— Отец обещал поводить меня по магазинам, — объяснила девушка. — Не сомневаюсь, что он уже об этом забыл. Когда принесут счет, он поймет, что я все помню.
Мы побродили по улицам, посидели в кафе, наблюдая за прохожими и всадниками. Я наклонился к Корэл, чтобы рассказать связанную с одним из рыцарей забавную историю, как вдруг почувствовал, что кто-то пытается связаться со мной по карте.
Я выждал несколько секунд. Ощущение усилилось, хотя догадаться, кто меня вызывает, я так и не смог. Рука Корэл легла мне на плечо.
— Что случилось? — спросила она.
Я настроился на контакт, облегчая вызывающему задачу, но он, похоже, уже пропал. Между тем это не походило на то ощущение, когда Маска подглядывал за мной у Флоры в Сан-Франциско. Может быть, со мной пытался связаться кто-то из знакомых и не мог сосредоточиться? Например, из-за раны? Или…
— Люк! — позвал я. — Это ты?
Ответа не последовало, а ощущение контакта начало затихать.
— Все в порядке? — спросила Корэл.
— Да, все в порядке, — ответил я. — Кто-то хотел со мной связаться, а потом передумал.
— Связаться? Вы имеете в виду при помощи карты? — Да.
— Вы позвали Люка. У вас в семье нет никого с таким именем.
— Возможно, вы знаете его как Ринальдо, принца Кашфы.
— Ринни? — Девушка рассмеялась. — Конечно, я его знаю. Правда, он не любил, когда его называли Ринни.
— Вы в самом деле его знаете? Лично?
— Да, — ответила она. — Хотя это было много лет назад. Кашфа находится неподалеку от Бегмы. Временами мы были очень близки, временами — нет. Знаете, как это бывает. Политика. Когда я была маленькой, мы дружили подолгу. Взрослые то и дело наносили друг другу официальные визиты, а нас, детей, оставляли вместе.
— Каким он был в те времена?
— О! Долговязым, рыжим, неуклюжим. Любил порисоваться, показать, какой он сильный и быстрый. Никогда не забуду, как он разозлился, когда я победила его в беге.
— Вы победили Люка в беге?
— Да. Я очень хорошая бегунья.
— Не сомневаюсь.
— Несколько раз он приглашал меня и Найду в походы, в том числе и лодочные. Кстати, где он сейчас?
— Пьет с Чеширским Котом.
— Что?
— Это долгая история.
— Мне так интересно! Я переживала за него с момента переворота.
— М-м-м… — Я быстро соображал как отредактировать свое повествование, чтобы не раскрыть перед дочерью премьер-министра Бегмы никаких государственных секретов, вроде отношения Люка к Дому Амбера.
Поэтому я начал издалека:
— Мы знакомы уже несколько лет. Недавно он разозлил одного волшебника, который одурманил его и приковал к стойке странного бара…
Я рассказывал долго, потом остановился, поскольку подзабыл Льюиса Кэрролла. Пришлось заодно пообещать ей томик «Алисы» на тари из библиотеки Амбера.
Когда я наконец закончил, Корэл весело засмеялась.
— Почему вы не вернули его?
Ой-ей-ей! Не уверен, что он сможет перемещаться по Тени, пока не придет в себя. Поэтому я ответил так:
— Ничего не выйдет — из-за заклинания. Оно влияет на его собственные колдовские способности. Люка нельзя трогать, пока он не выйдет из-под действия наркотического наваждения.
— Ну и дела! — воскликнула Корэл. — Значит, Люк — тоже волшебник?
— М-м-м… да.
— Как же он приобрел эти способности? Когда я его знала, он ничем не выделялся.
— Волшебники приходят к своему искусству различными путями, — начал я и вдруг сообразил, что она понимает гораздо больше, чем можно было предположить по невинному улыбающемуся личику. Мне показалось, что Корэл умело клонит разговор к посвященности Люка в отцовскую магию, из чего можно было бы сделать вывод о его положении в семье. — Его мать Джасра — тоже своего рода волшебница.
— В самом деле? Никогда бы не подумала. Черт! Ляпнул все-таки.
— Да, где-то научилась.
— А его отец?
— Честно говоря, не знаю.
— Вы с ним встречались?
— Мимоходом.
Ложь могла придать этому разговору ненужную значимость, если, конечно, Корэл догадывается о правде. Так что я прибегнул к единственному доступному мне средству. За соседним столиком никто не сидел, там вообще ничего не было, кроме стены. Я потратил заклинание, сопроводив его невидимым жестом, и тихонько пробормотал необходимую фразу.
