– Даже награду назначили. За живую и мёртвую…
– Дай угадаю, – прервала я, злобно ухмыляясь, – за живую дороже?
– Да, значительно, – не усмотрел парень подвоха, – прошёл слух, что менты её тело-хранителем обеспечили, но до поры это никого не заботило.
– Ну, кто источник слуха, даже не спрашиваю, – бросила я беглый взгляд на Генку.
– Кто? Да этот всё, мент из управления. Он добывал сведения, где бабы находятся, и Серому сливал. А тот уже – нашим ребятам. Батяня заботливый, хотел, чтобы у своих был первоочередной шанс заработать награду. Да и своим веры больше, это ж ясно.
– Так. Вот последний пассаж про «своих» я не совсем поняла.
– Ну, слух о награде ведь распространился. Многие удачи попытать решили.
– На вас устроили настоящую охоту. Например, люди, которых ты сдала упакованными на АЗС, к группировке Крупенина не имели непосредственного отношения. Просто попытать удачи решили, – пояснил приятель.
– А в заповеднике кто облаву устроил?
– В лесу наши были.
– Как зовут стукача из управления?
Парни, переглянувшись, снова синхронно побледнели.
– Не знаем, честное слово!
– Только не стреляйте, пожалуйста, – прокричал молодой, – у меня мама болеет, ей нельзя одной!
– А ты думал, как будет жить твоя мама, когда ты присядешь лет на восемь-десять? – зло поинтересовалась я, размахивая револьвером.
– Но мы, правда, не знаем ничего. Ни имени, ни звания. И никто не знает. Серый сам с ним общался.
– Понятно. Не доверяет вам вожак.
Парни покорно пожали плечами.
– Значит, ты знаешь, что делать дальше? – сказала я, обращаясь к приятелю.
* * *Конечно, Генка всё знал. Он же был хорошим профессионалом. И за короткое время, в сложной обстановке недоверия – ведь в конторе оставался неизвестный предатель, – умудрился развить бурную деятельность.
Пока полковник через подставных лиц организовывал облаву на Астраханской, я присматривала за арестованными парнями. Для начала наложила временную повязку на руку раненого Васька. Потом, на их же транспорте, отвезла пострадавшего, ну и его приятеля заодно, в ближайшую поликлинику, где врач травмпункта наложил швы на небольшой, но достаточно глубокий порез, и новую повязку.
Потом мы долго ждали новостей от Петрова. Ведь сейчас Крупенин, а главное, его информатор из управления, пока не задержаны. Значит, соваться в тарасовское СИЗО или в КПЗ любого района с арестантами никак нельзя. Опасно. Информация могла дойти до продажного полицейского. И он мог предупредить главного фигуранта или попытаться скрыться. А мне, как, впрочем, и Генке, очень хотелось видеть этого «товарища» за решёткой.
Я хорошо понимала, что задержания и допросы редко проходят быстро и гладко. Но время шло, от Петрова не было никаких вестей. Арестованные бандиты начинали томиться, а я нервничать. Ангелина сидит одна в квартире. Я сижу в машине с двумя закованными в наручники парнями. И сколько это будет продолжаться – неизвестно. Не нужно было соглашаться с Генкой. Люблю всё сама контролировать. Так гораздо спокойнее, да и время бежит намного быстрее.
Я уже начала прикидывать, куда можно спрятать арестантов, закрыть временно, чтобы получить некоторую свободу действий и передвижений, как раздался звонок телефона.
– Любовь моя, ты там случайно не организовала небольшую войну, пока я весь в трудах праведных? – судя по игривому тону, у полковника были хорошие новости.
– И в мыслях ничего такого не имела, – слукавила я.
– Рассказывай! – не поверил Генка. – Небось, прикидывала, в какую яму засунуть пленников, чтобы освободить руки для личного участия в мероприятиях?!
– Мы в неподходящей местности. В асфальтовых джунглях яму копать проблематично, – огрызнулась я, злясь на то, что Генка, так хорошо меня зная, довольно точно предугадывает некоторые порывы.
– Я выслал к тебе наряд полиции. Помогут отконвоировать арестованных сюда, в управление.
– Зачем? Сама справлюсь. И почему ты не говоришь, как дела обстоят? Арестовали Крупенина?
– Арестовал, допросил и уже даже задержал его человека в полиции.
– Ну, не томи?! – поторопила я.
– Представляешь, стукачом оказался Пётр Вениаминович Сидоров из нашего кадрового отдела.
– Кажется, этот капитан был тогда с нами на рыбалке в заповеднике? Плотный такой, с усиками? – припомнила.
