Десяток самых активных портов в течение двух дней туда-сюда от срока, когда к ним мог добраться от места гибели "Доннаджера" корабль на эпштейновской тяге, в общей сложности давали около двадцати восьми тысяч рапортов. Можно было сократить работу до семнадцати тысяч, исключив станции и порты, занятые марсианскими военными, а также исследовательские станции, где работали в большинстве люди с внутренних планет. Ну и сколько времени уйдет, чтобы вручную перебрать все журналы портов, если на секунду допустить, что у него хватит глупости за это взяться? Скажем, сто восемнадцать дней - без перерывов на еду и сон. Если просто работать по десять часов в день, ничем больше не занимаясь, он справится меньше чем за год. Немного меньше.
Хотя нет. Были еще способы сократить работу. Ему придется просматривать только эпштейновские корабли. А в любом порту больше местных. Старатели и разносчики на реактивной тяге. Для дальних рейсов экономичнее использовать суда побольше, но в меньшем количестве. Значит, срежем самое малое три четверти и возвращаемся к изначальным четырем тысячам. Все равно на сотни часов работы, но можно подобрать и другие фильтры, чтобы отсеивать только самых подозрительных.
Например, если корабль не мог заполнить полетный план раньше гибели "Доннаджера".
Форма запроса на портовые журналы была устаревшей, неудобной, и несколько различалась для Эроса, Ганимеда, Паллады и прочих. Миллеру приходилось заполнять ее семь раз, для семи разных дел, в том числе по зависшему на месяц расследованию, в котором он числился всего лишь консультантом. Сводки были открыты для всех, так что ему не придется ссылаться на статус детектива, чтобы получить доступ. Оставалось надеяться, что, наблюдая за ним, Шаддид не снизошла до отслеживания запросов в открытые публичные базы. А если и снизошла, он, возможно, получит ответ раньше, чем попадется.
Никогда не узнаешь, повезет тебе или нет, если не попробуешь. К тому же он не слишком много терял.
Когда на его терминале открылась связь с лабораторией, Миллер чуть не подскочил. Техником оказалась седовласая женщина с неестественно моложавым лицом.
- Миллер? Мусс с вами?
- Нет, - ответил Миллер. - Проводит допрос.
Он был почти уверен, что она собиралась на допрос. Техник развела руками.
- Ну, ее система не отвечает. Я хотела сказать, что мы закончили экспертизу по вашему изнасилованию. Ее дружок ни при чем. Это сделал ее босс.
Миллер кивнул.
- Запрашиваем ордер?
- Да, - сказала она, - я уже получила файл.
Миллер вызвал его на экран: ""Звездная Спираль" от имени станции Церера уполномочивает задержать Иммануэля Корвуса Доуда по обвинению в нарушении безопасности. 494231". Цифровая подпись судьи светилась зеленым. Миллер почувствовал, что губы у него расплываются в улыбке.
- Спасибо, - сказал он.
На выходе со станции кто-то спросил его, куда он собрался. Он ответил - обедать.
Бухгалтерская фирма Аррана держала контору в приятном районе административных зданий седьмого сектора. Миллера сюда заносило редко, но его ордер действовал на всей территории станции. Он подошел к секретарше на проходной - миловидной астерской девушке с россыпью звезд, вышитых на жилете, - и объяснил, что ему нужно видеть Иммануэля Корвуса Доуда. Темно-коричневая кожа секретарши приобрела пепельный оттенок. Миллер отошел, не перегораживая вход, но держась рядом.
Через двадцать минут пожилой мужчина в хорошем костюме вошел в переднюю дверь, остановился перед Миллером и оглядел его с головы до ног.
- Детектив Миллер? - спросил он.
- Вы, должно быть, адвокат Доуда, - весело отозвался Миллер.
- Именно, и я бы хотел…
- Действительно, - сказал Миллер, - давайте разберемся, не откладывая.
