– Не каждому воину выпадает удача хоть раз в жизни испытать себя в битве с драконом, – ответил Рагнар. – Вдруг у нас еще есть шанс? Негоже его упускать.
Меридит плюнула с досады:
– Ничего себе "удача"! Почему ты сразу не сказал, что сам хочешь биться с драконом. Мы бы предоставили тебе этот шанс с превеликим удовольствием. Терпеть не могу иметь дело с разной летучей скотиной!
– И вы вот так просто отказались бы от битвы, победа в которой прославит ваше имя на века?! – поразился рыцарь.
– Вот именно! – подтвердил Хельги. – Меньше всего нас беспокоит прославление собственных имен.
Энка согласно кивнула.
Рагнар только головой покачал. Одно слово – наемники.
– А ты? – спросил он у эльфа.
Аолен смутился. На самом деле им двигали те же устремления, что и Рагнаром, и они казались ему вполне достойными и благородными, но после слов Хельги в этом было както неловко признаваться.
К счастью, Рагнар не стал дожидаться ответа и заговорил с Меридит.
– Раз для тебя неважна слава, не согласишься ли ты передать мне право удара? – с надеждой спросил он.
– Ну уж нет! – встряла Энка. – На нее указали Силы Судьбы, с этим делом не шутят. Пусть действует сама.
Рагнар тяжело вздохнул: сильфида была права. Если уж ты призвал Силы Судьбы, неважно каким способом – исполнением канонических обрядов или простой считалкой, – пренебрегать их указаниями – значит обречь себя на великие беды.
А избранница Меридит подползла к краю тоннеля, свесила голову вниз и принялась изучать обстановку. То, что ей удалось разглядеть в тусклом свете драконьих ноздрей, никакой радости не принесло.
Устье тоннеля открывалось на высоте два роста от пола пещеры. Спрыгнуть в аналогичном случае для любого воина затруднений не составляло, если бы не драконья задняя лапа, расположенная точно на месте приземления. Но даже не в этом заключалась основная проблема.
– Эта демонова скотина лежит на животе! – прошипела диса. – Что прикажете делать?
– Наверное, ждать, пока он перевернется на бок? – предположил Аолен.
– Да мы от вони задохнемся! – взвилась Энка.
– Собственно, я здесь никого не держу, – сварливо сказала диса. – Можете подождать снаружи.
Рагнар отрицательно покачал головой:
– Если у нас нет возможности самим совершить подвиг, дело чести хотя бы присутствовать при этом событии.
– Подумаешь, подвиг – ухлопать сонную тварь! – проворчала Меридит.
– Сначала ухлопай, после суди, – возразил Хельги.
Ожидание длилось уже несколько часов. Снаружи совсем стемнело, Энка вздремнула, а дракон, похоже, вовсе не собирался переворачиваться.
– У нас на кафедре есть змея – удав из Южных Пределов, – принялся рассказывать Хельги, – он, когда нажрется, лежит неподвижно, как чучело. Вот раз сидим мы на семинаре, вдруг в виварии ктото как заорет! Оказалось, новый лаборант хотел вытереть с удава пыль. Я, говорит, уже неделю тут работаю, а он еще ни разу не пошевелился…
– Ты к чему клонишь? – встрепенулась Энка.
– К тому, что дракон – тоже рептилия, как и удав…
Сильфида одарила Хельги таким взглядом, что тот не решился закончить мысль. Впрочем, все и так было ясно.
– У нас есть два варианта, – вновь заговорил Хельги спустя какоето время. – Либо мы его будим и отвлекаем, а Меридит незаметно нападает, либо надо нырять и бить снизу.
– Куда нырять? – не понял Рагнар.
– Под дракона, разумеется. Помнишь, как я нырял в стену кобольдовой пещеры?
– А помнишь, в каком состоянии ты выныривал?
– В плачевном, – со вздохом признал Хельги.
– К тому же, – продолжала Меридит, – изпод земли невозможно ни прицелиться, ни ударить как следует.
– Если дракон проснется, целиться будет тоже непросто.
