На спине самой крайней слева была изображена корова. Но обладательницу рисунка назвать коровой было никак нельзя. Хвост у неё, правда, имелся, но скорее напоминал лошадиный, чем коровий. Этакая рыжая метёлка на затылке. У девушки, сидящей рядом с ней, спина была синего цвета, и на этом морском фоне красовался музыкальный корабль. Судно, составленное из труб, барабанов, литавр. Плывущая по волнам музыкальная шкатулка. Откроешь, она и заиграет. Ключик, главное, подобрать. Хе-хе.
С первого взгляда казалось, что третья девушка – негритянка. Ан нет, никакая не негритянка. Просто спина вся чёрная. А на ней рисунок – призма, разлагающая луч света на спектр. Такая дамочка и меня разложит на составляющие. Хе-хе.
Огненно-рыжие волосы следующей девушки удачно сочетались с рыжим пламенем, охватившим одного из бизнесменов. Волосы были длинные, слегка вьющиеся. Не то что у Стены. Брюнетка немного повернула голову влево, чуть-чуть показав мне милые черты своего лица. Короткая стрижка, элегантный изгиб спины, на которой нарисована стена, состоящая из розоватых, телесного цвета кирпичей. Наверное, самая недоступная из шестерых. Хе-хе.
Фаллосоподобные дымовые трубы теплоэлектростанции и свинья, летящая между ними, – вот какой была картинка на спине последней из девушек. Что-то вроде обещания исполнения мечты. Нормально. Да, умеет Брэнсон удивить. Эту художественную композицию Торгерсона (девушки-обложки) я поместил на экран своего ноутбука Toshiba. Композиция мне очень нравилась. Шесть соблазнительных попок на оранжевых кафельных плитках. Настоящие, живые, реальные девушки-обложки нравились мне ещё больше. Брэнсон сказал, выбирай любую. Пожалуй, я выберу всех. Правда, я не видел их обратные стороны, но, уверен, волшебник Брэнсон меня не разочарует. Virgin Magic. Может быть, они к тому же ещё и девственницы? Хе-хе.
3
Я нашёл его в номере гостиницы New Yorker. Он лежал на кровати: бледный, худой, с красными, как у кролика, глазами. Он не спал и сразу же включился в разговор, словно только тем и занимался в последнее время, что ждал меня. Единственно спросил, как моё имя, и, получив удовлетворивший его ответ, пустился в рассуждения. Он долго и нудно говорил о сверхвысоких напряжениях, о токах высокой частоты, об электромагнитном резонансе, о радиоуправляемых машинах, о механическом осцилляторе. Я потерял нить его логических построений, но он и слова не давал мне вставить. А когда, прервавшись на минуту для того, чтобы сделать себе укол в руку, он спросил меня о количестве ступенек, которые я преодолел, чтобы подняться к нему на пятый этаж, я понял, что с головой у него не всё в порядке. Он спросил меня, кратно ли количество пройденных мной ступенек трём. И добавил, что он всегда селился в гостиничных номерах с цифрами, делившимися без остатка на три. Это якобы приносило ему удачу.
Я подумал, что совершенно зря я сюда приехал, что ребята Шелленберга дали маху, что никакого супероружия я здесь не найду. Вспомнив высказывание Теслы: «Придёт время, когда какой-нибудь научный гений придумает машину, способную одним действием уничтожить одну или несколько армий», брезгливо оглядел небритого, неухоженного, покрытого бесчисленными родинками идиота-серба и собрался уходить. Мне тут нечего было делать. А Тесла, явно оживившись после инъекции, продолжал что-то бубнить о беспроводной передаче энергии, о башне на Лонг-Айленде, о телепортации объектов, о получении всего из всего.
