Воины Четвертой роты как один дружным ревом подтвердили свою готовность.
Арио Барзано возлежал развалившись на своей кровати, потягивая ускавар из стакана, и не спеша просматривал пачку бумаг, доставленных в его комнаты мрачным сержантом Леаркусом. Барзано сполна вкусил сержантского гнева, когда вернулся с Дженной Шарбен во дворец после экскурсии по производственным кварталам города.
Эта пара посетила немало пивных и прочих сомнительного вида забегаловок, но выяснила лишь, что повсюду перешептываются о грядущей массовой демонстрации. Тамошняя публика по большей части высмеивала правителей планеты да судачила о несчастной участи рабочего люда. После трех потраченных впустую часов Арио и Дженна решили, что на сегодня с них хватит, и, измученные, вернулись во дворец.
Положение на Павонисе во многом оказалось куда более серьезным, чем Барзано изначально представлял себе. В ходе его расследования на свет выплывало нечто более значительное, чем ущерб от пиратства и беспорядки среди населения.
Эксперт сложил бумаги в стопку и, опустив ноги на пол, устало потер переносицу и глубоко вздохнул. Встав, Барзано подошел к столу, где среди тарелок с остатками давно остывшего ужина лежала развернутая карта системы. До его слуха смутно доносились настойчивый скрип перьев и тихие разговоры клерков. С ними был Лортуэн Перджед, который руководил их работой и критически оценивал результаты их трудов, и Барзано невольно улыбнулся при мысли об этом старике. Все последние несколько недель Перджед был ему надежной опорой, и Барзано сомневался, что ему удалось бы справиться со столь трудной задачей без его помощи. Впрочем, до решения этой задачи было еще далеко.
Барзано встряхнул головой и, сосредоточив все свое внимание на карте, поставил стакан на ее закручивающийся угол.
Синяя чернильная линия отображала курс крейсера «Горе побежденному», и Барзано подумал: а достаточно ли будет одного этого корабля? Он тут же отбросил эту мысль. Если «Горе побежденному» не сумеет предотвратить возвращение «Приносящего Тьму», тогда и весь боевой флот Ультима Сегментум окажется здесь бессилен.
Эти мысли угнетали его, и Барзано вновь до краев наполнил опустевший стакан.
— Может, не стоит так налегать на этот напиток? — спросил Лортуэн Перджед, бесшумно появившись из тени коридора. — Он довольно крепкий, знаете ли.
— Да знаю, знаю… Но он дьявольски хорош, — ответил Барзано, наливая стакан ускавара Перджеду.
Перджед взял его и присел на край кровати. Он пригубил напиток, и глаза старика округлились и заслезились.
— Да, довольно крепкий, — подтвердил он, сделав еще глоток. — И хорош, но именно что дьявольски хорош.
Барзано уселся в кресло перед дисплеем своего терминала и взял свой стакан.
— Так что ж ты до сих пор бодрствуешь, Лортуэн? Старый эксперт пожал плечами:
— Да сейчас больше и делать-то нечего.
— Верно, — согласился Барзано. — Не нравится мне эта тактика выжидания.
— А раньше, помню, ты этим наслаждался. Ожидал, пока твоя добыча сделает ошибку и приплывет тебе прямо в руки.
— Правда? Я уж и забыл.
— Да, некогда ты был весьма терпеливым охотником.
— Когда ж это было? — фыркнул Барзано.
— О, всего лишь несколько добрых десятилетий назад.
— С тех пор многое изменилось, Лортуэн. Едва ли я теперь тот, кем был тогда.
— Ну надо же, что-то ты сегодня не в духе, Арио. Не святой ли Джосмэн сказал, что следует радоваться любому служению Императору?
— Да, но бьюсь об заклад, что ему никогда не приходилось заниматься тем, чем сейчас вынуждены заниматься мы.
— Согласен, — признался Перджед, — но он же был мучеником, и его убили, Император упокоил его святую душу.
— Правда, — рассмеялся в ответ Барзано, — я вот был бы счастлив избежать его судьбы.
— Если начистоту, то и я тоже, — согласился Перджед, поднимая стакан.
Барзано потер висок и с напряжением закрыл глаза, сильно сжав веки. Потянувшись через стол, он достал маленькую стеклянную баночку с белыми капсулами.
— Голова болит?
Барзано молча кивнул, проглотив две капсулы и запив их ускаваром. Покачав головой, он высунул язык, стараясь избавиться от их неприятного вкуса.
— Еще хуже, чем прежде. Я чувствовал это с самого момента посадки, словно нечто больше и старше самого времени давит на мой мозг.
— Тогда, может, не стоит налегать на ускавар. Он не поможет.
