- Ваша Светлость, я не знаю, как это можно объяснить, но кроме этого письма Ее Величество не давало мне ничего. Вы можете приказать обыскать меня, карету… но у меня действительно ничего больше нет…
- И по дороге ты не останавливалась? И королева тебя до самой кареты проводила?
- Нет, королева не провожала меня, и по дороге мы останавливались… но я не крала ничего, клянусь…
- Ты считаешь, чему я должна поверить: твоим клятвам или письму королевы? К тому же ты лжешь. Я знаю, что герцог Веренгер что-то дарил тебе, ну или оставлял на хранение. Если ты врешь даже в таких мелочах, как я могу тебе верить в чем-то еще?
- Не дарил он ничего и на хранение не оставлял, - со слезами в голосе проговорила девушка и прижала руки к груди, - ну что мне сделать, чтобы Вы поверили мне?
- Ну что ж, отъявленная лгунья, не хочешь откровенно разговаривать со мной, поговоришь с палачом. Я тебе это быстро устрою.
- Не надо, Ваша Светлость… - девушка залилась слезами, - помилосердствуйте… если Вы обвините меня, меня же казнят как воровку… а я не крала…
- Не хочешь, чтоб обвинила, быстро вспоминай, что герцог дарил или давал тебе.
- Ничего не дарил… - закрыв лицо руками и рыдая, проговорила та, а потом вдруг вздрогнула, подняла голову, и в ее глазах вспыхнула надежда, - Я вспомнила, Ваша Светлость, может, Вы про это меня спрашиваете… Мне на днях его посыльный, которому я отдавала деньги, чтоб долг погасить, дал баночку губной помады. Но это не подарок и не от герцога он мне ее привез, это чтобы я попробовала и заказала потом у него, если мне понравится. Там и баночка простенькая совсем, обычное стекло, да и помады там совсем мало, на раз не больше… Она только какая-то ароматизированная и с какими-то добавками. Густав, ну посыльный то есть, сказал, что она мужское желание повышает, если к мужчинам в рот попадет или сами понимаете на что… и что он сам на себе испытал, эффект сказал ошеломляющий… и сказал, если я останусь довольна, то он мне больше привезет, только уже, конечно, за деньги. Но я не пользовалась ей еще, король больше недели не звал меня…
- Ты точно не пользовалась ей? Даже не пробовала?
- Нет… - Регина замотала головой, - я же говорю, там ее совсем мало… я подумала, что когда к королю пойду, тогда и попробую. Так-то зачем?
- Где она?
- У меня в спальне, на столике.
- Великолепно, куколка. Значит так, сейчас я тебя отправлю в темницу замка, и ты посидишь там до тех пор, пока я сама не встречусь с королевой и не выясню это произошедшее небольшое недоразумение. При этом если за это время ты ни с кем не попытаешься общаться и будешь молчать, я скорее всего не предъявлю тебе никаких обвинений, даже если не найду то, что ты должна была мне привезти. Однако если я узнаю, что ты пыталась, хоть каким-то образом с кем-то общаться, ты прямой дорогой отправишься к палачу, и уже он будет выяснять, кто твои сообщники и с кем ты и для чего налаживала связи.
- У меня нет никаких сообщников, Ваша Светлость.
- Тогда тебе не составит труда несколько дней помолчать, куколка, пока я все не выясню, - жестко сказала герцогиня и повернулась к Виктору, - Вызови охрану.
Появившимся охранникам, герцогиня указала на все еще всхлипывающую Регину, - В отдельную камеру ее, и чтоб не общалась ни с кем. Хоть раз рот откроет, мне доложите.
- Ее как в цепях или в колодках держать? - уточнил старший из охранников, вытягиваясь перед герцогиней.
- Так пока пусть посидит, главное чтоб молчала.
- У нас не поговорит, не извольте беспокоиться, Ваша Светлость, будет молчать, - охранник шагнул к Регине и, взяв за плечо, вывел в коридор.
Герцогиня удовлетворенно кивнула и, отойдя к окну, замерла, устремив взгляд в даль. Из этого состояния ее вывел звук раскрывающейся двери. Она обернулась и увидела короля.
