Нестеров посмотрел на Курочкина и вздохнул.
– Понятно, что нехорошо человека после смерти грязью поливать, но судите сами. Ну вот, к примеру: мы как-то из издательства зашли втроем в кафе. – Он кивнул на Курочкина. – Так Бережнов наелся-напился, а как пришло время рассчитываться, так оказалось, что у него денег нет. И лицо такое удивленное сделал, вроде думал, что мы его приглашаем. Что он мне, девушка любимая, что ли, приглашать его за свой счет? – все сильнее распалялся Нестеров. – Да еще постоянно сигареты стрелял. Ничего не хочу сказать, – оговорился он, – мне не жалко, если у кого-то нет, я человек щедрый. Просто когда мы одевались, у него из кармана пачка «Мальборо» выпала. А это, извините, уже ни в какие ворота!
– Он вообще-то только за счет брата своего и процветал. Сам хвастался, что у него брат крутой и может денег дать, чтобы он раскрутился, – вставил Курочкин, который был куда молчаливее своего разговорчивого приятеля-коллеги.
– Только брат не дал почему-то, он и утух, – подхватил Нестеров, невольно соскальзывая с правильного литературного языка и переходя на сленг.
– Скажите, а с кем из ваших коллег Артем общался? Словом, кто мог называться его друзьями?
Теперь переглянулись все трое. Илья Григорьевич Воропаев просто развел руками в знак того, что не осведомлен о подобных вещах, а вот Нестеров тут же заявил:
– Артем был довольно высокомерным и заносчивым человеком. И предпочитал в друзьях иметь женщин. Вернее, не то, чтобы в друзьях, – смутился Костя. – В общем, понимаете...
– А вы знаете кого-то из женщин? – живо спросила я. – Может быть, из издательства? Какие-нибудь экзальтированные поэтессы?
– Нет у нас таких, – тут же отреагировал Нестеров, но его с улыбкой поправил Илья Григорьевич:
– Есть, есть. Кого только нет!
– Но в близких отношениях Бережнов ни с кем из «Парнаса» замечен не был, – покачал головой Нестеров. – Иначе мы бы знали.
– Он вообще-то имел какие-то дела с Левкой Бурштейном. Они даже в Москву собирались вместе, – вдруг сказал Курочкин. – И Левка как-то недавно искал здесь Артема, говорил, что по важному делу.
– А кто это? – осведомилась я.
– Да тоже один бедолага, – усмехнулся Константин. – Все никак пробиться не может. Но тот, по крайней мере, пишет все же прилично.
– Да и как человек он нормальный, – кивнул Курочкин.
– А он тоже стеснен в средствах? – поинтересовалась я.
– Боже ж мой, где вы видели богатого еврея! – вскричал Нестеров, характерно копируя манеру грассирующим «р».
– А он является членом Союза писателей? – полюбопытствовала я.
– Кстати, да, – ответил Илья Григорьевич. – И в принципе, у него есть шансы получить признательность и известность. Звезд с неба, правда, он не хватает, но всего добивается упорным трудом.
– Где вы видели еврея с лопатой? – не удержавшись, в сторону пробормотал Нестеров, но, поймав неодобрительный взгляд главного редактора, взял себя в руки.
– А вы можете дать его адрес? – обратилась я к Воропаеву.
– Да, он у меня должен быть в базе данных, – кивнул тот. – Давайте пройдем в кабинет.
И он пошел по коридору, жестом приглашая меня следовать за ним. Оба писателя потянулись следом, хотя их никто не звал. Ими наверняка двигало банальное любопытство, все-таки убийства в литературной среде происходят не каждый день.
Кабинет Воропаева выглядел добротно, но без лоска и шика: большой современный стол, просторное кожаное кресло, новенький компьютер известной фирмы.
Илья Григорьевич опустился в кресло и принялся щелкать мышью.
– Вот, пожалуйста, – через некоторое время произнес он. – Улица Береговая, двадцать четыре, квартира девяносто пять. Советую ехать к нему во второй половине дня, так как работает дома и преимущественно по ночам. А утром отсыпается.
– Эх, вот получу Нобелевскую премию... – мечтательно закатил глаза Нестеров и потер руки. – Тоже буду дома сидеть, спать когда захочу.
– Ты и так не слишком-то утруждаешься! – с ироничной усмешкой покосился на него Курочкин.
– Возмутительная клевета! – с притворным оскорблением в голосе вскричал Нестеров. – Работаю не покладая рук!
– Ты бы, Костя, поскорее сборник закончил, – поднял на него глаза главный редактор. – На прошлой неделе еще должен был сдать.
– Сделаю, Илья Григорьевич, непременно! – убедительно прижал руки к груди Нестеров. – Мне совсем чуть-чуть осталось.
