Я как раз стоял на открытом месте - подогреваемый капюшон аэрокостюма нелепо обтягивал голову и мешок, когда где-то очень далеко показалось мерцание. Какое-то время огонек горел ровно, а потом снова замерцал, явно приближаясь к моей планете.
Долгих раздумий не требовалось - это корабль. Сложно было поверить, но каким-то непостижимым для меня образом Бог послал корабль, чтобы забрать меня отсюда. Я бросился бежать к спасательной капсуле - к тому, что осталось от моего корабля.
По дороге я споткнулся и упал. Долго выкарабкивался на четвереньках, пока не обрел равновесие. И снова побежал. К тому времени, как я добрался до капсулы, мешок был почти пуст, а голова раскалывалась от боли. Забравшись внутрь, я захлопнул дверцу шлюза и прислонился к ней в изнеможении, глубоко-глубоко втягивая в себя воздух.
Наконец, собравшись с силами, я плюхнулся в кресло и повернулся к радиопередатчику. Голова болела по-прежнему. Я совсем забыл, сколь драгоценной может оказаться связь. Затерянный здесь, далеко на Краю, я даже и не думал, что меня могут найти. Хотя на самом-то деле этот визит не был таким уж невероятным - не настолько далеко меня занесло от торговых путей. Да, далековато - но ведь любое стечение обстоятельств могло послать мне корабль. И обстоятельства сошлись.
И корабль прилетел.
И вот он здесь.
Щелкнув по кнопке сигнала маяка, я разослал его во все стороны - и слушал его пиканье в своей капсуле. Я знал, что сигнал ловится на кружащем над планетой корабле. Все. Все в порядке. Устало положив руки на колени, я медленно повернулся в кресле - только затем, чтобы поймать свое отражение на полированной стенке рециркулятора- И увидел свой чудовищный мешок нелепый и отвратительный, заросший недельной щетиной. Увидел свой рот мерзкую щель. Нет, вряд ли я все еще был человеком.
Когда они прилетели, я долго не открывал дверцу.
Но в конце концов я все-таки их впустил. Вошли девушка и двое парней. Молодые, прекрасно сложенные. Тщетно пытающиеся скрыть свой страх перед чудовищем, в которое я превратился. Вошли и сняли свои громоздкие скафандры. С их приходом в капсуле стало тесновато, но девушка и один из парней присели на пол, а другой парень пристроился на краешке приборной доски.
- Меня... - Я не знал, как сказать - "зовут" или "звали", - поэтому просто сказал: - Я Том ван Хорн. Здесь я уже месяца три-четыре. Точно не знаю.
Один из парней - он в открытую меня разглядывал, просто глаз не мог отвести - отозвался:
- А мы из "Фонда Гуманитарных Исследований". Экспедиция по оценке пригодности для колонизации некоторых расположенных у Края планет. Мы... мы видели, что осталось от вашего корабля. Там была жен...
- Знаю, - тут же прервал я. - Это моя жена.
Все трое стали напряженно разглядывать иллюминаторы, палубу, переборки.
Мы еще немного поговорили, и я заметил, что их заинтересовали мои предположения насчет сверхбыстрой мутации. Это явно затрагивало сферу их интересов, и вскоре девушка сказала:
- Мистер ван Хорн. Несомненно, вы столкнулись с чем-то крайне важным для нас всех. Вы просто обязаны отправиться с нами и помочь нам добраться до самой сути вашей... мм... вашего изменения. - Она покраснела и вдруг чем-то напомнила мне жену.
Тут же в разговор вступили двое парней. Они как бы задавали мне вопросы и сами же на них отвечали - все больше и больше примиряя меня с перспективой возвращения. Водоворот энтузиазма затянул меня. Чувство причастности к общему делу захватило меня - и я забыл. Забыл, как корабль горел, будто спичка. Забыл, как она стояла там в коридоре - белая, какая-то незнакомая - и тянула ко мне руки. Забыл все годы скитаний в космосе. Забыл месяцы, проведенные здесь. А главное - забыл про свое уродство.
