- Да, это непонятно, - сказал Баркер.
- В котором часу его подняли?
- Без малого в шесть, - ответил дворецкий Эймс.
- Я слышал, его всегда поднимают, когда солнце садится, - сказал сержант. - Это будет ближе к половине пятого, а не без малого шесть, в это-то время года.
- У миссис Дуглас были к чаю гости, - пояснил Эймс. - Я не мог его поднять, пока они не ушли.
- Ну, тогда картина получается такая, - заключил сержант. - Если кто-то пробрался в дом извне – если, конечно, дело было именно так, - то он должен был перейти мост до шести и прятаться где-то здесь, пока, уже после одиннадцати, в комнату не пришел мистер Дуглас.
- Совершенно верно. Мистер Дуглас каждый вечер перед сном обходил дом, проверял печи и камины. За этим и сюда зашел. Убийца ждал здесь и застрелил его. Потом сам вылез в окно, а дробовик оставил. Так я себе все это представляю, другое не вяжется с фактами.
Сержант подобрал с полу карточку, лежащую рядом с убитым. На ней крупно и размашисто были начертаны чернилами две буквы, Д. и В., а снизу - число 341.
- А это что? - спросил он, протягивая карточку своим спутникам.
Баркер удивленно вздернул брови.
- Я ее не заметил, - сказал он. - Должно быть, оставлена убийцей.
- Д. В. 341. Что бы это могло означать?
Сержант крутил карточку в руке.
- Что такое Д. В.? Может, чьи-то инициалы? А что это около вас, доктор Вуд?
На коврике перед камином лежал основательных размеров рабочий молоток. Сесил Баркер указал на гвозди с медными шляпками, лежавшие в ящичке на каминной полке.
- Мистер Дуглас вчера перевешивал картины, - пояснил он. - Я видел, как он стоял на стуле и прибивал картину над камином. Отсюда и молоток.
- Давайте-ка оставим его на месте, - сказал сержант, растерянно почесывая затылок. - Чтобы разобраться с этим делом, боюсь, понадобятся лучшие умы уголовного розыска. Это дело для Скотленд-Ярда. - Подняв над головой лампу, он стал медленно обходить комнату. - Эге, смотрите-ка! - взволнованно воскликнул он, отводя в сторону оконную штору. - В котором часу задергивают шторы?
- Когда зажигают лампы, - ответил дворецкий. - Теперь в четыре с чем-то.
- Здесь несомненно кто-то прятался. - Он посветил вниз, и стали видны грязные отпечатки подошв. - Должен признать, что этим подтверждается ваша теория, мистер Баркер. Выходит, убийца забрался в дом после четырех, когда шторы были уже задернуты, но до шести, когда подняли мост. Проскользнул в эту дверь, так как она рядом с входной и первая попалась ему на глаза. Больше ему негде было спрятаться, вот он и укрылся за шторой. Пока все как будто бы ясно. Вполне может быть, что он собирался ограбить дом; но мистер Дуглас случайно обнаружил его, тогда он его убил и сбежал.
- Я тоже так это себе представляю, - кивнул Баркер. - Однако мы зря теряем время. Не лучше ли выйти наружу и прочесать округу, пока он не успел убраться из здешних мест?
- Ближайший поезд проходит в шесть часов утра, так что по железной дороге он ночью уехать не может, - подумав немного, продолжил сержант. - А если он в мокрой одежде пойдет пешком по дороге, на него почти наверняка кто-нибудь обратит внимание. И вообще, я не имею права покидать место преступления, пока меня не сменят. Думаю, и вы не должны уходить, пока мы тут не разберемся.
Доктор взял у него лампу и стал осматривать тело.
- Что означает этот знак? - спросил он. - Не связан ли он как-то с преступлением?
Рукав халата задрался, правая рука убитого обнажилась до локтя, и на ней виднелось отчетливо проступившее на бледной мертвой коже странное коричневое изображение: треугольник в круге.
- Это не татуировка, - определил доктор, приглядываясь сквозь очки. - Первый раз в жизни вижу такое. Ему когда-то выжгли на руке клеймо, как клеймят скотину. Что бы это могло означать?
- Что это означает, я не знаю, - ответил Сесил Баркер, - но за последние десять лет я много раз видел этот знак на руке Дугласа.
- И я тоже, - сказал дворецкий. - Всякий раз, как хозяин закатывал рукав, я видел у него этот знак. И не раз задумывался, что это такое.
