И пошла писать.
Людмила закончила корректуру через месяц и катергорически отказалась от оплаты. Но на посиделки согласилась. В тесной кухне у Маргариты они закрыли дверь, чтобы не наполнять квартиру табачным дымом, и открыли форточку. Маргарита подпирала голову руками и рассказывала, как странно завертелась ее жизнь. Она умолчала о Ведьме и о лотерейном выигрыше. Ей вдруг стало страшно. Вино перестало согревать.
- Рита, - сказала Людмила, выслушав. - Не надо психовать. Все нормально. Слушай свой внутренний голос. Если считаешь, что нужно уволиться, то так и делай. Чертова нестабильность в нашей стране… Конечно, нет гарантий успеха. У успеха никогда нет гарантий. Но если сорвешь настоящий большой литературный, а главное - денежный успех, то тебе придется менять место жительства. Сама понимаешь. И чем дальше отсюда, тем лучше…
Потом за Людмилой приехал муж и очень удивился:
- Я думал, у вас гулька. А вы трезвые!
- Мы - трезвомыслящие, - ответила та.
На следующий день Маргарита написала заявление на отпуск за свой счет и, поскольку "Ассоль" не звонила, решила не заставлять больше ждать мнимого шведского покупателя, и оправила в Швецию и-мэйл откорректированного перевода. "Может, и правда выгорит. А то что это за условия: пятьсот экземпляров как гонорар, и продавай их, где хочешь, хоть на базаре стой… И это еще нормально, для неизвестного автора успех - если его бесплатно напечатают…"
Отсутствие необходимости каждый день ходить на работу освободило массу времени. Средства на жизнь добывались дачей частных уроков и школой иностранных языков.
Неожиданно позвонила секретарь издательства "Ассоль" и сказала:
- Мы берем в печать вашу книгу. Вы могли бы заехать для подписания договора? В любое время…
Чтобы не демонстрировать своей повышенной заинтересованности, Маргарита приехала в издательство через день и во второй половине дня. Наряжаться самовлюбленной кинозвездой или утонченной бизнес-леди не хотелось, и она натянула поношенные джинсы и любимый толстый свитер, хотя из издательства надо было идти на лекции, но там уже привыкли к ее прежнему неяркому облику, и не стоило отвлекать учеников от темы занятий внезапной сменой имиджа. Тем более, что ученики всех возрастных категорий и без того перешептывались, поскольку стрижку, изменившееся выражение глаз и посветлевшее лицо невозможно было скрыть за одними и теми же одеждами, которые в свою очередь становились все просторнее, и это тоже вызывало перешептывания…
Подписав договор, сказала, как бы между прочим, уже собираясь уходить:
- Поскольку я не получила от вас сообщения ни через одну неделю, ни через две, ни даже через месяц, то со спокойной душой решила, что вы мне отказываете и отправила английский перевод в Швецию. Там говорят, что выйдет к лету…
Она заметила, что на пару секунд директор перестал дышать. Он прочитал "Рыцаря…" полностью. Это было то, чего ему не хватило в подростковом возрасте, после "Айвенго" и "Трех мушкетеров"… Роман не был бессмертным творением искусства, но интрига захватывала, а главным его достоинством, как стало понятно после нескольких дней размышлений, было не совершенство слога или гениальность сюжета, а такие простые вещи, как отсутствие бытовухи, даже бытовухи средневековой, и наличие Идеального Героя, того самого литературного идеального героя, что так очарователен всегда на странице или экране, и невыносим в жизни… "Ведьма, - подумал директор. - Не может быть, чтобы за нею никто не стоял…" Потом он весело хохотнул:
- А ведь вы не можете этого доказать! Я вам не верю!
В ответ он получил ослепительную улыбку:
- И не надо мне верить… - но глаза, оставшиеся холодными, метнули зеленые искры, а голос понизился до баритона, от которого человек менее уравновешенный наверняка испытал бы легкий озноб:- "И доказательств никаких не требуется. Все просто:…"
По окончании лекций она увидела в фойе одного из своих слушателей из группы "преуспевающих". Подумала, что он ждет кого-то, сказала "До свидания" и вышла.
