Не могу обойти вниманием фильм «Против неизвестного», снятый палестинским режиссером и оператором Халедом Эльдерра по моему сценарию. Главный герой картины — фотограф, он постоянно лжет, он с равным лицемерием снимает как свадьбы, так и похороны. В какой-то момент у него появляется двойник, который делает все, что наобещал оригинал: ходит в театр с его женой, навещает его любовницу… Двойник, созданный ложью героя, вытесняет его из жизни, фотограф пытается убить двойника, но убивает себя. Приходя очередной раз на кладбище, чтобы подзаработать фотосъемкой, он попадает на собственные похороны… Несмотря на многие проколы, связанные с отсутствием должного финансирования и технической поддержки, в фильме есть целый ряд режиссерских и операторских находок.
Несколько лет назад во ВГИКе режиссер Елена Саканян, известная своими документальными картинами о поэте Велимире Хлебникове и ученом Тимофееве-Рессовском, набрала специализированную мастерскую научно-популярного и научно-фантастического кино. Однако быстрого успеха это мероприятие не принесло: на ранних курсах большинство студентов не приблизилось к фантастике — в основном их интересовало исключительно самовыражение, далекое от жанровых признаков. Однако один фильм этой мастерской удивил и умилил всех зрителей. Картина режиссера А. Красновского называется «16 000 иголок» — оказывается, примерно столько игл у обыкновенного ежика… Это милая фантастическая сказка о том, как Ежик и Белочка летали в космос на ракете. В соответствии с традицией фильмов-сказок зверей играют актеры в нарочитых костюмах, их приключения комментирует автор-сказочник. Очень забавно смотреть на Белку с огромным пенопластовым хвостом и Ежика с картонными иголками и черным нарисованным носиком. Эта картина о дружбе и взаимовыручке в равной степени интересна как детям, так и взрослым.
Еще один фильм не столько для детей, сколько о детях может быть отнесен к жанру фантастики. Это картина Нурбека Эгена по сценарию С. Бейсеу и А. Аносовой «Закрытый космос». Фильм продолжает «детскую» тему, начатую режиссером в его предыдущей картине «На день старше». Герой нового фильма — тоже мальчик, он мечтает стать космонавтом. И его мечта осуществляется. Предметы вокруг него начинают плавать, словно в невесомости. Он играет в космос, и космос сам приходит к нему… Романтические мечты о космосе, так свойственные хорошей фантастической литературе, нашли в фильме очень точные образные визуальные выражения.
Соученица Н. Эгена по мастерской Владимира Хотиненко — Ульяна Шил-кина — осуществила первую экранизацию Виктора Пелевина. В основу ее картины «Ничего страшного» легла новелла «Синий фонарь». Действие происходит в необычной круглой комнате, похожей одновременно на палату пионерлагеря и на интерьер ночного кошмара. Герои картины — мальчики, которые рассказывают друг другу перед сном страшные истории про мертвецов, да так заводят друг друга, что теряют чувство реальности и уже готовы поверить, что сами давно мертвы. В этом, достаточно раннем рассказе, уже четко звучит основная тема автора: где грань между жизнью и смертью, между настоящим и иллюзорным, между человеком, который действительно жив, и мертвецом, который живым только прикидывается? Молодые кинематографисты нашли этому весьма адекватное визуальное отображение. Для «экранизации» трех «страшилок», которые зритель видит глазами мальчиков, применены оригинальные выразительные средства, включая различные виды анимации. Необычен и звуковой ряд фильма — звукорежиссеры впервые в практике учебного кино применили так называемую «чистовую фонограмму», то есть голоса записывали не в студии, а на самой площадке прямо в процессе съемки. Все эти формальные ухищрения возымели самое удивительное действие: зритель проникается атмосферой фильма и в процессе короткого просмотра то заливается смехом, то замирает в неожиданном раздумье. В общем, все, как во время чтения Пелевина…
Несомненно, страсть ко всему необычному и таинственному, а также вкус к яркому, выразительному видеоряду Н. Эген и У. Шилкина переняли у своего учителя Владимира Хотиненко, автора таких замечательных фантастических кинолент, как «Зеркало для героя», «СВ», «Патриотическая комедия».