- Что-то случилось, милорд?
- Я хотел это спросить у тебя, - закрывая за собой дверь, проговорил он.
- У меня? - удивленно спросила Алина.
- Я видел, что ты отправила Регину в темницу, и хочу знать, к каким выводам ты пришла, и как будешь обосновывать задержание фрейлины королевы.
- И Вас и девочку хотели отравить, достаточно подло воспользовавшись ее наивностью и доверчивостью… сейчас ей безопасней посидеть у меня в темнице, чем вернуться во дворец. А обосновывать я это буду, например ее недостаточной покорностью и дерзостью мне. Могут же у меня быть подобные причуды. Вроде как девочка нагрубила, и я, зная, что она одна из Ваших фавориток, решила проучить ее, и на ее примере показать двору, что со мной стоит считаться всем, и перечить мне не стоит даже тем, кто спят с тобой.
- Она что, действительно нагрубила тебе?
- Нет, мой государь, я придралась на ровном месте. Однако эта ложь, спасает ей жизнь. Кстати было бы неплохо, если б Вы прилюдно заступился за нее, а я закачу Вам сцену, и Вы уступите.
- Ты умеешь закатывать сцены?
- Я постараюсь. Жизнь девочки стоит того.
- И как же нас хотели отравить?
- В ее спальне, на столике стоит стеклянная баночка с помадой. Она намазала бы ей губки, перед свиданием с Вами, а что было бы дальше, Вы сможешь увидеть, если заставите кого-нибудь из приговоренных к смертной казни намазать ей губы или его мужское достоинство. Только делать это не торопитесь, на Вашем бы месте я отправила доверенного человека подежурить в ее спальне. Узнав, что я пленила девочку, ее спальню кто-нибудь постарается навестить, и Вы получите еще один хвостик, за который сможете быстрее распутать весь клубок заговора.
- Кто ей это дал?
- Не торопите меня, милорд, Вы все узнаете в свое время, подождите возвращения моего супруга.
- Черт, ну конечно, Регина была подданной Веренгера, и она его протеже.
- С выводами не торопитесь, все может быть не так просто, хотя и это не исключено.
- Алина, девочка моя, - король шагнул ближе к герцогине и нежно обнял за плечи, - ты уже который раз спасаешь меня… Как же мне отблагодарить тебя, мое сокровище?
- Отпустите в монастырь…
- Про это и думать забудь! Слышишь? - зло проговорил король, тряхнув ее за плечи, - Я не посягаю на твою честь, но твое присутствие мне необходимо. Ты получишь все! Все, что пожелаешь. Я согласен, если ты того пожелаешь, даже Алекса казнить хоть он и по душе мне, но ты в любом случае останешься при дворе. Ясно тебе?
- Вы считаете, я могу потребовать казни собственного супруга, которому хоть и по Вашему принуждению, но дала клятву быть верной и покорной?
- Это твое дело, что требовать от меня. Я выполню все, что в моих силах.
- Тогда хотя бы позвольте мне общаться с младшими дочерьми. Меня не допускают к ним.
- Это не в моей власти. Это лишь герцог может тебе позволить, так как только он определяет условия их пребывания там.
- Так заставьте его.
- Алина, ты ведь знаешь, что я поклялся сделать все, что он пожелает для его дочерей. Не подталкивай меня к клятвопреступлению. Я не виноват, что он решил отправить их туда и запретил им видеться с тобой. Попроси что-нибудь другое, и я постараюсь исполнить.
- И что еще, по-вашему, я могу просить, если Вы отказываете мне во всем? - хмыкнула герцогиня, в ее глазах промелькнуло разочарование.
- Ну не надо, Алина, не обижайся… я действительно не в силах ни отпустить тебя, ни повлиять в этом вопросе на герцога, - король ласково провел рукой по ее щеке, - Мне хотелось сделать тебе что-то приятное, а ты расстроилась и кроме свободы, которую я дать тебе не могу, ни о чем другом и думать не желаешь… Ты прям как птичка божья, только о ней и мечтаешь… хотя какая в монастыре свобода… и дернуло же твоего отца отправить тебя туда в детстве… у тебя же совсем другое предназначение.
