Борис Немировский
Сказки
Чертова перечница
Женился Иван-Царевич. Взял в жены себе Василису Прекрасную, да пожил с нею месяц, пригляделся маленько — не очень-то она Прекрасная оказалась. Думал, раз не Прекрасная, так может, хоть Премудрая? Да вот незадача — всей премудрости в ней только и хватает, что мужа пилить да ругать. День-деньской зудит Василиса:
— Я, говорит, молодость-красу свою на тебя, ирода, сгубила. Всех женихов да ухажеров отшила! Вот сватался ко мне Змей Горыныч… Три головы у него, одна другой умнее и все не чета твоей забубенной! Ты ить, чума астраханская, только и знаешь, что стрелы пускать в кого ни попадя да мечом махать не глядючи! Почто Кащеюшку маво сгубил, злыдень? Он-то, Бессмертный мой, озолотить меня обещался, красавицей звал! А ты… О-ох, горе мое горькое!
И заплакала. А Иван-то Царевич хоть и знал, что врет его жена, как мерин Сивка-Бурка, да что уж теперь поделаешь? Разводов не Руси тогда еще и в помине не было. Да и то сказать, куда уж красавицей — лягушкой Василиса до замужества была. Внимания никто не обращал, так бы и квакала в своем болоте, кабы не стрела Иванова. Ну да ладно. Хотел было Иван жену успокоить, а она как зыркнет на него глазищами бешеными да как завопит дурным голосом:
— Поди от меня к черту, увалень-деревенщина!!
Что тут Ивану делать оставалось? В сказке ведь так — чего ни скажешь, все сбудется, рано или поздно. Вздохнул тут царевич, встал, одел пояс с мечом булатным, лук с колчаном за спину повесил, поклонился в пояс жене:
— Прощай, Василисушка-свет, пойду я к черту по твоему слову.
С тем вышел во двор, оседлал Сивку-Бурку и поехал от родимой стороны. А Василиса из окошка вопит-надрывается:
— Анчифер болотный! Только и славы о тебе, что царевич, а сам-то небось в кабак наладился, подзаборник! Убирайся к чертовой бабушке!
С таким вот напутствием и поехал Иванушка от родного подворья к черту. А повезет коли — так прямо к чертовой бабушке.
Долго ли, коротко странствовал Иван — нам про то неведомо. Знаем токмо, что в землях чужих бродил, где Расею-матушку Ривией кличут, на ведуна выучился. Звали его в тех местах Геральтом, уважали шибко. Заговоры он всякие, слова чудные, ненашенские знал, знаки на пальцах невиданные складывал. Видимо-невидимо всяких драконов, вампиров, леших-водяных со свету сжил и прочего ископаемого зверья уйму извел. Так и скитался Иван-Геральт, пока не приехал на самые на чертовы кулички. Ну, оно конечно, и там люди живут, да только чертей промеж них не в пример нашему много. Поспрошал Иван дорогу к черту али к евонной бабушке. Показали-послали, свет не без добрых людей. И поехал наш Геральт-Царевич. Взял было себе провожатого, черта полосатого, да вот незадача — пути-дорожки в том краю такие, что сам черт ногу сломит. Вот и сломил. Оставил Иван чертушку лечиться, а сам дальше путь держит. Черт полосатый вылечился, да так хромой и остался. А как он есть большой знаток тех местностей и достопримечательностей, то и стал он экскурсоводом — туристов водил. За чверть. Знаменит был — книжку о нем написали. «Хромой бес» называется.