– Да, верно. Он вообще много где бывал и знал много чего, как оказалось. Например, имел пароли от моего рабочего компьютера. Как добыл – ещё предстоит выяснить. А несколько недель назад «жучок» умудрился засунуть в мой кабинет, – возмущённо вещал Генка.
– А ты что, не проверял? – изумилась я.
– Конечно, проверял, строго по плану, примерно с месяц назад.
– Ты просто молодец, Петров! – сердито съязвила.
– Да, ладно тебе, Женька! История ведь хорошо закончилась. Скажи, а как это ты всё просчитала? Про стукача?! Нет, ну я тоже подозревать начал. Бегаю по Тарасову, информацией снабжённый, значит, всё пройти должно без сучка, без задоринки. Стараюсь, организовываю облавы, а ловлю воздух руками! Главные фигуранты как по волшебству уходят!
– И нас гоняют, словно зайцев! Что ни придумаю, как ни выкручиваюсь, всё равно находят. Вот я и сделала вывод, единственно возможный в этой ситуации.
– Даже операцию спланировала! И меня втёмную разыграла. – В голосе приятеля вместо восторженных ноток, доминировавших ранее, проявился обиженный тон.
– Ты же понимаешь, что так было нужно?! Существование «прослушки» я тоже заподозрила, иначе они не знали бы так много о наших действиях! А посему даже не вздумай обижаться!
– Ладно, понимаю. Ты только скажи откровенно: меня не подозревала? Потому что, Женька, это очень важно для твоего старого друга!
– Ни на секунду! – искренне заверила я. – А вот Ангелина… В общем, девушку пришлось долго переубеждать.
– Это не страшно. Она меня почти совсем не знает. А вот с тобой мы три пуда соли вместе съели. И было бы обидно и больно, если бы моя лучшая… э-э… любимая… э-э… – Генка забуксовал, слегка запутавшись в терминах.
Я воздержалась от язвительных комментариев, но хихикнула.
– Ладно, – сам себя прервал полковник, – сейчас не об этом. Мои ребята к тебе не просто так едут, а с сюрпризом.
– Да-а? – медленно протянула я.
Честно говоря, жизнь научила не то чтобы не любить сюрпризы, но относиться к ним настороженно.
– Да. Охотникова, никакого подвоха, обещаю! Подарок для тебя есть, от управления полиции. Ну, и сразу просьба. Отпусти арестованных с патрульными. А сама сгоняй за Сомовой. Хочу провести очную ставку, срочно.
* * *Нетерпение полковника Петрова было мне понятно. Наконец-то дело сдвигается с мёртвой точки. Теперь можно без опаски подключать иногородних коллег и даже Интерпол. А присутствие Ангелины ему нужно не столько для проведения очных ставок или опознаний, сколько для оказания психологического давления на фигурантов.
В ожидании патрульных я позвонила подопечной. Обрадовала девушку хорошими новостями и попросила подготовиться к визиту в управление полиции.
Сюрпризом от господ полицейских оказалось возвращение «фолька»! Моего красавца полностью отремонтировали, привели в надлежащий вид салон. Разбитые стёкла, фару и простреленные, помятые крылья заменили, двери подрихтовали. Машину заново покрасили и покрыли несколькими слоями лака. Теперь никто, даже самый придирчивый контролёр, не смог бы рассмотреть следы недавнего страшного ущерба, причинённого перестрелкой. Поблагодарив ребят и сдав им на руки задержанных, я позвонила Лапшевникову выразить восторг, благодарность и поинтересоваться, сколько я должна ему за ремонт. Здесь меня ждал ещё один сюрприз и снова приятный. Оказывается, полицейское управление по инициативе Петрова, вероятно, уже оплатило все издержки, связанные с ремонтом.
Ангелина тряслась как осиновый лист, сидя перед дверью кабинета, нервничала, словно сейчас будут допрашивать её, а не фигурантов дела. Или может быть, даже пытать вздумают милую девушку. У меня было немного времени, но принять душ, переодеться и соорудить небрежную причёску я успела. Ангелина же, казалось, только что сошла с подиума или обложки модного журнала. На девушке был брючный костюм цвета горького шоколада и модный меховой жакет. За этими и парочкой других вещей мы специально заехали на квартиру Ангелины. Ни я, ни Петров не усмотрели в этом манёвре особой опасности, раз главные фигуранты теперь за решёткой.
– Ты так трясёшься, что вибрирует стул, – наконец, не выдержала я, – знобит или нервничаешь так сильно?
– Нервничаю, конечно. Знаешь, если честно, я бы предпочла совсем больше не встречаться с этим человеком. Никогда, никогда!!
– Очень хорошо тебя понимаю. Но и ты пойми, это важно для Петрова, а раз ты взялась ему помогать…
– То должна слушаться, я понимаю.