– Зато это будет настоящий подвиг, не придерешься!
Рагнар взглянул на дису с уважением. Он не уловил иронии в ее голосе.
– Может, подождем еще? – предложил Аолен. – Спешить нам некуда до самого полудня.
– Вот! – заявила сильфида. – В этом наша беда. Мы слишком много рассуждаем и выжидаем, но слишком мало действуем.
Наверное, Меридит с ней согласилась, потому что вдруг схватила меч и спрыгнула вниз. Без слов. Следом, уже со словами на грани цензурных, устремился Хельги. За ними, с восторженным визгом, Энка. Какие звуки издавали эльф и рыцарь, осталось тайной. Все потонуло в возмущенном реве разбуженного дракона.
А потом чудовище зашевелилось.
Вообщето драконы – существа разумные. Но их умственные способности народная молва всетаки сильно преувеличивает. Будь пукис действительно мудр, вылетел бы из пещеры и очистил ее от непрошеных гостей с помощью огня. Вместо этого он принялся извиваться, как уж на сковородке. В тесноте он не мог ни развернуться, ни использовать свое главное оружие без риска самосожжения. Оставалось лишь кататься, путаясь в собственном хвосте, лязгать зубами и грести лапами в надежде зацепить или придавить разбегающихся охотников, самой верной защитой которых были именно их крошечные размеры.
Со стороны происходящее выглядело так же нелепо, как если бы человек, запертый в шкафу, пытался зубами изловить крысу. Но именно со стороны. Непосредственные участники событий мысленно прощались с жизнью всякий раз, когда видели над головой занесенную для удара лапу или сочащуюся зловонной слюной пасть.
Но прятаться в укрытиях было нельзя. Приходилось снова и снова, едва избежав одной опасности, подвергать себя следующей. Они скакали перед самым носом чудовища, орали, размахивали оружием, а тем временем Меридит незаметно подбиралась все ближе и ближе к центральной части его туловища. В какойто момент ей удалось зацепиться за чешую. Рискуя в любой момент свалиться и быть раздавленной, ползла диса по дракону, словно по ожившей и взбесившейся скале. Все ближе и ближе подбиралась она к "убойному" месту. Вернее, к тому, которое представлялось ей наиболее подходящим для этой цели, однако уверенности в собственной правоте у нее не было.
И в тот момент когда раздосадованный дракон сообразилтаки сменить тактику и начал расправлять крылья, Меридит с нечеловеческой и даже с недисьей силой по самую рукоять вогнала заветный меч в сочленение пластин на его груди.
Ох, что тут началось! Все происходившее раньше казалось теперь не опаснее игры в кошкимышки.
Волны судорог прокатывались по телу поверженного чудовища, из пасти валили огненные клубы, черный дым вырывался из ноздрей. И не было спасения из этой раскаленной ловушки: высоко над головами, в самом своде пещеры темнел драконий лаз. Вход в их собственный тоннель преграждал содрогающийся в конвульсиях хвост, – нечего и пытаться было проникнуть туда.
Охотники распластались за выступом скалы в районе левой задней лапы. Раскаленный воздух жег легкие, копоть разъедала глаза, каменная твердь содрогалась от ритмичных ударов гигантского тела.
Энка просто диву давалась, почему они еще живы. Потом коекак огляделась и поняла: Хельги и Аолену удалось растянуть невидимую магическую завесу, от которой отскакивали огненные валы. Но жар она задерживала плохо, камни вокруг уже начинали краснеть. Затем послышался треск. Это своды пещеры не выдержали, стали лопаться и обваливаться огромными глыбами.
– Все! – заорал Хельги. – Ныряем! Держитесь друг за друга! Крепче!
Энка судорожно вцепилась комуто в ногу, чьито пальцы впились в ее плечо. Последний раз глотнув раскаленный воздух, они устремились кудато вниз и вбок, увлекаемые спригганской магией.
