Нет, по уму немцы могли и на жестянках устроить нам кучу проблем. Тщательнее готовить позиции, заранее рассчитав пути отхода, лучше маскироваться и стрелять внезапно, совсем уж вблизи. Причем стрелять не всем сразу, а часть машин придерживать для прикрытия, а лучше — придавать для этого хотя бы взвод «пантер». Мы бы всё равно прошли — но потери у нас тогда были бы ощутимые. Так, чтобы такое устроить, опыт нужен и подготовка, а у немчуры — в последний раз поймали наши нескольких из их экипажей — так щеглы совсем, у меня на гражданке такие еще за партами сидели. И за рычагами всего ничего — сказали им: «Пока до фронта доедете — научитесь». Против наших гвардейцев-танкистов это даже не мясо, а просто слов нет!
У нас уже кое-кто, особенно из пополнения, язык распустил, что у Гитлера вовсе солдат не осталось. Но слишком бы это было хорошо, так что предположим, что опытные и умелые у фрицев еще есть и где-то прячутся, чтобы ударить, выбрав момент. Так что не расслабляемся. До Победы уже недалеко, и хочется домой живым вернуться. Когда нашему полку гвардейское знамя вручали, спросил у меня генерал, куда я после войны, и предлагал в кадрах остаться. А мне охота снова учителем в свой Кирсанов, лермонтовские места.
Самоходы в атаке второй линией идут — с нашим калибром хорошо самых опасных зверей издали выбивать, а при неудаче — наших прикрыть. Один раз и такое было, когда мы во фрицевской обороне увязли, и тут они в контратаку перешли, «тигров» выползло с десяток и прочей швали больше раза в три. Но снаряд в сто двадцать два миллиметра — это убойная вещь, а два десятка таких стволов — это страшно. Только три «тигра» назад убраться успели, а легкие «тройки» и бронетранспортеры остались горелым железом все. Но всё равно, тот бой вышел вроде как ничья, поскольку немецкую оборону мы всё же не прорвали.
Привязалось же к нам еще с того дня, как мы машины от Церкви в подарок получали, прозвище «Святое воинство»! Помню, как попы молитвы читали и святой водой кропили — и хоть атеист я, как положено советскому учителю и офицеру, но удивительно, что ни одна самоходка с экипажем не сгорела — были, конечно, потери и в людях, и в технике, но чтобы в бою разом и машину, и весь экипаж — такого не было, в самом крайнем случае выскочить успевали, почти все. Хотя тут и от машины зависит — что Т-54, что СУ-122–54, снаряд «тигра» в лоб держит. У меня в первой батарее водилой Федорыч, уникум, кто еще на Халхин-Голе успел повоевать в мотоброневой бригаде, так у него про ту технику, пушечные броневики БА-10, никаких слов, кроме матерных — за то, что у них бензобак был над кабиной, на корпусе горб перед башней приметный. А броня противопульная, но ПТР свободно пробивает, да пушечки типа наших сорокапяток у японцев уже были — при попадании сто двадцать литров горящего бензина выливается на головы водителю со стрелком и под ноги командиру с заряжающим. Потому даже в тех боях, хотя танки БТ и Т-26 — те еще зажигалки, но у броневиков намного чаще было: «Сгорел вместе со всем экипажем». А теперь, на Т-54 против «пантер», обычно не мы, а немцы в таком положении!
Вторая линия, при прорыве подготовленной обороны. А в широком наступлении мы — противотанковый резерв корпуса. Шли себе по заданному маршруту, полк полным составом, восемнадцать самоходов в строю плюс мой командирский танк, рота автоматчиков, батарея 57-миллиметровых противотанковых и приданный нам в подчинение дивизион легких «барбосов», взвод «тюльпанов» и зенитный взвод. Вот что за хрень — боевых гусеничных машин в полном достатке, старые Т-34 всё чаще переделывают в инженерные, ремонтно-эвакуационные, или зенитные, как у нас в хвосте колонны едут, 37-миллиметровый автомат в открытой сверху башне — и то, зампотех мой, Иван Тимофеич, говорил, что видел уже ЗСУ на базе Т-54. А нормальной брони для пехоты нет — хорошо, если «американцы» под рукой, полугусеничники, или «скауты», трофейные «ганомаги» также обычно в строй ставят, если повезет захватить целым. Так что на марше приходится солдат распихивать или по броне, или в машины к артиллеристам и тыловым.