Стол сорвался с места, перевернулся и с оглушительным треском врезался в стену. Со всех сторон послышались испуганные крики, я тоже вскочил на ноги.
— Никто не пострадал? — спросил я, оглядывая кафе.
— Что случилось? — спросила девушка.
— Дикий и странный порыв ветра или что-то в этом роде, — сказал я. — Нам лучше уйти.
— Конечно, — пробормотала она, разглядывая обломки. — Неприятности мне не нужны.
Я швырнул на стол несколько монет, и мы вышли на улицу. При этом я говорил без умолку, чтобы щекотливая тема поскорее забылась. Похоже, мое красноречие подействовало. Во всяком случае Корэл не пыталась возобновить неприятный для меня разговор.
Мы продолжали прогулку в направлении Западной Виноградной; Оттуда, помня о пристрастии девушки к яхтам, я планировал спуститься к порту. Но она вдруг взяла меня за руку и остановилась.
— Скажите, а правда, что на вершину Колвира можно подняться по огромной лестнице? Я слышала, ваш отец пытался однажды поднять туда своих солдат, их обнаружили, и ему пришлось пробиваться с боем.
Я кивнул:
— Да, правда. Старая история. С тех пор лестницей никто не пользовался. Но она в приличном состоянии.
— Я бы хотела ее увидеть.
— Хорошо.
Мы свернули направо и пошли вверх, в направлении Главной улицы. Навстречу попались двое рыцарей с гербом Ллевеллы. Проходя мимо нас, они отсалютовали. Интересно, случайное ли это совпадение или им было поручено следить за моими передвижениями? Похоже, подобная мысль посетила и Корэл; во всяком случае она удивленно приподняла бровь и взглянула на меня. Я пожал плечами и пошел дальше. Спустя мгновение я оглянулся, но рыцари уже пропали из виду.
Вокруг нас толпились люди в самых разных одеяниях, воздух был наполнен ароматами готовящейся на открытых жаровнях пищи, способной удовлетворить самые причудливые вкусы. Поднимаясь на гору, мы несколько раз останавливались отведать мясного пирога, йогурта и сладостей. Устоять перед этими искушениями мог только насытившийся до отвала человек.
Я отметил, с какой гибкостью Корэл преодолевает препятствия. Это было больше, чем природная грациозность: сказывалась общая жизненная установка, натренированность и готовность к схватке. Девушка порой оглядывалась; я тоже смотрел по сторонам, не замечая, впрочем, ничего подозрительного. Один раз, когда на порог дома, мимо которого мы проходили, неожиданно вышел какой-то мужчина, рука ее непроизвольно дернулась к кинжалу на поясе.
— Здесь так оживленно… — заметила Корэл спустя некоторое время.
— Да. Бегма, наверное, поспокойнее?
— Намного.
— Безопасно ли там гулять?
— О да.
— Проходят ли женщины военную подготовку наравне с мужчинами?
— Как правило, нет. Почему вы спрашиваете?
— Просто любопытно.
— Я немного училась драться с оружием и без него.
— Зачем это вам?
— Отец предложил. Сказал, что членам его семьи не помешает. Наверное, он прав. А вообще, он очень хотел иметь сына.
— Ваша сестра тоже училась боевым искусствам?
— Нет, ей это было не интересно.
— Вы планируете дипломатическую карьеру?
— Нет. Вы говорите с другой сестрой.
— Мечтаете о богатом муже?
— Да. Скучном и толстом.
— Что же вас интересует?
— Может, как-нибудь позже расскажу.
— Хорошо. Я напомню, если вы забудете.
Мы дошли до южной оконечности Главной улицы. Ветер окреп. Далеко внизу шумел зимний океан — свинцово-серый, с белыми барашками волн. Над волнами кружились множество птиц и дракон.
Мы прошли под Большой Аркой и оказались на смотровой площадке. Отсюда открывался завораживающий вид на черно-бурый берег и ведущую вниз крутую широкую лестницу. Волны оставляли на песке извилистые следы, похожие на морщины старика. Ветер здесь был пропитан солью и запахом моря.
Корэл непроизвольно подалась назад, потом опять приблизилась к краю.
— Вблизи лестница выглядит опаснее, чем я думала, — произнесла она наконец. — Наверное, когда по ней идешь, уже не так страшно.
— Не знаю, — ответил я.
— Вы ни разу по ней не спускались?
— И не поднимался тоже. Не было повода.
— А я думала, вас будет сюда тянуть после того, как ваш отец принял здесь роковое сражение.
— Моя сентиментальность проявляется в ином, — пожал я плечами.
