– Да ладно, ладно, – с недоуменным испугом проговорил тот, примирительно поднимая руки. – Я же для вас хотел как лучше!
Колокольцев, не слушая его, расстегивал ворот рубашки. Когда за журналистом закрылась дверь, он, едва владея своими чувствами, набрал номер Бережнова.
– Владимир? – чувствуя, что голос его слегка дрожит, сказал он в трубку. – Это Сергей. По какому праву этот поганый журналист приходит ко мне домой с грязными обвинениями? Понимаю, что он бойфренд твоей секретарши, но всему есть предел, знаешь ли!
Бережнов, видимо, был просто обескуражен услышанным. Понимая, что Сергей едва контролирует себя, постарался говорить спокойно и даже извиняющимся тоном.
– Обязательно все улажу, – пообещал он. – Честно признаться, и для меня это большая неожиданность... А в чем, собственно, тебя обвиняет?
– Да в общем... – замялся Колокольцев. – Просто он... в курсе неприглядных дел, как выяснилось, моей жены.
Повисла пауза. Потом Бережнов осторожно проговорил:
– Да, Аркадий уже говорил со мной по этому поводу. Все это крайне неприятно, но... Обещаю, что этот журналист тебя больше не побеспокоит.
– И передай то же самое своему заместителю! – выкрикнул напоследок Сергей, уже не в силах держать эмоции под контролем.
* * *Я была немало ошарашена, когда наутро позвонил Бережнов и поведал о том, какую штуку выкинул Ломакин. Собственно, от меня самой Владимир ничего не хотел и не предъявлял никаких претензий, просто вводил в курс дела.
– Ну что ж, польза от его действий лишь в том, что он исключается из числа подозреваемых, – сказала я. – Хотя и это еще вопрос. Единственное, что можно сказать с уверенностью, – это то, что он большим умом не отличается.
Хотела добавить, что с интеллектом проблемы есть и у Анжелики, но сдержалась. В конце концов, не мое это дело.
– Одним словом, просил Анжелику передать ему, чтобы он больше не совался куда не следует, – заключил Бережнов.
– Весьма разумно, – согласилась я, и на этом распрощались.
Так как времени до визита к Леве Бурштейну было предостаточно, поскольку Воропаев предупреждал, что тот не встает раньше полудня, я решила и сама поспать еще хотя бы часок. Но уже очень скоро вновь раздался телефонный звонок. Взяв трубку, была немало удивлена, когда услышала сбивчивый голос Кати Колокольцевой.
– Татьяна, помогите, пожалуйста, у меня беда! – плаксиво говорила она, всхлипывая при этом.
– Что случилось? – спросила я.
– Сергей пропал! – проговорила Катя и разревелась в голос.
– Подождите, что значит – пропал? – удивилась я.
– Его нигде нет! Ни дома, ни на работе! И телефон отключен. У-у-у! – Катя рыдала навзрыд.
– Вы кому-нибудь сообщили об этом?
– Да, Володе... И он посоветовал позвонить вам...
«Похоже, Бережнов теперь решил использовать меня как палочку-выручалочку для всех своих знакомых, у которых проблемы, – пронеслось у меня в голове. – Очень удобно для него самого!»
Однако исчезновение Колокольцева я не могла оставить без внимания.
– Диктуйте адрес, сейчас к вам подъеду, – крикнула в трубку, так как Катины рыдания становились все громче, и та, хлюпая носом, сказала, куда ехать.
Новый девятиэтажный дом мало чем отличался от других, построенных в последнее время в нашем городе на месте старого жилого фонда. Я позвонила в домофон, и мне пришлось несколько раз повторить свое имя, пока перепуганная, видимо, до смерти Катя поверила, что это действительно я. После этого открыла дверь. Я поднялась на третий этаж и оказалась в трехкомнатной квартире Колокольцевых.