Напоследок я спросил его, почему он в записке указал именно моё имя. Больше меня ничего уже не интересовало. И не особенно рассчитывая получить ответ, услышал, как старик прокаркал по-английски. Мол, он умеет заглядывать в недалёкое будущее, и в этом самом будущем я якобы сыграю определённую роль. Этот древний девственник, кряхтя, встал с кровати и вытащил из-под неё огромных размеров чемодан. Коричневый, из толстой телячьей кожи, с ремнями, с металлическими треугольными наклёпками на углах. Он сказал, что я должен взять с собой этот ящик, должен вывезти его из страны, и вставил загадочную фразу – «это моё второе я». Я не стал уточнять, что сие означает, но за ручку чемодана всё-таки ухватился. Чемодан оказался жутко тяжёлым. А ещё Тесла сказал, что со дня на день он умрёт, но смерти он не боится, потому что будет жить вечно.
Через два дня Никола Тесла действительно умер, но горничная нашла его окоченевшее тело только на следующий день после смерти, так как днём ранее парни Вальтера сверху донизу перетрусили весь его заваленный мусором гадюшник и вынесли оттуда шесть коробок научных бумаг.
4
– Вон оно как! А я ведь всех перебрал и только вас упустил из виду. Совершенно забыл, что тоже писал вам. Хотел получить компакт с редкой записью Роджера Вотерса. Альбом выходил на вашей фирме.
– Да, «Когда дует ветер»… Скажи мне, Артём, ты убил друга, подругу, Гитлера. Почему пожалел Вотерса – только пачками денег его завалил? Бедняга, кстати, два концерта отменил, лечился после твоей бомбардировки.
– Несмотря ни на что Роджер является единственным музыкантом в мире, устраивающим такие умопомрачительные шоу, как новая версия «Стены». Он не просто развлекает толпу – хотя и развлекает тоже, – он заставляет людей задуматься о мире, в котором мы живём. Ведь большинству знаменитых рок-звёзд сказать нечего. Его часто сравнивают с Джоном Ленноном. Но, на мой взгляд, его не надо ни с кем сравнивать. Роджер Вотерс уникален сам по себе. Это явление мирового масштаба. Ну, скажите, кому ещё придёт в голову проецировать на небоскрёбы Нью-Йорка цитату Дуайта Эйзенхауэра?
– Что за цитату?
– Сейчас вспомню… Ага. «Каждая изготовленная пушка, каждый спущенный на воду военный корабль, каждая выпущенная ракета – в конечном счёте это обворовывание тех людей, которые голодают и которые недоедают, тех людей, которые замерзают и которые не имеют одежды. Этот мир военщины не тратит только лишь деньги. Он тратит пот своих рабочих, талант своих учёных, надежды своих детей. Это вообще неправильный образ жизни. Под облаком угрозы войны человечество распято на железном кресте». Вот.
– Понятно.
– Да, Вотерс человек противоречивый. Человек, порой говорящий одно, а делающий совершенно другое. Именно он стал первым публично поливать грязью своих бывших товарищей по группе. Те, правда, тоже в долгу не остались, и измазали Роджера дерьмом с головы до ног. Да, он любит деньги. Но так всегда было. Зато Роджер Вотерс сочиняет такие замечательные пластинки, как «Animals», «The Wall», «The Final Cut», «Amused To Death». Поэтому он должен жить на этой земле и будоражить спящее сознание человечества.
– Ясно.
– Жаль, что эксперимент завершился. У меня были планы вместе с Вотерсом поучаствовать в представлении «Стена», сделав концерт более интерактивным. По сути, действие происходит в основном на сцене, а я хотел бы задействовать и зрительный зал. Что-то вроде 5В-виртуалки, с запахами, со взрывами, с настоящими самолётами, с актёрами в зрительном зале и со всякими прочими чудесами.
– Чудеса временно прекращаются. Но эксперимент ещё не окончен. Мы отправляемся на Неккер, где тесты продолжатся.
5
Сильвестр вместе с Арнольдом прилетели на вертолёте, Алена доставил «Lear»-джет, а Жан-Поль приплыл на собственной яхте – он отдыхал неподалёку, на соседнем острове. Артём отметил про себя, какие они все на вид замечательные: Арни, естественно, был самый колоритный – огромный, мускулистый, сильный; Ален хоть и с заметным брюшком, но по-прежнему красивый; Жан-Поль – само обаяние: обворожительная улыбка, белые зубы, правда, такого же цвета и волосы; Сильвестр был тоже большой и крепкий, как Арни, несмотря на свой возраст, эдакий Рокки на пенсии. Артём поделил их на качков и красавчиков.
