– Иными словами, распадутся в самый неожиданный момент.
– Не совсем. И не полностью. Кое-что останется, но это ты и сам поймешь. Ты будешь чувствовать ослабление заряда. Зато когда ситуация будет близка к критической… У тебя останется два варианта: научиться обходиться без костылей или же прорваться обратно во Фрахталь. Через Черный Бархат, конечно… Готов стать героем?
– Спасибо, вкусно, кушайте сами, – отмахнулся я. – Лучше ответь, какое время действует этот стабилизирующий ошейник?
– А Фэйр его знает! Слишком от многих факторов оно все зависит. Тут и интенсивность действия Стазиса, и активность твоих действий, да и многое другое. Все относительно во Фрахтале, а в Стазисе вдвойне безумно.
– Своим опытом ты, конечно же, не поделишься.
– Догадливый… Верно, не поделюсь. По причине своей мелкой и мстительной натуры. Хватит с тебя и того, что мои игрушки придется отдать. Ну все, хорошего вам понемногу, а мне помногу. Вежливо кланяюсь и совсем невежливо исчезаю.
– Стоять-бояться, почтенный странник по всем закоулкам. А как же совет насчет Долара?
– Все то ты помнишь, все то ты цепляешься за любую выгоду. Редкостный паразит, таких Фрахталь любит. Где найдет, там и любит… Ладно, слушай сюда во все два уха. Да и ты, Механист, тоже присоединяйся к пиру любопытства. Сейчас я на вас говорить буду. Много.
– Главное, чтобы по делу.
Состроив в ответ на мой комментарий малоцензурную гримасу, Урд продолжил:
– Ввязываться в прямой бой с Кромешником и всеми его клевретами для вас подобно если и не смерти, то жестокому разочарованию в этой жизни. Не стоит идти напролом в его лаборатории, охраны там предостаточно. Пара Корректоров обязательно будет, к тому же создания самого Долара тоже небезобидны и вечно хотят кушать. Он ведь создал их как поглотителей Цвета, так что можете представить сами их ощущения при виде вас.
– Понятно. Но если ты так радостно вещаешь про трудности на главном пути, то есть и иные, менее очевидные, зато более эффективные.
– В какой-то мере, Тень, в какой-то очень относительной мере. Долар – экспериментатор, он не мыслит жизни без разработки новых артефактов и их испытаний. Испытания же лучше всего проводить в полевых условиях. Но они, условия, на дороге не валяются, потому и приходится выкручиваться в меру сил и возможностей.
– Любопытно…
– Мне в свое время тоже стало интересно, поэтому я немного пошарил по закоулкам и вытащил на свежий воздух оч-чень важную деталь.
– От самого Долара никак?
– Не-а. Долар у нас аккуратист, свои детали по углам не разбрасывает. Это у твоего дружка Рэнду того и гляди что-нибудь отвалится по причине крайней ржавости. Ну да ничего, главное, чтобы главное не отвалилось. Верно, а?
Возмущенное сопение Механиста подействовало. Но не в смысле того, чтобы Урд унялся. Напротив, выражение физиономии этого юмориста недоделанного стало совсем уж специфическим. Того и гляди ляпнет что-то такое, отчего потом придется ситуацию выправлять долго и мучительно. Нет уж, мне такое не требуется.
– Ладно, Урд, оставим пока тему и перейдем к Долару. Ты ведь его сильно не любишь, по тебе видно. А раз так, то наверняка хочешь передать какой-нибудь особо изощренный подарочек или же послание на крайний случай.
– Послание не надо, оно сразу на меня укажет. Не хочется потом по Слоям прыгать взбесившимся резиновым мячиком. Зато подарочек ему оставить я бы не возражал.
– Так ты подумай пока, а тем временем расскажи про тот самый иной путь к логову Кромешника.
– Расскажу. Правда показывать не буду.
– Что ж так? Риск – дело благородное.