Корэл улыбнулась.
— Давайте подойдем к морю. Пожалуйста.
— Не знаю, — ответил я.
— Вы ни разу по ней не спускались?
— И не поднимался тоже. Не было повода.
— А я думала, вас будет сюда тянуть после того, как ваш отец принял здесь роковое сражение.
— Моя сентиментальность проявляется в ином, — пожал я плечами.
Корэл улыбнулась.
— Давайте подойдем к морю. Пожалуйста.
— Конечно, — ответил я и шагнул вперед.
Широкие ступеньки опускались футов на тридцать, после чего резко обрывались. Дальше круто вниз уходил узкий, прорубленный в каменной стене проход. По крайней мере ступеньки не были влажными и скользкими. Далеко внизу лестница снова расширялась, так что по ней могли спускаться одновременно два человека. На данном же этапе идти приходилось по одному, и я разозлился, ибо Корэл каким-то образом оказалась впереди.
— Если вы прижметесь, я протиснусь вперед, — сказал я.
— Зачем?
— Затем, что, если вы поскользнетесь, я окажусь спереди.
— Не волнуйтесь, — ответила она. — Я не поскользнусь.
Я понял, что спорить бесполезно.
Пролеты лестницы лепились к каменной стене. Местами ступеньки буквально нависали над пропастью, ветер неистовствовал, и нам приходилось прижиматься к скале всем телом. Перил не было на всем протяжении лестницы. Местами стена нависала над нашими головами, создавая эффект пещеры, затем мы выбирались на открытые участки, и ветер едва не срывал нас со ступенек. Несколько раз плащ хлестал меня по лицу; я выругался и вспомнил, что местные жители редко посещают собственные достопримечательности. Только теперь я оценил их мудрость.
Корэл стремительно спускалась, мне приходилось торопиться, чтобы не отстать. Впереди виднелась площадка, за которой лестница совершала крутой поворот. Я надеялся, что там девушка остановится и признается в том, что передумала идти дальше. Этого, однако, не произошло. Корэл миновала поворот и продолжала спуск. Ветер унес мой вздох в пещеру, где хранились жалобы таких же, как я, безумцев.
Между тем, я не упускал случая взглянуть вниз, каждый раз вспоминая своего отца, которому пришлось лезть по этой крутизне с боем. Мне бы не хотелось повторить его путь. Во всяком случае вначале я перепробовал бы все другие возможности. Интересно, насколько ниже дворца мы сейчас находимся?..
Когда мы наконец добрались до того места, где лестница расширялась, я ускорил шаг, чтобы нагнать Корэл. При этом я поскользнулся и зацепился каблуком за камень. Пустяковое дело, я даже не упал. Между тем я поразился тому, как отреагировала на изменившийся звук моих шагов Корэл. Она резко качнулась назад и в сторону, развернулась, перехватила мою руку и швырнула меня на стену.
— Все в порядке! — только и успел выкрикнуть я, шмякнувшись о камень. — Со мной все в порядке.
— Я услышала… — начала она.
— Я просто зацепился каблуком о камень. Вот и все.
— Я не знала…
— Естественно. Все нормально. Спасибо.
Мы пошли дальше, но что-то изменилось. У меня зародилось подозрение, от которого я не мог отделаться. Если мои предположения верны, то дела обстоят плохо.
Я не стал высказывать своих опасений. Вместо этого я пробурчал себе под нос:
— Карл у Клары украл кораллы.
— Что? — спросила она. — Я не расслышала…
— Я сказал, что сегодня прекрасный день для загородных прогулок вдвоем.
Корэл покраснела.
— На каком языке вы сказали это… в первый раз?
— На английском.
— Такого не знаю. Я вам уже говорила, когда вы рассказывали про Алису.
— Я помню. Не обращайте внимания.
С близкого расстояния берег походил на полосатого тигра. Волны откатывались, оставляя после себя белую пену, над которой кружились птицы. На горизонте маячили треугольники парусов, далеко на юго-востоке повис темный занавес дождя. Ветер уже не завывал так громко, хотя по-прежнему яростно трепал полы наших плащей.
Мы молча спустились до самого берега и сделали несколько шагов по песку.
— Там гавань, — сказал я, показывая направо. — Если пойти в другую сторону, увидите церковь.
Вдали виднелось темное строение, где служили панихиду по Кейну. Иногда моряки молились в этой церкви о благополучном плавании.
Корэл повертела головой в обе стороны, потом оглянулась и посмотрела наверх.
— Еще кто-то спускается, — заметила она.