Был темный стылый вечер из тех, когда уже не зима, но еще не весна, без снега и почти без ветра, морозило не сильно, но в такой вечер хочется сидеть дома, в тепле, закутавшись в плед, и смотреть по телевизору что-нибудь романтическое. Хотя как раз телевизор в последнее время она почти не смотрела.
В дверях услышала:
- Маргарита Николаевна!
Обернулась и увидела выходящего вслед за нею этого самого очень приличного молодого человека в дорогой дубленке. Впрочем, в этой группе все выглядели прилично и одевались недешево.
- Я вас ждал.
"Меня? Надо же…"
- Я слушаю вас.
- У меня к вам разговор. Галина Михайловна - моя деловая знакомая. Она показала мне ваше произведение. Я готов взять его у вас на реализацию, когда оно выйдет из печати. Я торгую книгами. Фирма "Алые Паруса", слышали?
Маргарита застыла. ""Алые Паруса", "Ассоль"… Вы не родственники ли?.."
- Не говорите мне, что вы - владелец.
Молодой человек засмеялся:
- Нет, я не владелец, я менеджер по реализации. Так что же? Вы заинтересованы обсудить вопрос?
- Я заинтересована обсудить вопрос… Слушайте, я направляюсь на остановку, я хочу побыстрее попасть домой…
- Я на машине, могу подвезти.
"Конечно, ты на машине. Ясное дело, у тебя есть машина…"
- Разве вам в ту же сторону? И вы знаете, в какую именно?
- Неважно. На машине - не пешком. Сидя и в тепле.
"Да, конечно. Конечно. Сидя. В тепле… как интересно!.. Что же у тебя за машина? А… "Жигули"… Но зато новые."
Дальнейший разговор продолжился в машине.
- Вас, кажется, зовут Олег? - собеседник кивнул. - Так вот Олег, я читаю здесь непонятно какие лекции не от любви к искусству и не от избытка свободного времени. Я зарабатываю на жизнь, как могу… - Маргарита потерла лоб и решила, что хватит жаловаться. - Я только что подписала договор с "Ассоль". Они отдают мне пятьсот экземпляров как гонорар. Вот их я вам и могу продать. Не больше, больше у меня не будет. Меньше тоже не хочу. А на какое количество расчитывали вы?
Олег К. был молодым человеком двадцати семи лет, с отличием закончившим экономический факультет Торговой Академии и обладающий чутьем на успех, который можно было бы сравнить с чутьем гончей, натасканной на зайца. Так же, как и гончая добычу, он гнал успех, пока не настигал его. Не особо разбираясь в литературе, он понял главное: люди всегда будут читать. И чем тяжелее жизнь, каждого ли индивидуума в отдельности, или страны в целом, тем с большей одержимостью люди будут искать утешения в шелесте книжных страниц. Всегда нужна будет сказка, миф, прекрасная ложь… Всплеск популярность литературы "фэнтэзи" в последние годы подвердила его догадку: люди хотят отвлечься от окружающей реальности и от быта, созерцать которые уже нет никаких сил. Он не бедствовал, и семья их не бедствовала ни в какие времена, ни в застойные, ни в перестроечные, ни теперь - непонятно, в какие. Но он был неглуп, и ежедневно и ежечасно видел людей, у которых не осталось даже надежды на улучшение их жизни, а только забвение: у пьющих - в алкоголе, у непьющих - в книге.