– И чреватое последствиями для рискующего, – посерьезнел Урд. – Долар не дурак, он всех опасных врагов в охранную сеть четко прописал. Его создания нутром чуют мою ауру, мимо никак не пробраться. А вот Рэнду может и спрятаться, он для нашего любителя лабораторных опытов менее опасен. Тебя так и вовсе не знает. Пока.
Урд замолк, над чем-то размышляя, ну а Рэнду Механист обратился ко мне:
– Кажется я понял, что нам хотят предложить. И не уверен в правильности такого решения. Лабиринт, он не какая-то мелочь, там многие сгинули.
– Лабиринт?
– Да, Тень, простой лабиринт, как его называет сам Долар. Но ты не особенно пугайся. Говорят, от испуга трясучка начитается, зубы друг о друга клацают и прочие странные вещи случаются. Вот и Рэнду о нем слышал, да так и не решился сунуться.
– Урд, ты что, какой-то гадости накурился? Туда иногда и сам Яргр смертников бросает. Предварительно покалечит, Цвет повытянет и бросает. Говорит, если выйдешь оттуда живым, то ползи на все семь Слоев, целых два Шага не трону и искать не стану. Да только мало кто оттуда выполз. Почти никто, если честно.
– Успокойся, Механист. Ты же сам ответил на свой вопрос, только не понял. Да, Яргр порой бросает в лабиринт своих жертв. Но он делает это лишь с ослабленными, то есть у здорового мистика есть очень хороший шанс выбраться из Лабиринта. Мало того, проникновение в лабиринт не вызовет у Долара никакого интереса – Яргр вовсе не намеревается ставить его в известность всякий раз, когда решает немного повеселиться. И, самое главное, из лабиринта есть ход в лаборатории Долара. Одного этого достаточно, чтобы не отбрасывать так сразу мое предложение.
– Сложно все…
– Вся наша жизнь сложная, – уже начав говорить, я все еще пытался прикинуть, стоит ли риск результата и каковы шансы. – Урд дело предлагает. В том случае, если мы в этом самом лабиринте не будем ползать как крысы, причем глухие, слепые и хромые одновременно. Нужен план этого места. Мало того, крайне желательно знать, как именно взломать дверь в лаборатории Кромешника.
– Будем вам и белка, будет и свисток.
– Хорошо бы. Главное, чтобы белка в порождение белой горячки не трансформировалась. Мы, конечно, уйдем в случае чего. Пробойник сработает. Но ведь ты нас обманывать не будешь… Нецелесообразно, даже учитывая своеобразный юмор.
– Не буду, – слишком уж охотно согласился гаер. – И карту дам, пусть очень примерную, только чтоб направление знали. Не из вредности, просто там все постоянно меняется. А как внутрь лабораторий проникнуть… Тут тебе сам Рэнду и поможет. Принцип тот же самый, что в каземате Яргра. Сломаешь, тебе эта система знакома. Правда и сил много потратишь. Ничего… Ты большой, Цвета в тебе много. Не рассыплешься. А если и да, я рыдать не буду, только горсть трухи в качестве сувенира подберу.
У меня голова шла кругом от болтовни Урда. Но приходилось слушать, запоминать, отслеживать самые незначительные нюансы. Вроде как все нормально, ему действительно не было резона устраивать нам серьезную пакость. Да и слова Фэйра для него многое значили. Должок отрабатывает… Какой? Это мне без разницы. Главное, что долг существовал, и Кромешник-ренегат предоставил возможность его погасить.
Когда отправляемся в гости к Долару?
– Да хоть сейчас, – проскрежетал Механист. – Карта есть, осталось только переместиться. Но это к Урду. Он гораздо тише и незаметнее это сделает.
– Ты гляди… Никак целая стая ларсанов передохла, а к тому же кто-то из Кромешников навсегда за Грань ушел! Сам Рэнду вдруг признал таланты скромного и незаметного меня, – юродствовал Урд. – Сражен до глубины души, уничтожен отравленной иголкой. И весь в шоке, отправляю вас с глаз долой.