Эти ребята уговорили меня. И сказали, что лететь надо прямо сейчас. Какое-то время я еще колебался. Сам не знаю почему, но подсознательно умолял себя не уступать. А потом сдался и стал одевать аэрокостюм. Когда натягивал обогреваемый- капюшон на свой мешок, то заметил, что те трое внимательно меня разглядывают. Наконец девушка подтолкнула одного из своих спутников, а другой нервно хихикнул.
Они подбадривали меня рассказами о том, какую ценность может представлять мое открытие для всего человечества. Я жадно внимал. Наконец-то я был кому-то необходим! Как это было славно! Особенно после того, что казалось на Аде вечностью.
Выбравшись из капсулы, мы стали пробираться по той небольшой площадке, что отделяла их корабль от моего пристанища. Меня удивило и порадовало, каким новеньким и сверкающим был их корабль, - они явно с любовью о нем заботились. Эти ребята представляли новое поколение ученых - блестяще образованных, тонко чувствующих, полных свежих идей, что составляли их гордость. Не то что старые, усталые людишки вроде меня. Их корабль освещался выдвигавшимися из корпуса прожекторами, и в ночи Ада он сиял подобно огромному пылающему факелу. Вот бы славно еще разок оказаться в космосе.
Мы подошли к кораблю, и .один из парней нажал на какую-то кнопку, после чего в корабле загудело. Откуда-то сверху выполз посадочный трап, одновременно открылась входная дверца шлюза - и тут я окончательно понял, что по сравнению с моим это куда более совершенный корабль. Но зависти не почувствовал. Да, я был бедным космическим бродягой. Пока не встретил ее. А у нее было все, в чем я нуждался.
Я стал было подниматься по трапу - и тут почти одновременно произошли два важных события.
Во-первых, на сияющей обшивке корабля я поймал свое отражение. Малоприятная картина. Перекошенный книзу рот - вроде глубокой ножевой раны. Глаз - какая-то зловещая щель. И исчерченный венами мешок. Я так и застыл на трапе. Трое ребят позади - тоже.
И вот еще что произошло.
Я услышал ее.
Где-то там... далеко-далеко... в светящейся янтарной пещере с мерцающими сталагмитами... окутанная искрящейся аурой доброты, чистоты и надежды... свежее распускающегося цветка... лучезарно красивая, она звала меня... звала меня голосом, полным музыки солнечных вспышек, звездного блеска, земного движения, растущей травы, смеха маленьких счастливых созданий... да, это была она!
Все это я слышал какой-то миг, что длился целую вечность.
Я склонил голову набок - слушал ее-и знал, что все, ею сказанное, правда. Истина - простая, живая и прозрачная. Потом я повернулся и, протиснувшись по трапу мимо своих спутников, вернулся на Ад.
Стоило мне коснуться почвы, как ее голос оборвался.
Трое ученых воззрились на меня и какое-то время молчали. Затем один из парней - невысокий, светловолосый, с живыми голубыми глазами - спросил:
- Что случилось?
- Я остаюсь, - ответил я.
Девушка сбежала ко мне по трапу.
- Но почему? - Она чуть не плакала.
Я, конечно, не мог ей ничего объяснить. Но она была такая милая и скромная и так напомнила мне жену, что я ответил:
- Я слишком долго здесь... и вид у меня не слишком приятный...
- О, что вы... - Она попыталась возразить, но я стоял на своем.
- ...и знаете, вы, может, не поймете... но в общем-то мне здесь не так плохо. Короче, я доволен. Этот мир суров и мрачен... но ведь она там, наверху... - Я поднял глаза в черное небо Ада - ...Не могу же я улететь и оставить ее одну. Понимаете?