Одно дело – сделать шаг сквозь стену. Совсем другое – перемещаться в толще породы. Это как плыть под водой, только намного хуже. Энка тысячу раз пожалела, что не осталась с драконом. Сколько длилось мучительное подземное путешествие, можно было лишь гадать. Хельги позднее утверждал, что не более двух минут. Всем они показались вечностью. Наконец камень кончился – и они вывалились в холодную черную пустоту, кубарем покатились вниз, до самого подножия скалы.
Они лежали, с трудом переводя дух…
Это сначала ночь показалась им темной. Факел на вершине скалы освещал окрестности достаточно ярко, чтобы можно было оценить последствия сражения.
У Рагнара была сломана нога, в открытой ране белели осколки кости. Плечо и шея Меридит вздувались огромными волдырями, левая ладонь обуглилась. У Энки вся спина и то, что ниже, являли собой сплошную, обильно кровоточащую ссадину, рука висела плетью, но другое ее печалило. Странное и в то же время хорошо знакомое ощущение заставило сильфиду провести здоровой рукой по голове… То, что она нащупала, больше всего напоминало кожу ощипанной и опаленной курицы. Девица взвыла.
– А я думаю: откуда паленой шерстью разит? – сквозь зубы прокомментировала Меридит.
В довершение мрачной картины Хельги трупом лежал поодаль, уткнувшись лицом в лужицу крови, и на внешние раздражители не реагировал.
Несколько часов потратил Аолен, мужественно сносивший собственные раны и ожоги, на то, чтобы коекак привести пострадавших в порядок. И все это время светилась драконовым пламенем вершина скалы.
Лишь на рассвете исцеленные Рагнар и Энка, прихватив веревку, смогли, подняться наверх и заглянуть в образовавшийся провал.
На дне лежало полу обугленное тело. Лучше всего сохранилась морда рептилии, хвост же сгорел почти дотла.
– Это потому, что передняя часть его туловища лучше приспособлена к воздействию высоких температур, – объяснил позже Хельги.
Энка совсем уж было собралась спрыгнуть вниз, чтоб добыть для бургомистра оговоренные трофеи, когда случилось невероятное. Прямо из оскаленной пасти вылетело нечто, очертаниями тела похожее на дракона, но размером не больше свиньи, эфирнопрозрачное, белесое. Оно сделало круг по пещере, бесшумно скользнуло мимо ошарашенных охотников и скрылось в розовеющей дали.
– Все ясно! – молвила Энка обреченно. – Это драконий призрак. Теперь он будет до конца дней являться нам на рассвете и упрекать за свою гибель. Ты как хочешь, а я больше вниз не сунусь, плевать мне на шестьсот чегото там.
И девица решительно удалилась.
Но внизу Хельги ее успокоил.
– Никакой это не призрак, – утомленно сказал он. – Просто драконы бессмертны. Вместо уничтоженного тела образуется новое. Ты каким местом лекции слушаешь? Иди назад, принеси клыки. И главное – чешую! Да не поштучно выдирай, постарайся срезать вместе с куском кожи. Топор возьми!..
– И меч поищи! – подхватила Меридит. – Я его в драконе оставила.
– И постарайся его замерить шагами, а еще посчитай число зубов, спинных шипов и кожных пластин в самом широком месте. Один шип тоже захвати.
– Не многовато ли поручений? – вскипела Энка. – Я не мясник, свежевать драконов не умею! Полезай сам и добывай все что хочешь! Там, между прочим, горячо, как в печке. Того гляди, ноги сожжешь.
Хельги тихо заскулил. Он уже давно был бы в пещере, но Аолен запретил ему шевелиться еще по крайней мере два часа. За это время успеет взойти солнце – и туша чудовища рассыплется в прах. Уцелеет лишь то, что будет отделено от нее. Такое уж у драконов свойство.
А какая вышла бы диссертация! Хельги ей даже название придумал: "Анатомические особенности магически измененных позвоночных на примере вида Draco magica magna". Бедный спригган чуть не плакал. Такой шанс выпадает один раз в жизни! Меридит пожалела его, предложила свои услуги. Но разве она смыслит в анатомии? Одно слово – филолог!
Впрочем, если немного переформулировать тему… скажем, "Элементы наружного скелета магически измененных рептилий…", то еще не все потеряно!