В кабинете оказалось чисто и просторно, бледно-голубые стены светились изнутри. Доуд сидел за столом. Он был достаточно молод, чтобы сохранять надменный вид, но достаточно стар, чтобы перепугаться. Миллер кивнул ему.
- Вы Иммануэль Корвус Доуд?
- Прежде чем вы продолжите, детектив… - вмешался адвокат. - Мой клиент занят переговорами на очень высоком уровне. Его база хранит данные на весьма важных людей, занятых военными действиями. Прежде чем вы предъявите обвинение, уведомляю вас, что стану наблюдать за всеми вашими действиями, и, если будет допущена ошибка, вы понесете ответственность.
- Мистер Доуд, - заговорил Миллер, - то, что я собираюсь сделать, - единственный светлый луч за весь день. Если вы сочтете нужным сопротивляться аресту, я это высоко оценю.
- Гарри? - Доуд оглянулся на адвоката. Голос его чуть срывался.
Адвокат покачал головой.
Вернувшись в полицейский кар, Миллер позволил себе не спешить. Доуд, сидевший в наручниках на заднем сиденье, на виду у прохожих, молчал. Миллер достал терминал, ввел время ареста, возражения адвоката и еще несколько мелких замечаний. Молодая женщина в форменном платье из кремового полотна задержалась у дверей конторы. Миллер ее не узнал: она не была замешана в деле по изнасилованию, а если и была, он с ней не работал. На ее лице застыло бесстрастное спокойствие боксера. Она повернулась и вытянула шею, разглядывая стыдливо прятавшего взгляд Доуда. Женщина перевела взгляд на Миллера и коротко кивнула: "Благодарю".
Он кивнул в ответ: "Просто делаю свое дело".
Она скрылась за дверью.
Через два часа Миллер закончил оформление ареста и отослал Доуда в камеру.
Через три с половиной часа к нему поступили первые сводки портовых журналов.
Через пять часов власть на Церере рухнула.
Станция, набитая битком, молчала. Детективы и младшие следователи, патрульные и конторские работники, высокие и низкие чины собрались перед Шаддид. Она стояла на возвышении, волосы были туго стянуты на затылке. В форме "Звездной Спирали", но уже без значков. Голос ее дрожал.
- Вы все уже слышали, но с этого момента все официально. Организация Объединенных Наций, отвечая на требования Марса, отказывается от управления и… защиты станции Церера. Это мирная сдача. Это не захват. Повторяю еще раз - не захват. Земля уходит сама, мы ее не выталкивали.
- Фигня, сэр! - выкрикнул кто-то.
Шаддид подняла руку.
- Кругом много болтают, - сказала она. - От вас я этого слышать не желаю. В начале следующей смены губернатор сделает официальное заявление, и тогда мы узнаем подробности. Пока нет других сведений, мы связаны контрактом со "Звездной Спиралью". Временное правительство будет сформировано из представителей местного бизнеса и профсоюзов. Мы по-прежнему представляем на Церере закон, и я ожидаю от вас соответствующего поведения. Все являются сюда к началу своих смен. Не опаздывать. Действуйте профессионально и в пределах стандартных установок.
Миллер оглянулся на Мусс. Волосы напарницы были примяты подушкой. Для них обоих все случилось в полночь.
- Есть вопросы? - Тон Шаддид намекал, что вопросов быть не должно.
"Кто заплатит "Звездной Спирали"? - думал Миллер. - Какие законы нам исполнять? Почему Земля сочла разумным шагом отказ от крупнейшего порта Пояса? И кто теперь будет вести за нас мирные переговоры?"
Мусс, встретив взгляд Миллера, улыбнулась.
- Похоже, мы в жопе, - сказал Миллер.
- Следовало ожидать, - согласилась Мусс. - Я пошла. Надо кое-куда заглянуть.
- К ядру?
Мусс не ответила, но ответа и не требовалось. На Церере не было закона. Была полиция. Миллер вернулся в свою нору. Станция гудела, камень под ним вибрировал, передавая толчки бессчетных причаливающих кораблей, дрожь реакторов, труб, утилизаторов и пневматики. Камень был живым, хотя мелкие приметы его жизни ускользали от внимания. Шесть миллионов человек жили здесь, дышали этим воздухом. Меньше, чем в среднем городе Земли. Миллер задумался, не спишут ли их в расход.