Лицо Катерины было красным, курносый нос распух и торчал картошкой, она постоянно прижимала к нему носовой платок. Светлые волосы женщины были небрежно заколоты на затылке, сама она была одета в теплый, пушистый домашний халат ярко-розового цвета, который зрительно делал ее еще полнее.
– Проходите, – шмыгнула она носом.
– Расскажите, как все получилось, – проходя в комнату и усаживаясь в кресло, попросила я, попутно отметив, насколько много в комнате всяких безделушек: начиная от многочисленных сувенирчиков в серванте, всяких игрушечных куколок и побрякушек и заканчивая большой, почти в натуральную величину, фарфоровой статуэткой собачки-пуделя на полу. На настенных полках тоже наблюдалось обилие вещей: мягкие зайчики, фотографии самой Кати и Сергея в перламутровых рамочках соседствовали вперемежку с православными иконками.
Видимо, Катя таким образом пыталась украсить жилище на свой вкус. На мой же взгляд, она таким нагромождением добилась лишь того, что просторная комната стала значительно меньше, в ней почти не оставалось свободного места.
«Зря она не обратилась к Гордееву, – невольно усмехнулась про себя. – Глядишь, и помог бы украсить быт не столь безвкусно».
– Итак, я вас слушаю, – напомнила, поскольку Катя только вздыхала и порывалась снова заплакать.
– Мы поругались вчера... – жалобно протянула та. – Он так со мной разговаривал, просто ужас! Даже испугалась и уехала к маме.
Я едва заметно усмехнулась.
– Честно, к маме! – прижала руки к груди Катя. – А с Аркадием вообще больше не встречаюсь, честное слово!
«Еще бы, после всего!» – подумала я, слушая Катины детские оправдания.
– Вот... – продолжала тем временем та. – А сегодня пришла домой, а его нет... И вещи из шкафа разбросаны, как будто он второпях куда-то собирался.
– А вы на работу ему звонили? – спросила я.
– Да, и там мне сказали, что Сергей звонил и предупредил, что у него проблемы и не может прийти.
– А какие проблемы? Когда сможет прийти? Что-нибудь еще он говорил? – забросала я Катю вопросами.
– Нет, в том-то и дело! – вскричала та. – Он вообще трубку бросил! А на Сергея это совсем не похоже! И вообще, чтобы вот так взял и не пришел на работу, толком ничего не объяснив, из дома сорвался – это вообще нечто невозможное! Да он с температурой на работу ходит, потому что боится потерять свое место!
– А чего ему бояться? – удивилась я.
– Да-а-а, – протянула Катя. – Знаете, какой народ сейчас ушлый? Все так и норовят подсидеть и подставить друг друга!
Я не стала спорить с Катей и задала еще один вопрос:
– И никакой записки не оставил?
– Ни-ка-кой! Ничегошеньки! И не позвонил мне даже, а его мобильник отключен!
– И что, вчера ничего не предвещало подобное поведение вашего мужа? – спросила я. – Вы говорили, что поругались... Что было вчера?
– Вчера в салон ездила. А когда вернулась, случилось такое...
* * *Обстановка в доме Колокольцевых была более чем накаленной. И это еще мягко сказано. Когда Сергей узнал о вероломстве своей жены, он настолько был ошарашен, что начисто потерял свои обычные спокойствие и неагрессивность. Никак не мог дождаться прихода жены, которая, по ее словам, отправилась в парикмахерский салон. Но Сергей теперь уже не знал, как к этому относиться. Воображение рисовало жену в постели чужого мужчины, причем не какого-то конкретного. Сергей с ужасом подумал, что у него на этой почве может развиться паранойя, и злоба на жену еще больше усилилась.
Когда хлопнула входная дверь, он испытал некое облегчение оттого, что сейчас-то сможет выплеснуть свои эмоции и оторваться на полную катушку.
Оказавшись лицом к лицу с женой, он, взбешенный, первым делом влепил ей пощечину. Катя взвизгнула, схватившись за щеку, и вскрикнула:
– За что?