Ну, а Иванушка тем временем ехал и ехал, да так до черт-те куда и добрался. Слез с коня, в дом входит. Видит — сидит на скамейке черт-те что и сбоку бантик. А рядом в кресле-качалке чертова бабушка, пледом укутанная. В лапах спицы — вяжет, знать, какую-то чертовинку. Глянул Иван в угол — на образа перекреститься, ан образов-то и нетути. Все какие-то хари чертовы, да важные — прям фу-ты ну-ты. Вспомнил царевич, куда попал, да руку-то и опустил. Черт-те что вздохнуло облегченно, ажно бантик заколыхался. А бабушка из креселки скрипит:
— Правильно, Иванушка, сделал. А то я уж было подумала, что ты маньяк-убийца какой, садист там али расист. Давеча был тут один такой. Ворвался, на пол плюнул: «Всех, кричит, перекрещу, во имя Отца и Сына!!!» Спасибо, пьян был до чертиков, не попал крестом, убивец!
И бабушка пнула ногой кости под столом.
— А теперь сказывай, какая кручина тебя сюда привела, к черту на рога-то? Али послал кто?
Иван отвечает:
— Послал, бабушка, послал. Жена моя, Василисушка, и послала. «Поди, говорит, от меня к черту, убирайся к чертовой бабушке!» А что ей надобно от тебя, не сказывала. Может, ты знаешь?
— А черт ее, твою Василису знает и что ей надобно!
Тут черт-те что бантик поправило да и отозвалось:
— Знаю, знаю. Черта лысого ей надо!
— Ну а раз так, — говорит бабушка, — черта лысого ты у меня и получишь.
Тут она свистнула по-разбойничьи, из сундука раз! — и выскочил черт. Лысый, как колено.
— Я, говорит, черт лысый. По временам разным шастал, да в аварию атомную у вас на Киевской Руси попал. С тех пор облысел вот маненько. Готов я с тобой, Иван, ехать.
А раз готов, то и ладно. Сунул царевич черта лысого в суму, поблагодарил чертову бабушку и поехал домой.
Так вот ездил Иван тридцать лет и три года. Вернулся домой, а навстречу из избы идет Баба-Яга. Подивился Иван:
— А где же жена моя, Василиса? Нешто съела ты ее, карга?
Тут Яга как заорет Василисиным голосом:
— Ишь, явился, чертов кум! Родную жену не узнает! А подавай-ка ты мне цареву зарплату за тридцать три-то года! Али пропил?
Понял тут Иван, кто перед ним. Осерчал, да как крикнет:
— Не будет, карга, по твоему! Черта лысого я тебе отдам, а не деньги!
И отдал ей черта лысого. А сам повернулся да и поехал, сказав:
— Черт тебя побери!
И побрал черт лысый Бабу-Ягу. А Иван с тех пор навсегда Геральтом стал и нечисть истребляет. Тут и сказке конец, а кто слушал — черт с ним!
Старинная легенда
…Продвигаясь очень медленно. И неудивительно — ведь в этом сумасшедшем переплетении ветвей, корней и листьев даже пешком можно было идти, лишь прорубая себе дорогу топором. А что уж говорить о рыцаре в полном вооружении, при всех доспехах и на боевом коне…
— Господи, когда это все кончится?! — безнадежно простонал сэр Родерик. Из-под шлема стон прозвучал глухо и неестественно.
— Эй, сударь! — окликнул его Фальк, беззаботно трусивший на своей лошадке сзади по широкой тропе-просеке, оставляемой господином, — Сударь! Осмелюсь заметить, что негоже герою жаловаться. Вам подобает сейчас ободрить упавшего духом спутника уверенным голосом, подобным звуку боевой трубы…
— Это обязательно?! — жалобно спросил рыцарь. — Ой! — ветка хлестнула его по забралу.
— Во всяком случае, хозяин, — кивнул Фальк, достав из кармана яблоко, — раз уж угораздило вашу милость попасть в легенду, то извольте соответствовать.
— Ох, ну ладно… Крепись, друг мой! — продолжал сэр Родерик неестественно бодрым тоном…
— …Крепись, друг мой! — вскричал рыцарь голосом, подобным звуку боевой трубы, — Не вечно тянуться мрачной чащобе! Нам судьбою суждено одолеть сей лес! — и он твердой рукой, закованной в боевую перчатку, поддержал готового упасть от усталости слугу…
— Теперь правильно? — робко спросил сэр Родерик.
