– Да говорил! – вскинулась та. – Только ведь… что он там бормочет, ни фига не поймешь! Какое-то туморроу, тудэй, вэри быстро улъетать! Я, честно говоря, до этого знала, что они пятнадцатого улетают, но почему-то думала, что это понедельник, все как полагается, начало рабочей недели! А это, оказывается, воскресенье! Я бы так… хоть проводила… пирожков бы напекла с капустой! Ты ж знаешь, какие у меня пирожки с капустой получаются!
– Лид, ты не расстраивайся, – успокаивала как могла подругу Ксения. – Это хорошо, что ты пирожки не успела… Капусту ты в них кладешь квашеную, а это как-то не очень. Может, и к лучшему. И вообще, мне кажется, он тебе обязательно напишет! Вот увидишь. Они же, иностранцы, как? Им все обдумать надо, поразмышлять… Он же не зря тебе говорил, что женится только на русской, а где он у себя в Техасе такую русскую найдет? Нет, он напишет.
Лидка, казалось, только и ждала этих слов. Она вытерла распухший нос, еще раз швыркнула чаю и, всхлипывая, проговорила:
– А чего – пирожки правда, что ли, гадость? А я думаю – чего Мишка от них нос воротил… Ты, Ксюш, знаешь чего… Ты дай мне какие-нибудь Димкины конспекты, он же у тебя в институте английский учил. Хочу языком овладеть. Вдруг Майкл и впрямь напишет… Или приедет, а я уже с ним на его историческом языке шпарю.
– Димка придет, я у него спрошу, а вообще дурью не майся, сходи запишись на курсы, сейчас с этим просто. А то сама такого научишь, ни один переводчик не справится, чего уж позориться.
На том и порешили.
Весь день Ксения была чем-то занята – что-то мыла, убирала, а после накрасилась и побежала за продуктами. Теперь из дому она без макияжа не выйдет – вдруг Семенов опять решит на машине ее грязью облить, так не стыдно будет ему в глаза взглянуть. Пока бегала, то и дело заглядывала на себя в витрины – не слишком ли портят ее пакеты? Вот ведь Ленечка-паразит, страдая по нему, Ксюша чуть не испортила себе походку, еще немного – и привыкла бы ногами шаркать. Ни дать ни взять – пенсионерка. Хорошо хоть вовремя спохватилась – и теперь витрины отражали весьма приятную, подтянутую женщину с быстрой, летящей походкой с прямой спиной и расправленными плечами.
– Да! Вот так вот! – подмигнула себе Ксения. – Просто удивительно, что с нами творят эти мужские особи!
Она так увлеклась своим созерцанием, что чуть не выронила пакеты, когда рядом с ней раздался восторженный вопль:
– Ксения! Ну упасть – не подняться! Прям вся такая – ф-фа, ф-фа, ф-фа! Прям птица-голубь, честное слово! Пальто развевается, сама вся в полете! Только на фиг ты эти пакеты ухватила?!
– Оксана! – охнула Ксения.
Перед ней стояла Оксана Коноплева и придирчиво оглядывала подругу. Судя по ее довольной физиономии, Ксения выглядела недурно.
– Я вот тут с пакетами… в магазин спустилась, есть-то готовить надо… – объяснила Ксения. – А ты как здесь?!
– Вот тебе, бабушка, и Юрий-пень! Удивляюсь я тебе, Ксения Сергеевна. Как я тут! Во-первых, я живу в этом доме, во-вторых… Да так же, как и ты, – в магазин. Я ведь тоже мать-кормилица, а не только хозяйка предприятия. Кстати! По поводу предприятий! Ты еще не передумала свой павильон открывать? С местом определилась? Где решила ставить?
Ксения даже не поняла сначала, о чем это она. Но вовремя спохватилась, тоже еще, хороша бизнесменша! Загрузила Оксану своими проблемами, теперь человек за нее волнуется, а она и думать забыла!
– Оксана! Я все уже нашла, такое местечко – залюбуешься, – затараторила она. – Знаешь где? Где конечная остановка троллейбуса семерки. И мне близко, и места хоть отбавляй, я смотрела, там нет цветочных киосков.