— Напротив, мой дорогой старый друг, это-то как раз единственное, что хоть как-то помогает. Скрыть все в алкогольном тумане — одно из немногих наслаждений, которые у меня еще остались.
— Нет, это говорит совсем не тот Арио Барзано, которому я служу уже тридцать лет.
— А кто же я тогда такой? Другого Арио Барзано я не знаю: эксперт, бригадир людского муравейника, придворный, торговец-мошенник? Кто тот Арио Барзано, которому ты служил тридцать лет?
— Слуга Императора, который никогда не колебался, выполняя свой долг. Может, ты-то сам уже и не помнишь, кто ты, но зато это помню я, и мне больно видеть, что ты с собой делаешь.
Барзано кивнул и поставил стакан на стол с преувеличенной осторожностью.
— Прости, друг мой. Конечно, ты прав. Чем скорее мы здесь закончим, тем лучше.
— Не нужно извиняться, Арио. В свое время я служил многим господам, и с каждым из них работать было намного тяжелее, чем с тобой. Но давай-ка сменим тему. Был ли еще сеанс связи с крейсером «Горе побежденному» и капитаном Вентрисом?
— Нет, после их прибытия на Каэрнус IV связи с ними не было.
— Как ты думаешь, они смогут остановить эльдара?
— Думаю, если кто и способен на это, то только Уриэль. Не верю, что он из тех, кто легко сдается. Знаешь, он ведь протеже капитана Айдэуса.
— Да, я помню, читал его отчет с Тресии. Ты поэтому его выбрал?
— Отчасти поэтому, но ему есть что показать и без рекомендаций, и именно такого человека я хотел бы видеть рядом с собой, когда дело дойдет до финальной схватки.
— И ты надеешься, что Уриэль мог унаследовать нетрадиционное мышление Айдэуса?
— Надеюсь? — рассмеялся Барзано. — Мой дорогой Лортуэн, я на это рассчитываю!
Уриэль не отрывал взгляд от экрана, глядя, как стремительно сближаются корабль эльдаров и крейсер «Горе побежденному». Экраны «Громового Ястреба» призрачно-зелеными линиями отображали векторы их сближения. Встреча произойдет скоро, вражеское судно шло на большой скорости, а Уриэлю и его людям нужно еще успеть вернуться на крейсер. Хватит ли им на это времени, вот в чем вопрос… Указав рукой на светящийся экран, он спросил:
— Сколько нам осталось до встречи с крейсером? Сверившись с приборами, пилот ответил:
— Двадцать шесть минут, капитан.
Итак, двадцать шесть минут. Добавим еще пятнадцать на дозаправку, восемь, если будем заправляться на ходу с работающими двигателями. Кодекс Астартес строго запрещал столь опасную практику, но сейчас каждая секунда была на вес золота, и Уриэль не мог позволить себе потерять ни одну из этих драгоценных секунд. С другой стороны, на крейсере это был единственный действующий челнок, и если он взорвется в пусковом отсеке…
— Можем ли мы добраться до корабля эльдаров без дозаправки?
— Нет, сэр.
Уриэль выругался. Вряд ли им еще представится такая прекрасная возможность схватиться с эльдаром, но, черт возьми, они по рукам и ногам скованы расстоянием и логической необходимостью. А что если…
…Если только не заставить эльдара самого повернуть в их сторону!
— Немедленно соедини меня с лордом адмиралом! В тот же миг второй пилот связался с крейсером.
— Адмирал, это капитан Вентрис. Я не верю, что нам хватит времени добраться до вас и дозаправиться раньше, чем эльдар окажется в зоне досягаемости.
— О чем ты говоришь? — прогремел с командного мостика голос лорда адмирала Тибериуса. — Ты должен дозаправиться, тебе не хватит топлива, чтобы добраться до эльдара!
— Я знаю это, адмирал, но если мы повернем к, крейсеру, то упустим возможность схватиться с ними на их собственном корабле. А вы сможете подобрать нас, когда мы там закончим.
Динамики потрескивали, Тибериус размышлял над предложением Уриэля. Затем он осторожно сказал:
— Я не считаю, что это разумно, капитан Вентрис. По-своему вы можете быть правы, но это противоречит всему, что написано в Кодексе Астартес относительно боевых операций на кораблях.
— Знаю, но сейчас это лучшая возможность вывести их корабль из строя. Если мы доберемся до мостика, то сможем изрядно их потрепать. Так что если вам удастся направить их в нашу сторону прицельным огнем батарей, мы сможем сманеврировать более эффективно и занять наиболее выгодную позицию, чтобы прорваться к ним.