Все четверо были одеты простенько, без официоза, по-домашнему; можно сказать, по-пляжному. Шварценеггер со Сталлоне, словно два брата, были в ярких бермудах и кожаных сандалиях на босу ногу, без футболок, на головах у обоих – соломенные шляпы. Бельмондо – в узких плавках и полиуретановых шлёпанцах, на шее – толстая золотая цепочка. На Делоне была надета белая футболка с лицом какой-то дамы (возможно, его последней жены) и довольно злобной надписью под ним – «Everybody Lies» («Все лгут»).
Четверо гостей, плюс Брэнсон и Артём сидели за круглым столом, неподалёку от бассейна, пили сухое вино с кубиками льда и беседовали. В центре внимания был Шварценеггер. Разговор шёл о президентстве.
– Если бы приняли поправку к конституции, то я бы баллотировался. И, сто процентов, победил бы. Этого грёбаного Обаму надо менять. Премию мира ему дали, а он знай себе воюет, – сказал Арнольд жёстко.
– Зачем тебе ещё одна головная боль? Мало было губернаторства? То гомосексуалисты с лесбиянками рты пооткрывали, то наркоманы демонстрации поустраивали, – сказал Жан-Поль укоризненно.
– А твоя связь с домработницей не помешала бы? – спросил Ален заинтересованно.
– А твоя связь с домработницей не помешала бы? – спросил Ален заинтересованно.
– Не думаю. Может быть, даже наоборот, поспособствовала бы, – ответил Терминатор лаконично.
– Для чего тебе всё это? Продолжал бы сниматься в фильмах и высокие гонорары получать, – сказал Профессионал убедительно.
– Ему теперь вообще можно на съёмочной площадке не присутствовать. Его ж оцифрили. Шварценеггезировали, – сказал Рэмбо весело.
– Могу помочь. Если пожелаешь, будет тебе поправка к твоему дню рождения, – пообещал Брэнсон загадочно.
Четверо артистов переглянулись. Артём пока в разговор не встревал, только на ус мотал. Правда, никаких усов у него не было.
– Серьёзно? – Арнольд недоверчиво посмотрел на хозяина острова. – Ты вообще великий волшебник, я знаю, но не думал, что настолько.
Брэнсон улыбнулся.
– Картину Вермейера тебе подарю. Недавно приобрёл на «Сотби’с». Вместе с Пикассо. У меня более четырёхсот полотен, – сказал Фанфан-Тюльпан гордо. И с любопытством посмотрел на одну из девушек-обложек, обслуживающих вечеринку в качестве официанток. На девушках были лишь набедренные передники. Хоть девиц было столько же, сколько и присутствующих мужчин, строили глазки они только Артёму. (Особенно Вам бы здесь побывать.) Остальные для них были старыми пердунами.
– А я тебе мотоцикл подарю. «Харли Дэвидсон». Ту модель, которую ты хотел, – сказал Жан-Поль. – Сколько у тебя мотоциклов?
Но ответа он не получил. Потому что, наконец не выдержав, слово взял Артём.
– Вот вы всё копите и копите, один оружие собирает, другой мотоциклы, третий ковры, четвёртый – картины, а смысл? Всё равно ведь скоро умрёте, и все ваши коллекции прахом пойдут. Лучше бы благотворительностью занялись. Детей накормили.
– Может быть, вы, молодой человек, подарите нам бессмертие? – за всех спросил Терминатор сухо.
– Может, и подарю, – ответил Артём сердито.