Воропаев только вздохнул и слегка покачал лысеющей головой.
– Кстати, могу вам дать номер телефона Бурштейна, – предложил он, и я не стала отказываться.
Затем оставила свой номер и попрощалась со всеми, попросив позвонить мне, если в их коллективе появится какая-то информация насчет Артема Бережнова.
В машине у меня запиликал мобильник, и я увидела, что это звонит Гордеев.
– Танюша, рад тебя приветствовать! – голос его звучал бодро и радостно. – Прости, что не звонил, – дел было просто по горло! Но думаю, что сегодня мы сможем увидеться.
– Думаю, что не сможем. Ни сегодня, ни завтра, ни вообще, – парировала я.
– Почему? – Изумление Артура было искренним.
– А ты полагаешь, что после твоего безобразного поведения у Бережновых у наших отношений есть будущее? – теперь удивилась я.
– А... – голос Артура стал осторожным. – А что такого там... произошло?
– Если у тебя проблемы с памятью – принимай таблетки! – холодно сказала и отключила связь. А затем и вовсе отключила мобильник, чтобы Гордеев не доставал меня своими дурацкими разговорами. Мне хотелось побыть в тишине и подумать.
* * *Дома я пообедала, не забыв предварительно позвонить Бережновым, но там было занято. Поразмыслив, пришла к выводу, что побеседовать с Региной необходимо все же сегодня, и через некоторое время в очередной раз набрала номер. Теперь наконец услышала, что трубку взяли, а следом раздался голос Варвары Бережновой.
– Алло?
– Варвара, это Татьяна Александровна Иванова. Ты не подскажешь, чем сейчас занимаются твои родители?
– Папа сказал, что после работы поедет к дяде Аркадию, а мама... Она в своей комнате.
– Спит? – уточнила я.
– Нет, она сегодня уже вставала и ходила по дому мрачнее тучи. А сейчас просто пьет! – резко сказала девочка. – Слышала, как звякает бутылкой и бокалом в своей комнате. И еще она опять ревела и разговаривала сама с собой, только слов я не разобрала.
«Похоже, девочка считает в порядке вещей подслушивать и лазить по отцовскому органайзеру, – отметила про себя я. – Не очень-то это хорошо... Хотя мне в данной ситуации на руку».
– Хорошо, Варвара, спасибо, – сказала и положила трубку.
Задумавшись, решила поехать к Регине без предупреждения. Посчитав, что по телефону той проще будет уклониться от разговора, я рассчитывала застать ее врасплох и посмотреть, как та будет себя вести. Поэтому быстро собралась, накинула плащ и пошла вниз.
Сев в машину, отправилась к Бережновым. На улице было уже совсем темно. Я уже подъезжала к их дому, как вдруг увидела, что из подъезда показалась высокая женская фигура, передвигавшаяся как-то нервно. Она старалась идти быстро, но получалось это неуверенно. То была Регина Бережнова.
На всякий случай притормозив в стороне, стала наблюдать за женщиной. Регина вывела из гаража машину и, сев за руль, резко стартанула с места. По тому, как неудачно у нее это получилось, я поняла, что она находится в не совсем нормальном состоянии. Вспомнила слова Варвары о том, что «мама пьет», вспомнила нетвердую походку Регины...
Видимо, действие наркотика накладывалось на действие алкоголя.
«Как же она будет вести машину в таком состоянии? – невольно подумала я. – И куда ее вообще понесло?»
Не раздумывая, стала преследовать Регину. Та, видимо, постаралась взять себя в руки и быть более внимательной. Машина ее стала вести себя увереннее. Я спокойно продолжала преследование, держась на всякий случай подальше, но Регина, похоже, даже не подозревала о том, что за ней могут следить.
По маршруту стала догадываться, что Регина направляется к дому, где жил Артем Бережнов.
«Что ей могло там понадобиться?» – недоумевала я, поворачивая руль вслед за Региной.
Бережнова остановила свою машину у двора и, выйдя из нее, незаметно проскользнула в ворота. Я выждала немного и проследовала за Региной. Из-за угла наблюдала, как Регина подходит к двери, достает из сумочки ключ и, воровато обернувшись, вставляет его в замочную скважину. Да, теперь факт ее связи с Артемом не вызывал сомнений, раз имеется ключ от его дома.
Регина открыла дверь и тихонько прошла внутрь, не заперев ее за собой. Осторожно ступая, я поспешила за ней. Заглянув в окошко, видела, как Регина, отодвинув ящик стола, склонилась над ним и роется в вещах Артема. Видела ее сосредоточенное и озабоченное лицо. Наконец Регина вытащила какой-то предмет и, зажав его в руке, облегченно вздохнула.