— Шипящих многовато, — назидательно заметил Фальк. — Шипящие портят образ, они больше подходят злодеям и другим отрицательным персонажам. И кстати, не могли бы вы отпустить мою руку? Вы-то, надеюсь, понимаете, что я не упаду? — Движением плеча слуга стряхнул с себя боевую перчатку. Рука рыцаря безвольно качнулась, стукнувшись о щит. Загремело. Словно в ответ, справа послышался треск ломаемых деревьев и жуткий рев…
…На поляне появилось ужасное чудовище. Ростом оно было с трех коней, поставленных один на другого, лапы его оканчивались страшными когтями, а из ноздрей валил дым. Чудовище открыло жуткую, полную огромных зубов, пасть и заревело, оглушая:
— Кто посмел тревожить меня?!!
— …Потише, пожалуйста, — поморщился Фальк. Чудище замолчало. Фальк с хрустом откусил половину яблока:
— Ты кто такое?
— Я? — удивилось чудовище, — Я страж замка. Стою в карауле у главных ворот, а что?
— Это я хочу спросить «что!», — разозлился Фальк, — Позволь-ка поинтересоваться, что ты делаешь здесь, посреди леса, где тебе быть не положено?
— Я услышало грохот железа и решило, что мой выход… И пошло на поляну.
— Какую поляну, ты, зеленое… — Фальк замялся, поскольку не знал, как произнести «идиот» в среднем роде, — …чучело ты зеленое! — нашелся наконец он, — Здесь вообще не должно быть никакой поляны!
— Но ведь есть, шеф… — пыталось защищаться чудовище.
— Да это же ты само ее вытоптало! Согласно легенде, в этом лесу у моего рыцаря должен был быть бой с разбойниками, а с тобою — у ворот!
— Ну-у… Тогда я пойду обратно. Деритесь тут со своими разбойниками, — обиженно пробурчало чудовище, поворачиваясь.
— Да ты не огорчайся, — успокоил его Фальк, ловко уклоняясь от хвоста, — мой рыцарь к воротам направляется, так что тебя не минует. Он же за принцессой. Как она, кстати?
— Ничего, — через плечо бросило чудовище, — последнюю посуду в замке добивает. Одни золотые тарелки остались, да и те все погнуты… А вы ее спасете, правда?
— Ну ясное дело! Ты посмотри, какой у меня рыцарь! Герой! Воин! Он ее в два счета выручит.
— Хорошо бы, — шумно вздохнуло чудовище, заискивающе глядя на замершего в седле сэра Родерика. — Нам с хозяином такие жильцы ни к чему. Я-то еще туда-сюда, я в караулке спрячусь, а вот господин мой…
— А что господин? — пролепетал сэр Родерик, которому при мысли о властителе этого монстра стало еще хуже.
— Хреново, — призналось чудовище. — Он у меня злодей древний, можно сказать — старенький уже. Здоровье у него не то — с такой принцессой х… характерной совладать. Ему до пенсии-то всего полторы сотни лет осталось, рукой подать… Спасете, а?
— С-спасу, — неуверенно пробормотал сэр Родерик, не уточняя, кого именно.
— Вот и славно, — обрадовалось чудовище. — Совет вам да любовь!
— Чего? — встрепенулся рыцарь, но тут же поник, вспомнив, что сам просил у короля руку его дочери, как плату за спасение. «Родерик, ты безнадежный кретин», — уныло подумал он. Хотя вообще-то, был еще разговор насчет полцарства впридачу…
…Страшилище, испуганное грозным видом Героя, позорно бежало в свое логово, а сэр рыцарь, протрубив победно в верный старинный рог, орлиным взором поглядел на перетрусившего оруженосца…
— …Ну вот, — бурчал раздосадованный Фальк, — Тут, понимаешь, из шкуры вон лезешь, а вот такое приползет, хобот напополам, и всю легенду испортит. Ну где я теперь разбойников-то достану, из тридевятого царства, что ли? Вот же ж, хобот напополам…
— Какие такие разбойники? — осторожно поинтересовался сэр Родерик.