Все трое друг за другом кивнули, но один из парней попробовал возразить:
- Поймите, ван Хорн, дело не только в вас. Дело в вашем открытии, которое может значить очень многое для каждого жителя Земли. Там с каждым годом все хуже и хуже. Из-за этих новейших лекарств от старения люди просто перестали умирать, а католико-пресвитерианское лобби противится введению всяких реально действующих законов по контролю за рождаемостью. Перенаселение приняло ужасающие масштабы - и это одна из причин, почему мы здесь. Мы должны выяснить, как человек может приспособиться к жизни на этих планетах. Ваше открытие оказало бы нам громадную помощь.
- Да и потом, вы же сами сказали, что Флюхи исчезли, - вмешался другой парень. - А без них вы погибнете.
В ответ я лишь улыбнулся. Ведь она кое-что мне сообщила - кое-что важное о Флюхах.
- Я и так смогу быть вам полезен, - быстро ответил я. - Пришлите ко мне нескольких молодых людей. Пусть прилетают сюда, и мы вместе займемся исследованиями.
Я поделюсь с ними тем, что мне удалось выяснить, и они смогут экспериментировать прямо здесь. Лабораторные условия никогда не сравнятся с естественными условиями Ада.
Это как будто подействовало. Они грустно на меня смотрели - и девушка согласилась. Двое парней тут же последовали ее примеру.
- И еще... я не могу оставить ее одну, - добавил я.
- До свидания, Том ван Хорн, - сказала девушка и крепко сжала обеими руками мою ладонь. Получилось как поцелуй в щеку. Шлем этого сделать не позволял - вот она и пожала мне руку.
Потом они стали подниматься по трапу.
- Но где вы найдете воздух теперь, когда Флюхи погибли? - спросил один из парней, остановившись на полпути.
- Все будет в порядке. Обещаю. Я буду ждать вас здесь.
Все трое с сомнением на меня посмотрели, но я улыбнулся и похлопал себя по мешку. Смутившись, они стали подниматься дальше.
- Мы вернемся. И не одни. - Девушка взглянула на меня сверху. Я помахал им, и они взошли на корабль. Тогда я вприпрыжку возвратился к капсуле и стал смотреть, как они в бушующем огненном неистовстве прорываются сквозь ночь. Когда они улетели, я снова вышел наружу и долгодолго смотрел на тусклые и далекие точечки мертвых звезд.
Где-то там кружилась и она.
Я знал, что нужно будет найти себе что-то на полдник и на все последующее время. Но она сказала мне (думаю, подспудно я и сам об этом догадывался, только никак не мог осознать - потому она и сказала): Флюхи не погибли. Они просто ушли вниз - пополнить свои кислородные запасы в недрах самой планеты, в пещерах и пористых расщелинах, где скалы хранят воздух. Флюхи обязательно вернутся. И раньше, чем мне это понадобится.
Они обязательно вернутся.
А когда-нибудь я снова найду ее-и кольцо времени сомкнется.
Я плохо назвал этот мир. Неправильно. Не Ад.
Нет, совсем не Ад.
Хадж
На это ушел почти год - на выбор Хербера. Год безумных догадок и культивации чувства причастности к жизни во Вселенной, год, прошедший после того, как в земной атмосфере появились Повелители Вселенной и передали свое сообщение.
Они явились ниоткуда, опустились на сверкающих золотых звездолетах - каждый по сорок миль длиной - и без какого-либо сопротивления продемонстрировали каждому мужчине, женщине и ребенку на Земле, что именно они воистину правят Мирозданием, а потом просто заявили:
- Пришлите к нам представителя Земли.
После этого последовала подробная инструкция по конструированию того, что они назвали "инверпространственным" кораблем, и указания, как отыскать их родной мир, находящийся где-то за много световых лет отсюда.
Итак, корабль был построен. Но кому лететь? Люди, причастные к решению этого вопроса, понимали невероятную ответственность, которая возложена на это посольство. Выбирать кандидатуру следовало с величайшей осторожностью.
Поэтому они пришли к выводу, что проблема слишком серьезна, чтобы доверять ее решение простым смертным, и препоручили ее машинам. Были задействованы и соответственно запрограммированы МАРК XXX, УниКомпВак, Брогнагов Мейстер Компьютер и сотни электронных мозгов более низкого класса.