Неужели все зашло так далеко, что внутренние планеты готовы отказаться от больших станций? Похоже на то, коль скоро Земля бросает Цереру. АВП придется занять место Земли, хотят они того или не хотят. Слишком велик вакуум власти. Тогда Марс объявит, что станция захвачена АВП. Тогда… Что тогда? Высадятся и установят здесь законы Марса? Хорошо, если так. Превратят в пыль атомными зарядами? В это ему верить не хотелось. Слишком дорого обойдется. Одни портовые пошлины способны поддерживать экономику малой нации. И Шаддид с Доузом - как ни противно признать - были правы. Контракт Цереры с Землей - их главная надежда выторговать мир.
Кто же на Земле не хочет мира? Кто-то достаточно могущественный, чтобы подтолкнуть к действию бюрократический айсберг ООН.
- Чего я ищу, Джули? - спросил он у пустоты. - Что такого ты там увидела, за что Марс и Пояс готовы убить друг друга?
Станция гудела про себя, ее ровный шум был слишком тих, чтобы расслышать в нем голоса.
Наутро Мусс не вышла на работу, но в ее системе висело сообщение, предупреждавшее, что она задержится. "Занимаюсь уборкой", - объясняла она.
На вид ничего не изменилось. Те же люди на тех же местах делали ту же работу. Нет, не так. Все были возбуждены. Люди улыбались, смеялись, дурачились. Под кисейной маской обыденности пряталась безумная, жестокая паника. Маска не могла продержаться долго.
Только копы отделяли Цереру от анархии. Они представляли закон, и между жизнью и безумцем, готовым открыть все шлюзы или отравить систему воздуховодов, стояли каких-нибудь тридцать тысяч человек. Таких, как он. Возможно, ему следовало ликовать, подобно остальным, ощущая свою необходимость. Но Миллер чувствовал только усталость.
Шаддид решительно подошла к нему и постучала по плечу. Вздохнув, он встал и проследовал за ней. В кабинете опять сидел Доуз, измученный и невыспавшийся. Миллер кивнул ему. Шаддид скрестила руки, ее взгляд был более мягким и не столь обвиняющим, как обычно.
- Мне трудно это сказать, - начала она. - Нас ждут времена, каких мы еще не знали. Мне нужна команда, которой я могла бы доверить жизнь в чрезвычайных обстоятельствах. Вы меня понимаете?
- Угу, - кивнул он, - понял. Я брошу пить, подтянусь.
- Миллер. В душе вы неплохой человек. Когда-то вы были очень неплохим копом. Но я вам не доверяю, а начинать сначала нет времени, - с удивительной мягкостью проговорила Шаддид. - Вы уволены.
Глава 19
Холден
Фред стоял один, протянув им навстречу ладони, с теплой открытой улыбкой на лице. За ним не было охраны с наведенными винтовками. Холден пожал Фреду руку и вдруг рассмеялся. Фред недоуменно улыбнулся, но руку не высвободил, ожидая, что Холден объяснит шутку.
- Простите, но вы просто не представляете, как это приятно, - выговорил тот наконец. - Это буквально первый раз за месяц с лишним, когда я выхожу с корабля и он не взрывается у меня за спиной.
Теперь Фред засмеялся вместе с ним - хорошим смехом, зарождавшимся где-то в животе.
Через минуту он сказал:
- Здесь вы в полной безопасности. Это самая надежная станция на внешних планетах.
- Потому что вы - АВП? - спросил Холден.
Фред покачал головой.
- Нет. Мы вкладываем в предвыборные кампании политиков Земли и Марса столько, что перед нами бледнеет сам Хилтон, - сказал он. - Если нас кто-нибудь взорвет, половина Ассамблеи ООН и весь Марсианский Конгресс взвоют, требуя крови. Такова политика. Враги часто оказываются союзниками. И наоборот.