Я хотел было узнать у Рэнду еще об одном нюансе, но не успел. Серая пелена окутала меня внезапно, отрезая от звуков, запахов, пейзажа вообще. Пустота, тишина, только ощущение неспешного движения куда-то. Не было чувства опасности, не наблюдалось вообще ничего. Только я и пустота вокруг. Серая, непроницаемая.
***
Закончилось все это резко, сразу. Мгновение назад я был в сером нечто, и вот уже падаю вниз, метров с двух. Едва успеваю сгруппироваться, смягчить падение, но понимаю, что тут стоило сделать нечто совсем иное. Например, позаботиться относительно средства от особо мерзких запахов. Да к тому же и от грязи. Вот в нее, склизкую и вонючую, я и приземлился со смачным таким звуком. Суки! Не успел я матерно и изощренно высказать свое мнение, как последовал второй «приятный» сюрприз – рядом со мной рухнул Механист. Обрушился он, надо признать, еще с большим шумом и плеском, подняв волну из полужидкой мерзости.
Ну, Урд, я тебе это припомню! Отомстил по-мелкому за то, что был вынужден отдать в счет долга два стабилизатора. Ничуть не отступил от данных слов, не подверг нас с Рэнду опасности. Ведь окунуть по пояс в дерьмище опасно разве что для морального состояния, не более. Но вот впечатления, доложу я вам, преотвратные. Брезгливость – единственное чувство, которое столь сложно подавить усилием воли. Порой так и вовсе нереально. По крайней мере, лично для меня. А для Рэнду?
Стоит Механист, отплевывается, глаза горят нехорошим пламенем. Видно, что и он готов порвать коварного Урда на множество мелких кусочков. Вот только сделать это получится значительно позже, никак не в настоящее время. Сейчас будут нам дела иные, сложные и пакостные. Надо отсюда выбираться. А куда? Стоп! Так я знаю, пусть и не слишком четко. Карта, о которой говорил Урд, вдруг неожиданным образом всплыла из глубин моей странной памяти. Вот затейник, ухитрился впихнуть е туда так незаметно, что просто диву даюсь. И вдобавок указал точное место, куда нас переместил. С четким пояснением… Отстойник. Ага, тот самый, куда из остальных участков стекалось всякое гуано, как в прямом, так и в переносном смысле.
Стоит Механист, отплевывается, глаза горят нехорошим пламенем. Видно, что и он готов порвать коварного Урда на множество мелких кусочков. Вот только сделать это получится значительно позже, никак не в настоящее время. Сейчас будут нам дела иные, сложные и пакостные. Надо отсюда выбираться. А куда? Стоп! Так я знаю, пусть и не слишком четко. Карта, о которой говорил Урд, вдруг неожиданным образом всплыла из глубин моей странной памяти. Вот затейник, ухитрился впихнуть е туда так незаметно, что просто диву даюсь. И вдобавок указал точное место, куда нас переместил. С четким пояснением… Отстойник. Ага, тот самый, куда из остальных участков стекалось всякое гуано, как в прямом, так и в переносном смысле.
– Тень, ты там живой?
– Живой, но зело злобный. Да, забыл спросить, мы вообще в твой замок потом при необходимости вернуться сможем, ты его на автономное существование перевел?
– Естественно, – несколько свысока заявил Рэнду. – Да и мало кто полезет в чужой замок, там много чего нехорошего найти можно. А если кто серьезный, то мое жилище произвольно перескочит в другой Слой. И маскировка есть.
– Все-все, уже понял и проникся. Нам еще к Долару пробираться, а времени не слишком много, как я понимаю.
– Нет, времени хватит, – вздохнул Механист. – Пока мы близко ко входу в лабораторию не окажемся, этому помешанному на алхимии Кромешнику нет никакого дела до этих вонючих закоулков. Тут Урд был прав, как ни грустно мне с ним соглашаться.