После того, как шестнадцать миллиардов перфокарт были трижды обработаны и отклонены, из выходного устройства выпала последняя карта, и Уилсон Хербер был выбран. Он оказался наиболее подходящим для того, чтобы совершить путешествие сквозь стни галактик и на родной планете Повелителей Вселенной вручить свои верительные грамоты.
Они отыскали Уилсона Хербера в его горном пристанище, и поначалу их встртили обещанием выпустить все кишки, если они немедленно не уберутся ко всем чертям собачьим и не оставят его в покое.
Но доводы разума подействовали на экс-политика. Он был одним из влиятельнейших людей в мире. Картель, который возглавлял Хербер на протяжении первых пятидесяти шести лет своей жизни, сохранял незыблемость и теперь, полностью руководимый его заместителями.
В круг его интересов входила вся сфера коммунальных услуг и обслуживания, все сырьевые ресурсы и все предметы первой необходимости, которые требовались для развивающейся Земли. Благодаря этому Уилсон Хербер стал невероятно богатым человеком. Это же привело его в Зал Всемирной Федерации, где в течение десяти лет он служил в качестве Представителя, пока не стал Координатором Федерации.
Потом, за пять лет до появления золотых Повелителей, он полностью отошел от дел и стал затворником. Только дело необычайной важности могло выманить сварливого и упрямого старого пирата из его святилища и подвигнуть к звездам.
- Я принимаю полномочия, - известил он прибывших к нему людей.
Хербер сидел, глубоко погрузившись в удобное кресло, сморщенный гномик с реденькими седенькими волосиками, пронзительными синими глазами и острым, как грань алмаза, подбородком.
- Вы должны достойно показать себя перед их эмиссаром, занять подобающее положение и дать им понять, что мы готовы идти с ними рука об руку, как братья, - принялся объяснять Херберу один из прибывших.
- Пока будет получать от них то, в чем нуждаемся, а потом саи займем их место, так, молодой человек?
Хербер бил целенаправленно - и безошибочно - в суть дела. Юнец сперва смутился, замялся, потом мрачно улыбнулся старому политикану.
- Вы всегда все знаете лучше, сэр.
Уилсон Хербер тоже улыбнулся, но жестко.
* * *
Планета поднималась из инверпространства. Это было невероятно, но каким-то образом они умудрились поместить свой мир внутри фабрики самого космоса и позволили ему войти в соприкосновение с непространством.
Хербер, покоясь в специальном экспедиционном кресле рядом с капитаном Арнандом Сингхом, наблюдал за поворачивающимся под кораблем полукругом, который был нужной им планетой инверпространством.
- Впечатляюще, вам не кажется, капитан?
Мусульманин молча кивнул. Это был громадный мужчина, производивший впечатление уравновешенного и хорошо подготовленного.
- Это напоминает мне хадж, мистер Хербер, - заметил он.
Уилсон Хербер отвел глаза от круглого корабельного экрана и взглянул на смуглокожего офицера.
- Гм... Хадж? Это еще что?
- Так мой народ некогда называл паломничество в Мекку. Теперь мы, земляне, пустились в путь к новой Мекке...
- Послушай-ка, малыш, - перебил его Хербер. - Запомни одно: мы будем ничуть не хуже, чем они, и они знают это, иначе не делали бы нам никаких приглашений. Мы здесь для того, чтобы установить дипломатические отношения, как с любым иностранным правительством. Так что держи эти мысли насчет хаджа при себе.
Мусульманин ничего не ответил, только слабая улыбка тронула его губы от хвастовства спутника. Первые земляне прибыли с визитом на родину Повелителей, а он трактует это словно поездку в зарубежное посольство в Новом Нью-Йорке.
Старик ему нравился, хотя капитан и испытывал здоровую неприязнь к прирожденым политикам, которых тот символизировал.
Но все посторонние мысли как отрезало, когда бортовые системы предупредили о скором обратном переходе.