Фред жестом пригласил их к выходу и повел к лифту. Переезд оказался коротким, но на полпути появилась сила тяжести, и Холдена качнуло.
Фред смутился:
- Простите, надо было вас предупредить. В центральном шаре у нас невесомость. Переход к вращающимся кольцам может по первому разу вызвать головокружение.
- Все в порядке, - сказал Холден. Мелькнувшая на лице Наоми улыбка могла ему просто померещиться.
Очень скоро двери лифта открылись в широкий, устеленный ковром коридор с бледно-зелеными стенами. В нем стоял бодрящий запах очищенного воздуха и свежего коврового клея. Холден не удивился бы, узнав, что дыхательную смесь здесь ароматизируют запахом "новой станции". Дверь в коридор имитировала дерево, которое отличалось от настоящего только тем, что на настоящее ни у кого не хватило бы денег. Холден не сомневался, что из всей команды он один рос в доме с настоящей деревянной мебелью и дверями. Амос вырос в Балтиморе, там больше века не видели живых деревьев.
Холден стянул шлем и повернулся к команде, чтобы предложить последовать его примеру, но все они уже сняли свои. Амос, оглядев коридор, присвистнул.
- Славная норка, Фред.
- Пойдемте, я вас устрою, - ответил Фред, увлекая их дальше по коридору. На ходу он рассказывал: - Станция Тихо, как вы догадываетесь, за последнее столетие претерпела много перестроек, но основа сохранилась. Она с самого начала конструировалась как жемчужина архитектуры: Мальтус Тихо был гениальный инженер. Теперь компанией руководит его внук, Бредон. Его сейчас нет на станции. Он в колодце, на Луне, ведет серьезные переговоры.
Их обогнала компания людей в разноцветных спортивных костюмах. Они оживленно болтали. Коридор был настолько широк, что никому не пришлось уступать дорогу. Фред кивнул на них.
- Кончается смена, сейчас начнется час пик, - сказал он. - Пора нам подыскивать новую работу. "Наву" почти готов. Через шесть месяцев примет на борт колонистов. Всегда лучше заранее подбирать новый проект. Тихо тратит на жизнь одиннадцать миллионов долларов ООН в день, независимо от того, зарабатываем ли мы деньги. Чтобы ее прокормить, приходится стараться. А война… ну, мы надеемся, что это временно.
- А теперь вы принимаете беженцев, - заметил Холден. - Не дорого ли обойдется?
Фред только рассмеялся в ответ:
- Ваша четверка не скоро доведет нас до сумы.
Холден остановился так резко, что идущие сзади едва не налетели на него. Фред прошел еще несколько шагов, прежде чем заметил это и недоуменно оглянулся.
- Что-то вы виляете, - сказал Холден. - У нас, кроме краденого марсианского корабля на пару миллиардов долларов, нет ничего ценного. Все считают нас покойниками. Попытка дотянуться до наших счетов тут же развеет это заблуждение, а в моем мире богатые дядюшки не бросаются на помощь исключительно по доброте душевной. Так что или вы объясните, почему рискнули связаться с нами, или мы вернемся на свой корабль и попытаем счастья в пиратстве.
- Нас станут называть грозой марсианского торгового флота, - проворчал у него за спиной Амос. Судя по голосу, механик был доволен.
Фред поднял руку. В его жестком взгляде сквозило веселое уважение.
- Честное слово, никаких задних мыслей, - сказал он. - Вы вооружены, и служба безопасности станции позволит вам всегда иметь при себе оружие. Одно это должно было вас уверить, что мы ведем честную игру. Но позвольте вас устроить, а потом уже поговорим, ладно?
Холден не двинулся с места. Еще одна компания возвращающихся с работы с любопытством оглядела эту сценку. Кто-то, обходя их, окликнул:
- Все нормально, Фред?
Тот кивнул и нетерпеливо махнул им, чтоб проходили.