— Хорошо, капитан Вентрис, но в корабельном журнале я отмечу, что я, как командир крейсера, не одобряю ваше вопиющее неуважение к словам священного примарха.
— Хорошо, капитан Вентрис, но в корабельном журнале я отмечу, что я, как командир крейсера, не одобряю ваше вопиющее неуважение к словам священного примарха.
— Это ваше право и привилегия, адмирал, но давайте поговорим об этом позже. Враг приближается.
Архонт Кешарк с любовью и даже нежностью поглаживал свой топор, лезвие которого было липким от крови палубного офицера, ответственного за содержание и обслуживание гало-полей, и в предвкушении новой крови скрежетал зубами. Налет на последнее место, указанное кайерзаком, оказался до смешного легким. Этот бестолковый монки отдался на милость победителя, не понимая, что с них и взять-то нечего. Он, грозный Архонт Кешарк, вырвал из тел их визжащие души и похитил то, что они увезли с астероида. И только в силу нелепого стечения обстоятельств рядом оказались эти громыхающие суда мон-ки, но Кешарка это ничуть не обеспокоило. Им было далеко до «Всадника бури», и он надменно направил корабль между ними, рассчитывая, что гало-поля помешают их примитивному вооружению. Так оно и было, пока в результате повреждений, полученных во время стычки с кораблем Астартес, гало-поля не отказали. Он знал, что в силах остаться и принять бой. «Всадник бури» легко одержал бы победу над теми судами, но сейчас они везли последний фрагмент ключа, и его ценность была куда выше нескольких мгновений бренной славы. Член экипажа, ответственный за гало-поля, был сурово наказан, а тот, что заменил его, сейчас занимался их ремонтом.
Думая о драгоценном трофее, которым он теперь обладал, Кешарк представил себе Аздрубаэля Векта, рыдающего и умоляющего сохранить ему жизнь. О, рыдать и молить о пощаде он будет долго, смерть его будет мучительной.
Предвкушая сладость мести, он понимал, что наступает критический момент. Кайерзак, безусловно, попытается лишить его добычи, но сам он продолжает существовать лишь благодаря Кешарку, позволяющему Хирургу практиковаться в своем искусстве на его плоти. Кешарк понимал, что одной угрозы будет недостаточно, чтобы заставить его воздержаться от попытки неповиновения. Кешарку уже доложили, что техножрец кайерзака, который находился с ними на корабле, предпринял несколько попыток получить противоядие от токсина, постоянно разрушающего тело его хозяина.
Но Кешарк знал и то, что все эти попытки оказались тщетны, да и в будущем у него вряд ли что-нибудь получится. До того как Хирурга разжаловала ассоциация, он был известен как один из лучших знатоков ядов в Кабале, и возможности его смертоносного мастерства портили Архонту аппетит во время каждого приема пищи.
Нет, кайерзаку не добиться успеха, и вскоре, уже в ближайшие месяцы, он, Архонт Кешарк, наконец позволит Хирургу замучить это презренное создание до смерти.
Архонт бросил взгляд на экран обзора, подсчитывая, сколько потребуется времени, чтобы добраться до Павониса.
Немного. Совсем немного.
* * *
— Ты держишь его на прицеле, Филотас? — еле слышно прошептал лорд адмирал Тибериус, словно громкая речь на «Горе побежденному» каким-то образом может быть услышана эльдаром. Его судно находилось сейчас как раз в центре главного экрана крейсера.
— Да, лорд адмирал, кажется, вражеский корабль лишен своих дезинтеграционных полей. Бортовые батареи сейчас готовятся к залпу.
— Превосходно, просто замечательно!
Тибериус нетерпеливо барабанил пальцами по деревянной панели своего пульта и жевал нижнюю губу. Не нравился ему способ ведения боевых действий, предложенный Уриэлем. Несмотря на все преимущества, которые сулил план капитана, он противоречил всему, чему адмирал научился за века космических битв. В священной книге Кодекс Астартес Жиллиман писал, что корабли должны идти в бой полностью оснащенными и что не следует идти на абордаж, не обезвредив батареи ближнего боя противника.
Не нравилось ему все это, определенно не нравилось, но адмирал понимал, что в сложившейся ситуации Уриэль прав. Вернуться на крейсер означало упустить идеальный шанс уничтожить вражеское судно. Ворваться на вражеский мостик — мечта любой абордажной группы, в случае успеха это означало пленение или смерть капитана противника. И все равно план капитана Вентриса ему не нравился, но Тибериус вынужден был с ним согласиться.
— Командиры бортовых батарей докладывают, что подготовка к залпу завершена. Цель в зоне досягаемости.