– Мальчик, оказывается, тоже волшебник. Только где ваша волшебная палочка, мистер? Что-то не наблюдаю, – сказал Шварценеггер саркастически и добавил: – А вот я сегодня действительно поработаю магом. – Шварц бросил взгляд на массивные швейцарские часы у себя на руке. – Не позднее чем через час сюда прибудет военно-транспортный самолёт «Геркулес» и доставит тяжёлый танк «Тигр» времён Второй мировой войны. – Потом он выдержал паузу для полноты эффекта и заорал: – Постреляем, братцы! Бах-бах! Пиф-паф!
Все, включая Брэнсона, выкатили глаза и закричали «ура!». Артём представил огромную тушу танка, из люка которого по пояс торчит Арнольд Алоисович Чёрнонегров. В эсэсовской хьюго-боссовской форме, с чёрной пилоткой на голове и с наушниками. Картинка получилась убойная. «Вот кого ему надо бы в кино-то сыграть», – подумал Артём мечтательно.
У Брэнсона задребезжал телефон. Он нехотя нажал на кнопку.
– Алло! Кто это? Какая ещё Роксанна? А, извините. Что?! Как же так?! Конечно, буду!
6
Поначалу рук было немного. В основном – нежные и ласковые. Ему нравились их тёплые прикосновения, нравились игрушки, которые они ему приносили, различные лакомства. Часто он целовал эти руки. Но по мере того как мальчик рос, рук становилось всё больше и больше. Иногда руки обижали его, давали подзатыльники, затрещины. А однажды, когда мальчик был уже юношей, оставаясь при этом всё тем же мальчиком, руки подарили ему кисть и гитару. Кистью он нарисовал картины, но они оказались никому не нужны. А вот гитара его прославила… Сперва он не мог на ней играть, только резал струнами пальцы до крови, но потом научился и как-то сыграл на публике прекрасную песенку, им же самим и придуманную. И совсем неожиданно получил в ответ восторженную реакцию – руки, окружавшие его, зааплодировали. Мальчику аплодисменты очень понравились, он решил сочинить ещё одну песенку
Его новое творение тоже пришлось по вкусу, а аплодирующих рук стало гораздо больше. Потом руки с золотыми перстнями и холёными наманикюренными ногтями протянули ему бумажку, и он её подписал. Так мальчик сделался профессиональным музыкантом. Руки фотографировали его и подсовывали ему микрофоны. За его песни руки давали ему деньги, на которые можно было купить много приятных вещей. И мальчик действительно купил много приятных вещей. Он пожимал сотни рук, однако их количество однажды достигло невероятного числа. Руки были повсюду. Теперь это был уже лес рук, в котором можно было запросто заблудиться и даже заблудить. Руки дарили мальчику цветы, наливали пиво и виски, протягивали сигареты. Руки угостили его таблетками.
Таблеток становилось всё больше и больше, а песен всё меньше и меньше. Но мальчик был по-прежнему красив, его голос был по-прежнему чист и звонок, а хлопающих рук не убавлялось. Однако случилось то, что неминуемо должно было случиться. Как-то раз мальчик вернулся из своего очередного наркотического трипа и не увидел то море рук, к которому он так привык за долгие годы. Не считая его рук, руки были только две. И он услышал от них: «Бедный мой мальчик! Как несправедливы эти чёртовы руки! Что они с тобой сделали! Будь они прокляты! Бедный ты мой!» Он посмотрел на себя в зеркало и увидел вместо молодого, кучерявого, жизнерадостного мальчика лысого, толстого, небритого старика с безумными глазами и перекошенным ртом. И тогда мальчик, чтобы больше не видеть ничьих рук и неприятное ему отражение, окончательно сошёл с ума.
7
Тесты, испытания, эксперименты. Да на мне с детства опыты ставят. Грёбаное общество. А теперь ещё и этот хрен с бугра. Я ему согласие давал? Не давал. И подчиняться не намерен. Устроил здесь проверки на дорогах. Викторины-конкурсы-кроссворды. Киноактёров для чего-то притащил. (Причём, моих любимых!) Зачем, я не совсем понял. Хотя мы всё-таки с ними оторвались по полной программе, пока он там по флоридам путешествует. Чуть ли не половину острова разнесли к чёртовой матери, превратили в лунный ландшафт. А этот Сталлоне потом и говорит, давайте по вилле шандарахнем, устроим взрыв, как в «Забриски Пойнт». В том фильме Антониони действительно постарался, развалил роскошное бунгало в пух и прах. Мне лично понравилось. К тому же, в нём музыка «Пинк Флойда» звучит.