- Какое? - вдруг неожиданно зло спросила герцогиня, - Может быть родить наследника моего рода? Неужели Вы позволите мне сделать это?
- Ты сама посчитала, что на то была Воля Божья, что ты не родила, - не менее жестко ответил король и раздраженно добавил, - Все хватит! Эти вопросы мы обсудим как-нибудь позже, без твоего пажа, если ты, конечно, не хочешь, чтоб я приказал свернуть ему шею.
- Да, конечно… что-то несвоевременно я завела весь этот разговор. Простите, милорд.
- Ну что ты, моя дорогая кузина, какие могут быть извинения… Кстати, если все-таки придумаешь, что попросить, скажи, я постараюсь выполнить. А сейчас пойдем, устроим представление, устрашающее всех желающих перечить тебе.
Король с герцогиней вошли в зал, где собрались придворные, громко переругиваясь. Все встали из-за столов, приветствуя короля, но он даже не взглянул ни на кого, настолько был поглощен ссорой.
- Регина даже не моя подданная, она принадлежит королеве… Ты понимаешь, что превысила свои права? - достаточно жестко продолжил он уже ранее начатую фразу.
- Что? - герцогиня замерла, не доходя до стола, и с вызовом посмотрела на короля, - Я превысила мои права? Да как у Вас язык поворачивается, милорд, говорить это именно мне? Она в моих владениях и дерзила мне!!! Ясно Вам? Я не только ее в подвал запру, я и накажу ее так, что она вообще рот при мне больше раскрыть никогда не посмеет! И Вы не сделаете ничего!
- И как я, по-твоему, должен объяснять королеве то, что ты не ей претензии по поводу ее фрейлины высказываешь, а сама решила с ней разобраться?
- Вряд ли Ваша дражайшая супруга захочет, чтоб я именно ее обвинила в том, что посланная ей ее фрейлина оскорбила меня. Или Вы хотите, чтоб я сделала именно это? Так учтите, даже в этом случае с этой девкой я разберусь сама. Я не потерплю, чтоб в моих владениях, хоть кто-то посмел выказать мне свое неуважение. Мне безразлично, что она Ваша фаворитка. Ясно Вам? И либо Вы прямо тут признаете за мной это право, либо Вам придется сейчас же, сию же минуту, со всем двором оставить мои владения! И уже потом мы будем выяснять, что в чьей власти, и у кого какие права! - глаза герцогини гневно сверкали, а в голосе звенела сталь.
Во всем ее облике было столько ярости и вызова, что все присутствующие пораженно замерли, на их памяти с королем никто и никогда так не разговаривал, да и для герцогини такое поведение было абсолютно нехарактерно. Она была иногда резка и в оценках, и в суждениях, но в таком состоянии ее не видел еще никто.
- Я признаю, все, что ты хочешь, только не надо так нервничать, - король примирительно поднял руку, - успокойся, пожалуйста.
- Успокоиться? После того, что Вы наговорили мне? И не подумаю! Я успокоюсь лишь в том случае, если Вы сейчас же, прям здесь, поклянетесь мне, что в моих владениях, лишь мое слово будет законом, и Вы не будете вмешиваться ни при каких обстоятельствах!
- Ты истинная дочь, своего отца, говорят, он тоже обладал буйным нравом, пока не женился на моей тетке… - со смехом проговорил король, качая головой, а потом клятвенно поднял руку, - Я клянусь, Алина, в твоих владениях, лишь твое слово будет законом. Делай с ней, что хочешь, раз у нее такие дурные манеры, только успокойся.
- Уже успокоилась… - герцогиня вдруг мило и лучезарно улыбнулась, - Милорд, я была уверена, что Вы поймете меня.
- Кузина, ты умеешь заставить понять и принять что угодно, я поражаюсь, как герцог может иногда противостоять тебе… я не в силах…
- Милорд… я не так часто что-то требую, как Вы могли бы заметить.