Выпрямившись, Регина направилась к выходу, но тут же застыла, пораженная. В глазах ее зажегся испуг. Я стояла в дверях и молча смотрела на женщину...
* * *Регина Бережнова находилась в ужасном состоянии. Мысль о том, что Артема больше нет, не укладывалась у нее в голове. Никак не хотела в это поверить, хотя понимала, что ничего уже исправить нельзя. Она билась в истерике, кричала, плакала, а в голове звучала одна только мысль: «Мне больше незачем жить!»
Поняв, что вряд ли сможет перенести это жуткое состояние, Регина, холодея внутренне, решила, что действительно лучше расстаться с жизнью. Так будет лучше для нее же, потому что жить с такой болью в сердце просто невыносимо.
Однако ей вкололи наркотик, и острота восприятия притупилась. Она позволила отвезти себя домой и уложить в постель. Сколько времени проспала, Регина не помнила. Просто потеряла ощущение времени, не знала, какое время суток, не думала о том, что не сможет присутствовать на похоронах Артема. Просто отупела.
Когда сознание начинало возвращаться к ней и Регина вновь чувствовала нестерпимую душевную боль, она обращалась к спасительному лекарству, глуша ее таким образом на время. Мысли о самоубийстве уже не посещали – у нее вообще не осталось никаких мыслей.
Подолгу лежала и вспоминала Артема, не думая о том, что случилось. Просто лежала и думала о нем. То, что происходило вокруг, совершенно ее не интересовало. За все эти дни ни разу ни с кем не поговорила, практически не видела мужа и дочь и ни о чем у них не спрашивала. Муж, видимо, понимая, что она может попасть под зависимость от наркотиков, сегодня утром неожиданно вошел к ней и мягко попробовал провести беседу. Взял Регину за руку и намекнул, что она должна постараться взять себя в руки и не прибегать больше к помощи успокоительного.
Регина уловила только, что ее хотят лишить спасительного бальзама, и от этой мысли стало страшно. Она протестующе затрясла головой. Но Владимир был непреклонен. Еще раз объявив о своем решении, вышел из комнаты, забрав с собой оставшееся лекарство.
Регина вскочила за ним, догнала в коридоре и раскричалась. Снова началась истерика, она бросалась на мужа. Владимир, выругавшись, схватил ее в охапку, отнес в постель, сам вколол снотворное, и Регина уснула.
Когда проснулась, то обнаружила, что муж сдержал слово – лекарств на тумбочке не было... Регина затряслась в рыданиях. Выбежав из своей комнаты в надежде застать мужа, она поняла, что находится дома одна.
Медленно вернулась в свою комнату и со стоном растянулась на постели. Весь день ей было плохо, сотрясала дрожь, однако Регина неожиданно ощутила, что разум, опьяненный дурманом, теперь постепенно возвращается к ней. И посмотрела на ситуацию со стороны.
Да, она много раз была у Артема дома. Интересно, остались ли там ее следы? Безусловно, остались, но сможет ли милиция определить, что они принадлежат именно ей?
Регина закрыла глаза и стала вспоминать. Да вроде бы нет... Никто ничего не узнает, этого не может быть. Писем она ему не писала, никаких своих вещей не оставляла...
Резкий отказ от наркотиков напоминал о себе постоянно. Регина почувствовала, что ей нужно хотя бы выпить, иначе она просто сойдет с ума. Взяв в баре бутылку коньяка и бокал, принесла все это к себе в комнату, наполнила бокал, сделала большой глоток и закурила сигарету. Коньяк тут же обжег желудок. Регина подумала о том, что не помнит, когда в последний раз ела.
Постепенно действие алкоголя стало сказываться, и она уже ощущала приятное покруживание головы. Конечно, это ничто по сравнению с действием успокоительного, но все-таки некоторое облегчение принесло.
О самоубийстве уже не думала. Единственное, чего хотелось, – это избежать неприятностей в дальнейшем. И значит, нужно постараться себя обезопасить. Регина снова напрягла память. Да, она много раз дарила Артему подарки, но кто знает, что они от нее? На них же не написано...
Стоп! Регина почувствовала, как ее бросило в жар. Она вспомнила, что на двадцатипятилетие подарила Артему золотой перстень. И на внутренней стороне его была выгравирована надпись – «Моему сладкому мальчику от Регины». И если кто-нибудь увидит это, вряд ли примет ее за невинную заботу жены брата...
Регина вскочила с постели и прижала пальцы к щекам. Господи! Нужно же так глупо попасть! Так, спокойно, только спокойно! Нужно подумать, можно ли как-то себя спасти.