- Ну, тогда, по крайней мере, ясно, что это клеймо не имеет отношения к убийству, - заключил сержант. - Хотя штука очень странная. В этом деле, за что ни возьмись, все странно. Ну, что еще?
Дворецкий, удивленно вскрикнув, указал на раскрытую ладонь убитого.
- С него сняли обручальное кольцо! - сдавленным голосом проговорил он.
- Что?
- Да, да! Хозяин всегда носил на мизинце левой руки гладкое золотое кольцо и сверху перстенек с необработанным камешком, а кольцо в виде змеи - на среднем пальце. Перстенек есть, и змейка есть, а обручальное кольцо пропало.
- Он прав, - сказал Баркер.
- То есть вы утверждаете, что обручальное кольцо было ниже , чем это, с камешком? - переспросил сержант.
- Да.
- В таком случае получается, убийца, или кто-то другой, сначала снял кольцо с камешком, которое вы называете перстеньком, потом снял обручальное кольцо, а потом кольцо с камешком надел обратно?
- Выходит, что так.
Деревенский страж закона обескураженно потряс головой.
- Сдается мне, чем скорее мы передадим это дело специалистам из Лондона, тем будет лучше. У нас есть и свой специалист, Уайт-Мейсон, он парень головастый, что тут ни случалось, он всегда добирался до сути. Уайт-Мейсон скоро прибудет к нам на помощь. Но думаю, все одно на этот раз нам без Лондона не обойтись. И скажу прямо, таким, как наш брат, деревенский полицейский, эдакое заковыристое дело не по зубам.
Глава 4
Тьма
В три часа утра из полицейского управления графства Суссекс на двуколке, запряженной взмыленным рысаком, примчался главный следователь, срочно вызванный в Берлстоун сержантом Уилсоном. «Молочным» поездом в пять сорок он отправил депешу в Скотленд-Ярд и в двенадцать лично встречал нас на местной железнодорожной станции. Уайт-Мейсон оказался спокойным, уверенным в себе румяным и довольно упитанным мужчиной в просторном твидовом костюме, на крепких кривых ногах, облаченных в гетры, и вообще гораздо больше походившим на небогатого фермера или вышедшего на покой егеря, да на кого угодно, только не на известного на весь Суссекс сотрудника здешнего уголовного розыска.
- Дело просто фантастическое, мистер Макдоналд, - несколько раз повторил он. - Стоит прессе пронюхать и смекнуть, чем тут пахнет, и газетчики налетят как мухи. Одна надежда, что управимся раньше, чем они нагрянут и затопчут все следы. Не припомню ничего подобного за всю свою жизнь. Кое-какие обстоятельства, думаю, должны заинтересовать вас, мистер Холмс, и вас тоже, доктор Ватсон, медикам еще предстоит сказать тут свое слово. Остановиться вам придется здесь, в гостинице «Вествилл армс», больше негде, но я слышал, у них чисто и уютно. Слуга занесет ваши вещи. Сюда, пожалуйста, джентльмены.
Благодаря заботам хлопотливого следователя мы за десять минут разместились и устроились. Спустя еще десять минут мы уже сидели в гостиной и слушали сжатое сообщение обо всем, что тут произошло, уже изложенное в предыдущей главе. Макдоналд изредка вставлял слово; Холмс внимательно слушал. С его лица не сходило изумленное и восторженное выражение, он был похож на ботаника, рассматривающего редкий и драгоценный цветок.
- Поразительно! - произнес он, когда рассказ был окончен. - Совершенно поразительно. Не берусь припомнить ни одного такого же странного случая.
- Я ждал, что вы так скажете, мистер Холмс, - торжествуя воскликнул Уайт-Мейсон. - Мы тут в Суссексе от жизни не отстаем. Я описал вам, как все было вплоть до того момента между тремя и четырьмя часами ночи, когда я принял это дело от сержанта Уилсона. Я чуть было не загнал лошадь, ей-богу. Но оказалось, ничего срочного. Мне, в общем-то, нечего тут пока предпринять. Сержант Уилсон разузнал все подробности, я их проверил, оценил, кое-что, совсем немного, добавил от себя.
- Что именно вы добавили? - живо заинтересовался Холмс.
- Во-первых, с помощью доктора Вуда подверг осмотру молоток. Никаких следов схватки на нем не обнаружилось. Я думал, если мистер Дуглас оборонялся этим молотком, он мог ударить им злоумышленника перед тем как выронить орудие из рук. Но молоток чист.