Я поднял голову. На самом верху, у начала лестницы, темнели три фигуры. Издалека казалось, что люди просто любуются видом на море. Ни на одном не было одежды с гербами Ллевеллы.
— Наслаждаются хорошей погодой, — сказал я. Корэл еще некоторое время смотрела в их сторону, затем спросила:
— Нет ли поблизости пещер?
— Сколько угодно, — ответил я, указывая направо. — Вон там. В них периодически кто-нибудь теряется. Многие пещеры просто прекрасны. Но попадаются и обыкновенные ямы.
— Очень хочется увидеть пещеры.
— Пожалуйста, — улыбнулся я. — Нет ничего проще. Я зашагал по песку.
Люди на лестнице не двигались. Казалось, они по-прежнему любуются морем. Вряд ли это контрабандисты. День — не лучшее для них время суток. Между тем меня радовало, что моя подозрительность растет; в свете последних событий она не помешает. Предмет моего наибольшего подозрения, разумеется, шел рядом со мной, переворачивая носком сапога выброшенные на берег деревяшки и яркие камушки. В данный момент я был бессилен что-либо предпринять. Скоро…
Неожиданно Корэл взяла меня под руку.
— Спасибо за прогулку. Мне очень нравится.
— О, я тоже доволен. Рад, что вы приехали. Добро пожаловать.
Я даже почувствовал себя виноватым. Если мои подозрения не оправдаются, ничего страшного не произойдет.
— Думаю, жизнь в Амбере пришлась бы мне по душе, — произнесла девушка.
— Думаю, мне бы тоже. Я никогда не жил здесь подолгу.
— Вот как?
— Я вам до сих пор не объяснил, как долго я прожил на Земле, где получил образование, работу, о которой я рассказывал…
Неожиданно я пустился в автобиографические откровения, что вообще-то случается со мной довольно редко. Поначалу я и не понял, что со мной произошло. Позже я догадался: мне просто надо было выговориться. Даже мои подозрения не имели особого значения. Мне очень был нужен внимательный и благодарный слушатель. И, прежде чем я осознал, что происходит, я принялся рассказывать ей о своем отце, — как этот человек, которого я знал очень плохо, погрузился в водоворот схваток, противоречий и трудных решений. Временами мне казалось, что это он сам пытается оправдаться в моих глазах, боится упустить единственную возможность, а я слушаю, пытаясь определить, что он опустил, где приукрасил и как он вообще ко мне относится…
— Вот мы и дошли до пещер, — объявил я, прерывая неловкое самокопание. Корэл попыталась как-то прокомментировать мой монолог, но я спокойно добавил: — Я был здесь только один раз.
Почувствовав мое настроение, девушка произнесла:
— Хорошо бы заглянуть в какую-нибудь пещеру.
Я кивнул. Недурное место для того, о чем я думал.
Третья пещера показалась мне наиболее подходящей. У нее был широкий вход, кроме того, она просматривалась в глубину намного дальше остальных.
— Давайте начнем отсюда, — предложил я. — Здесь, по крайней мере, светло.
Мы вошли в тенистую прохладу и некоторое время продолжали идти по мокрому песку, затем он сменился шершавым камнем. Потолок то прижимал нас к земле, то взмывал вверх. Повернув налево, мы вышли в другой проход, тоже ведущий на выход, ибо, взглянув назад, я увидел свет. Туда, где мы находились, еще доносился ритмичный плеск моря.
— А эти пещеры могут завести действительно далеко…
— Еще как, — ответил я. — Они изгибаются, перекрещиваются и петляют. Я бы не рискнул углубляться далеко без карты и света. Насколько мне известно, полных карт до сих пор не существует.
Корэл осмотрелась, вглядываясь в черные провалы примыкающих к нашему туннелей.
— Как вы думаете, далеко они ведут?
— Не имею понятия.
— Они проходят под дворцом?
— Возможно. — Я вспомнил серию боковых туннелей, которые миновал, когда шел по Огненному Пути. — Не исключено, что они соединяются и доходят до огромных пещер под дворцом.
— Интересно, как там?
— Под дворцом? Темно и просторно.
— Я бы хотела это увидеть.
— Зачем?
— Огненный Путь. Он, наверное, очень красочный.
— О да. Яркий и извилистый. И жуткий тоже.
— Как вы можете так говорить? Вы же его прошли!
— Пройти Путь и любить его — две разные вещи.
— Я просто подумала, что если вам было дано его пройти, значит, между вами существует некая близость, вы должны ощущать глубокое родство…
Я рассмеялся, и эхо разнесло мой смех по всему подземелью.