- Ой ли, кузина? - король рассмеялся и, нежно подхватив руку герцогини, поднес к губам, - Ты постоянно бесцеремонно пользуешься тем, что я не в силах отказать тебе. Это счастье, что тебя не интересует политика, иначе я бы в собственном государстве уже не решал бы ничего. А так у меня есть хоть какая-то сфера приложения собственных усилий.
- Вы так любите все преувеличивать, милорд… - герцогиня мелодично рассмеялась, - но мне эти преувеличения приятны.
- Вот и славно, кузина, садись, отведаем, чем собрались нас порадовать твои повара.
Король усадил герцогиню во главе стола и, наконец обернулся к присутствующим, - Господа, я рад вас всех видеть в добром здравии, и так как хозяина дома нет, а хозяйка до такой степени не в духе, что вряд ли снизойдет, чтобы пригласить вас к столу, то эту обязанность я возьму на себя. Садитесь, и приступим к трапезе. Однако учтите, что отныне моя кузина является в их с герцогом владениях последней законодательной инстанцией и если кто-нибудь из вас прогневает ее, то сильно рискует, так как мое заступничество теперь здесь не действует.
Он сел, и присутствующие тоже сели, начав тихо перешептываться между собой, обсуждая происшедшее. И тут поднялась герцогиня.
- Я вижу, что моя некоторая несдержанность, вызвала у вас небольшую обеспокоенность, милые господа, но думаю, что все ваши опасения излишни, - с лучезарной улыбкой проговорила она, - Я уверена, что среди вас никого нет, кто мог бы выказать мне свое неуважение или намерен это сделать в будущем. По крайней мере, я, общаясь с Вами уже достаточно долгое время, еще не сталкивалась с подобным, поэтому не надо принимать слова короля на свой счет. Я знаю, что до возвращения герцога король вам всем запретил покидать мои владения, но надеюсь, что мое требование уважительного отношения ко мне, не окажется сильно обременительным для вас, и не испортит вашего здесь пребывания. Поэтому предлагаю поднять бокалы, и от всей души желаю вам всем, чтобы время до приезда герцога было для вас приятным и пролетело незаметно. Музыку, Рон, и танцовщиц, - обернулась она в конце своей речи к стоявшему в дверях дворецкому.
Рон взмахнул рукой, и под грянувший бравурный марш все гости подняли бокалы.
- Бенедикт, как ты думаешь, что же такое сказала ей эта куколка королевы, что она была в таком бешенстве? Куколка эта вроде тихая всегда была, только глазищами хлопает и молчит, - тихо прошептала Лидия, склоняясь к уху брата.
- А черт ее знает, но я поражен, у герцогини оказывается хватка и зубки почище волчьих. Я всегда это подозревал…
- Слушай, может, она ее к Артуру приревновала?
- С чего это ей ревновать, она же не спит с Артуром.
- Бенедикт, да не смеши меня, неужели ты действительно принимаешь всерьез всю эту показуху? Они втроем ломают перед нами комедию… она наверняка спит с королем, только поставила ему условие не афишировать это, а герцог, нахлебавшись в опале, согласился покрывать их.
- Тогда почему с ним по-прежнему постоянно какие-нибудь фаворитки?
- А ему нравится разнообразие…
- А ей нравится смотреть, как ее любовник разнообразит свою жизнь? Да, нет, сестренка, если б он получил ее, рядом бы с ним не осталось ни одной… по крайней мере, какое-то время, пока она не надоела бы ему, но тогда бы и ее власть над ним кончилась. Так что, нет. Он ее только хочет получить, но не может… эта стерва понимает, что запретный плод вдвойне сладок и не подпускает его к себе, поэтому он и прыгает так перед ней… а она играет с ним и вертит им как хочет. Она очень опасная противница и не хотел бы я в открытую встать ей поперек дороги. Скорее всего, фрейлина поплатилась не за то, что любовница короля, а за то, что именно фрейлина королевы. Герцогиня видимо королеву решила на место поставить. Я так думаю, вчера сюда королева приезжала и была тут у них крупная разборка, а сегодня королева свою фрейлину прислала скорей всего с заверениями в дружбе, причем именно ту, что Артуру нравится, чтоб заступился в случае чего, но заверения приняты не были, и заступничество Артура не помогло…
- Вчера королева приезжала?