— А такие-такие, — передразнил Фальк, — Здешние, вот какие! С которыми ваша милость в лесу сражаться должна была, понятно?
— П-понятно, — поперхнулся сэр Родерик. — И что, много их будет?
— Да нет, десятка три-четыре. Сколько собрал, уж не обессудьте…
— Что-о?! И я должен один биться против полусотни бандюг?! Они же меня ударить могут!!! Или, чего доброго… — голос рыцаря внезапно сел, — …и порезать где-нибудь! Ну удружил, спасибо!
— Погодите спасибо-то говорить, — отозвался рассеянно Фальк, — не будет вам разбойников. Разбежались, поди, от такой страхолюдины-то, кто куда…
— Вот хорошо! — обрадованно воскликнул рыцарь, но тут же поправился: — То есть, как жаль, я хотел сказать… Ну ничего, не грусти, Фальк. Может, оно и к лучшему. Нам ведь еще к замку сквозь лес прорубаться… Хотя погоди-ка. Чудовище сослужило нам неплохую службу. Мы можем отправиться по его следам — оно все расчистило.
— Ну уж нет! — взорвался слуга. — Если вы герой, то извольте сквозь лес прорубаться, как положено! А то ищете, где полегче, понимаешь!..
— Ладно, ладно, — поспешно согласился сэр Родерик, снова достав из ножен длинный меч.
…Усталые и измученные, выехали путники на опушку заколдованного леса. Перед ними, на излучине реки, зловеще белея на фоне закатного солнца, возвышался Черный замок. Огромные башни его наводили ужас и пар поднимался от чародейской реки…
«Сколько зла причинил ты миру, сидя здесь на своем черном троне, — подумал сэр рыцарь, — Однако последнее твое преступление переполнило чашу терпения. Я пришел, чтобы покарать тебя, колдун, и разрушить до основания это уродливое место…»
— …Эх, красиво-то как! — вздохнул сэр Родерик, любуясь прекрасными башнями и серебрящейся гладью реки, — Вот бы здесь жить!
— А вы, ваша милость, чародея убейте, принцессу освободите, а замок с землей сровняйте, да и живите в нем в свое удовольствие, — посоветовал Фальк. — Во-он, видите — свет горит? — он указал на самую правую башню. Там и вправду светилось окошко.
— Ну, вижу.
— Там ваша суженая и томится, бедолага…
Окошко открылось так резко, что вниз посыпалось выбитое стекло. Послышался визг. На таком расстоянии можно было лишь различить пару слов:
— Ублюдок… сам давись… лысый… твою!!!
Очарование вечера было бесповоротно нарушено.
— Э-эх! — вздохнул Фальк. — И тут не по правилам. Ну что, поехали, что ли?
…В молчании подскакали путники к воротам. Сэр Родерик трижды протрубил вызов и створки медленно открылись. Опустился, скрипя, мост, и навстречу рыцарю выполз Страж ворот…
— …А-а, здравствуйте, ваша милость! — радушно пробасило чудовище, — Милости просим! — и оно весело хохотнуло: — Каламбурчик.
— Это… привет! — запнувшись, ответил сэр Родерик. Фальк хмыкнул и рыцарь умолк, мучительно подыскивая приличествующие случаю слова. Чудовище пришло на помощь:
— За принцессой, что ли?
— Н-ну… в общем, да. Как она тут, ничего? — нелепо спросил рыцарь. Монстр захохотал, раскрыв устрашающую пасть:
— Да уж ничего! Небось сами слышали сейчас, а?
— Слышали, — признался рыцарь. — Чего это она?
— Повара ругала. Она, видите ли, мясного на ночь не лопает, ей молочное подавай.
— Да-а, — неопределенно протянул сэр рыцарь, у которого от напряжения разболелась голова, — Так я, это… к ней того… поеду, или как?