Ну, Шварц девок вывел, на вертолёт посадил, чтоб не покалечить, и с первого выстрела фейерверк устроил не хуже знаменитого режиссёра-итальянца. А Жан-Поль с Аленом завершили дело. И мне предложили разок-другой бабахнуть, ну я подумал-подумал и отказываться не стал. Может, в этом и состоял тест, кто знает: соглашусь я или нет в их безумствах участвовать. Как оказалось, они каждый год на острове собираются, чтобы, как они выразились, пар выпустить. Раскурочат иной раз почти всё тут, до последней пальмы, а потом довольные домой едут. Для них ведь несколько десятков миллионов долларов потратить на удовольствие – не проблема. Главное, кайф поймать. Вроде бы и Брэнсон в этом участие принимает. Но, видимо, не в курсе они, что ему новейшие технологии помогают быстро восстановить разрушенное. А то бы они ещё чаще на острове развлекались.
Брэнсон для меня пока полная загадка. Белое пятно. Засекреченный агент. В какие игры он играет – непонятно. Но я разберусь. Телефонной будки он меня лишил. Мобилки тоже. Однако не такой я дурак, чтобы меня за болвана держали. Посмотрим ещё, кто кого. Вот только сны какие-то странные мне сниться стали. Чистый сюрреализм. То вроде как Сид Барретт среди рук, растущих из земли, идёт. То вроде как не Сид Барретт это вовсе, а я иду, и руки желания мои исполняют и всякую всячину преподносят. А на самом деле просто медленно убивают меня.
8
Из Майами в Нью-Йорк Брэнсон отправился на поезде: надо было подумать, поразмышлять, пораскинуть мозгами. Фреско выбил из колеи. Несмотря на имеющиеся догадки, подозрения, предположения. Ричард вспомнил о Берте Рутане. Тот тоже недавно преподнёс ему сюрприз, на который Брэнсон никак не рассчитывал. Чтобы доказать, что построенный им космический челнок может самостоятельно, в автоматическом режиме вернуться на Землю, Берт, никого не поставив в известность, отключил сознание Брэнсона и Брайана Бинни, подсыпав им в водку быстродействующее снотворное. Но по сравнению с тем, чем Брэнсона ошарашил Фреско, сюрприз от Ругана был лишь детской шалостью.
Во-первых, Брэнсон полагал застать Жака при смерти (со слов Роксанны), однако на самом деле старец оказался живее всех живых. Но это было только вступление, так сказать, прелюдия. А потом началось самое интересное. Фреско усадил его в глубокое кресло и сказал, садитесь поплотнее, сейчас начнутся перегрузки, сколько человек выдерживает максимум? 14 g? будут вам все 14. А затем он сказал, разрешите представиться, барон Вернер фон Браун, слышали про такого? отец «Фау», первого американского спутника и программы «Аполлон». Как так может быть? Но вы ведь тоже не Ричард Брэнсон.
Всё дело было в Тесле. В 1943 году он якобы передал записку немецкой разведслужбе (пытающейся установить с ним связь с 1942 года), в которой говорилось, что разговаривать он будет исключительно с Вернером фон Брауном. И именно ему он передал чемодан с некоей электронной начинкой. Что было в том чемодане? Да Тесла и был. Точнее, не сам Тесла, поскольку он вскорости умер, а его «серое вещество», приобретшее компьютерную форму. Гениальный изобретатель нашёл способ, как соединить человека с электрической машиной. Да, тот, его первый компьютер, был несколько простоват, однако с его помощью Фреско-Браун сумел сделать точный расчёт траектории полёта «Аполлона» к Луне, хотя пока он разбирался с тем, что передал ему Тесла, прошло почти двадцать лет.