Тебя поражает не скорость принятия решения, а само решение. Но ты ошибешься, если будешь думать, что мы приняли его без печали. Мы не пассивны и не покорны. Люди не хотят склоняться перед угрозой смерти. Мы понимаем, что большинство из нас перестанут существовать, но до тех пор, пока останутся в живых хотя бы несколько, наша волна жизни сохранит свой разбег и когда-нибудь она снова обретет силу.
Снук: Это возможно? Я понял, что ваш мир будет полностью уничтожен. Как вы сможете выжить?
Есть только один путь, Равный Гил. Перейти в ваш мир.
От имени всех Людей… И во имя Жизни… Я прошу твою расу дать нам место на Земле.
Снова вспыхнул яркий свет, превращая туннель в пантомиму с участием все тех же незнакомых актеров. Снук поочередно оглядывал их, пока не вернулись воспоминания о том, кто они такие. Мерфи смотрел на него чуть нахмурясь, остальные стояли у осветителя, внимательно изучая какой-то плоский прямоугольный предмет. Лишь через несколько секунд Снук сообразил, что это блокнот, который давал ему Амброуз.
– Что это, Гил? - спросил Амброуз, окинув Снука долгим внимательным взглядом. - Что там случилось?
Снук несколько раз сжал пальцы правой руки, приходя в себя.
– Извините. Феллет, должно быть, забыл передать послание или ему не хватило времени.
– Но я получил его послание! Посмотрите! - Амброуз сунул блокнот под нос Снуку. Весь верхний лист был исписан текстом и математическими формулами, вытянувшимися в строгие, словно машинописные, строчки.
Снук коснулся листа кончиками пальцев, ощущая выдавленные на бумаге углубления от ручки.
– Это я написал?
– Примерно за тридцать секунд, старина, - сказал Хелиг. - И скажу тебе, я в жизни не видел ничего подобного. Я слышал об автоматическом письме, но никогда в эти дела не верил. Должен заметить…
– Это позже, - перебил его Амброуз. - Гил, вы знаете, что это такое?
Снук с трудом сглотнул и, пытаясь выиграть время, чтобы подумать, спросил:
– А вам это что-нибудь напоминает?
– Похоже, эти уравнения описывают использующий бета-распад процесс, с помощью которого можно превратить антинейтринную материю в протоны и нейтроны, - сказал Амброуз обеспокоенным тоном. - И на первый взгляд - это предложение перевести предметы из авернианской вселенной в нашу.
– Почти угадали, - ответил Снук, с облегчением услышав из чужих уст подтверждение того, что начало казаться ему собственной выдумкой. - Но Феллет имел в виду не предметы. Он хочет послать нам людей.
Глава 11
Молча, словно каждый из них укрылся в крепости собственных мыслей, они вернулись к машине и погрузили оборудование. Выбравшись на поверхность, Снук даже не удивился, обнаружив, что небо заволокло облаками в преддверии «травяных» дождей, которые обычно тянутся в этих краях недели две. Мир словно пытался подстроиться под его видение Авернуса, готовясь к встрече гостей. Снук передернул плечами и, потирая ладони, почувствовал, как устала и онемела правая рука. Все сели в машину, Амброуз занял место за рулем, но тяжелое молчание не оставляло их до тех пор, пока машина не выехала за ворота шахты.
– Телефон Гила не работает, - сказал Амброуз, поворачиваясь к Хелигу. - Первым делом, я полагаю, мы должны доставить вас к исправному аппарату.
Хелиг самодовольно улыбнулся, и его веки, казалось, набухли чуть больше обычного.
– Вовсе не обязательно, старина. Последнее время там, где я нахожусь, телефоны по какой-то причине вдруг перестают работать. Я к этому успел привыкнуть и купил радиопередатчик. - Он похлопал себя по карману пиджака. - Свое сообщение я передам через коллегу в Матса. Мне нужно лишь посидеть где-нибудь в спокойном месте минут двадцать.
– Это не проблема. Вы хотите переписать сообщение, чтобы я его просмотрел?
– Извините, это не мой метод.
– Я думал, вам будет спокойнее, если я проверю научную сторону.
– Я уже перепроверил все, что нужно. - Хелиг бросил на Амброуза насмешливый взгляд. - Кроме того, наука тут не самое главное. Это прежде всего новости.
Амброуз пожал плечами и, когда в пыльное лобовое стекло ударили первые капли дождя, включил стеклоочистители. Пыль мгновенно размыло в два коричневатых сектора, исчезающих по мере того, как ливень становился сильнее. В машине снова воцарилось молчание, и только остановившись у бунгало, Амброуз повернулся на сиденье и постучал Квига по коленке. Квиг, сидевший с опущенной головой и закрытыми глазами, вздрогнул от неожиданности.