– Ты еще спрашиваешь? – задохнулся Сергей. – За твоего любовника!
Катя все поняла и сжалась в комок. Робко подняв на мужа глаза, залепетала:
– Пупсик, ты что, с ума сошел? Зачем ты так?
– Не смей называть меня «пупсиком»! – разъяренный, заорал Сергей, никогда раньше не подозревавший, что сможет поднять руку на женщину, а тем более на собственную любимую жену. – Мне надоели твои слащавые притворство и лицемерие! Лгунья! Шлюха!
Катя ахнула и схватилась за голову. Сергей подлетел к ней, намереваясь отвесить еще одну оплеуху, но Катя отскочила в сторону и часто-часто заморгала глазами. Постаравшись надавить на жалость, зашмыгала носом и, скривив рот и выдавив рыдания, проговорила:
– Все совсем не так, как ты думаешь! Это неправда!
– Что – неправда? – взвился Сергей. – Что ты спала с этим козлом?
– Сережа, но это было всего несколько раз!
– Какая разница! И потом, ты врешь! Ваша связь была постоянной! Я уж не знаю, сколько точно это длилось, да и знать не желаю, но не удивлюсь, если с первого дня после нашей свадьбы! Ты вообще на всех мужиков вешаешься! Ведешь себя как последняя потаскуха! Раньше я списывал это все на легкий флирт... Господи, какой же я был дурак! Слушал твои невинные фразы и верил! «Пупсик, можно я поеду с ночевкой к маме?» – противным голосом передразнил он Катю, копируя ее сюсюкающую манеру. – К маме! А сама по мужикам таскалась!
– Не по мужикам, я ездила только к Аркадию... – Катя пускала в ход любые оправдания.
– Замолчи! Мне и этого достаточно! А к тому же, как уже говорил, больше не верю ни одному твоему слову! Может быть, у тебя куча кобелей?! – Сергей раздражался все сильнее и сильнее.
– Да нет же, нет! – закричала в ответ Катя.
– А может быть, ты и с Артемом спала? – в бешенстве кричал Сергей. – Он, знаешь ли, тоже ни одной юбки не пропускал! Вы с ним друг друга стоите!
– Да ты что?
– А может быть, это ты его и убила, а? Я уже не знаю, чего от тебя можно ожидать!
– Господи, что ты говоришь?! – в ужасе закричала Катя. – Ты же знаешь, я была у Аркадия...
– Откуда мне знать, может, и к нему успела заехать! Где шляешься, знаешь только ты!
– Не была я у Артема! И не спала с ним никогда! Поверь мне, пожалуйста!
Сергей раздраженно махнул на нее рукой. Катя заплакала и, подойдя к нему вплотную, заговорила заискивающе:
– Прости меня, пожалуйста! Это получилось случайно, честное слово! Я не хотела, думала, что...
– Замолчи! – криком перебил ее Сергей. – Что теперь оправдываешься? Попалась – значит, отвечай!
– Господи, да что отвечать-то? – растерянно прижала руки к груди Катя.
Этого Сергей и сам не знал. Действительно, что тут можно ответить, когда и так все ясно? Говорить, в сущности, не о чем. Чего хочет добиться от Кати?
Он, оглушенный горем и предательством со стороны жены, некоторое время молча стоял, раздумывая, потом решительно оттолкнул жену, прошел в кухню, достал из буфета бутылку водки, присел на стул и, налив себе полную рюмку, залпом выпил ее, не закусывая.