– Смотри на сегодняшние мероприятия следствия как на своеобразную тренировку, – попыталась я подбодрить девушку.
– То должна слушаться, я понимаю.
– Смотри на сегодняшние мероприятия следствия как на своеобразную тренировку, – попыталась я подбодрить девушку.
– В каком смысле?
– Ну, не за горами суд. И вероятнее всего, процесс будет большой, громкий. Тебя обязательно вызовет обвинитель…
– И будет допрашивать?! – ужаснулась девушка. – При всех?!
– Да. Но это ещё полбеды. Обвинитель будет тебе задавать вопросы, ответы на которые уже есть в протоколах. И поскольку ты свидетель обвинения, он будет как бы на твоей стороне. Но и адвокат может вызвать Ангелину Сомову и задавать разные каверзные и неприятные вопросы, строить инсинуации, пытаться оказать давление, запутать. При этом на тебя будет смотреть толпа людей, если заседание, конечно, будет открытым.
– Какой кошмар! – схватилась за краснеющие щёки девушка.
– И это ещё не всё. Выступать тебе придётся при подсудимых. Значит, видеть бывшего любовника. Поэтому я и говорю: тренируйся. Он уже не сможет тебя обидеть никогда. Но ты должна научиться спокойно, даже с лёгким пренебрежением, выдерживать его присутствие, взгляды или попытки заговорить.
– Почему с пренебрежением?
– Ну, вероятно, во время допроса он попытается вывести тебя из состояния равновесия. Может быть, оказать давление. Если ты станешь дёргаться, как сейчас, Крупенину и делать ничего не придётся. И он будет чувствовать себя победителем. А если ты будешь спокойной, как удав, даже слегка равнодушной, растеряется и выйдет из себя вон. Понятно?
– Да. Только как это сделать?! Меня действительно всю трясёт. Успокоиться никак не получается.
– Призови на помощь воображение. Например, представляй, что у него смешные длинные рога, которые прямо упираются в потолок.
– Это несложно, но, по-моему, так ещё страшнее, – пробормотала Ангелина.
– Ну, тогда представь, что твой бывший любовник стал маленький, как принц – друг дюймовочки, только без крыльев. И совсем не страшен.
– Не выйдет. Тот принц был милым и добрым.
– Тогда представляй, что между ним и тобой стекло толщиной в руку, и его ни пробить, ни сломать, ни свалить нельзя никак. Голос ты оттуда слышишь и отвечать можешь, если хочешь, но ему тебя не достать ни за что!
– Наверное, это получится, – Ангелина печально улыбнулась, – только ты, пожалуйста, будь рядом со мной.
– Хорошо. Думаю, Петров разрешит.
* * *Оказалось, что Крупенин обладал достаточно привлекательной внешностью. И образ, который давно сформировался в моём воображении, не соответствовал действительности. Он был старше Ангелины лет на семь, может, десять. Тёмные волнистые волосы красиво оттеняли смуглую кожу, большие выразительные миндалевидные глаза чёрного цвета сразу привлекали внимание. Одет Крупенин был в дорогой костюм, который носил со светской небрежностью. Грамотно выражал свои мысли. И на первый взгляд имел хорошие манеры. В общем, понятно, что в нём привлекло юную девушку, думала я, молча сидя в уголке допросной, ни во что не вмешиваясь, как и просил приятель.
Допрос Крупенина длился уже около двух часов. Генка Петров рассчитал всё правильно. Одно присутствие Ангелины выводило главаря крупной международной банды из себя. Полковник грамотно воспользовался преимуществом. И, разыгрывая допрос, как по нотам, гнул свою линию плавно, но настойчиво.
– Девочка моя, ангел мой светлый, – неожиданно обратился задержанный к подопечной, – я звонил тебе. Надеялся отговорить от этой гибельной затеи, пока всё не зашло слишком далеко, не стало непоправимым.
На мгновение глаза мужчины хищно блеснули. Я поняла, что он сейчас пытается взять инициативу в свои руки. Запугать, сбить с толку Ангелину, которая, кстати, смогла полностью совладать со своей нервозностью и отлично держалась всё это время.
– Той сим-карты больше не существует, – холодно ответила девушка.
Он лениво, словно нехотя улыбнулся, не сводя с Ангелины пристального взгляда. Плавным движением крупного хищника слегка наклонил корпус вперёд. И мне показалось, что Крупенин испытывает какое-то извращённое удовольствие. Пытается продемонстрировать свою власть над бывшей любовницей, запугать её с помощью притворно-ласковых слов и завуалированных намёков.
Я бросила обеспокоенный взгляд на Петрова. Не пора бы это всё прервать? Генка замер и никак не реагировал.