– Помнится, вы говорили, что у вас есть друг в лаборатории на новой энергостанции? - спросил Амброуз.
– Да. Джек Постлвейт. Он приехал в то же время, что и мы с Бенни.
– Вы точно знаете, что у них в лаборатории есть генератор Монкастера?
– Да. Это ведь что-то вроде генератора сигналов, только он может создавать любые радиационные поля?
– Он самый. - Амброуз вытащил ключ зажигания и бросил его прямо в руку Квига. - Дес, я хочу, чтобы вы с Бенни взяли мою машину, съездили на энергостанцию и уговорили вашего друга расстаться на время с генератором.
У Квига отвисла челюсть.
– Но эта штука стоит целое состояние, а, кроме того, генератор - собственность энергостанции.
Амброуз раскрыл бумажник, достал тысячедолларовый банкнот и бросил его Квигу на колени.
– Это для вашего друга за прокат генератора на пару дней. Столько же вы получите на двоих, когда вернетесь. Разумеется, если привезете генератор. Идет?
– Спрашиваете! - Калвер энергично закивал, а Квиг выскочил из машины, бегом обогнул ее и остановился, подпрыгивая под дождем от нетерпения, у дверцы водителя.
– Не так быстро, - сказал Амброуз, выбираясь из машины. - Нам еще нужно выгрузить аппаратуру.
Снук, с интересом следивший за сделкой, продолжал наблюдать за Амброузом, пока разгружали машину. Ему казалось, что всего за одну ночь Амброуз стал старше: чуть жестче стали морщины у глаз и вокруг рта, и двигался он теперь энергично, словно человек, сжигаемый какой-то идеей. Когда машина с Квигом за рулем скатилась вниз по холму, Амброуз посмотрел на Снука и губы его искривились в улыбке.
– Пойдемте в дом, - сказал он. - Вам еще предстоит бог знает сколько рассказывать.
Снук не трогался с места, прислонившись к деревянному столбу веранды.
– Подождите минуту.
– Зачем?
– Затем, что здесь разговаривать удобнее, чем в доме. Вы прекрасно понимаете, что Квигу, Калверу и их приятелю грозит тюрьма или еще что-нибудь похуже, если их поймают. Энергостанция - собственность государства.
– Они не попадутся, - небрежно ответил Амброуз, раскрывая пачку сигарет и предлагая Снуку.
– Генератор нужен вам, чтобы перетащить авернианцев на Землю?
– Да. Сами они не смогут осуществить переход, если мы не создадим здесь требуемые условия. Сегодня же мне нужно будет достать где-то запас водорода.
– Почему такая спешка? - Снук посмотрел Амброузу в глаза над прозрачным голубым факелом пламени зажигалки. - Почему вы торопитесь сделать все именно сейчас, когда условия хуже некуда?
– Насчет условий, Гил, я с вами не согласен. Лучше они никогда не будут. Вы сами знаете, что завтра верхняя мертвая точка будет всего в двух метрах над уровнем грунта, а впоследствии Авернус будет постоянно расти над поверхностью Земли. Словно приплюснутый купол, с каждым днем вырастающий на полкилометра. Это не так много, но мы имеем дело с углом касания, практически равным нулю, из чего следует, что края купола будут расползаться во все стороны с огромной скоростью. Правда, к северу и к югу от экватора появятся две вторичные верхние мертвые точки, но они будут постоянно удаляться от экватора. Установить оборудование в одной из них, сохраняя при этом положение относительно соответствующей точки на Авернусе, очень трудно. Сейчас и только сейчас у нас есть возможность учитывать движение лишь в одном направлении… - Под взглядом Снука Амброуз оборвал поток слов. - Но вы имели в виду не эти условия.
– Да.
– Вас интересует, почему я хочу сделать эту попытку, когда мы застряли в самом центре этой богом забытой земли в окружении штурмовиков, готовых пристрелить нас при первой же возможности?
– Что-то вроде.
– Одна из причин заключается в том, что сегодня никому на всей Земле не придется по вкусу мысль о расе инопланетных суперменов, пытающихся примазатья к остаткам наших природных ресурсов. ООН, скорее всего, запретит это мероприятие из одних только карантинных соображений, так что вернее будет поставить их перед свершившимся фактом. Такой шанс упускать нельзя.
Амброуз ткнул пальцем в куполообразную дождевую каплю на перилах веранды и размазал ее по поверхности.