Как видите, если в «большом» кино успешных фантастических проектов не очень много, то учебному кинематографу есть чем порадовать зрителя. Молодые кинематографисты задаются серьезными философскими вопросами и при этом стремятся к максимальной свободе формы и раскрепощению авторской фантазии. Наверное, поэтому они так часто прибегают к фантастике. Они не осознанно приходят к этому жанру, а просто находят в нем наиболее удачное выражение своих мыслей и чувств. Новое поколение кинематографистов выбирает фантастику! А ведь это первая генерация режиссеров и операторов нового века и нового тысячелетия. Сейчас они еще студенты и выпускники, но через несколько лет они уже смогут применить свои навыки и свою фантазию в производстве полнометражного фильма. Запомните имена, упомянутые в статье, возможно, через несколько лет об этих людях уже можно будет писать в рубрике «Адепты жанра». В любом случае, я надеюсь, они еще порадуют любителей фантастики своими киноработами. Потому что будущее за фантастическим кинематографом — наблюдение за нынешними студентами ВГИКа наглядно доказывает это смелое утверждение. Давайте будем ждать.
На этой оптимистической ноте позвольте завершить передачу «Знакомьтесь: молодые кинематографисты».
Андрей ЩЕРБАК-ЖУКОВ
Элизабет Мун
ЛЕДИ ИЗ КЛУБА «КИРАСА»
- Но ведь бандажи не облагаются налогом! — возмутилась Мирабель Железный Кулак.
— Нет, — ответил король. — Но для воина бандаж — это необходимость.
— Для мужчин — да, но не для нас! Бандажи нам ни к чему, а вот без кирас нам не обойтись.
— Некоторые мужчины сражаются вовсе без доспехов, — сухо сказал король. — И вообще, нанимать мужчин гораздо выгоднее. Интересно, хоть кто-нибудь из вас представляет, во что обходятся казне специальные кирасы для женщин? Я приказал выяснить, как можно сократить расходы на оборону, и знаешь, что обнаружил?! Больше всего денег уходит на женское обмундирование и доспехи! — Король деланно улыбнулся королеве, сидевшей на троне рядом, и та ухмыльнулась в ответ. — Я всегда говорил, что обществу только вредит, когда женщины забывают о своих обязанностях жены и матери…
— Ну с этим мы как-нибудь разберемся, — сказала Мирабель. Она лично могла бы разобраться с этим здесь и сейчас, но королевские телохранители — все мужчины, как она машинально отметила — держались настороже, а Мирабель вовсе не хотела, чтобы ей снова сломали нос ни за что, ни про что. Кроме того, идея с налогом исходила, скорее всего, от королевы, которую не слишком почтительно уронили на землю во время недавнего турнира. Интересно, на что рассчитывала Ее Величество, когда выходила на бой с Сиреной Яростной? Неужели она надеялась, что прямая и бескомпромиссная воительница уступит из одного лишь уважения к ее королевскому достоинству?
Королева презрительно поджала губы, и Мирабель мысленно дала ей хорошую оплеуху. Как полномочная представительница Дамского клуба взаимной поддержки она должна была хранить достоинство, но сдерживать свое воображение ее никто не обязывал.
— Шесть серебряных монет в год с человека, — напомнил король. — Вы должны уплатить этот налог не позднее Дня весеннего равноденствия. А сейчас я тебя больше не задерживаю.
Мирабель недовольно фыркнула и, повернувшись, вышла из тронного зала, сбив по пути с ног нескольких мелких баронов. Во внутреннем дворе замка ее тотчас обступили воительницы.
— Ну что?! Что он сказал?..
— Никакой ошибки нет, все верно, — промолвила Мирабель мрачно. — Король действительно ввел налог на бронзовые нагрудники.
Бойкая блондиночка с очаровательным вздернутым носиком (еще не сломанным) громко присвистнула.
— Только бронзовые? А как насчет медных? Или железных? А может, мы могли бы…
— Помолчи, Кристел. Медные, бронзовые, серебряные, позолоченные… «Любые металлические украшения, используемые солдатами женского пола»… — процитировала она.
— «Солдатами женского пола»?.. — Полногрудая, рослая женщина угрожающе качнулась вперед, сурово сдвинув брови. Малейший намек на неуважение способен был вывести Большую Берту из себя.
— Заткнись, Берта! — Кристел шлепнула Берту по руке, но та даже не поморщилась. И более сильные удары были для нее не чувствительнее комариных укусов.
— Так написано в указе, — сердито объяснила Мирабель. — Так нас назвали.
— А как насчет кожи? — не унималась Кристел. — Или плетеных кольчужных рубашек? Или полотна, обшитого перламутром и морскими раковинами?