— Поезжайте, конечно, — кивнуло чудовище, намереваясь посторониться, — Мы вас тут уже заждались…
— То есть как это «поезжайте»?! — встрепенулся молчавший до сих пор Фальк, — а биться кто будет?! Ты же, — обратился он к чудовищу, — само хотело биться, а теперь что? Это легенда или нет, в конце-то концов?!
— Да я это… вообще-то не против, — чудовище смущенно поглядело на рыцаря.
— Нет! — энергично воскликнул сэр Родерик. — Нет и еще раз нет! Ты извини, конечно, — обратился он к чудовищу, — но мне же еще принцессу освобождать, само понимаешь… Ты не подумай, я не боюсь, но… Мне силы нужны, да и тебя жаль — ты мне сразу понравилось, а я страшен в гневе — еще зашибу ненароком…
— А что же делать? — спросило чудовище. Оно явно испугалось, но старалось держать себя в лапах.
— Э-э… Придумал! — воскликнул рыцарь. Его осенило. — Слушай, а ты нырни сейчас с моста в ров, как будто я тебя убил, проплыви подальше и вылезай. А я поеду.
— Ага! — обрадовалось чудовище и без лишних слов нырнуло…
…Благородный рыцарь еще немного постоял, глядя на воду, поглотившую поверженного им Стража, потом вложил в ножны свой верный меч и медленно въехал под арку…
— Куда теперь? — спросил сэр Родерик, когда они, спешившись, вошли в замок.
— Куда, куда? Известно куда — в темницу, принцессу освобождать, — ответил ворчливо Фальк. — Пошли!
…Коридоры тянулись бесконечно, все выше и выше… И чем ближе подходили они к покоям, в которых томилась заточенная королевна, тем слышнее были ужасные крики, доносившиеся оттуда…
— …Да что же это такое? — недоуменно бормотал на ходу Фальк, — пытают ее там, что ли? Вроде не было такого в легенде… А-а, все тут наперекосяк!
— Слушай, может — не надо, а? — отчаянно зашептал сэр Родерик перед самой дверью.
— Как это — не надо?! — злобно прошипел в ответ Фальк, — А принцессу-то кто освободит, папа римский?
— А что, — загорелся сэр Родерик, — может, поехать к нему да попросить? Он же этот… святой, ему бы сподручнее…
— И полцарства прикарманить — тоже сподручнее, да?
— Да ты погоди… Я же не отказываюсь. Только вот… Ты послушай — крики-то вроде как мужские. Может, она и не тут вовсе.
— Тут, тут, — успокоил Фальк и решительно подтолкнул оробевшего рыцаря к дверям. — Давай!
…Страшная картина предстала взору Героя. Мрачная комната с клеткой в углу, в которой кто-то скорчился — невозможно было разглядеть в сумерках. Посреди комнаты на возвышении стоял абсолютно черный трон, а на нем с хлыстом в руке…
— Ну, наконец-то пожаловал! — принцесса бросила хлыст и, легко соскочив с трона, побежала навстречу сэру Родерику. — Насилу дождалась! Чего только не перетерпела! Здешний повар — повешу его, как только свадьбу сыграем. Совсем готовить не умеет!
— Свадьбу? — ошеломленно пробормотал сэр Родерик, но заметил испепеляющий взгляд принцессы, — А, ну да, свадьбу. Я это…
— Ну то-то же, — рявкнула принцесса, — а не то смотри у меня — живо в клетке рядом с этим окажешься.
— Не злите ее, ваша милость, — шепнул Фальк, — Лучше спросите, где колдун?
— Да, — спохватился рыцарь, — а где, собственно, колдун?
— Здесь я, — послышался из клетки слабый голос, — Ох, выпустите меня, люди добрые! Сил нет…
— Ладно уж, выходи, — принцесса подошла и открыла дверцу. Из клетки, пошатываясь, вылез высокий человек в черном плаще. — Должен же он тебя убить!
— Убить? — переспросил сэр Родерик.