Уронив голову на руки, задумался. Приступ агрессии пошел на спад, и теперь Сергей размышлял. Что делать дальше? В первую минуту был готов убить жену. Сейчас же понимал, что это не самый лучший выход из положения. Нужно как-то жить дальше, но как? К Кате в данную минуту чувствовал лишь презрение и отвращение, и о том, чтобы продолжать жить с ней, даже помыслить не мог. Следовательно, нужно разводиться. А это значит, что и делить все имущество. Зная Катю, он понимал, что она в этой ситуации постарается выжать из него по максимуму. Да по большому счету плевать, лишь бы отвязаться и не видеть ее больше никогда! Продажная дрянь! И главное, ради чего – ради денег! Как будто мало на нее тратил! Сергей мог бы еще как-то понять жену, если б речь шла о высоком чувстве с ее стороны к Городецкому, но когда обнажается такая мерзость...
Сергей представил себе, как этот человек обнимал ее, а она жмурилась от удовольствия и ласкала его в ответ, и волна ненависти к ним обоим снова поднялась в душе. Он выпил еще одну рюмку. Сергею, не привыкшему часто пить, хмель уже ударил в голову. И возникло непременное в таких случаях желание выпить еще. Еще и еще, пока опьянение не заглушит сознание и не подарит спасительное забытье.
Не думая о последствиях, наполнил еще одну рюмку. Ее, правда, пил уже медленнее, в два приема. В кухне он сидел очень долго, не замечая времени. Когда стало уже совсем поздно, туда, сначала осторожно заглянув, прокралась Катя. Тихо подошла к Сергею и попыталась сесть к нему на колени. Колокольцев с какой-то брезгливостью оттолкнул ее, быстро встал и прошел в свою комнату. Он слышал, как тихонько отворилась входная дверь, а потом захлопнулась, но ему было наплевать на то, куда ушла в ночь его жена. Да и вообще на то, что она ушла.
Сергей хотел провалиться в сон и обо всем забыть. И чтобы за это время Катя просто исчезла из его жизни. Совсем исчезла, испарилась. Мрачные мысли не уходили, не помогал и алкоголь. Наконец Сергею удалось впасть в какую-то полудрему. Наутро он решил отправиться на работу и попытаться там отвлечься. Ранний звонок в дверь помешал ему осуществить планы...
* * *– Вот так все и получилось, – жалобно закончила свой рассказ Катя. – Сегодня пришла домой, а его нет. И вот, смотрите!
Она открыла дверь в соседнюю комнату, и я увидела разбросанные перед шкафом брюки и рубашки. Также на полу валялась мужская перчатка.
– И деньги пропали, – всхлипнула Катя и, не выдержав, заревела в три ручья.
– Какие деньги?
– Такие, наши... Все наши сбережения! – она показала мне пустую изящную коробочку, которую достала из серванта. – Мы все деньги здесь хранили, – говорила она сквозь бурный поток слез.
Мне даже показалось, что пропажа денег была для этой женщины куда большей трагедией, чем исчезновение мужа.
– А во сколько вы пришли домой? – уточнила я.
– Около одиннадцати, – наморщив лоб, ответила Катя. – Я думала, что Сергея уже нет, что ушел на работу. Его и вправду не было, только не на работу пошел, а куда, я не знаю!
– Давайте-ка подумаем, где он может быть. Телефоны его друзей, родителей – они вам известны?
– Родителей – конечно, – закивала Катя. – Ой, как же я не догадалась позвонить туда?
– Так звоните, – развела руками, и Колокольцева быстро схватила трубку.
Однако выяснилось, что у родителей Сергей не появлялся. Не был он и ни у кого из друзей, которых по моему настоянию методично обзвонила Катерина. Когда последний номер оказался пустышкой, Катя бессильно опустила руки и вспомнила, что давно не плакала.
– Господи, за что мне все это? – стонала она, хватаясь за голову.
– Вот что, – решительно прервала я ее. – Сейчас позвоню в милицию, своему знакомому майору Мельникову. Он обязательно пришлет к вам кого-то из своих людей.
– А вы что, не будете искать Сергея? – удивленно захлопала мокрыми, слипшимися ресницами Катя.