Еще радиомашина — здоровенный железный фургон на «студебеккере», вместе с таким же «студерами» взвода боепитания. Еще грузовик хозвзвода с кухней на прицепе, в кабине рядом с водилой — повар Митрофаныч. И еще где-то там, с тылами, едет американский корреспондент — вот не было печали, только союзника мне для большего спокойствия не хватало! Убьют еще — и кто будет отвечать, что не обеспечил? А пуля, она известно, что дура, как и осколок.
Хотя американец вроде мужик нормальный. Фамилия — Хемингуэй. И говорит, что на фронт попросился сам, чтобы взглянуть — а до того еще в Испании успел побывать, на нашей стороне. На капиталиста с плаката совсем не похож и держался хорошо: когда однажды под обстрел попали, пригибался в самую меру, по дури никуда не лез, но и не трусил.[26] Мы его, конечно, первым делом спрашивали: союзники второй фронт откроют когда-нибудь, или нам так всю Европу придется освобождать? А он газеты показывал, как американская армия храбро воюет в Португалии, не позволяя лучшим африканским дивизиям Роммеля попасть на Восточный фронт. Это который англичанам в Африке дважды жару давал — настолько, что они особым приказом запрещали своим бояться этого имени. Ну, если появится — Манштейна мы били, Гудериана били, и вообще, как замполит говорил, предки наши Берлин брали в суворовские времена — значит, и мы возьмем.
Нет, шапкозакидательства не было. Газету ту мы прочли очень внимательно, благо Хемингуэй этот и по-русски хорошо говорил, лучшего переводчика и не найти. А интересного там было, как какой-то их капитан Ренкин лично подбил шесть «королевских тигров» — а мы этого зверя пока только на бумаге видели месяц назад, всё как положено: тактико-технические данные этого нового фашистского зверя, уязвимые места и, конечно, вид во всех ракурсах. Сочли, что зверюга опасная, поскольку эту пушку в варианте противотанковой мы уже встречали, мощнее той, что на обычном «тигре», хотя тот же калибр, но даже Т-54 пробивает. И броня еще толще, чем у «тигра» обычного, так что наш калибр 85 миллиметров может в лоб и не взять — зато борт остался таким же, лишь под наклоном. Но вес шестьдесят восемь тонн — это что-то запредельное, ну не поверю, что этот «королевский» будет резво бегать и быстро разворачиваться, да и с проходимостью наверняка проблемы. И чем же американцы этих зверей подбивали — вот, на фотографии целая долина забита горелым железом, а на переднем плане точно он, «король» — силуэт характерный, похож на сильно выросшую «пантеру». Опыт перенять всегда полезно — чтобы на чужих ошибках учиться, а не на своих!