Артем практически не носил этот перстень, объясняя это тем, что кто-то может заинтересоваться, попросить посмотреть и увидит надпись. Это несколько обижало Регину. Одно время даже подозревала, что Артем продал перстень, когда нуждался в деньгах, и как-то раз попросила его показать ее подарок.
Артем, улыбнувшись, достал перстень из ящика стола... Может быть, он до сих пор там лежит?
Да, но ведь этим делом занялась милиция, которая должна была осмотреть помещение. Да еще эта Татьяна Иванова подключилась. Регине сразу не понравилась эта женщина, даже накричала на мужа за то, что тот ее нанял расследовать пропажу денег. Что она может найти? И вообще, что женщины понимают в сыске? Им бы только в тайнах чужих покопаться, чтобы посплетничать потом. Артем говорил, что она у него многое пыталась выпытать. Вот ведь не живется этой дамочке спокойно! Тоже мне, частный детектив! Из-за нее все может пойти прахом...
Но Татьяна не лазила в столе Артема, Регина это точно помнит. Она в основном по залу рыскала, а стол стоит в спальне. А милиция? Но, в конце концов, всем прекрасно известно, как работает наша милиция! Вряд ли стали бы тщательно осматривать каждую безделушку, а уж тем более заглядывать на внутреннюю сторону перстня...
А что, если они решили просто присвоить его? Чего ждать от наших ментов? Хотя там же был Владимир, да и она сама, и никаких эксцессов из-за этого перстня не случилось. А может быть, милиция потом еще раз приезжала туда? Возможно, и Владимир уже все знает?
От этой мысли резко вспотели ладони. Хотя нет, он бы так не вел себя с ней. Да и из милиции за ней бы уже пришли. Нет, нет, все хорошо...
Убеждая себя не нервничать из-за чертова перстня, Регина глотнула еще коньяка. Даже заставила себя взять журнал и начала листать его. Однако до нее не доходил смысл ни одной прочитанной фразы. Мысли Регины постоянно крутились вокруг очень важной улики.
Регина резко поднялась на постели и отбросила журнал. Нет, для полного успокоения нужно все-таки избавиться от пресловутого перстня. Нельзя все время жить как на вулкане. Но как это сделать?
Регина стала ходить взад-вперед по комнате с бокалом в руке, периодически отпивая из него коньяк. За окном уже становилось темно. Регина слышала, как хлопнула входная дверь, слышала легкие шаги дочери, но не вышла к ней. Она думала сейчас только о собственной безопасности.
А что, если просто поехать туда и забрать перстень? Есть же ключ от дома! Да, он, конечно, опечатан, но плевать на эту бумажку! Кто догадается, что это она? Никому не известно, что у нее есть ключ! Если и обнаружат, что дом посещали, то это может только запутать следствие.
Чувство страха не было таким уж сильным, его глушил алкоголь. Все больше и больше укреплялось решение ехать к Артему. Только нужно еще немного подождать, пусть окончательно стемнеет...
Потихоньку стала собираться, но руки нервно подрагивали. Регина поймала себя на том, что постоянно смотрит на часы. Все, хватит, она больше не выдержит! Нужно ехать прямо сейчас. К тому же в любую минуту может вернуться Владимир, а он уж точно ее никуда не отпустит, тем более в подвыпившем виде.
Тихо выйдя из комнаты, Регина убедилась, что дочь у себя – там горел свет, – быстро спустилась вниз, взяла машину и поехала к Артему.
Все вышло как нельзя удачнее. Она даже не поверила своему счастью, когда так легко смогла добраться до перстня. Зажав его в руке, поспешила к выходу. Теперь только выйти незамеченной.
И тут она заметила какую-то тень в дверном проеме. Резко вскинув голову, Регина оцепенела. На нее смотрела та самая женщина, частный детектив Татьяна Иванова.
Глава 6
Немая сцена длилась несколько секунд, после чего я сказала:
– Регина, было бы лучше, если б вы сами все рассказали.
Регина молчала. Я вздохнула и протянула руку.
– Дайте мне то, что вы там прячете!
Регина еще крепче сжала руку и инстинктивно убрала ее за спину.
– Ваши действия задерживают нас здесь, – убеждающе проговорила я. – Думаю, нам все же не стоит здесь находиться.
– Что вам нужно? – хрипло спросила Регина.
– Мне нужно узнать, кто убил Артема Бережнова. И именно этим я занимаюсь. Кстати, по просьбе вашего мужа. Ваше поведение сейчас – это просто бессмысленное упрямство. Что уж теперь отрицать очевидное? Прекрасно знаю, что вы были любовницей Артема Бережнова. И потому хочу, чтобы вы сами мне все рассказали. Обещаю сделать так, чтобы вам эта откровенность доставила как можно меньше проблем...