— Которую из них имеет в виду великий Лю Чунг?
— Прекрасную сестру уважаемого Антемуса. — Китаец поклонился. — Ей грозит серьезная беда. Она храбрая девушка, но часто плачет по ночам. Ее покорный слуга обещал ей помочь. В Мараге. — Он тихо спросил: — А благородные лорды ей помогут?
Уолтер был поражен и не мог поверить тому, что жадный Лю Чунг замешан в весьма опасном и неприбыльном деле. Он внимательно посмотрел на гостя и решил, что никогда прежде не видел более вероломного и хитрого выражения лица. Он долго молчал, а потом сказал:
— Что мы можем сделать?
— Немного. Вполне возможно, что благородные лорды даже не догадаются, что они оказали какую-то помощь. Ваш глупый собеседник просто просит благородных лордов быть готовыми.
— Леди просила, чтобы мы ей помогли?
— Да, молодой лорд. Она скакала, чтобы Лю Чунг сходил к вам. — Он напустил на себя еще больше таинственности. — Другие люди помогут в Мараге. Все уже готово. Лю Чунг и благородные лорды получат много денег.
— Никакой платы! — резко возразил Уолтер. Они не могли оставить женщину в беде, но молодой человек прекрасно понимал, что события могут помешать его собственным планам и представляют для них страшную опасность. Несмотря на это, он заметил: — Мой друг и я окажем помощь. Ответь, что мы должны делать?
Лю Чунг ухмыльнулся:
— Хорошо. Я все передам девушке. Пока больше ничего не стану говорить.
Уолтер возмутился:
— Как мы можем помочь, если нам ничего не известно?
— Ждите и верьте недостойному Лю Чунгу. — Великан поклонился и направился к выходу, но вдруг остановился и протянул к ним руку. — Мы завтра будем в городишке, и там есть рынок рабов. Лю Чунг купит второго мальчишку для благородных лордов. — Он пошевелил пальцами. — Антемус за него заплатит. Но, может, благородные лорды…
Молодые люди поняли его жест, и Уолтер стал недовольно рыться в кошельке, прикрепленном к поясу. Он вытащил золотой динар и неохотно опустил его в жадную ладонь.
— Хорошо! — выдохнул Лю Чунг. — Помните: молчание! Когда он ушел, Трис спросил:
— Что хотел этот разбойник?
— Давай пройдемся и поговорим на улице.
Они вышли под темное ночное небо. Недавно прошла буря, и песок был весь испещрен желобками, словно на нем небесными иглами был нанесен удивительный узор.
— Нам выпал шанс, которого мы ждали, — сказал Уолтер. Он медленно шел, хлопая себя по телу руками, чтобы согреться. Он подробно передал разговор с Лю Чунгом. — Я не уверен, что эта птичка, устилающая гнездышко перьями, не лживый предатель. Откуда нам знать, что он не получил денег от противной стороны и не расскажет все Антемусу?
— Придется рискнуть, — заявил Тристрам. — Клянусь Богом, я не побоюсь этого!
— Не очень приятно погибать медленной смертью. Они отрубают по суставу каждый день, начиная с пальцев. Обычно проходит неделя, прежде чем человек истечет кровью. — Уолтер содрогнулся, но потом взял себя в руки и улыбнулся другу: — Но я с тобой согласен. Мы должны ей помочь!
Тристрам задумчиво протянул:
— Когда она отсюда уедет, мы не будем с ней. Но вопрос в том, сможем ли мы оставаться после этого в караване?
Уолтер тоже об этом думал и пытался рассчитать, хватит ли золота, спрятанного за поясом, если придется добираться в Китай одним.
— Трис, я не уверен, что мы сами сможем достичь Китая. Для нас есть только один путь. Если нам удастся сохранить шкуры, то придется покинуть караван. Ты должен вернуться домой. Для этого у нас еще есть деньги. Я тебя втравил в это дело и теперь настаиваю, чтобы ты возвращался. Что касается меня, я отправлюсь на юг и попытаюсь доплыть до Китая морем.
