Известный комментатор Платона, В. Эрн делает такие выводы: «В мифе о пещере с полною раздельностью устанавливается четыре различных духовных состояния:
1) Пребывание в узах на дне пещеры и почитание за истину теней.
2) Освобождение от уз и до мучительности трудное восхождение по крутым склонам к выходу из пещеры. 3) Постепенное, медленное завоевываемое зрение на истинные предметы, что вне пещеры и освещаемы солнцем. 4) Наконец, переход от предметов, лишь освещаемых солнцем, к самому Солнцу…
Эти духовные состояния суть основные термины внутреннего опыта Платона. Первое состояние бесконечно противоположно четвертому. Второе и третье посредствуют между двумя крайностями. Первое состояние есть наибольшее погружение в мрак неведения. Четвертое – абсолютное прозрение в самый источник света и созерцание истины самой в себе. Этим очерчивается абсолютно весь диапазон платоновской мысли, весь регистр пережитых им «гносеологических» состояний. Снизу – узы и мрак; вверху – постижение самого «умного» Солнца…
Присмотримся к живому и огромному смыслу этого синтетического свидетельства Платона о самом себе. С недопускающею никаких сомнений определенностью Платон говорит о солнечном постижении, т.е. о постижении Солнца, или истины самой в себе. Если могут быть какие-нибудь сомнения или, вернее, вопросы, то не о характере и не о безусловности постижения, а лишь о том, свое ли постижение имеет в виду Платон или чье-нибудь чужое, и к себе ли относит освобождение от уз, выхождение из пещеры и узрение самого источника света или же говорит об этом с чужих слов… Внутренне невероятно, – отвечает Эрн сам на поставленный им же вопрос, – чтобы одно из самых глубочайших своих убеждений, навсегда и действительно утвердившихся в человечестве, Платон высказывал, опираясь не на свой собственный внутренний опыт, а на чужие слова или, еще хуже, гипотетически и художественно его построяя».
Выводы В. Эрна дополняли и уточняли. Например: «Единственно, о чем забыл упомянуть в этом пространном комментарии В.Ф.Эрн, так это то, что само сознание Платона всеми исследователями его творчества безоговорочно относится к высшим образцам элитарного сознания – от этого и сам миф о пещере приобретает сугубо элитологическое значение. Миф о пещере, по существу своему, есть детализированное описание генезиса элитарного сознания, есть показанный Платоном на собственном примере путь к этике духовного совершенства. Этот путь из пещеры был проделан самим философом. Только с такой позиции мы сможем понять смысл этого образа, в противном случае, нам грозят беспредметные схоластические рассуждения на модную философскую тему».
В результате этой высоконаучной дискуссии, было даже предложено изменить постулат Протагора о мере всех вещей. И такой мерой считать не человека, а мудреца. Вопрос до сих пор остается открытым. И перекликается с другим, актуальным уже в наши дни: что считать нормой, а что – отклонением от нее…
Так вот, способность к познанию сути вещей и явлений нормальными людьми в точности напоминает ситуацию в платоновой пещере – это я без подковырок. И когда с кого-то (такова, по умолчанию Платона,была воля богов) сняли оковы, он начинает мучительно привыкать к новому видению мира вокруг. А потом, пообвыкнув в новой обстановке, пытается рассказать то, что увидел, своим бывшим собратьям (и сестрам, конечно) по (духовному!) заточению. А передача знаний другим людям, не привыкшим доискиваться до сути вещей, сложное дело. И им трудно, и ему… Но надо постараться – дело того стоит. И довольно об этом.
Теоретически, можно обойтись и без высших сил: если получится самому избавиться от оков. Или, по другому, снять исходное ограничение, налагаемое (согласно постулату Гассенди, см. ч.1) стремлением к самосохранению.