В книготорговую фирму "Алые Паруса" его привела в известной мере случайность, и он сразу же понял, что ему не хватает знаний по специфике деятельности. Обладая хорошей памятью, он очень быстро выучил имена наиболее продаваемых авторов и названия их произведений, но это была всего лишь коммерческая информация, он же чувствовал необходимость научиться разбираться в вопросе, то есть, как он сам для себя определил: понимать, хорошо написано или нет. Связываться с заочным филологическим образованием было слишком хлопотно, отвлекало от работы, поездки на сессии оказались бы непозволительной роскошью по отношению ко времени, да и слишком много довелось бы перелопатить материала, который ему, в сущности, не был нужен. Толковой литературы найти не удавалось. И тут открылась эта языковая школа. Занятия в вечернее время его устраивали, а освоить заодно хоть немного английский язык - почему бы и нет? Английский он тоже учил, но не это было главным. Главными стали лекции по "языковым дисциплинам", начавшиеся не сразу, и эта задержка вызывала досаду, но зато уж потом, когда пришла эта преподавательница, с первой же лекции прозванная "Леди", Олег понял, что не ошибся в выборе учебного заведения. Одной английской литературы ему было мало, и он, если не получалось иначе, пропускал занятия по языку, чтобы послушать лекции о литературе французской, итальянской, испанской, немецкой и даже американская, оказалось, есть литература. На третью лекцию он принес с собой диктофон. "Леди" знала свое дело, хотя опыта у нее, совершенно очевидно, не было никакого, она быстро освоилась, нервозность и робость ее прошли, а качество выдаваемой ею информации заставляло взрослых людей бродить из аудитории в аудиторию, смешивая группы, чтобы прослушать то, что не входило в их оплаченную программу. "Леди" быстро стала местным кумиром. Очевидным для всех был и тот факт, что сама она этой популярности не замечает, а если и заметит когда, то удивится и значения этому факту не придаст.
Галина Михайловна не была деловой знакомой Олега, тут он несколько преувеличил, она была его соседкой по лестничной площадке, и знакомы они были постольку, поскольку были соседями и оба занимались книгами. Галина Михайловна в те дни как раз читала "Рыцаря…" и не удержалась от того, чтобы не поделиться с соседом своими восторгами. Она прочитала ему несколько страниц. Он почуял исходящий от компьютерной распечатки запах Успеха. И понял, что должен завладеть этой книгой первым. Понимал он и то, что автор никому неизвестен и других произведений у этого автора нет. Узнав имя автора, он сильно удивился. Хотя "Леди" и пользовалась всеобщим уважением, в то же время она была в его глазах одной их тех усталых и много работающих женщин, и теперь подтверждалось: вопрос компенсации затрат на издание тревожил ее искренне и неприкрыто. Ему даже сделалось немного неприятно, что она, такой творческий человек, озабочена меркантильными интересами, а как же искусство? Даже тщеславием не очень-то пахнет. Не похожа она на свою книгу…
- Честно говоря, я хотел вам предложить процент с продаж. Но пятьсот экземпляров - не так уж много. Думаю, что мы сможем их купить.
- Ваше предложение пришлось как нельзя кстати. Книга выйдет примерно через полгода. Контакты наши регулярны… Ну, вот мы и приехали.
- Вас проводить? Сейчас такие подъезды…
- Они всегда были такими. Не надо. Вон светятся мои окна на втором этаже, я помашу вам рукой. Спасибо, что подвезли. До свидания.
- До свидания.
"Все чудесатее и чудесатее…" - недоумевала Маргарита, поднимаясь по лестнице, входя в квартиру и подходя к окну, чтобы помахать рукой. "Жигули" мигнули фарами, давая понять, что сигнал принят, и уехали.
За два месяца напряженного труда она закончила "Призрака" и "Замок". Отдала их на корректуру Галине Михайловне, отправила по электронке Татьяне и стала ждать гранки из типографии и новости из Швеции. Опять сидела в приемной, курила, глядя в окно, и чувствовала, что начинает бояться чего-то. Иногда люди боятся успеха, улучшений в жизни, но они ошибаются, когда думают, что успех или улучшение могут усложнить им жизнь. На самом деле они боятся ИЗМЕНЕНИЙ, даже в лучшую сторону. Потому ли, что слабо уже верится в улучшения, или потому, что "с большого коня больнее падать"… Как-то все уже попритерлось, привыклось, уже знаешь, чего от кого ждать и как бороться с регулярно повторяющимися, но привычными, и потому не так уж страшными неприятностями. И поэтому, снова цитируя Жванецкого: "И ради Бога, ради Бога!.."