– Ничего, дорогая, – тем временем, лениво растягивая слова, вещал мужчина, – тебя тоже скоро не будет. Девочка моя, ты же знаешь, что подписала себе смертный приговор? И это по большому счёту так жаль…
– Кто вам разрешал обращаться к свидетелю? – наконец строго гаркнул полковник.
– Да, нет. Я просто… для поддержания беседы.
Дальше допрос продолжался без сюрпризов. Просто и плавно тёк по намеченному Петровым руслу.
После того как были подписаны все протоколы, конвой увёл подсудимого, Генкин помощник ушёл провожать адвоката, мы втроём тоже покинули мрачную допросную комнату. Петров пригласил нас в свой кабинет на чашечку кофе. Внимательно глядя на Ангелину, я поняла, что до сих пор девушка держалась благодаря неимоверному усилию воли. И ей удавалось только казаться спокойной. А сейчас, сидя в широком кресле Генкиного кабинета, она обхватила обеими руками чашку с горячим напитком, то ли пытаясь согреться, то ли унять нервную дрожь. В огромном кожаном кресле девушка выглядела хрупкой, ранимой и, видимо, была сильно напугана.
– Всё будет хорошо. Ты отлично держалась, молодец, – подбодрил полковник.
– Мои жалкие попытки быть спокойной никого не обманули. Сергей понял, что я отчаянно трушу.
– Неправда! – уверенно заявила я. – Он почувствовал твоё сопротивление. Испугался и отчаянно выискивал трещины в броне. И даже если ты всего лишь притворялась, получилось здорово!
– Геннадий Сергеевич, его поместят в надёжную камеру? Вы уверены, что Крупенин не сможет бежать?
– Конечно, уверен, не переживай, Ангелина, всё будет хорошо. Серого бдительно охраняют. И тебе не нужно беспокоиться по этому поводу, – заверил полковник.
Но, слушая его слова, девушка упрямо качала головой и успокаиваться не желала.
– Я настоятельно рекомендую вам провести тщательную проверку всех сотрудников изолятора временного содержания.
– На предмет контактов с членами группировки Крупенина? Они уже проверяются. В связи с арестом капитана Сидорова вышел громкий скандал в органах. Сейчас проверяют всех: сотрудников управления, полицейских участков, СИЗО. Ещё раз повторю: тебе не о чем переживать. Уже принято решение: в связи с особой опасностью, которую представляет собой преступник, его будут содержать до суда в изоляторе ФСБ. Это не тюрьма, а неприступная крепость, оттуда не сбежать. Камера одиночная, никаких контактов с внешним миром. Сотрудников ФСБ, которые станут охранять Крупенина, или полицейских, что будут проводить следственные действия, тоже проверят с особой тщательностью. Да и само общение с обвиняемым будет строго ограничено! – горячо заверил полковник.
– Значит, не переживать? А как же его угрозы? – Ангелина побледнела, словно заново переживая недавний страх. – Честно говоря, они произвели впечатление.
– Так этого он и добивался, пойми! – не выдержала я.
– Думаю, они не имеют под собой никакой почвы, – поддержал Генка, – так, одно бахвальство. Скоро в криминальных кругах распространится новость об аресте неуловимого и неуязвимого ранее Серого. А такие новости, как правило, разлетаются очень быстро.
– И, значит, охота на тебя прекратится сама собой.
– Правильно. Преступникам больше не перед кем выслуживаться. Да и львиная доля членов группировки Крупенина сейчас тоже под арестом. Так что кончились ваши мытарства, девушки. Отдыхайте, отсыпайтесь, приходите в себя потихоньку. Ну и управление наше не забывайте. В ближайшее время жду с визитом. От тебя, Ангелина, мне ещё понадобятся некоторые показания. Всё, что касается офшоров и заграничных счетов банды, а также схема основных денежных потоков. Руководство наше этот вопрос очень интересует. А я во время прежних допросов делал акцент на контактах и связях банды, а этот немаловажный момент обошёл вниманием.
– Мои сведения на эту тему весьма ограниченны.
– Ну, всё, что знаешь или сможешь вспомнить. Интерполу, да и нам тоже, пригодится любая информация.
– Ладно, – согласно кивнула Ангелина, – я подумаю, попробую вспомнить, что получится. А где мне теперь жить?
– Да поступай, как пожелаешь. Хочешь перестраховаться – живи пока на съёмной квартире. Хочешь – можешь смело домой возвращаться, опасность миновала. Правда! – заверил полковник.
– Но как же быть с Женей? Можно, она ещё со мной побудет? Мне ведь очень страшно одной!
– Ну, присутствие рядом мадам Охотниковой с сегодняшнего дня превращается в чистую формальность. Но я не против. Думаю, и руководство не станет возражать. Особенно если это важно для твоего спокойствия.