– Энка! – завопил Хельги, вскакивая. – Околоушные щитки захвати! Ради всех богов!
Меридит тяжело поднялась на ноги и побрела к пещере.
– Я принесу. Только лежи смирно, ради всех богов!
К полудню нагруженная образцами элементов наружного скелета вида Draco magica magna компания двинулась в обратный путь. Хельги был безмятежно весел и счастлив, Энка же торопилась, подгоняла остальных и забегала вперед.
– Ох, чует мое сердце беду, – каркала она как старая бабкавещунья. – Зря мы оставили человечьих детенышей одних. Хельги, шевелись, там, между прочим, твой ученик!
– Они не одни, с ними гном. Он опытный воин, – решил успокоить сильфиду Рагнар.
– О чем и речь! Оставили бедных созданий одних, да еще в компании с гномом!
У народа сильфов считалось, что гномы по злодейству следуют сразу за орками. Дурные предчувствия Энки оправдались. На берегу реки обнаружилось лишь затоптанное кострище, людей и гнома след простыл.
– Может, место не то? – засомневался Рагнар.
– То. Вот смотри, – Хельги поднял с песка парчовый лоскут, – это от Эдуардовой рясы.
– Камзола, – машинально поправила диса, – рясы носят жрецы.
– Один демон!
Аолен вдруг насторожился и замер, прислушиваясь. Секунду постоял и ринулся в прибрежную рощу. Остальные за ним.
Там на высокой осине, почти у самой верхушки, сидела, вцепившись в ветку, Ильза. Исцарапанная, дрожащая, но вполне живая! Как нежной девушке удалось взгромоздиться на древо, причем по голому стволу на высоту два ее роста, – осталось загадкой. Не иначе страх мобилизовал скрытые резервы человечьего организма.
Первые несколько секунд бедняжка никак не реагировала на оклики, потом опомнилась, встрепенулась, сползла вниз, раздирая кожу, повисла на шее у Хельги, уткнулась в него мокрым лицом и расплакалась. Спригган стоял потерянный, глазами искал помощи у девиц. Но зловредные особы предпочли наблюдать трогательную сцену со стороны, еще и ухмыляясь при этом.
– Вот видишь! А говорил, я не смыслю в красоте! – радовалась Энка.
Утешать страдалицу взялся добросердечный эльф и справился с делом неплохо. Ильза перестала хлюпать и поведала о случившемся.
Они втроем сидели у костра, варили рыбу, когда в сгущавшихся сумерках к ним подошли двое. Люди как люди, разве что свет костра слишком ярко отражался в их глазах. Так же сверкали иной раз глаза Хельги. Именно поэтому Ильза не обеспокоилась.
Гости попросили дозволения погреться у огонька: они якобы плыли в лодке, перевернулись и промокли. Гном пустил их в круг.
А потом все завертелось с невероятной быстротой. Миг – и на месте людей стояли огромные волки, щерили зубастые пасти. Орвуд потянулся за секирой, но зверь повис у него на руке. Другой призывно завыл, еще дюжина мохнатых тварей выбежала из леса. Они окружили пленников и погнали вперед, рыча и хватая за ноги. В темноте Ильза наткнулась на дерево и какимто чудом в считаные секунду вскарабкалась на самый верх. Несколько голых мужиков попытались до нее добраться, потом плюнули, снова превратились в волков и ушли.
– Не терплю оборотней! – скривилась Энка. – Превращаться в зверей так непристойно!
– Это почему? – мрачно спросил Хельги, глядя кудато в сторону.
– Потому что, когда превращаешься обратно, оказываешься нагишом.
– И совсем не обязательно! – запальчиво ответил спригган. – Если одежда правильно сшита и заговорена, чтобы становиться невидимой…
Меридит толкнула его в бок, и он осекся. Но было поздно.
– Нука, нука продолжай! – потребовала Энка. – Уж не хочешь ли ты сказать, что спригганы…
– И что такого?! Должны же мы подменять детей? Как ты себе представляешь? Думаешь, приходит на село спригганская тетка и говорит: "Махнемся не глядя"?