- А ведь грядут изменения, - шептала она себе. - Не отвертеться от них…
Татьяна прислала обложки и заставки к "Замку" и "Призраку" и английские переводы обоих: "Castle" и "Ghost". Маргарита вздыхала и качала головой: "Что за культурную революцию готовит Татьяна в этой Швеции? Почему она так уверена, что они ухватятся за неизвестного автора? Непонятно…", а в перерывах между вздохами размышляла, звонить ли в "Ассоль" с предложением нового материала или сделать вид, что она в них не нуждается. Пока размышляла, оказалось, что уже апрель, на улицах усилилась слякоть, капли срываются с последних сосулек и норовят попасть именно за воротник, и опять безумно хочется в Париж…
В один из таких капельных дней позвонила Татьяна и закричала в трубку:
- Твоего "Рыцаря" берет в печать и реализацию одно хорошее международное издательство! Ты понимаешь или нет, что это значит?! Твой роман куплен за рубежом!! Ты знаешь, какой они предлагают гонорар?!… Ты что молчишь? Спишь, что ли?!…
- Нет. Спасибо, Таня, это в наибольшей степени твоя заслуга - ты его одела в парадные одежды… Извини, у меня меланхолия…
- Ты с ума сошла! Ты знаешь, сколько тебе полагается денег?!
- Нет. А что, много?
- Не буду говорить по телефону. Давай, приезжай. Договор надо подписывать.
- Ой, может, ты все подпишешь?
- Да что с тобой такое?
- Меланхолия…
- Рита, ты что? Ты теперь богатый человек! Ты можешь переехать жить куда угодно! Даже и в Швецию!
- Так много денег? За что они платят? Таня, ты подумай: ведь любой может ошибиться! Вдруг успеха не будет? Вдруг книга не будет продаваться? Что тогда? Господи, я так вкалывала над ними, столько недоспала, а вдруг все коту под хвост? Ой, даже думать страшно…
- Прекрати истерику, подруга. Ты на пороге успеха! Как только выйдет в продажу "Рыцарь", издательство возьмет "Замок" и "Призрака" тоже. Они заинтересовались тобой! Ритка, ну, ты что? Пойди, выпей-закуси, ну, я не знаю, встряхнись как-нибудь. И приехать надо, я не могу подписывать договор за тебя. Издательство вышлет приглашение. Ни один бюрократ не откажет в визе…
Хорошо, что Санька уже спала. Кое-как закончив разговор с подругой, Маргарита накрылась с головой одеялом и принялась тихо плакать. Она сама себе не могла объяснить, почему плачет. Одновременно была ясная голова и слезы, лившиеся сами собой. Неясное чувство страха терзало ее последние несколько дней, и теперь сообщение подруги словно отпустило тормоза у этого страха. Она выбралась из-под одеяла и поплелась в кухню, где в холодильнике мама всегда держала бутылку водки, на случай простуды и необходимости растирок. Рюмка, другая - истерика прекратилась, из желудка начало расползаться по внутренностям тепло. "Психопатка", - сказала себе Маргарита. - "Дура ненормальная. Весна действует, что ли?.. Ну, хорошо. А что я буду писать дальше? Заготовок больше нет. Надо начинать сначала…" Потом сказала себе: "Бог Троицу любит", проглотила еще одну рюмку, выкурила на балконе две сигареты подряд, сказала себе, что так делать нельзя, а то и привыкнуть недолго, а утро вечера мудренее, и завтра все будет иначе…
Назавтра действительно все было иначе: голова не болела, но кружилась так, что стены плыли против часовой стрелки, закручивались в спираль вместе с потолком и норовили обрушиться. С закрытыми глазами было не лучше, потому что тогда плыла и закручивалась в спираль темнота. "Елки-палки… Надо же… Не пойду на работу… Хрен ли мне ваша контора?! Я скоро в Швецию уеду…"
Санька самостоятельно собралась и ушла в школу. Маргарита сказала дочери, что заболела, но врача вызывать не надо, само пройдет. Лежать в постели и никуда не спешить было забытым блаженством. В половине одиннадцатого затрезвонил телефон. Звонили с работы и кричали в трубку:
- Рита! Ты где?! Итальянцы звонят! С утра! Телефоны раскалились! Ты что?! Заболела?!
