуверился в жизни. Храбрые воины пьют его перед боем, чтоб рука была тверда, а сердце не ведало страха. Седые старцы пьют его на пороге смерти, чтоб не терзаться болью и страданиями. Мудрые шаманы пьют его перед чародейством, чтоб открыть свою душу и не тяготиться бренным телом. Мы его выпьем перед походом, чтоб в горах не мучил холод, в болотах - неуверенность, а в логове дракона - страх! Собственно говоря, все уже должно быть готово. Подставляйте миски!