Хемингуэй лишь руками разводил — сам он в Португалии не был. Ладно, попробуем по методу Шерлока Холмса. Вот тут, ниже, фото американских пушек «Лонг-Том», 155 миллиметров, класса примерно как наши корпусные МЛ-20. Если из такого по танку прямой наводкой — да, тут и «королевского» зверя расшибет, вот только скажу как артиллерист, что использовать такое взамен противотанковой сорокапятки ну очень погано! Тут не один калибр и вес снаряда важны, но и скорострельность, и быстрота наводки, уж мы-то знаем, сколько с «носорогами» приходилось бодаться, а те всё ж легче американских, 128 миллиметров всего. Да и в описании подвига Ренкина прямо сказано: рота, двенадцать машин. Значит, есть и у американцев что-то класса наших самоходок, шестидюймовый калибр на танковой базе, в тяжелой броне — в принципе, можно сделать защиту, чтобы в лобовой проекции и пушку «королевского тигра» в упор держала, если броню под наклоном поставить, а с боков облегчить. Узкоспециализированная машина получится, «тигробой» как раз на таких зверей, так больше ничего и не требуется. Тогда и тактика понятна — если на фотографии видно: немцы шли по долине, с одной стороны склон, с другой река, и не повернуться — так закрыть выход! Сколько в американской противотанковой роте машин — двенадцать, как в нашем дивизионе? Развернуть их поперек, а если время есть, то и окопаться, чтобы ходовую спрятать. И всё — немцам мясорубка гарантирована, а этому Ренкину целей бы хватило. Наверное, никто из фрицев из той долины и не ушел!
Вот так шли, никому не мешали. И вдруг от радиомашины сигнал: командиру срочно приказ из штаба (на самоходках рации короткобойные, на двадцать километров по максимуму достают, управлять подразделением в бою можно, а на связь со штабом уже проблема!). Расшифровали, читаю. Приплыли!
Но приказ на то и приказ, чтобы исполнять. А уж живым остаться после — это по мере везения.
Скворцов Алексей Иванович, на 2012 год главстаршина БЧ-2 (ракетной) АПЛ «Воронеж».
На 15 января 1944 года — младший лейтенант ГБ (соответствует армейскому старлею).
Штаб Первого Украинского фронта.
Вот уж повезло! Прямо как в анекдоте: подводная лодка в степях Украины. И ведь говорила же мама, игромания до хорошего тебя не доведет! Права оказалась или нет? Учил бы науку, сидел бы сейчас в КБ Микулина, где большинство наших, у кого образование. Поскольку ракеты с «Воронежа» выгрузили давно, то и БЧ-2 практически не востребована, ну только матчасть пусковых и прилагаемых к ним систем в порядке содержать — а вот сделать, чтобы в сорок пятом реактивные «миги» полетели? Кто не понял, так объясню: движок на наших «гранитах» — это версия того, что на Миг-21 стоял. Ну, «двадцать первые» — это вряд ли, а вот «пятнадцатый» в нашей истории, кажется, впервые в сорок седьмом взлетел, так может, выгадаем год-два?
Вот так шли, никому не мешали. И вдруг от радиомашины сигнал: командиру срочно приказ из штаба (на самоходках рации короткобойные, на двадцать километров по максимуму достают, управлять подразделением в бою можно, а на связь со штабом уже проблема!). Расшифровали, читаю. Приплыли!
Но приказ на то и приказ, чтобы исполнять. А уж живым остаться после — это по мере везения.
Скворцов Алексей Иванович, на 2012 год главстаршина БЧ-2 (ракетной) АПЛ «Воронеж».
На 15 января 1944 года — младший лейтенант ГБ (соответствует армейскому старлею).
Штаб Первого Украинского фронта.
Вот уж повезло! Прямо как в анекдоте: подводная лодка в степях Украины. И ведь говорила же мама, игромания до хорошего тебя не доведет! Права оказалась или нет? Учил бы науку, сидел бы сейчас в КБ Микулина, где большинство наших, у кого образование. Поскольку ракеты с «Воронежа» выгрузили давно, то и БЧ-2 практически не востребована, ну только матчасть пусковых и прилагаемых к ним систем в порядке содержать — а вот сделать, чтобы в сорок пятом реактивные «миги» полетели? Кто не понял, так объясню: движок на наших «гранитах» — это версия того, что на Миг-21 стоял. Ну, «двадцать первые» — это вряд ли, а вот «пятнадцатый» в нашей истории, кажется, впервые в сорок седьмом взлетел, так может, выгадаем год-два?