- Давайте хоть уйдем из коридора.
- Мы не станем распаковываться, пока не получим ответов, - сказал Холден.
- Договорились. Мы почти пришли. - Фред ускорил шаг. Он остановился у небольшой ниши в стене коридора, в которой скрывались две двери. Открыв одну карточкой, он ввел четверку в просторные жилые покои с большой гостиной и множеством сидячих мест.
- Ванная за той дверью слева. Спальня направо. Вот там даже маленькая кухня имеется, - говорил он, показывая расположение комнат.
Холден опустился на большую кушетку из кожзаменителя и откинулся на спинку. В подлокотник был встроен пульт управления. Вероятно, он включал впечатляющих размеров экран, занимающий большую часть стены напротив. Амос и Наоми выбрали кресла с обивкой в тон кушетке, а Алекс устроился на диванчике приятно контрастирующего кремового оттенка.
- Удобно? - спросил Фред, выдвигая стул от шестиместного обеденного стола и усаживаясь напротив Холдена.
- Нормально, - напряженно отозвался Холден. - На моем корабле отличная кофеварка.
- Надо полагать, всучить вам взятку не удастся. И все же вам теперь удобно? Мы отвели вам два соседних номера, оба примерно одинакового устройства, только во втором две спальни. Я не знал, как вы… располагаетесь на ночь… - Фред неловко сбился.
- Не беспокойся, босс, я поделюсь своей койкой, - подмигнул Наоми Амос.
Она слабо улыбнулась в ответ и заговорила:
- Ладно, Фред, с улицы мы ушли. Теперь ответьте на вопросы капитана.
Фред, кивнув, встал и прочистил горло. Он словно вглядывался во что-то перед собой. Когда он заговорил, маска легкомыслия сползла с его лица. В голосе чувствовалась угрюмая властность.
- Война между Марсом и Поясом - самоубийство. Даже вооружив каждый прыгун астеров, мы не могли бы равняться с марсианским флотом. Может, нам удалось бы уничтожить несколько кораблей хитростью или таранами. Возможно, Марс сочтет нужным взорвать одну из станций, чтобы настоять на своем. А мы можем прицепить химические ракеты к сотне-другой камешков величиной с койку и обрушить Армагеддон на марсианские купола.
Фред помолчал, будто вглядываясь в свои слова, и опустился на стул.
- Все, кто бьет в барабаны войны, об этом забывают. Живущий не на космическом корабле по определению уязвим. Тихо, Эрос, Паллада, Церера - ни одна станция не способна уклониться от ядерного удара. А все граждане вражеской стороны обитают на дне большого гравитационного колодца, так что нам даже особо целиться не пришлось бы. Эйнштейн говорил верно. Следующая мировая война будет вестись каменными дубинами. Только камни Пояса могут превратить поверхность Марса в море лавы. Пока что все соблюдают правила приличия и стреляют только по кораблям. Джентльменская война. Но рано или поздно та или иная сторона решится на отчаянный шаг.
Холден склонился вперед, гладкая поверхность его скафандра с неприличным звуком скрипнула по шершавому кожзаменителю. Никто не засмеялся.
- Согласен. Но при чем тут мы? - спросил он.
- Уже сейчас пролито слишком много крови.
"Шед…"
Холден побледнел от тупого, непреднамеренного удара, но промолчал.
- "Кентербери", - продолжал Фред. - "Доннаджер". Люди не забудут эти корабли и тысячи невинных жертв.
- Похоже, вы уже вычеркнули две возможности, начальник, - вставил Алекс. - Ни войны, ни мира.
- Существует третий вариант. В цивилизованном обществе есть другой способ решать подобные проблемы, - сказал Фред. - Суд над преступниками.
Амос оглушительно фыркнул. Холдену тоже стоило труда сдержать усмешку.
- Вы что, твою мать, серьезно? - спросил Амос. - И как вы собираетесь представить на суд чертовы корабли-невидимки? Будем опрашивать весь марсианский флот и проверять алиби?
Фред поднял ладонь.