Своеобразные отношения у этих двух, нечего сказать. Дело, конечно, не мое, но тут пахнет давними склоками и серьезными обидами. Надо бы на досуге разобраться, да только досуга покамест незаметно. Сейчас мне остается следовать за Механистом. Он здесь более ориентируется, места обитания Кромешников не столь великая тайна. Это я далек от подобного, да и сами Кромешники для меня одна большая тайна, упакованная в загадку. И видел то лишь одного Фэйра. Понял ли что нибудь? Увы, не сподобился, слишком замаскировано все.
А где в этом отстойнике двери? Лично я их не наблюдаю. Стены и все… Разве что в полу какой-нибудь люк наличествует. Или придется пробивать одну из стен, чего без крайней необходимости хотелось бы избежать.
– Не туда смотришь, Тень. Выход через потолок.
И впрямь. Какой-то умник расположил выходы отсюда аккурат на потолке. Дескать, если можешь летать, то выберешься. Ну а не достиг сего полезного умения – сиди тут в окружении дерьма всех сортов и оттенков. Цинично, зато вполне в духе здешних реалий.
Теоретически я мог подняться и сам, но раз уж есть Рэнду с его способностями Механиста, то глупо не воспользоваться ими. Это понял и он, потому как один из придатков обвился вокруг меня и довольно резво забросил наверх, в один из люков. Люк, что забавно, был не заперт.
Причину подобного наплевательского отношения к замкам и запорам я обнаружил почти сразу. Достаточно было оглядеться вокруг. Новое помещение оказалось нешироким, длинным и крайне негостеприимным. С потолка капала вода, заросшие бледно-зеленым мхом стены «дышали», источая облачка ядовитого газа. Ну а впереди виднелось нелицеприятное, походившее на кальмара создание магии. Еле заметное, полупрозрачное, отливающее всеми оттенками болотной трясины.
– Вот и на проглота наткнулся, – присвистнул за моей спиной Рэнду, также успевший подняться на этот уровень. – И он сейчас будет пытаться нами ужинать.
– Ты страшилки не рассказывай, лучше по делу скажи насчет этого урода полупрозрачного.
– Он нам сейчас сам все покажет, – два многосуставчатых протеза Механиста удлинились и со скрипом ударили по выстрелившему в нашу сторону щупальцу. Ударили, отбросили, но и сами серьезно повредились. Однако! – Ударь ее, не медли.
Ударить… И чем же, позвольте полюбопытствовать, если эта скотина так легко пакости ржавым отросткам моего знакомца? Цепочка бы сейчас пригодилась, у Кшатра отобранная. Да вот беда, ее уж нет, сгинула безвозвратно. Хотя… Помнится, Крио говорила, что неплохо бывает именно рисовать Цветом. Да, как раз та самая особенность Мерцающих, но не Механистов. Кальмар этот совершенно точно предназначен для делания пакостей именно механистическим проявлениям Фрахталя. О нет, творение способно противостоять всем, но специализация чувствуется. Оно и неудивительно – большинство жертв Яргра наверняка из провинившихся Корректоров или Механистов, стремящихся к этому званию.
Острием клинка начинаю вычерчивать прямо в воздухе заковыристое плетение, копирующее структуру, подсмотренную в замке Шенка. До конца я его так и не осмыслил, но основу уловил. Надежнейший способ ослабить противника – выкачать не весь Цвет, а всего лишь ту часть, которая находится в ключевых узлах. Тогда нарушаются связи между энергоузлами организма и… добить ослабленного врага гораздо проще.
Выстрел из арбалета, еще один. Это так, чтобы кальмар не заскучал, не предпринял чего-то неожиданного. Вот так, хорошее головоногое, молодцом. Оба болта, заполненные синим и багровым Цветом, были перехвачены, выпиты, а щупальца порождения магии радостно зашевелились, готовясь атаковать. Нет уж, кто не успел, то опоздал. И опоздавшее тут именно оно, а никак не я.