Я не стала объяснять ей, что вообще-то занимаюсь другим делом и вовсе не уполномочена искать ее мужа, сказала лишь:
– Наверное, милиция справится с этим быстрее. Не думаю, что случилось что-то страшное – ведь он звонил.
– Да, но почему не звонит мне? – задала Колокольцева риторический вопрос.
– Наверное, потому, что не хочет вас слышать, – пожала я плечами и достала свой мобильник, не обращая внимания на то, что мои слова вызвали новую волну слез.
Мельников был на месте. Коротко сообщила ему о случившемся, и он обещал прислать кого-нибудь к Колокольцевым на квартиру, чтобы разобраться с исчезновением стоматолога. На этом я посчитала свою миссию выполненной и поспешила откланяться. У меня на очереди был визит к безвестному писателю Льву Бурштейну. Однако судьба распорядилась так, что увидеться с ним в этот день мне так и не удалось.
Глава 8
Не успела сесть в машину, как зазвонил мобильник. Увидев, что высветился номер Артура Гордеева, решила проигнорировать звонок, но мой кавалер, уже зачисленный в категорию бывших, был очень настойчив. Я сочла, что проще будет резко ответить и поскорее отшить Гордеева, и, вздохнув, нажала на кнопку.
– Таня, Таня! – Артур чуть ли не надрывался. – Слава богу, я до тебя дозвонился! Знаю, что страшно виноват перед тобой, но, послушай, прошу у тебя прощения и... выслушай меня, пожалуйста!
– Слушаю, – сухо сказала я, несколько удивленная столь эмоциональным началом разговора.
– У меня проблемы, Таня!
– А я при чем? Решай их сам, – ответила и собиралась уже отключить связь, как Артур заговорил еще на тон выше:
– У меня действительно неприятности! Что-то случилось с Марианной!
– Что именно? – полсекунды осмысливая услышанное, уточнила я.
– Не знаю! Возможно, ее уже нет в живых! Мы можем сейчас с тобой встретиться?
– Конечно, – моментально отреагировала я на столь ошеломляющее заявление, сразу изменив свои планы. – Ты где?
– Недалеко от ее дома, это на углу Олимпийской и Солнечной.
– Жди меня там, буду через пять-семь минут, – коротко приказала я и отключила связь.
Вот уж кого я не ожидала увидеть замешанной в этом деле, так это Марианну. Собственно, пока еще рано делать выводы. Может быть, здесь что-то другое. И что значит – нет в живых? Несчастный случай? Убита?
Версии и предположения каруселью крутились в моей голове, однако я знала, что без полной информации не смогу сделать правильный вывод. Необходимо было выслушать Артура.
Его увидела сразу, он стоял прямо возле обочины и нетерпеливо вглядывался в проезжающий поток машин. Когда Артур увидел мою «девятку», лицо его просветлело, даже шагнул навстречу.
– Осторожно, – одернула я его, выходя из машины. – А то так и тебя самого в живых не будет. Рассказывай, что случилось.
– Таня, еще раз прошу у тебя прощения, я вел себя просто по-хамски, но это больше не повторится, – прижимая руки к груди, торопливо заговорил Гордеев.
«Естественно, больше не повторится, – хмыкнула про себя. – Меня так еще никто не позорил!»
– Ладно, ты по делу давай, – остановила я изливающегося Гордеева.
– По делу... Ох! – Он сокрушенно покачал головой. – Ничего не понимаю. Мы сегодня утром должны были встретиться с Марианной. Точнее, я должен был за ней заехать, чтобы вместе отправиться к нотариусу. Это насчет квартиры... Дело в том, что она несколько лет отсутствовала в городе, за это время умерли наши родители, в наследство осталась квартира, а так как Марианна не появлялась, я вынужден был оформить ее на себя. Теперь же она вернулась и заявила о своих правах. Не стал спорить, и мы должны были оформить причитающуюся ей долю. Договорился с нотариусом, приезжаю к Марианне, а мне никто не открывает. Звоню ей – номер отключен!