Реально ли это сделать? В самом общем смысле, это напоминает те нечастые случаи, когда человек (все-таки прошедший специальную подготовку), вынужден – по необходимости, по жизненным показаниям – выполнить на себе достаточно простое хирургическое вмешательство. Рану зашить или пулю вынуть – даже аппендикс себе иногда вырезали… Для этого, понятно, нужна очень сильная мотивация: ну хотя бы выполнение задания или приказа. С хорошо известной ценой: чья-нибудь или собственная жизнь – или смерть. И тогда получается: вроде бы придуманные киношные эпизоды (вспомним пару боевиков, и не только западных) имеют реальную основу. Приводить еще раз сравнение с кожей здесь, наверное, неуместно, но тоже высочайший уровень боли…
Как же приступить к этой сложной задаче: учиться познавать суть вещей? В общем случае, нужно пробовать снять внешний рубеж психологической защиты. То есть, начинать вырабатывать навык «вживания» во внешние обьекты реальности. Примерно так же, как это делают по системе Станиславского. Там актер учится вживаться в образ персонажа, которого ему предстоит играть, верно? Но начинать с человека будет слишком сложно, всегда лучше начинать с неодушевленных предметов.
Примером здесь могут служить не только великие актеры, у которых это отлично получалось – потому и великие… Это умели делать все большие поэты – проверьте на ком угодно, по выбору. И лучшие из писателей. Свидетельств их современников на этот счет достаточно: немногие из них еще при жизни, авансом, стали классиками.
Ведь что такое классика? Это произведение искусства (любого!), прошедшее испытание на истинность, на достоверность суровым, но бесстрастным и безошибочным судом – памятью своего народа или многих народов, т.е., историческим временем. А в нашем контексте, тоже
выверенными общечеловеческими мерами.
Есть здесь, правда, одна невидимая опасность: можно так вжиться в другого или других людей, что собственное «я» в них растворится. Это чревато большими неприятностями…
Вспоминается, в связи с этим, рассказ моего очень старого друга, с техникума. Они с братом еще задолго до перестройки, организовали собственное «дело». Ну как дело: имея «золотые руки» и хорошие головы, изобрели полупромышленный способ изготовления чеканок (одна подаренная – большущая со старинным парусником, так и переезжала со мной с квартиры на квартиру – аж до теперешней, последней) . Одно время это было очень модно – раскупались как пирожки. И работали они наездами в разных концах страны. И вот как-то оказались в Грузии, вернее, в Абхазии (намеков на сегодняшний, трагический политический абсурд нет – этот полностью рукотворный). По вседашнему нашему обычаю, устраивали в редкие промежутки отдыха между вполне реальной работой, вечеринки. И так случилось, рядом снимали на южной натуре какой-то фильм, в котором играл И. Смоктуновский. И друг мой, близко сошедшийся с администратором картины Мишей Пушкиным (кстати, тоже из Одессы), предложил тому позвать в гости Смоктуновского – он уже сыграл Гамлета и его знала вся страна. Миша даже руками замахал: «Что ты, он до сих пор сам не свой, все не может из образа Гамлета выйти. Ему и сниматься-то сейчас трудно…». «А, ну ладно…» И все это было на полном серьезе: нормальные люди, конечно, не до конца понимали, как такое может быть, но искренне, от души сочувствовали. Этот рассказ из жизни остался в моей памяти заархивированным, а вот сейчас и случай пришелся.
Вернемся к теме. Выработка таких навыков вживания, вчувствования в других нормальным человеком, неактером, непривычна и может быть очень долгой. Есть, правда, люди, способные на это и без специального «тренинга» – в обиходном языке их называют душевными, отзывчивыми. И к ним, как к отдушине или к роднику с чистой водой, обычно тянутся другие, инстинктивно чувствуя их способность «СОчувствовать». Качество это присуще и лучшим из священнослужителей: у кого вера глубокая и искренняя. Ну и кто, понятное дело, реально «отягощен гуманизмом»; это мое стандартное определение – или диагноз. Вспомните, кстати, разительные различия между исповедью в православии и в других ветвях христианства: полная открытость у нас и анонимность, даже зарешеченная кабинка специальная у них для этого придумана! Воистину разные культурно-цивилизационные коды…
Что-то внешне похожее может быть и у махровых эгоистов – но это показное, наигранное, для своей пользы, и рано или поздно выявляется. Ну и не забудем талантливых (со знаком «минус) мошенников разного вида и рода – у них это вообще получается абсолютно органично, на автомате…
Если нужный навык удается выработать, это означает, – в общем смысле, – что психика трансформировалась. Стала в значительной мере открытой системой. Конечно, по ходу этого процесса она приобретает и другие качества, плюс вырабатываются еще и другие, сопутствующие навыки (далеко не все из них положительные). Далее, вживание уже в конкретных людей идет легче. Вплоть до человеческого сообщества. Формально, это и означает «выход за пределы человеческого круга».