Вычерченный узор висел в воздухе, пульсируя, источая силу сразу нескольких Цветов. Серебро, тьма, багровая ярость и алая кровь – все это слилось в единое целое, и готово было сорваться вперед. Лови, блюдо ты неделикатесное!
Я первый раз попытался применить столь сложную конструкцию, но результат оказался достойным. Знак метнулся вперед, словно живое существо, значительно растянулся, увеличился, охватывая свою цель. Вспышка, треск разрываемой защиты, вой в инфразвуковом диапазоне.
Хорошо, что глаза успел закрыть, иначе промаргиваться бы долго пришлось. Зрелище того стоило… Кальмар полупрозрачный угрожающий превратился в кальмара обычного недопрожаренного. Хотя и живого… Видимо, выжигание Цвета из узловых точек запустило цепную реакцию. Ничем иным объяснить подобное не получалось. Разом навернулись и проницаемость, и способность левитировать, да и многие атакующие возможности создания канули в небытие. Радостно скалящийся Механист не преминул воспользоваться моментом и быстренько разделал тварь на крупные ломтики. С особым тщанием он отсекал щупальца, прикрепившиеся к стенам и полу. Зачем?
– А чтобы все казалось неизменным, – ответил Механист на вопрос, видимо, произнесенный вслух. – Ты посмотри внимательнее, все его тело всего лишь выращиваемый орган. Сам проглот внутри стен, там его нутро. А я не просто конечности обрубаю, я их запечатываю. Присмотрись.
И точно. После подсказки я уже был в состоянии понять принцип действий Механиста. Он не просто обрубал лишнее, ему приходилось закупоривать пути, по которым проглот восстанавливал свое тело. И не просто закупоривал, а еще создавал иллюзию, что все идет как надо, не давая поднять шум или попробовать иной вариант восстановления. Талантливо, до такого мастерства мне еще ой как долго двигаться.
– Он что, совсем без мозгов? Я думал, что изделия Кромешников более… сообразительны.
– Ему мозги и не требуются, – отрезал Рэнду. – Тупой страж, все вложено в мощь и способности делать неприятности попавшим сюда. Особенно таким как я. Наверное, Долар хотел провести очередной эксперимент по воздействию на какого-то Механиста. Или на Механистов, потому что проглот тут не первый Шаг.
– Странно, что тварь экспериментальная, а имя у нее уже есть.
– Не обращай внимания. Это очередная модификация, а сами проглоты давно используются. Долар их и создал. Популярны как стражи помещений у Кромешников. Пленников охранять тоже могут. Все.
– Это ты насчет чего сейчас?
– Насчет проглота. Все закончил, можно дальше идти.
Интерлюдия. Преддверие Хаоса
– Комедиант! – с трудом прерывает свой смех Артас, глядя на преувеличенно серьезную физиономию Шута. – Хорошо ты играл из себя местного мистика. Нет, я все знал, но просто знать одно дело, зато увидеть воочию – совсем другое.
– Я старался, – шаркнул ножкой циничный гаер с многовековым стажем. – Честно-честно. Но торжественно клянусь, что незамедлительно и уж точно не позднее завтра… Обязательно придумаю что-нибудь поинтереснее.
Создание Хаоса лишь вяло отмахивается, не в силах больше смеяться. Им обоим известно, что в этом месте нет ни завтра, ни даже сегодня. Это часть Хаоса, где время – понятие крайне относительное, зато подвластное хозяину. Обратить вспять нельзя, но вот серьезно замедлить – это да. Веер всегда способен подождать, пока Игроки соберутся с мыслями, чтобы эта партия была особенно запоминающейся.
На этот раз обстановка оказалась особенно нестабильной. Из колодца вырывался то гейзер из ледяных игл, тающих в воздухе и обращающихся кипящей лавой, то струящийся дым поднимался вверх и падал обратно теплой дождевой водичкой. Стены менялись словно в калейдоскопе, чередуя все виды камня – от черного оникса до розоватого мрамора. Откалывающиеся время от времени куски взлетали в воздух, кружась в завораживающем танце хаоса и фантасмагорий.