— «Солдатами женского пола»?.. — Полногрудая, рослая женщина угрожающе качнулась вперед, сурово сдвинув брови. Малейший намек на неуважение способен был вывести Большую Берту из себя.
— Заткнись, Берта! — Кристел шлепнула Берту по руке, но та даже не поморщилась. И более сильные удары были для нее не чувствительнее комариных укусов.
— Так написано в указе, — сердито объяснила Мирабель. — Так нас назвали.
— А как насчет кожи? — не унималась Кристел. — Или плетеных кольчужных рубашек? Или полотна, обшитого перламутром и морскими раковинами?
— Кристел!!! — завопили сразу несколько женщин, и блондинка тут же увяла.
— Я просто подумала… — виновато начала она.
— Ничего ты не думала, — сурово оборвала ее Мирабель. — Ты вообще не думаешь — только грезишь о всяких новомодных тряпках из «Большого рыцарского каталога», а ведь дело серьезное. Придется созвать общее собрание членов клуба!..
— …И теперь король утверждает, — тем же вечером объясняла Мирабель женщинам, собравшимся в Большом зале Клуба взаимной поддержки, — что нагрудники, которыми мы пользуемся, являются предметами роскоши, потому что для их изготовления требуется металла больше, чем для мужских. А в нашем королевстве все предметы роскоши облагаются налогом. Но если хотите знать мое личное мнение, Его Величеству, по-моему, очень хочется, чтобы мы, женщины, вернулись назад к домашним очагам — кастрюлям и сковородкам…
Воительницы возмущенно загомонили.
— Тише, леди, тише!.. — Приятное сопрано прорезало поднявшийся глухой ропот, как нож режет масло.
Раздался лязг металла и скрип кожи — обладательница приятного голоса вставала… и вставала, и вставала. Высокая, как дуб (так говорилось в песнях), крепкая, как буйволова кожа (так утверждали легенды), облаченная в такое количество доспехов, что их хватило бы на целую роту обычных наемников, Софора Сегундифлора на добрых две головы возвышалась над своими товарками. Только сегодня утром она вернулась в столицу после удачного похода.
— Он, в конце концов, король!
— Совершенно верно, мэм.
— Хотя налог, конечно, идиотский.
— Так точно, мэм.
Последовала продолжительная пауза, пока Софора, безмятежно улыбаясь, поочередно разглядывала собравшихся. Каждая из женщин, на кого падал ее взгляд, тоже начинала непроизвольно улыбаться, хотя и несколько натянуто. Ничего удивительного: Софора была слишком большой и сильной, и на ней было надето доспехов больше, чем на любой другой воительнице. Кроме того, те, кто видел ее в бою, прекрасно знали, что Софора улыбается всегда — даже когда разрубает врага на две, пять или двадцать пять частей.
— У тебя есть какие-нибудь предложения? — осторожно осведомилась Мирабель. Тон ее голоса был негромким и уважительным; с королем она разговаривала совсем не так.
— Я думаю, для начала нам нужно сесть и успокоиться, — сказала Софора и первая подала пример. Выждав, пока лязг и скрип затихнут, остальные тоже уселись, терпеливо ожидая, что скажет могучая воительница. Поторопить ее никто не осмеливался, поскольку с извинениями можно не успеть — Софора Сегундифлора славилась своим крутым нравом.
— Как насчет нагрудников из другого материала? — спросила она наконец.
Мирабель снова разъяснила содержание указа.
— Там говорится: «любые металлические украшения», что включает и доспехи. Для «солдат женского пола», — добавила она едко. — По-моему, королю нравится называть нас именно так.
— Он может называть нас как ему угодно, пока платит за службу и пока мы не платим этот глупый налог. Все остальное — несущественные детали. Значит, если нагрудник не металлический, он не будет облагаться налогом?
— Нет, но ткань не защитит ни от стрелы, ни от меча.
— Я же говорю: кожаный доспех, обшитый перламутровыми пластинками, мог бы послужить не хуже бронзового, — снова вставила Кристел.
Софора звонко рассмеялась; ее серебристый Смех напоминал журчание горного ручья.
— Леди, леди, минуточку!.. Ведь латы бывают разные. Вот, например, моя кольчуга… Она тоже облагается налогом?
— Король вовсе не глуп, Софора. Он знает, что может остаться без армии, если введет налог и на мужские доспехи, так как многие мужчины носят бронзовые кирасы или кольчужные рубашки. В указе специально оговорено, что налогом облагаются все модификации стандартных доспехов. Там были даже пояснительные рисунки, и я очень внимательно их рассмотрела: любые вставки, чашки, вытачки, клинья считаются украшениями и попадают под действие указа.