- Это, однако, ничего не доказывает, - возразил инспектор Макдоналд. - Известно много случаев убийства молотком, и при этом на молотке - никаких следов.
- Это, однако, ничего не доказывает, - возразил инспектор Макдоналд. - Известно много случаев убийства молотком, и при этом на молотке - никаких следов.
- Совершенно верно. Это не значит, что молоток не был использован в схватке. Но на нем могли оказаться пятна, и это бы нам помогло. Однако никаких пятен нет. Затем я осмотрел дробовик. Заряд в нем был с крупной дробью, и, как заметил сержант Уилсон, курки связаны проволокой, нажмешь один задний - и выстрелят оба ствола. Тот, кто применил такое приспособление, хотел стрелять наверняка. Обрез длиной не больше двух футов, его ничего не стоило спрятать под пальто. Фирма-изготовитель целиком не значится; но на ложе между стволами сохранились буквы П о к, а остальная часть отпилена вместе со стволами.
- Заглавное П с росчерком сверху, а О и К поменьше? - спросил Холмс.
- Совершенно верно.
- «Пенсильванская оружейная компания», известная американская фирма.
Уайт-Мейсон уважительно посмотрел на моего друга, точно скромный деревенский врач, взирающий на столичное медицинское светило, единым словом способное разрешить трудность, перед которой сам он спасовал.
- Очень полезное сведение, мистер Холмс. Вы несомненно правы. Прекрасно! Замечательно! Неужели вы держите в памяти имена всех оружейников мира?
Холмс только отмахнулся от столь праздного вопроса.
- Итак, очевидно, дробовик американский, - продолжил свои рассуждения Уайт-Мейсон. - Я где-то читал, что обрезы используются как оружие убийства в некоторых штатах Америки. Так что у меня и без названия фирмы мелькнуло такое предположение. Стало быть, у нас есть некоторые основания считать, что человек, забравшийся в дом и убивший хозяина, - американец.
Макдоналд покачал головой.
- По мне так вы чересчур торопитесь с заключениями, - сказал он. - Я еще не вижу доказательств, что кто-то вообще забирался в этот дом.
- А открытое окно, пятно крови на подоконнике, странная визитная карточка, следы подошв в углу, дробовик?
- Все это могло быть инсценировано. Мистер Дуглас был американец или, во всяком случае, долго жил в Америке. И мистер Баркер тоже. Нет надобности привозить еще одного американца, чтобы получилось американское убийство.
- Дворецкий Эймс...
- А что он? Да и надежный ли он человек?
- Надежный, как скала, десять лет проработал у сэра Чарлза Чандоса. И у Дугласа пять, с того самого дня, как тот поселился в Мэнор-хаусе. Эймс никогда не видел в доме такого оружия.
- Обрез специально предназначен для того, чтобы его прятали. С отпиленными стволами он поместится в любом ящике. Разве Эймс может поклясться, что такого дробовика в доме не было?
- Он, по крайней мере, не видел.
Макдоналд покачал упрямой шотландской головой.
- Нет, вы меня не убедили, что в дом кто-то проник. Да этого же просто не может быть! Это противоречит здравому смыслу! А каково ваше мнение, мистер Холмс?
- Изложите свои доводы, мистер Мак, - распорядился Холмс, словно судья на судебном заседании.
- Человек этот, если предположить, что он вообще существовал, не грабитель. Обручальное кольцо и карточка свидетельствуют о предумышленном убийстве по личным мотивам. Хорошо. Некто проник в дом с намерением совершить убийство. Он не мог не понимать, что уйти с места преступления ему будет нелегко, ведь дом окружен водой. Какое оружие, в таком случае, он должен был выбрать? Казалось бы, самое бесшумное. Тогда у него появлялась бы возможность после выстрела спокойно вылезти в окно и, перейдя ров вброд, скрыться. Это можно было бы понять. Но как понять, что он прихватил с собой оружие, которое стреляет очень громко, понимая, что на выстрел со всех ног примчатся все, кто есть в доме, и что его вполне могут увидеть из окон, когда он будет переходить ров? Неужели в это можно поверить, мистер Холмс?
- М-да, соображения серьезные, - признал мой друг. - Чтобы вас опровергнуть, нужны веские доказательства. Позвольте поинтересоваться, мистер Уайт-Мейсон, был ли произведен немедленный осмотр противоположного берега рва на предмет обнаружения следов того, что кто-то вылезал из воды?
- Следов не было, мистер Холмс. Но тот берег представляет собой каменный уступ, на нем и не могло остаться никаких следов.