Если нужный навык удается выработать, это означает, – в общем смысле, – что психика трансформировалась. Стала в значительной мере открытой системой. Конечно, по ходу этого процесса она приобретает и другие качества, плюс вырабатываются еще и другие, сопутствующие навыки (далеко не все из них положительные). Далее, вживание уже в конкретных людей идет легче. Вплоть до человеческого сообщества. Формально, это и означает «выход за пределы человеческого круга».
Но в нашу эпоху есть еще одно, более точное сравнение – только без всяких намеков на «космический разум» или т.п. Смотрите сами: человеку, находящемуся на земле, видно очень немногое из окружающего мира. Вокруг масса разных построек, много людей, транспорт – много ли тут увидишь… Можно, конечно, влезть на небоскреб или подняться на аэростате. Но все равно нечего и говорить о далекой линии горизонта или о других землях и народах. Сейчас, конечно, все радикально изменилось: телевидение, Интернет, спутники… Тем не менее – смотрящий любое видео новостей отвсюду остается все равно в своей системе координат. И ее начало всегда – в собственном «я» или «эго», в собственной личности. И это абсолютно естественно и правильно – по законам человеческой природы.
Но обзор расширяется без пределов, если начало этой личной, условной системы координат суметь перенести в социальное пространство. (в понятиях идеалистов, того же Платона, это выход за пределы индивидуального бытия – окончательный выход из «пещеры»). И он становится поистине глобальным – выбирай что хочешь, если подняться (пускай и виртуально) в космос, на высокую орбиту. Тем более, если ее можно динамично изменять. И если при этом есть хорошая оптика. Номерной знак на автомобиле или четко лицо человека – очень просто.
В пределе, примерно такие же возможности (обзор и оптику) получает человек, сумевший открыть свою психику. При этом, наиболее вероятно, существенно понижается и внутренний барьер психологической защиты – между сознанием и подсознанием. Но это уже их совместная работа в ансамбле, под контролем сознания – конечно, со всеми указанными рисками срыва. Все это и означает – в самом общем смысле – переход от субьективности к обьективности. Переход (это мое условное, но близкое к реальности, наименование) в «зону обьективной истины». Чем не аналог из 21–го века описанию Платона…
Только повторю еще раз: здесь нет никакой мистики, чистый материализм – правда, следующие из теории изменения в функционировании коры и подкорки проверить инструментальными средствами нейрофизиологии пока нереально. Чистый «фактаж» – пусть и по большой совокупности косвенных признаков. В криминалистике такое часто бывает – и ничего, управляются, проводят результативное следствие. Ну да ладно – лишь бы из такого не совсем естественного положения можно было извлекать пользу. Для себя уже вряд ли получится: мое собственное «я» или «эго» переместилось куда-то в социальное пространство и время – и, судя по всему, растворилось там. Но знания в этой зоне можно добыть серьезные – прошедшие надежную проверку историческим временем. И их можно успеть передать людям.
Продолжим наше погружение в глубины психики. Не из любопытства, для дела.
Хорошо известна поговорка «Надежда умирает последней». Из той знаменитой славянской троицы сначала (при прочих равных условиях) гибнут любовь и вера. Если только они не оказываются сильнее стремления к жизни – но это нечасто бывает… И это вполне соответствует законам природы (что мы дальше по пути подробно и разберем).
Есть авторитетное мнение на эту тему и Леонардо да Винчи. «Где умирает надежда (по другой версии, желания), там возникает пустота». Он, конечно, имел ввиду, при жизни человека – тогда, выражаясьпросто, кранты еще до смерти. К счастью, это достаточно редкий предельный случай.
Об этом же малоизвестный афоризм Аристотеля: «Надежда – это сон наяву». Примем его как аксиому – она не требует доказательств, ибо самоочевидна. Да, бесплодное это занятие: спать наяву – Но! надежда всегда помогает жить и особенно выживать, когда опереться больше не на что. Для всех рожденных на планете, похоже, более эффективного способа нет. Им всем предстоит жизнь – и неважно, долгая или короткая, полегче или тяжелее, – но которая, и по Дарвину и по Марксу, всегда есть борьба.