Тристрам засмеялся:
— Ты думаешь, я тебя брошу? Нет, Уолтер, мы будем продолжать путешествие вдвоем. По морю мы тоже можем добираться вдвоем.
— Но нам нужно расстаться, — продолжал настаивать Уолтер. — Восток в моей крови! Я должен попасть в эту удивительную страну, или мне никогда не видать покоя. Но тебя втягивать в это дело совершенно незачем.
— Мы бы сюда не попали, если бы ко всему подходили с точки зрения здравого смысла. Я больше ничего не желаю слышать. Мы продолжим путь вместе.
Они зашагали молча, потом Уолтер воскликнул:
— Ну ты и идиот! Хорошо. Все решено. Остаемся вместе, мой упрямый осел. Мне повезло, что у меня такой друг!
Небесный Пешеход, как они начали называть луну, проведя столько времени в компании кочевников, уже был высоко в небе, когда они после прогулки вернулись в палатку. Махмуд заканчивал дневные дела и дочиста вытирал котелок пучком волос из лошадиного хвоста, тихонько мурлыча свою единственную песню. Он сказал англичанам, что она называется «Я ехал на верблюде с бородой Пророка».
Мальчишка радостно приветствовал своих хозяев:
— Добрые господа, вы припозднились.
Вспомнив об обещании, данном Лю Чунгом, Уолтер сказал:
— Махмуд очень много работает. Мы купим второго мальчишку ему в помощь.
— Нет второго мальчишку! — Мальчик был обеспокоен и возмущен. — Вам нужен только один мальчик — Махмуд ибн-Ассулт! Другие мальчишки — плохие. — Он все сильнее злился и провел пальцем от уха о уха: — Второй мальчишка придет — я перережу ему горло!
— Хорошо, мы подумаем. Доброй ночи, Махмуд.
Тристрам заснул, едва успев растянуться на ложе из ароматных веток. Уолтер никак не засыпал и пытался обдумать все трудности, маячившие у них впереди. Махмуд тоже не спал. Уолтер слышал, как он крутился на подстилке за занавеской, отгораживающей часть палатки.
— Массер не спит?
— Нет, Махмуд.
— Пожалуйста, массер, — горестно сказал мальчишка, — Махмуд любит работать. Махмуд любит добрых хозяев. Пожалуйста, не нужно другого мальчишку!
2Небо было холодным и серым в свете медного закатного солнца. Северный ветер резал лица и руки, словно острым ножом. Но население лагеря позабыло обо всех неудобствах. Два самца верблюда отвязались и начали свирепое сражение, которое собравшиеся вокруг зрители приветствовали громкими криками.
Уолтер остановился подальше от зрителей и тоже наблюдал битву самцов. Верблюды были покрыты длинной пушистой зимней шерстью. Они пытались ухватить друг друга крупными желтыми зубами и отчаянно брыкались. Шум, поднятый зрителями, почти заглушал крики животных. Уолтер решил, что его это мало интересует, и уже собрался уходить, как вдруг произошло странное событие, которое отвлекло всех от этой сцены.
Из-за шелковой занавески, скрывающей их от чужих глаз, на животных смотрели девушки. Внезапно один из шестов пошатнулся, и часть прозрачной стены упала вперед, увлекая за собой девушек. Пронзительный визг отвлек зрителей, мужчины, увидев женские руки и ноги, болтающиеся в воздухе, запрыгали от возбуждения. Евнухи тут же ринулись туда, чтобы поставить шесты на место и помочь подняться девушкам. За ними сразу пошла Хучин Бабаху. Она была настолько зла, что позабыла надеть рыжий парик, так что все могли видеть белую лысину, слегка прикрытую отдельными прядями седых волос.