- Ни малейших признаков?
- Ни малейших.
- Так. Вы не будете возражать, мистер Уайт-Мейсон, если мы сию же минуту отправимся в усадьбу? Не исключено, что на месте удастся обнаружить еще какую-нибудь ценную мелочь.
- Я как раз собирался вам это предложить, мистер Холмс. Просто мне надо было сначала ввести вас в курс дела. Надеюсь, если что-то привлечет ваше внимание...
Уайт-Мейсон не договорил и вопросительно взглянул на сыщика-любителя.
- Мне уже приходилось сотрудничать с мистером Холмсом, - поспешил успокоить его инспектор Макдоналд. - Он соблюдает правила игры.
- Во всяком случае, те, что соответствуют моим взглядам, - с улыбкой уточнил Холмс. - Я берусь за расследование, чтобы способствовать торжеству правосудия и помочь работе полиции. Если я когда и прерывал сотрудничество с представителями власти, то лишь после того, как они прерывали сотрудничество со мной. У меня нет ни малейшего желания прославиться за их счет. Но при этом, мистер Уайт-Мейсон, я считаю себя вправе действовать своими методами и делиться результатами в свое время - когда работа сделана, и никак не раньше.
- Ваше присутствие - для нас большая честь, и мы будем рады сообщить вам все, что знаем, - сердечно заверил его Уайт-Мейсон. - Вы тоже пожалуйте с нами, доктор Ватсон, придет срок, и мы все надеемся попасть в вашу книгу.
Мы прошли между аккуратно подстриженными вязами по живописной деревенской улице, в конце которой высились два старых, замшелых каменных столба, поддерживавших нечто бесформенное и серое, некогда бывшее геральдическим львом Берлстоунских Капусов. Дальше надо было идти по извилистой подъездной аллее, так густо засаженной дубами, как бывает только в английской сельской местности, потом аллея резко сворачивала и открывался вид на низкий длинный кирпичный дом времен Якова I; справа и слева, как заведено исстари, фасад завершался тисовыми купами. Мы подошли к деревянному подъемному мосту через широкий ров, под холодным зимним солнцем неподвижная вода в нем блестела, точно ртуть.
Три столетия пролетели над Мэнор-хаусом Берлстоуна, три столетия рождений и возвращений в отчий дом, деревенских праздников и охотничьих сборов. И вот теперь на эти благородные древние стены упала тень черного злодейства! Хотя где же и скрываться страшным тайнам, как не под старой островерхой крышей с нависающими карнизами? Глядя на углубленные окна, на длинный темный отражающийся в воде фасад, я подумал, что более подходящей декорации для свершившейся здесь трагедии и представить себе невозможно.
- Вон то окно, - указал Уайт-Мейсон, - первое справа от подъемного моста. Оно оставлено открытым, как было обнаружено ночью.
- Слишком узкое, пожалуй, в него человеку не пролезть.
- Значит, человек был не толстый. Это и без вашей дедукции понятно, мистер Холмс. Однако вы или я смогли бы протиснуться.
Холмс подошел к самой воде и посмотрел через ров. Потом обследовал каменный уступ, на котором мы стояли, и газон, начинавшийся там, где кончался камень.
- Я уже все обшарил, мистер Холмс, - сказал ему Уайт-Мейсон. - Тут нет никаких следов. Да и зачем бы ему оставлять следы?
- Совершенно верно. Незачем. Вода всегда такая мутная?
- Обычно она такая же, как сейчас. Течение приносит глину.
- А глубина тут большая?
- У берегов примерно фута два, а в середине три.
- Значит, мысль, что человек, переходя через ров, утонул, можно отбросить?
- Конечно, тут и ребенок не утонет.
Мы перешли мост. Открыл нам странного вида скрюченный сухонький старичок - дворецкий Эймс. Он был бледен и весь дрожал. В комнате, где произошло убийство, все еще дежурил местный полицейский сержант, долговязый, печальный и исполнительный. Врач уже ушел.
- Есть какие-нибудь новости, сержант? - спросил Уайт-Мейсон.
- Нет, сэр.
- Тогда можете идти. Довольно с вас. Мы пошлем за вами, если понадобится. Дворецкий пусть ждет за дверью. Велите ему предупредить мистера Сесила Баркера, миссис Дуглас и экономку, что вскорости нам могут понадобиться их показания. А теперь, джентльмены, позвольте мне поделиться с вами мнением, которое сложилось у меня, а потом вы сможете составить свое.