Энка развеселилась:
– Ну ты даешь! Сплошные сюрпризы! Сколько лет тебя знаю, ни разу даже не намекнул! Вот змейто! И в кого вы превращаетесь?
– В полярных волков, – признался Хельги, смущенно сопя в плечо Меридит.
– Вот и чудесно! – сделала вывод сильфида. – Стало быть, это твои родичи увели принца и гнома. Иди и спасай!
– Они мне не родичи даже близко. Они им родичи. – Хельги кивнул на Рагнара и Ильзу. – Оборотни – это магически измененные люди, а спригганы тут ни при чем.
– Все равно разбираться с оборотнями тебе. Ты же собираешься писать диссертацию о магически измененных тварях.
– Но не о людях. Я не занимаюсь антропологией.
– У них твой ученик, – привела Энка последний убийственный довод.
Хельги решительно встал, шагнул по направлению к лесу. Все замерли в ожидании, что вот сейчас он обернется волком, Ильза даже спряталась за спину Меридит, а Энка открыла рот. Но коварный спригган опустился на четвереньки, принюхался, поднялся и уныло побрел в чащу. На двух ногах.
– Представления не будет! – развела руками сильфида.
Хельги оглянулся и сделал ей козью морду.
По запаху спригган ориентировался многократно хуже, чем по камням. Но хотя похитители, напавшие на их друзей, плутали, меняли направление, возвращались назад, всетаки удалось добраться до их укрытия.
В дремучей чаще притаилось поселение оборотней. Оно представляло собой живописные руины древнего замка с однойединственной уцелевшей башней да несколько рядов рубленых домов под тростниковыми крышами, которые дополняли маленькие огородики и палисадники с мальвами. Перед башней – площадь, на ней – столб. К нему были привязаны, спина к спине, Орвуд и Эдуард. Рядом мирно спали три волка. Картина, полная пейзанского очарования.
– Что оборотни хотят с ними делать? – шепотом спросил Рагнар. Он имел самое смутное представление об этих существах – в его родных краях эти твари никогда не встречались.
– Кусать, – ответил Аолен. Эльфы знали толк в оборотнях. Не один век потратили первородные на то, чтобы очистить от них Леса Кланов. – Когда им надо пополнить свои ряды, они торжественно кусают пленников, и те тоже становятся оборотнями.
– Силы Стихий! Нужно помешать этому черному делу! – вскричал рыцарь, позабыв всякую осторожность.
– Не знаю, – засомневалась вдруг сильфида, – возможно, если принц станет оборотнем, от него будет больше пользы? Собственно, чем плохи волки? Ну случается им голыми побегать. Подумаешь! Давайте подождем, пока Эдуарда укусят, потом уж заберем.
– Типун тебе на язык! – возмутилась диса. – Несешь такую дурь, что уши вянут! Эдуард – ученик. И никем другим не станет до слов Хельги. Загрызут его, и дело с концом.
Аолен счел своим долгом просветить легкомысленную девицу:
– Новообращенные оборотни очень опасны. В отличие от урожденных, они не способны управлять своей магией, превращаются в волков не по желанию, а непроизвольно, в полнолуние. При этом они теряют разум, становятся злобными и одержимыми жаждой убийства. Кидаются на все живое, даже на себе подобных.
– Зачем же оборотням нужны такие психопаты? – удивилась сильфида. – Размножались бы естественным путем.
– Я думаю, чтобы избежать близкородственного скрещивания, – предположил Хельги. – Если в замкнутых популяциях долго нет притока свежей крови, они вырождаются.
Энка почемуто разозлилась:
– Ох какие вы все мудрые, спасу нет! Хватит болтать, надо забирать наших олухов и делать ноги. Я не желаю плодить оборотней. Пошли!
Но Хельги ее остановил:
– Я один пойду. Попробую с ними договориться похорошему. Так будет лучше.
Меридит отнюдь не была уверена, что так будет лучше. Но возразить не успела, Хельги уже двинулся в путь.