— Какая чушь! — фыркнула Софора. Потом снова послышался скрип и скрежет железа о железо — воительница пыталась рассмотреть свою кольчугу.
— Ты имеешь в виду вот эти клинья вверху? — спросила она наконец.
— Да. — Мирабель угрюмо кивнула. — Мы, разумеется, можем взять мужские нагрудники размером больше, а пустое пространство на животе заполнить войлоком или ватой, но боюсь, что в таких доспехах очень неудобно сражаться. К тому же летом в них сваришься заживо. Конечно, можно попробовать перевязать грудь, но…
— Терпеть не могу перевязывать грудь! — подала голос из задних рядов пышнотелая воительница. — Это вам, девчонкам с птичьими грудками, легко утянуться, но некоторые из нас, к счастью, сложены, как полагается настоящим женщинам…
— Самое простое — это вовсе избавиться от груди, — сказала Софора таким тоном, словно речь шла о чем-то самом обыкновенном. В ответ раздалось дружное «Ах!», и Софора окинула собравшихся быстрым взглядом.
— Нет, я не это имела в виду, — сказала она. — Я, во всяком случае, не собираюсь отрезать грудь. Нет нужды прибегать к ампутации, если в городе есть хоть один пластический маг.
— Ну конечно!.. — Мирабель хлопнула себя по лбу. — Я же сама видела его рекламу и даже подумывала о том, чтобы подправить себе нос, но как-то руки не дошли.
— Это, наверное, тот самый, который ставит временные коронки и мосты! — сообщила Большая Берта. — Когда Дезире устраивала свою свадьбу, он построил для нее хрустальный мост через канал Синкбет и соорудил очаровательные короны для невесты и ее подружки. Правда, когда с первыми лучами солнца мост пропал, от него осталось довольно много липкой зеленой дряни, но ее быстро унесло течением.
— Временные, говоришь? Так это же просто отлично! Значит, мы сможем по мере надобности либо ликвидировать грудь, либо возвращать ее на место.
— Отлично, — вмещалась Софора. — Но сначала нужно прикинуть, сколько придется заплатить. Мне кажется, я знаю способ существенно снизить расходы.
— Какой способ?
— Тронемся в библиотеку, и я вам все объясню. — Софора поднялась и вышла в смежную с Большим залом комнату, служившую библиотекой и офисом. Там она принялась снимать с полок пергаментные свитки и переплетенные в кожу фолианты, а Мирабель и три другие воительницы присели в кресла у очага.
Когда небольшой огарок и две целых свечи сгорели до основания, Софора, которая все это время сосредоточенно водила пальцем по строкам документов и что-то тихо бормотала, наконец подняла глаза:
— Думаю, каждой из нас придется внести в общую кассу по две монеты серебром.
— По две монеты? Но зачем?!
— Не волнуйтесь, они к нам вернутся. Таков размер взноса в фонд возмещаемых затрат, предусмотренных сто пятьдесят восьмым разделом нашего контракта, подпункты «ц» и «д», — объяснила Софора, рассеянно постукивая костяшками пальцев по столу, на котором лежало полтора десятка свитков и замусоленный Налоговый кодекс. — Эта сумма покрывает как затраты на лечение небоевых травм, так и необходимые профессиональные издержки.
— Объясни подробней, — попросила Мирабель, для которой раздел контракта, касавшийся медицинских льгот, оставался тайной за семью печатями. Она честно пыталась в нем разобраться и даже, кажется, начинала что-то понимать, но когда ей сломали нос и Мирабель обратилась за компенсацией, бюрократы из королевской бухгалтерии заявили, что, коль скоро она оказалась пленницей, данная травма не может быть квалифицирована как ранение, полученное в бою. С другой стороны, поскольку она была в доспехах, это нельзя расценивать как небоевую травму.
Софора улыбнулась и положила ладонь на раскрытый Налоговый кодекс.
— Согласно новому налоговому уложению, казна выплачивает каждой из нас две монеты на медицину и профиздержки. Это важно, потому что королевский канцлер-казначей может заявить, что необходимыми профессиональными издержками, связанными с исполнением служебных обязанностей, является только операция по удалению груди. Что касается ее восстановления, нам легко будет доказать: данная процедура является медицинской необходимостью. В Налоговом кодексе так и записано: «В полном объеме оплачиваются все виды лечения, связанные с восстановлением нормальных функций организма после утраты оных».