Судите сами: основополагающее стремление, как мы видели (в предыдущей части) – к сохранению своей жизни. Или проще, стремление к жизни. Это, при прочих равных условиях, главный приоритет. И он обеспечивается врожденными инстинктами или безусловными рефлексами – защитным, пищевым и половым (а уже на эту основу и надстраиваются остальные).
Главным инструментом этого стремления, наряду с инстинктами, служит именно система личностной или психологической защиты.
У младенца она существует только в потенции (примерно как подпрограмма развития, свернутая и заархивированная в генах). И постепенно она развивается и проявляется в раннем детстве – когда формируется стабильное, устойчивое эмоциональное ядро личности. Остающееся в общих чертах неизменным на всю оставшуюся жизнь. Тогда и закладывается некое ядро, фундамент мироощущения или мировоззрения. И те критерии, которыми растущий человек уже в зрелой жизни будет определять: что такое хорошо и что такое плохо. Как правило, изменить их впоследствие чрезвычайно трудно – как форму готового глиняного сосуда. В немногих случаях это удается – в силу чрезвычайных обстоятельств. Или столь же чрезвычайных собственных усилий. Или очень долгой, кропотливой и целенаправленной заботы со стороны других, небезразличных людей.
С учетом этого, слово «надежда» может считаться понятием из обыденного языка, выражающим присутствие стремления к жизни. В цельной психической иерархии ступенчатого восхождения: стремление – инстинкт – потребность – чувство – желание – действие.
Это подтверждает и Бенедикт Спиноза: «Желание – есть суть человека». Его мысль развивает Людвиг Фейербах, 19-й век. « Когда прекращаются желания (по другой версии, надежда), прекращается человек». И это точно соответствует уже отмеченной мудрости Леонардо да Винчи.
Славянская поговорка «надежда умирает последней» проверена многовековой мудростью наших народов. Но и у других есть похожие. А не так давно пришло (Интернет) ее неожиданное научное подтверждение с Запада. Британско-американская группа ученых провела масштабные (как принято в таких случаях, по специально разработанной методике) клинические исследования. Наблюдались последние дни и часы жизни тяжело, неизлечимо больных, пациентов именно на эту тему: когда у человека исчезает стремление к жизни? Оказалось, примерно за час-два до физической кончины. Если по-простому, снимается или отключается своебразная «блокировка» (здесь это психологическая защита») – очевидно, за дальнейшей ненадобностью. Как честно и полностью выполнившая свою задачу в течение жизни.
Можно привести еще одно (для «чайников») сравнение: с компьютером – несравнимой с мозгом, но тоже достаточно сложной системой. Известно, что в нем есть аппаратное и базовое, исходное, («вшитое») программное обеспечение (ПО), «хард» и «софт». БИОС и т.д. Потом на него можно инсталлировать систему Виндоуз или Линукс – что кому нравится. Не считая множества прикладных программ, которые устанавливают уже после первого запуска в работу.
Но по завершении сборки в его «материнскую плату» еще вставляют (крошечную) батарейку с очень большим сроком службы. Так вот, комплект из «вшитых» программ и батарейки и есть наш аналог стремления к жизни (которое каждый из нас получает еще до рождения).
Причем, батарейка продолжает отсчитывать время при неработающем компьютере, а «вшитое» ПО сохраняет исходные настройки оборудования при его выключении. Если батарейка разрядилась, – что бывает очень редко, – ее, очевидно, нужно менять. Но если этого сразу почему-то сделать не удается, запустить компьютер в работу самим пользователем без специальных навыков нереально. Нереально их и в темпе освоить – ведь восстанавливать настройки нужно при каждом включении. Не звать же каждый раз компьютерщика. Умнее и дешевле для нервов будет, конечно, сразу поменять батарейку на новую.
Примерно те же неприятности грозят если почему-либо отказали, запортились «вшитые» программы – тогда самому компьютер вообще не запустить.
Примерно так же обстоит дело и в нашем случае – если «батарейка скисла», то бишь стремление к жизни по каким-то серьезным причинам атрофируется, а до окончания этой самой жизни еще неизвестно сколько. Здравый смысл подсказывает, что нужно каким-то образом восстановить стабильность управления психикой, но уже не «из глубины» – новой батарейки не положено и в магазине не купить…