- А кто еще мог приезжать? Во дворе явные следы кареты остались, да и лошади королевские в конюшне поменялись. Не посыльный же, чтоб его приезд так засекречивать.
- Думаешь, они вчера сцепились? И кто выиграл?
- А ты разве не видишь? Я хоть и постарался подготовить королеву… но скорей всего она оказалась очень слабой противницей герцогине Тодд и проиграла, после чего с позором под улюлюканье короля удалилась… а сегодня прислала парламентера.
- Слушай, а чего Артур не сошлет королеву в какой-нибудь монастырь?
- Не знаю… может и сошлет теперь. Хотя нет, я могу предположить, что это герцогиня не дает ему, так как это замечательный повод держать его на расстоянии. Королева поняла, что с герцогиней лучше дружить и послала фрейлину. Но герцогине уверений в дружбе показалось мало, она решила продемонстрировать королеве, кто настоящая хозяйка в данном положении. И я не сомневаюсь, что королева даже вякнуть не посмеет, а будет сидеть, поджав хвост, словно побитая собака, боясь, что стоит герцогине лишь пальцем шевельнуть и король вышвырнет ее… Так что теперь Гертруда нам против герцогини не союзница, если только против супруга… сейчас, когда она поняла, что шансов вернуться к нему у нее нет, может она и согласиться сыграть против него…
- А ты отважишься сыграть против него?
- Не в открытую, сестренка… я дождусь другого дурака, который рискнет выступить в открытую и постараюсь ему помочь.
- Не боишься в этом случае ни при чем оказаться?
- Пусть только Артура свалит, а там уж посмотрим, кто с чем окажется…
- Трус, ты Бенедикт.
- А ты смела? Тогда чего ждешь? Попробуй сама братца свалить, ты мне в качестве королевы намного приятнее, я тебя поддержу.
- Хитер ты, жар чужими руками загребать…
- Не хочешь ручки обжечь? Тогда сиди и не вякай про трусость-то. Давай лучше на танцовщиц посмотрим. Рон каких-то новеньких привел… у герцога прям мастерская по выпуску их что ли… причем все как на подбор, одна лучше другой.
- Ничего и не новенькие… Вон ту, темненькую я два дня назад видела, а вон ту в сиреневой накидке в прошлый наш приезд. Рон их тасует просто.
- Все равно хороши. Как ты думаешь, без герцога, Алина позволит их раздеть?
- Не нарывайся Бенедикт, танцовщицы не повод ссориться с ней, особенно сейчас, когда король ей дал полную власть.
- Да, ты права… что ж перетерпим временные неудобства, и будем надеяться, что герцог не особенно долго будет в отъезде. Кстати у тебя никаких мыслей насчет того, куда король послал его, нет?
- Я думала он с герцогиней хочет без его надзора развлечься, но раз ты говоришь, что между ними ничего нет, то даже и не знаю что подумать.
- Ладно, все равно это выяснится рано или поздно, - усмехнулся герцог Линд и склонился над своей тарелкой.
8
Через четыре дня вернувшийся герцог Тревор привез с собой плененных герцога Веренгера, его троих ближайших вассалов, молоденькую принцессу Оделли, дочь конунга Угрена, владыки северных кочевников, давно зарящегося на королевские земли, и священника, рискнувшего без королевского разрешения сочетать ее браком с герцогом. А еще бумаги, подтверждающие не только наличие заговора, но даже подписанный договор с конунгом Угреном, о разделе территорий, после захвата власти герцогом Веренгером.
Король тут же вместе с ним, со всем двором и пленниками отбыл в столицу, и жизнь Алины вошла в привычную колею.
Она выпустила из-под стражи Регину, и под благодарственные причитания девушки отправила ее к королеве. После чего пригласила священника и попросила устроить благодарственный молебен в замковой церкви.