- Лучше обложитесь подушками, сэр, - посоветовал он и помом защитным прокладкам лечь вокруг тела старика. - Мы почти достигли перехода.
Чудесно оборудованный дипломатический корабль Хербера неподвижно застыл среди переменчивых красок инверпространства и резким толчком оказался снаружи.
В нормальном пространстве планета выглядела еще более величественно. Сорокакилометровой высоты здания нежных пастельных тонов тянулись к небу. Огромные корабли сновали туда -сюда, в считанные минуты преодолевая расстояния между двумя обширными континентами. Повсюду виднелись конструкции неведомого назначения, свидетельства высокоразвитой науки и утонченной культуры. Повсюду виднелись свидетельства высочайшего интеллекта этого народа. Хербер сидел рядом с капитаном и улыбался.
- Мы можем научиться у этой расы великому множеству всяких разностей, Сингх, - сказал он тихо, чуть ли не почтительно.
Его ссохшееся, морщинистое лицо разгладилось, на нем запечатлелось выражение покоя. Они достигли последнего предела, они обнаружили меж звезд своих братьев.
- А теперь предъявим наши полномочия. Сингх, будьте добры, передайте мне излучатель... Так, хорошо. Благодарю. Надеюсь, они поспешат выслать корабли эскорта. Я не могу дождаться, чтобы увидеть этот мир, узнать секрет их моментальных кораблей. Поглядите, как они исчезают и появляются снова! Одного этого достаточно, чтобы погубить мой картель! Поразительно, что за материал они здесь используют! Не могу дождаться... Ну ничего, всему свое время. - Он прижал излучатель к губам, и передатчик отправил сообщение: - Мы, посланцы планеты Земля, прибыли, чтобы предложить вам дружбу и знания своей родины. Мы надеемся, что у наших братьев из золотого мира все в порядке. Мы запрашиваем посадочные инструкции.
Они ждали. Сингх обнаружил космопорт, огромный, расходившийся восьмимильной ширины полосами, с гигантскими посадочными доками, с золотыми кораблями, нацеленными в небо. Сингх завис над ним, ожидая сигнала на посадку.
Наконец, пришел ответ.
- Овооо, совау, вавооо, еееуаххх, воооо...
Сморщенное гномье личико Хербера скривилось от раздражения.
- Переведите мне это, капитан. Да будь ты проклят, парень, переводи! Мы не можем позволить себе нарушать предварительные процедуры из-за каких-то там неожиданностей!
Капитан поспешно включил транслятор и зазвучали слова перевода. Снова и снова повторялось одно и то же сообщение, адресованное братьям с Земли. Уилсон Хербер слушал, и его морщинистое лицо было переполнено такими эмоциями, которым даже он сам не мог бы подобрать название.
Немного погодя они уже не утруждали себя слушанием. Они просто сидели в кабине дипломатического корабля, разглядывая золотой мир, мир их межзвездных братьев, и слова глухим эхо отдавались у них в ушах:
- Пожалуйста, пройдите к черному ходу. Пожалуйста, пройдите к черному ходу. Пожалуйста...
Дождик, дождик, перестань
Порой мне кажется, что хочется быть уткой, думал Хуберт Краузе.
Он стоял у стола, глядя в окно на воду, которую темные небеса начали проливать на землю, и его мысли неслись потому же кругу, который был проделан ими много лет назад.
- Дожди, дождик, перестань, я поеду... - запел он вполголоса.
- Краузе! Отойдите от окна и займитесь анализом сводок погоды, иначе я отправлю вас прогуляться на улицу, чтобы не любовались понапрасну!
Голосу были присущи все атрибуты наждачной бумаги, и он царапнул по чувствам Хуберта ничуть не хуже, чем настоящий наждак. Хуберт невольно вздохнул и повернулся. Мистер Бейген стоял, багровый и раздраженный, обрамленный массивным косяком - ореховое дерево - двери, ведущей в его кабинет.
- Я только взглянул на дождь, сэр. Как видите, мои прогнозы оказались верными. Начался продолжительный период осадков... - начал Хуберт.