- Да, - простонала она в ответ. - Я заболела. У меня похмельный синдром в тяжелой форме. Оформите мне за свой счет…
- Какой свой счет?! Немедленно приезжай! Сейчас за тобой вышлют машину! Ты понимаешь или нет, что итальянцы хотят опять с нами сотрудничать?!
- Да… Осенью и весной у шизофреников обостряется активность. Не кричите на меня, и без того башка трескается. Не сдохнут наши итальянцы, если подождут до завтра… Сейчас я сама им позвоню…
Не дожидаясь ответа, она оборвала разговор и следом набрала знакомый наизусть миланский номер. Итальянцы не бились в истерике, как можно было предположить по только что выслушанным крикам, просто у них, как поняла Маргарита, произошли какие-то изменения, о которых они не хотели говорить, и они вспомнили, что где-то далеко еще дышит их совместное предприятие. Она сказала, что плохо себя чувствует - грипп, знаете ли… - и будет в конторе завтра. Они не возражали и даже пожелали ей скорейшего выздоровления.
К середине дня полегчало. С утра мучила жажда, но к обеду прошла и она.
Пришла из школы Санька и заявила:
- Мама, мы с Юлей хотим пойти в кино.
- Какое кино? Сегодня будний день.
- Ну, мама! "Властелин колец"!..
- Он же через месяц выйдет на видео…
- Да ну, ты что, не понимаешь? Пиратские копии - ни цвета, ни звука!.. Ну!…
- А уроки?
- Чего уроки? Четверть только началась, еще никаких уроков!..
- Ладно… - и неожиданно сказала: - Я пойду с вами.
Через час пришла Юля. Маргарита собрала себя в кучу, закутала в шарф пластиковую бутылку с горячим сладким чаем и они, как счастливое благополучное семейство, потопали в кинотеатр за два квартала от дома. Хорошо еще, что идти было недалеко, а то стены домов еще покачивались.
Кинотеатр был недавно отремонтирован, с еще не порезанными креслами и не исписанными стенами. Персонал состоял из таких богатырей, что Маргарита подумала: "Вряд ли какой бусурман решится портить имущество. Мигом обучат правильному поведению в общественном месте…"
Фильм доставил удовольствие. "Вот. А если бы поперлась в эту чертову контору, то не посмотрела бы хорошее кино. Сказка… Да, оказывается, я люблю сказки…"
На обратном пути девчонки обсуждали героев. Потом Санька спросила:
- Мама, а тебе кто-нибудь понравился?
- А что, я не человек?.. Гэндэльф.
- Он же старый! - воскликнули десятилетние девочки в один голос.
- Ну, верхом и с мечом он не уступает молодым, разве нет? А молодость - это не возраст, а состояние души…
Состояние души… Состояние души было таково, что вызывало пугающее сожаление о наличии этой души вообще…
Утро в конторе началось с телефонных переговоров с итальянцами, проявлявшими такое рвение к возобновлению сотрудничества, что Маргарита не выдержала и к концу дня сказала директору:
- Что-то не то. Их поведение подозрительно.
Но руководство, как всегда, не приняло во внимание мнение переводчика. Все оживились и радовались, что скоро потекут в кассу доходы, исчисляемые не только в национальной валюте, но и в столь приятных для глаза и слуха долларах, евро и лирах, хотя лиры уже и вышли из оборота…
- И машинку для закатывания губ! - сказала она, не в силах слушать размечтавшихся вслух коллег. - Кинут они нас, как и раньше…