Ну, а мне — дергай мышь, набивай клавиатуру. И общайся с самим Рокоссовским, который здесь командующий Первым Украинским. Главное мое оружие — ноут из двадцать первого века, хотя ТТ на ремне висит, а еще целый взвод энкавэдэшных волкодавов с единственной заботой, чтобы немецкие диверсанты не выкрали комп или меня. И наверняка у них есть приказ в самом крайнем случае объекты уничтожить, «чтобы врагу не достались» — утешает лишь, что год не сорок первый, а «сорок четвертый плюс», то есть вся картина больше на знакомый нам сорок пятый похожа — и вроде не было в нашей истории нападения «Бранденбурга» в конце войны на штабы фронтов.
Сначала это было в ПВО — использовать компы двадцать первого века, в связке с радарами, для наведения истребителей на обнаруженные цели. Затем кто-то сообразил: а отчего и фронтовой авиации нельзя — вот электронная карта, на ней отметки, аэродромы, с указанием, какая часть, сколько машин, сколько боеготовных, наличие боезапаса и горючего, готовность к вылету. В воздухе — тут указывается лишь квадрат, куда надо вывести нужные силы в нужное время. Информация по противнику тоже: какой квадрат и сколько там их. И — бой считается условно выигран, если наши оказываются в том же квадрате превосходящими силами — по крайней мере, это уже в руках самих пилотов.
Затем сюда включили штурмовиков и ближних бомберов. Тоже — аэродромы, количество самолетов, экипажи, боезапас и топливо, готовность к вылету. Заявка сухопутных войск, нанести удар в этом квадрате, обеспечить выполнение. Связать с аналогичной задачей для истребителей, прикрыть штурмовиков.
Реализация на Делфи, без всякой компграфики, лишь карта (в виде «опорных точек», расположенных в нужном масштабе) и условные значки красного и синего цветов — мы и противник. По клику мышью на значке выскакивает окно информации; доступна еще задача проложить маршрут и рассчитать подлетное время и расход топлива. Инфа обновляется регулярно, наши скидывают с точек по графику и по запросам, в воздухе картина снимается с радара — нет, автоматически в комп пока никак, оператор голосом сообщает цель, координаты.
И немцам в воздухе заметно поплохело! Тем более что и самолеты у нас получше, чем в той истории, и тактику тоже усовершенствовали — но тут подробнее рассказать не могу, не летчик я. Слышал, что Ла-7 уже вовсю воюют. Насколько они отличаются от тех с этой маркой, что у нас появились осенью сорок четвертого, не знаю. Я — геймер, тактик, а не технарь. Конечно, образование у меня по здешним меркам очень серьезное, но всё же на профессора или доцента не тянет — а вот увлечение играми вдруг оказалось востребованным, ну кого еще за ноут посадить? К идее обучить местных товарищей сам Лаврентий Палыч отнесся очень нервно — вдруг информация к немцам или союзникам утечет?
А теперь додумались использовать наработки и на земле. Чтоб вы поняли — вы в игру «Обитаемый остров» играли, по тому самому роману Стругацких? Не ту, что квест, а стратегия — выбираешь сторону, Страну Отцов, Хонти, варваров, Островную империю — у каждой свои юниты с уникальными умениями и возможностями апгрейда, опыт накапливается, к местности применяться можно (например, окапываться) — кому интересно, посмотрите! Принцип, как у летунов — карта, юнит, его численность, состояние. Задача — вывести в заданный квадрат необходимые для решения задачи силы. Данные по противнику — от разведки. Учитывается количество запасов для поддержания боеспособности — есть транспортный юнит «обоз» и пункт пополнения запасов «склад», где обозы могут разгружаться и загружаться.