– Правильно, нет! – накинулась на нее Оксана. – И не будет! Потому что там цветы на фиг никому не нужны! Кто к тебе поедет на конечную-то?! Ты видела, какой там контингент? Там же дома старые, столетние! Естественно, и живут там одни старички да старушки, им твои цветочки до лампочки! А с другой стороны общаги, вот уж оттуда, точно тебе скажу, к тебе за комнатными пальмами не побегут. И за семенами тоже. Потому что семена, саженцы и всякие веточки-цветочки – это для дачников, а там у людей денег не то что на дачу – на квартиру-то нет.
– Ну тогда…
– Тебе надо открывать в шестом! – взахлеб говорила Оксана. – В шестом микрорайоне! Там сейчас самый центр. Я уже все просмотрела – лучшего местечка точно нет. Только и денег понадобится… Место-то какое! Но ничего, если что – мы, как обещали, поможем. И главное – ни одного павильона! Только всякие продуктовые. Ты, Ксень, с этим не тяни, такое место обязательно кто-нибудь оттяпает. Сначала сделай выкопировку, это знаешь где?..
И Оксана пошла подробно диктовать, что и в какой последовательности делать начинающей предпринимательнице. Она даже выудила откуда-то ручку и вырвала листочек из блокнотика, а Ксения, кое-как пристроившись на пакете, как могла записала.
Поговорив с Коноплевой, Ксения окончательно расправила плечи. Жизнь стала бурно налаживаться! Черт возьми! Еще совсем недавно она сидела дома на диване, кроила кому-то платьица на заказ и всхлипывала по своему ненаглядному Ленечке. И обижалась на судьбу за то, что она отняла у нее последнюю радость в жизни – необыкновенно милого мужа! Господи, страшно вспомнить, она даже готова была простить ему измену, стыдно сказать, даже готова была с ней мириться – ну пусть гуляет потихоньку, лишь бы не бросал ее, такую несчастную, такую верную, такую старую и никому не нужную! Вот дура-то! А судьба, видно, решила сделать Ксении подарок и специально освободила место для настоящего мужчины, для… Ой, куда это ее, Ксению, занесло? Еще и нет ничего, а она-то размечталась! Подумаешь – один раз поговорили нормально, подумаешь – один разок поцеловал! Он, может быть, вообще со всеми себя так ведет – целует направо и налево, на то он и… Семенов… Саша…
Дома Ксения сразу же направилась в кухню, вытрясла все пакеты и придумала соорудить какое-нибудь фантастическое блюдо – для этого она в журналах и рецепт присмотрела, и даже кое-чего прикупила.
– И вовсе я не собираюсь когда-нибудь угощать Семенова! Фи! Просто мой взрослый сын должен видеть, что мать его умеет варить не только борщи! – сама себе врала Ксения. – И потом, должен же он похвастаться Леночке, что у нас дома ужины вкуснее, чем в ресторанах! А Леночка должна передать это папе! Я считаю, просто обязана!
Как там Ксения ни пыталась себя обмануть, но образ Семенова сопровождал ее весь день. И, черт возьми, это ее окрыляло!
Семенов заявился к ней часов в восемь вечера. Появился в дверях шумный, большой, изумительно пахнущий и, как обычно, с чертовщинкой в глазах.
После того вечера на даче Ксения еще не видела его ни разу… Господи, неужели это было только вчера?
Она растерялась, лихорадочно поправила волосы и сделала красивый жест в сторону комнаты, дескать, раз уж пришли, проходите. Но он с порога огорошил:
– Ксения! Если ты не сильно занята, поедем к нам, а?
– Куда это к вам? – не сообразила она. – В офис?
– К нам – это ко мне и Лене, домой, – серьезно пояснил Семенов. – Посмотришь, кстати, как мы живем. А то Лене завтра в больницу, а я… Ну ты будешь собираться? На улице, кстати, тепло, ты капустой не наряжайся!
Он говорил с ней так, будто они были близко знакомы по меньшей мере пару месяцев, будто и не он рычал когда-то на нее в своем кабинете и не пытался утопить в бассейне, и, самое главное, он говорил так, будто между ними давно и прочно поселились самые надежные теплые отношения. И это было… Черт его знает, как это было, но у Ксении сердце куда-то взлетело, захотелось подпрыгнуть, но она придушила немедленно сей легкомысленный порыв (еще чего!), довольно сдержанно мотнула головой и унеслась в свою комнату.
Пока она выдергивала из комода вещи, Семенов, неторопливо прохаживаясь, оглядывал ее жилье. Прошел к Димке в комнату и даже заглянул к ней.
– Ой! – пискнула Ксения, одергивая модный свитерок. – Я, между прочим, дама, и можно было постучать.