Мало вероятно, что на таком расстоянии огонь батарей Тибериуса будет точным, но в конце концов красота плана Вентриса заключалась не в этом. Если ждать дольше, противник скорее всего обнаружит его и исчезнет. Все, что требуется сейчас от Тибериуса, — спугнуть капитана вражеского корабля и направить его в сторону приближающегося «Громового Ястреба» Уриэля, выбросы двигателей которого скрыты близким соседством с планетой и ее атмосферой.
— Артиллеристам открывать огонь только по моей команде. Дать задний ход и запустить двигатели малой тяги' правого борта. Я хочу направить их над полярными областями, на трассу капитана Вентриса.
— Есть, лорд адмирал.
Уриэль посматривал на обзорную панель пилота, но мало что видел там кроме сияющих выбросов из атмосферы планеты над корпусом «Громового Ястреба». С крейсера им сообщили положение эльдарского судна, и, если он приблизится еще хоть немного, они его достанут.
Технодесантник Харкус прочел молитвы над абордажным шлюзовым каналом шаттла и спецзарядами, которые пробьют для Десантников путь в корпусе судна чужаков. Капеллан Клозель молился вместе с Ультрамаринами, благословляя болтер и меч каждого воина. Уриэль приказал выдать всем цепные мечи, понимая, что бой наверняка будет ближним и кровавым. Присоединившись к своим воинам, капитан извлек из ножен свой энергетический меч и склонился перед капелланом, чтобы получить его благословение.
— Грозный Архонт! Я обнаружил, что в трехстах тысячах километрах прямо по курсу происходит наращивание энергии!
Кешарк бросился к докладывающему офицеру и в ужасе уставился на дисплеи сенсоров.
В характеристиках двигателей ошибиться было невозможно. Вражеский корабль наращивал энергию в батареях, собираясь открыть огонь.
— Лево руля до отказа, снижаемся к планете! Скроемся в атмосфере!
— Бортовым батареям — огонь! — приказал Тибериус. — И влево руля!
Исполинское судно содрогнулось, когда все батареи левого борта открыли ураганный огонь по кораблю эльдаров. Тибериус ухватился за края пульта, когда могучий крейсер начал разворот навстречу врагу, наводя на него главное носовое орудие.
Возможно, они вели бой и не по уставу, но, во имя Императора, они собирались поразить врага из своих самых мощных орудий.
Все бортовые батареи выпустили по цели огромные, размером с гигантское здание, разрывные реактивные снаряды. Но на таком, даже по космическим меркам большом расстоянии добрая их часть прошла мимо, разорвавшись в сотнях километров от «Всадника бури». Некоторые снаряды взорвались ближе, не причинив, однако, вражескому судну более или менее значительного ущерба, а лишь усеяв корпус и главный парус «Всадника бури» вращающимися осколками.
Корабль быстро менял курс, его иглообразный нос, повернув влево, резко нырнул в атмосферу планеты. Последовали очередные выстрелы, и над кораблем расцвел огромный взрыв — это вступило в бой главное носовое орудие ударного крейсера.
«Всадник бури», словно обсидиановое копье, пронзил атмосферу Каэрнуса IV, превосходная скорость в сочетании с исключительной маневренностью оберегали его от орудий противника.
Крейсер «Горе побежденному» также попытался осуществить поворот и последовать за «Всадником бури», но по своим ходовым характеристикам ему было далеко до судна чужаков.
Все более отклоняясь в сторону от Каэрнуса IV, эльдарский корабль сбросил скорость. В этой точке он оказался совершенно слеп, так как его сенсоры перестраивались в процессе огненного полета сквозь верхние слои атмосферы планеты.
Когда «Всадник бури» уже покидал атмосферу Каэрнуса, над ним пронеслась голубая вспышка и пристроилась позади высоких парусов изящного корабля. Мощные орудия «Громового Ястреба» прошлись огнем по задней четверти судна, начисто снеся с поверхности корпуса все планочные стабилизаторы и зазубренные крюки.
Прежде чем на эльдарском судне успели что-нибудь понять, «Громовой Ястреб» устремился вперед, через изогнутую верхнюю палубу корабля противника. Из брюха корабля Ультрамаринов выстреливали крепежные буравы, врезающиеся в корпус «Всадника бури» и прочно притягивающие более легкое атакующее судно к кораблю эльдаров.
Технодесантник Харкус привел в действие спусковой механизм абордажного шлюзового канала и подорвал спецзаряды направленного действия на его конце. Даже сквозь бронированные палубные плиты «Громового Ястреба» Уриэль почувствовал чудовищную силу этого взрыва. До упора повернув рукоятку запора, он открыл круглый люк, который вел сквозь шлюзовой канал к бреши в корпусе эльдар-ского судна.