– А вторая причина?
– Я первый додумался до всего этого. Я первый сюда прибыл. Это мое, Гил, это нужно мне. Это мой единственный шанс стать тем, кем я мечтал стать давным-давно… Вы можете меня понять?
Амброуз ткнул пальцем в куполообразную дождевую каплю на перилах веранды и размазал ее по поверхности.
– А вторая причина?
– Я первый додумался до всего этого. Я первый сюда прибыл. Это мое, Гил, это нужно мне. Это мой единственный шанс стать тем, кем я мечтал стать давным-давно… Вы можете меня понять?
– Видимо, да. Но неужели это так много для вас значит, что вам безразлична судьба других людей?
– Я никому не хочу зла и, кроме того, полагаю, Деса и Бенни отсюда пушкой не выгонишь.
– Я больше имел в виду Пруденс, - сказал Снук. - Почему бы вас не использовать свое влияние на нее и не отправить ее из страны?
– Она самостоятельная женщина, Гил, - беззаботно ответил Амброуз, поворачиваясь к дверям. - И с чего вы взяли, что я могу как-то на нее повлиять?
– Но вы же спали с ней, верно? - с горечью спросил Снук, не справившись с собой. - Или это теперь не в счет?
– Вот именно - спал. И только. Я был так измотан в то утро, что ни на что другое просто не годился. - Амброуз взглянул на Снука с пробудившимся интересом. - Оно и к лучшему, ибо это избавило меня от довольно неловкой сцены.
– В смысле?
– Наша мисс Девональд далеко не так легкомысленно относится к сексу, как хочет это показать. Когда пытаешься вести себя с ней как с женщиной, она начинает действовать как мужчина. И не какой-нибудь, а сам генерал Джордж С. Паттон, я бы сказал. - Амброуз дошел до двери, потом вернулся и спросил: - А вы, Гил? Вы собираетесь дать ходу?
– Нет. Я остаюсь.
– Спасибо. Но почему?
На лице Снука промелькнула улыбка.
– Вы же не поверите, если я скажу, что мне просто нравится Феллет?
К последней декаде двадцатого столетия уровень жизни даже в наиболее развитых странах стал понятием весьма расплывчатым. Предсказание Оруэлла о том, что люди смогут позволять себе лишь предметы роскоши, полностью оправдались. Например, становилось все труднее промышлять рыбу, которую можно было бы без опаски употреблять в пищу, и Всемирная организация здравоохранения официально и с полной видимостью убежденности вдвое уменьшила рекомендованную ею же в середине века ежедневную норму животных белков, необходимых взрослому человеку для поддержания здоровья.
С другой стороны, связь стала превосходной. Геосинхронные спутники и германиевие транзисторы создали такие условия на планете, что практически каждый ее житель мог получить информацию о каком-либо важном событии буквально через несколько минут после того, как оно произошло. Однако появилась возможность лишь передавать и получать информацию. Понять и оценить ее - это совсем другое дело, и многие считали, что людям в большинстве своем было бы гораздо лучше (во всяком случае, они жили бы более счастливо) без этого сумбурного потока новостей, который обрушивается на них с небес. Сторонники такой точки зрения утверждали, что главное, чего добилась телекоммуникационная индустрия это невероятная скорость возникновения беспорядков, которые вспыхивали в считанные минуты там, где раньше требовалось несколько дней.
Сообщение Джина Хелига о событиях на национальной шахте номер три в Баранди попало в руки его коллеги в соседнем крохотном государстве Матса еще до восьми утра по местному времени, а еще через десять минут тот передал его в родезийский центр «Ассоциации прессы» в Солсбери. Поскольку оба репортера обладали высочайшей профессиональной репутацией, сообщение было принято на веру и тут же передано через спутник в несколько крупных центров, включая Лондон и Нью-Йорк. Оттуда оно попало в другие информационные агентства с различными этническими, культурными, политическими или географическими интересами. До этого момента сообщение ничем не отличалось от крохотного ручейка электронов на сетке электронной лампы. Но теперь его характеристики внезапно усилились полной мощью всепланетных служб новостей, и оно пошло гулять от полюса к полюсу, заполняя собой все новые каналы средств массовой информации. Как и в случае с электронной лампой, чрезмерное усиление неизбежно привело к искажениям.
Реакция последовала почти мгновенно.