Уолтеру показалось, что вот сейчас начнутся те беды, которых он так опасался. Никто уже не обращал внимания на злобно визжащих верблюдов, все собрались, чтобы поглазеть на таинственных красавиц, которых они провожали через пустыню. Вокруг раздавался страшный шум и хихиканье, а девушек срочно загоняли в палатки. Через несколько мгновений они оказались снова за занавеской.
Уолтер удивился, увидев Лю Чунга у входа в их палатку, расположенную на краю лагеря. Рядом с ним стоял парнишка с лицом цвета красного дерева, закутанный до самого носа в грязный войлочный халат. Войлочная шапка была низко надвинута на лоб.
Гигант, глядя на него сверху вниз, проговорил, не поворачивая головы в огромном барашковом воротнике:
— Второй мальчишка, благородный лорд. Он маленький, но проворный. Зовут Мустафа.
— Умелый Лю Чунг сделал все быстро.
— Ветер удачи дул у моего крыльца, — заявил китаец. — Мальчишка замерз и напуган. Ему лучше сразу отправиться в палатку.
— Махмуд! — позвал Уолтер.
Темнокожий парнишка мрачно стоял у палатки, хотя обычно у него на лице сияла улыбка. Он медленно, волоча ноги, подошел к хозяину.
— Махмуд, это — второй мальчик, Мустафа. Отведи его в палатку и покорми.
Махмуд не двинулся с места. Потом он двинулся к палатке, показав рукой мальчишке, чтобы тот следовал за ним.
— Массер, этот мальчишка плохой. Он — слабый. Видишь, какие тощие ноги и слабая спина.
— Махмуд, делай, что тебе говорят, — сурово сказал Уолтер. Махмуд пошел побыстрее.
— Ты, второй парень, пошли, — пробормотал он, а потом сказал через плечо хозяину: — Если второй мальчишка голодный, пусть сам ищет себе пищу.
Мустафа поднял голову и взглянул на Уолтера. Тот был поражен. На темном лице сверкали удивительные светлые глаза!
Лю Чунг захихикал:
— Благородный сэр, все сделано очень быстро. Уолтер с трудом пришел в себя:
Лю Чунг захихикал:
— Благородный сэр, все сделано очень быстро. Уолтер с трудом пришел в себя:
— Ты ее забрал во время этой суматохи? Великан кивнул головой:
— Если нет ветра удачи, используй большой ветер. Твой покорный слуга заплатил погонщику, чтобы тот отпустил верблюдов. И постарался, чтобы прутья были плохо закреплены. — Он радовался собственной сообразительности. — Большой ветер выполнил работу. Купил мальчишку-раба на рынке и привел его сюда, чтобы его могло видеть как можно больше народу. Но мальчишка уже отправился домой. Многие видели, как он пришел, но никто не видел его уходящим. Все будут думать, что это один и тот же мальчишка. Никто ни о чем не догадается.
— Надеюсь, — серьезно ответил Уолтер.
Тристрам вышел из палатки, когда к ней приблизились две маленькие фигурки. Он дал им пройти.
— Я вижу, что мы обзаводимся слугами. Уолтер поманил его к себе:
— Ты внимательно посмотрел на нашего второго мальчика?
— Да, но, по-моему, они похожи.
Уолтер перевел его слова китайцу, и тот радостно развел руками.
— Если Длинный ничего не заметил, то и остальные тоже ничего не поймут.
— Трис, если бы ты присмотрелся внимательнее, то увидел бы, что у второго мальчика, как ты говоришь, «английские глаза».
Тристрам повернулся и громко свистнул.
— Уже? — У него заблестели глаза. — Клянусь Богом, я очень рад. Ты уже знаешь, что дальше? Что мы должны делать?
— Пока не знаю.
Лю Чунг оглянулся и жестом предложил Уолтеру подойти к нему поближе.
— Завтра мы доберемся до того места, где нас ждет благородный Баян, — хрипло проговорил он. — Когда молодые люди с Запада отправятся в его лагерь, мальчишка должен идти с ними. Вот и все. — Он помахал рукой. — Мальчишка удерет, и его больше никто никогда не увидит. Все так просто.