Презентацию всей этой системы устроил сам Лаврентий Палыч (уважаю мужика — когда он всё успевает?) перед командующими фронтами, еще в Москве. Откуда мы, маршалы и генералы не знали. Зато в процессе отладки обнаружилось, что «имитация» очень хорошо позволяет проводить командно-штабную игру (естественно, кто-то должен был играть и за немцев), так что на фронте секретность полетела к чертям — у прибора собиралась толпа в десять — двадцать офицеров, в чинах от капитана до генерал-майора. Прилетевший порученец Берии (насколько я понял, посвященный в нашу тайну) схватился за голову, а затем взял со всех подписку. При этом дал любопытный ответ о происхождении прибора (так как кто-то из местных заставку Майкрософт, и английские надписи при загрузке видел), что сделано нашими заграничными товарищами, но их правительства о том не знают, и в самой американской армии такого нет. Короче — дело особо секретное, и кто проболтается, тому секир-башка!
Зато вошел в положение. Тут ведь задача на порядок более трудоемкая, чем в ВВС! Бывало, я за ноутом сидел по восемнадцать часов, даже еду на рабочее место приносили! А человек не робот, ошибиться может — и что со мной тогда сделает ГБ? И спать мне когда-то надо! Сам порученец решил или с Москвой связывался, не знаю — но мне было дозволено еще нескольких офицеров оперотдела обучить, отобранных по утвержденному списку, сначала, чтобы только информацию вводили, затем они и наверх стали докладывать обстановку, наравне со мной.
Знаю, что на соседних фронтах тоже кто-то из наших. Мне вот повезло, Рокоссовский вроде мужик нормальный, а кто на Первом Белорусском с Жуковым — ой не завидую! Поскольку Георгий Константинович действительно крут и свиреп: «Полковник, приказываю за сутки выйти на этот рубеж. Сделаешь — дам Героя и дивизию. Не сумеешь — расстреляю!» И неужели расстрелял — да нет, честно наградил, поскольку было сделано. А чтобы кто-то его приказ и не выполнил, такого никто не помнит!
Заработала наша «система цифрового управления наземными войсками», когда мы с Вислы вперед пошли. И вроде стало получаться — судя по тому, что фронт, который немцы с осени строили, наши за три дня порвали как тузик грелку сразу в нескольких местах; кто убежать не успел, в котлах сидели, и очень недолгое время — на экране компа красная лавина вперед и синие куски тают, как сахар в кипятке. Ну, не одному же Гудериану в блицкриг играть!
А вот с юга нездоровое шевеление замечено. Словакия уже наша, а Чехия еще нет. И на левом фланге накапливается синее и выдвигается на север. Товарищ Рокоссовский, увидев, озаботился. Надо перекрыть — кто тут есть из наших, кто успевает? Ага, вот эти, эти и эти!
Одним из значков был самоходно-артиллерийский полк Цветаева, получивший приказ, вместе с другими частями, отразить фланговый контрудар танкового корпуса СС. Конкретно же — танковой дивизии СС «Викинг», усиленной 501-м отдельным тяжелым батальоном «королевских тигров».
И снова майор Цветаев, 56-й гвардейский самоходно-артиллерийский полк.
С приказом не спорят — его выполняют. Один полк против усиленной танковой дивизии — в составе которой кроме танкового полка два мотопехотных, один полк штурмовых орудий и один артиллерийский. Только танков больше двухсот штук, как в нашем корпусе! И бодаться с этой силой, встав стеною, как в сорок первом — «враг не пройдет, пока мы живы» — бесполезно: навалятся, охватят с флангов и раздавят.
Но год, положим, не сорок первый. Точно, не мы одни эту задачу получили — да и сказано в приказе продержаться сутки — значит, еще кто-то подойдет. И авиация нас поддержит, как до того всегда по вызову очень быстро появлялась, а вот фрицев в воздухе почти не видать — да и сейчас наши истребители пролетели только что — значит, нас прикрывают. И рассказывал замполит, что Суворов почти все свои сражения в меньшинстве выигрывал. Попробуем и мы, если голову применить.