Положение в тех экваториальных странах, где были замечены авернианцы, и без того оставалось напряженным, а когда последовало сообщение о том, что бестелесные «призраки» собираются превратиться в материальное и вполне ощутимое «вторжение», люди повалили на улицы. Терминатор - линия, отделяющая день от ночи и, кроме того, указывающая место появления призрачной планеты и ее обитателей, - неторопливо двигался на запад со скоростью на экваторе всего лишь 1700 километров в час, и, разумеется, слухи о якобы надвигающейся с ним опасности легко его опережали. В то время как утренний свет едва сочился сквозь дождевые облака над Баранди, ночная тьма, все еще укрывающая Эквадор, Колумбию и три новых государства, расположенных в северной части Бразилии, была потревожена классическими симптомами паники. Далеко на севере, в Нью-Йорке, прямо с постелей поднимали членов специальных комитетов при ООН.
Президент Поль Огилви внимательно ознакомился с выборкой новостей, подготовленной для него личным секретарем, после чего нажал клавишу интеркома и потребовал:
– Полковника Фриборна ко мне, немедленно.
Достав сигару из серебряной шкатулки на столе, он занялся неторопливым ритуалом, состоящим из снятия ленточки, обрезания запечатанного конца сигары и закуривания ее таким образом, чтобы табак горел совершенно ровно. Руки его двигались уверенно и спокойно, хотя он и отдавал себе отчет в том, что новости действительно его напугали. Его второе «я», то самое, что упорно цеплялось за племенное имя, с которым он начал свою жизнь, ощущало глубое беспокойство при мысли о «призраках», прячущихся среди деревьев на берегу озера, а перспектива их материализации вообще казалась настоящим колдовством. Тот факт, что дело не обошлось без ядерной физики, отнюдь не мешал колдовству оставаться колдовством, так же как понимание, что шаманы-лекари используют в своем ремесле психологические приемы, вовсе не означает, что к ним можно относиться легкомысленно.
На другом уровне сознания Огилви беспокоила настойчивая мысль о том, что события на шахте каким-то образом угрожают его теперешнему благосостоянию и всем планам на будущее. Ему нравилось иметь пятьдесят дорогих костюмов и целый гараж престижных автомашин; он уже давно привык к превосходным блюдам, винам и экзотическим женщинам, которых он ввозил в страну, как любой другой товар; но более всего он упивался растущим признанием Баранди среди других стран и приближающимся вступлением страны в ООН. Баранди была его детищем, и официальное признание в ООН стало бы исторической печатью одобрения на Поле Огилви, человеке.
Он мог потерять больше, чем любой другой в этой стране, и соответственно его чувство опасности было острее. Теперь он понимал, что недооценил события на шахте номер три. Быстрые крутые меры в самом начале, безусловно, положили бы им конец, но теперь этот путь непригоден, и опасность заключалась в том, что Фриборн может сорваться с поводка на виду у всего мира. И вообще, если подумать, полковник Фриборн быстро становился анахронизмом и помехой сразу в нескольких отношениях…
Мягко прожужжал интерком, и секретарь объявил о прибытии полковника.
– Пусть войдет, - сказал Огилви, на время закрывая мысленное досье.
– Здравствуй, Поль. - Фриборн влетел в просторный кабинет с едва скрываемым раздражением. Его длинные, мускулистые, словно у раба на галерах, руки блестели под короткими рукавами форменной рубашки.
– Ты видел это? - Огилви ткнул пальцем в листки, лежащие в его бюваре.
– Я получил копию.
– И что ты об этом думаешь?
– Я думаю, что мы слишком долго ходили на цыпочках, и вот тебе результат. Пришло время двинуться туда…
– Меня интересует, что ты думаешь о существах из другого мира, которые якобы должны появиться из какой-то машины?
Фриборн взглянул на него с удивлением.
– Ничего не думаю - отчасти потому, что не верю в сказки, но главным образом потому, что собираюсь вышвырнуть этих белых вабва с шахты, пока мы не потеряли еще больше времени и денег.
– Мы не можем действовать так поспешно, - сказал Огилви, разглядывая пепел сигары. - Я только что получил информацию из Нью-Йорка о том, что ООН высылает группу наблюдателей.
– ООН! ООН! В последнее время, Поль, я только это от тебя и слышу!
– Фриборн сжал в руке свою трость с золотым набалдашником. - Что с тобой случилось? Это наша страна, и мы не обязаны пускать сюда кого-то, кто нам не нужен.
Огилви вздохнул, выпустив плоское облачко серого дыма, заклубившегося на полированной поверхности стола.
– Все можно сделать гораздо дипломатичнее. Люди из ООН хотят, чтобы доктор Амброуз прекратил свои эксперименты, а нас это вполне устраивает. Кстати, твой друг Снук информировал тебя о ходе работ, как мы условились?