— Но куда она… этот мальчишка пойдет?
— В Марагу, где живет ее старый дядя. Ему не нравится уважаемый Антемус, и он примет беглянку. Как я уже сказал, все очень просто.
У Уолтера стало легче на душе от такого несложного плана.
— Трис, нам не придется изображать из себя героев, — обратился он к другу. — Ты, наверно, будешь разочарован, но должен признаться, что я очень доволен. Девушке легко удастся исчезнуть, и на нас не падет ни тени подозрения. Мы сможем продолжить путешествие вместе с отрядом Баяна.
К тому времени, когда Лю Чунг покинул их, из небольшого отверстия на крыше юрты показался дымок. Значит, Махмуд начал готовить ужин.
— Мне совсем не нравится, что ей придется действовать самой, — заметил Трис, когда Уолтер рассказал ему о разработанном плане действий. — Она может не добраться до дяди, и что тогда ей делать? Мы сами должны отвести девушку в Марагу, чтобы с ней ничего не случилось.
— Да, и нарушим все планы? Нас кто-нибудь увидит, и тогда можно будет обнаружить связь между нами и ею. — Уолтер обнял друга за плечи. — Мой дорогой верный друг, выбрось это из головы. И не сомневайся, что Лю Чунг уже все тщательно обдумал. Мы не должны им помешать.
Тристрам вздохнул:
— Наверно, ты прав.
Махмуд суетился у котелка. Настроение у него повысилось. Он громко отдавал приказания:
— Второй мальчишка, подкинь в огонь еще верблюжьего помета. Тафа, скорей принеси воды!
Его помощник не поднимал опущенного лица и старался хорошо выполнять все указания Махмуда. Девушка сняла войлочный кафтан. Под ним были чистые одежды и широкие белые шальвары. Но шапка осталась на голове, чтобы ее было труднее узнать.
— Массер, будем есть похлебку, — заявил Махмуд. — Молодой барашек. Ребрышки очень жирные. Я добавил в воду кунжутного масла. Массер, так будет очень хорошо.
Они только что плотно поели и отдали котелок Махмуду и его помощнику, чтобы те тоже подкрепились. Внезапно кто-то резко откинул кусок ткани, служивший вместо двери, и показалось желтое лицо с раскосыми глазами. Человек быстро вошел в палатку, обдав молодых людей неприятным запахом прогорклого сала. За ним следовал Лю Чунг, виновато покачивая головой.
— Убежала одна из девушек, — сказал Лю Чунг. — В лагере волнуются и обыскивают все юрты.
Монгол не собирался церемониться и начал осмотр. Он даже шарил грязными руками под одеялами. Потом злобно взглянул на друзей:
— Христианские псы! Ваши лица походят на брюхо дохлой рыбы. Вы отравляете воздух. — Он повернулся к китайцу и спросил: — Четверо?
— Четверо, — повторил китаец, сверяясь со списком в руках. — Правильно, но девушки здесь нет.
Монгол продолжал подозрительно приглядываться к находившимся в палатке людям, и Лю Чунг сказал:
— Ортух, ты считаешь, что девушка станет скрываться в палатке безбожников?
Глыба вонючего жира выдавила из себя: «Нет!» — и плюнула в котелок, прежде чем покинуть юрту.
Лю Чунг на мгновение задержался, чтобы вымолвить с усмешкой:
— Это неблагодарная девушка, раз она покинула лагерь. Махмуд не обратил внимания на плевок, продолжая есть, но его помощника передернуло, и он прошептал:
— Мустафа не голоден.
Маленький слуга взглянул на него поверх куска баранины, в который он запустил острые белые зубы.
— Второй мальчишка, тебе нужно много есть, иначе у тебя не будет сил для работы.
Уолтер позвал:
— Подойди сюда, Мустафа.
Девушка подошла к нему. Места в палатке было не много, и их колени соприкасались. Уолтер тихо начал разговаривать с ней по-гречески, моля Бога, чтобы Махмуд не понял, что он общается с «мальчишкой» не на наречье караванных троп.
— Вы меня узнали, когда я разговаривал с вами во время песчаной бури?
— Да, мой добрейший и благороднейший рыцарь. (Уолтер знал, что греки используют в речи преувеличенные комплименты.) Поэтому я послала Лю Чунга к вам за помощью.
— Вы тогда мне что-то говорили о Лондоне. Ваш отец был англичанин?
— Англичанин? — По громадным синим глазам на темном лице было видно, что ей незнакомо это слово. — Я не понимаю, что это — «англичанин».
— Мы с моим другом — англичане. Если ваш отец был из Лондона, он тоже, видимо, был англичанином. Вы сказали, что звали его Уолтер. Это был Уолтер Стендер?
Казалось, что она слыхала это имя, но она покачала головой:
— Не знаю, мой добрейший благодетель.
— Вы в этом уверены? Подумайте. Это очень важно. Девушка вновь замотала головой:
— Мне известно только, что его звали Уолтер. Он был крестоносцем, и его взяли в плен. Старый Александр, муж моей матери, купил его на рынке рабов.
— Где это было?
— Мне кажется, в Алеппо. После смерти Александра Анте-мус переехал в Антиохию. Старик Александр был очень богат, но Антемус стал еще богаче.
— Мне нужно еще кое о чем вас расспросить, но подождем, пока заснет Махмуд.
Девушка внезапно протянула вперед руку и коснулась пряди волос молодого человека. Дома он регулярно подстригал волосы, и они достигали ему до ушей. Но с тех пор, пока они жили на Востоке, волосы у него сильно отросли и стали длинными, как у отца, и завивались золотистыми локонами.
— Я никогда не видела у мужчин подобных волос, — шепнула девушка. — Они необычного цвета.
— У большинства англичан светлые волосы. У моего друга они тоже светлые.
Девушка взглянула на Тристрама. Он внимательно смотрел на них, не сводя с девушки серых глав. Постоянное солнце пустыни выбелило кончики его русых волос, и они также висели густыми прядями у него по плечам. Девушка ему улыбнулась, понимая, что молодой человек хорошо к ней относится.
— Да, — она повернулась к Уолтеру, — но они не такие, как у вас. Вы мне напоминаете бога Солнца.
Махмуд закончил трапезу. Он поднялся и бодро сказал:
— Второй мальчишка, пора чистить котелок.
Девушка поднялась и принялась за дело. Она терла котелок чистой тряпицей, а не предложенным ей конским хвостом.
— Кажется, ей ничего не известно об отце, — сказал Уолтер. — Но абсолютно ясно, что она наполовину англичанка. Сомневаюсь, чтобы мы могли что-то еще узнать о ней.
— Этого достаточно. Мне бы хотелось… — Тристрам колебался. — Мне бы хотелось быть уверенным, что ей удастся добраться до Англии. Но, наверно, это невозможно.
В палатке укрепили второй занавес, чтобы отгородить местечко для второго мальчишки. Палатка была небольшой, и когда Тристрам сразу заснул, как обычно сложив руки на груди и разбросав в стороны сильные мускулистые ноги, Уолтеру осталось совсем мало места. Махмуд тоже засыпал очень быстро. Мальчишка, видимо, страдал от хронического насморка и во сне довольно громко храпел.
Мариам шевелилась за занавеской, и Уолтер решил подождать, чтобы быть уверенным, что Махмуд не может их подслушать. Он придвинулся к занавеске и шепнул:
— Мариам.
Она сразу ответила:
— Да, мой добрейший покровитель.
Он начал с ней разговаривать, тщательно подбирая греческие слова. Уолтеру это было нелегко, потому что он изучал классический язык, а беседовать с девушкой приходилось на обычном диалекте.