– Виноват, – легко согласился гость. – Я просто подумал, вдруг дама не одна.
– А я и не одна, я с тобой, – вышла раскрасневшаяся Ксения, не зная, что делать дальше.
– Хорошая квартира, уютно здесь, – вертел головой Семенов. – А это ты сама такие подушки сделала или покупала? Прямо к дивану так подходят.
– Сама, я же профессиональная портниха. И вот шторы тоже…
– Ну вообще… красота! Только чего-то комнат мало, это вы с Димой сюда после размена въехали?
Ксения крякнула:
– Мы, еще когда с Леонидом жили, Диме на отдельную квартиру копили. А потом, когда уже много денег набралось, Леня взял и ушел… И как-то у него получилось, что ушел вместе с деньгами. А мы вот…
– Как замечательно у него получилось. Поистине мудрое решение! – дернул головой Семенов. – И главное – как это по-мужски! Я возьму это на перо!
Ксения не знала – шутит он или говорит серьезно. Во всяком случае, физия у Семенова была довольно возвышенная. Он свысока глянул на хозяйку, смешно сморщился, играючи чмокнул ее в нос – теперь у него с этим делом все выходило просто, и заторопился в прихожую.
– Все, едем, а то нас ждут.
Ксения ехала рядом с Семеновым и фыркала в воротник. Вот ведь надо же, как в жизни может быть – совсем недавно она поливала эту синюю иномарку лаком, а теперь сидит в ее салоне…
– Понимаешь, завтра Лене в больницу ложиться, а у нас там… Короче, может, я чего-то не понимаю, но… Мне кажется, вот тот халатик, который ты посоветовала, может, его подлиннее надо было бы? Все же больница… Но, вообще, как ты скажешь! Я просто хотел проконсультироваться!
Ксения внутренне охнула – чего там еще купила эта шальная молодежь? И ведь какие хитрюги – все на нее списали! А теперь вот консультация. Честно говоря, Ксения думала, что ее везут, так сказать, на теплый семейный ужин, ну, девочку кладут в больницу, надо хорошо проводить, успокоить, чаю с тортиком выпить… Да уж, пора с фантазиями кончать.
Хоромы у Семеновых были просто царские, во всяком случае, по мнению Ксении. Во-первых, жили они в каком-то новом доме, где комнаты были огромные и светлые, где, пардон, санузлов было целых два! Где кухня плавно переходила в столовую, а прихожая была такая просторная, как обе комнаты Ксении, вместе взятые. От такого барства Ксюша даже оторопела, и у нее мигом испортилось настроение – если бы она знала, где Семенов живет, она бы его к себе на порог не пустила. В крайнем случае постояла бы с ним на нейтральной территории в подъезде. Понятно, что их с Димкой каморка показалась ему с грецкий орех.
– Не понимаю, и зачем ты определил своих иностранцев в гостиницу? – фыркнула Ксения и пожала плечами. – У тебя здесь запросто могла разместиться какая-нибудь вымирающая нация, как в заповеднике. Ты бы их даже не заметил.
Семенов повернулся и свел брови:
– Форест и Грейндвидсон – процветающая нация, а не вымирающая, между прочим. И потом… меня пугает твоя благотворительность – Димкину жилплощадь ты какому-то молодожену подарила, мою, значит, хочешь какой-то вымирающей нации передать! Ты завязывай с разбазариванием недвижимости, я на нее полжизни копил!
Он погрозил ей пальцем и повел в комнату к Лене.
В комнате девушки удобно устроилась целая компания. Всех ребят Ксения великолепно знала – это и Костя, который никогда в карман за словом не лез, а за друзей готов был наизнанку вывернуться, и Илья, серьезный парень, умница, компьютерный умелец, и их девчонки – тоненькая красавица Катя и хорошенькая пухленькая Настя. Ребят этих Ксения любила, а Димка, вероятно, решил прочно закрепить Лену за собой – редкую девочку он приводил в свой круг.
Ребята сидели на пушистом ковре, а по дивану были аккуратно разложены обновы.
– Ну вот, смотри, что вы купили, – озабоченно показал Семенов на легкий голубенький халатик. – Лен, примерь.
Халатик и в самом деле оказался слишком откровенным. Конечно, на стройненькой, как веточка, Лене он смотрелся замечательно, но все же для пляжа он подходил больше, чем для больницы. Тоненькие бретельки, глубокий вырез и подол по самые трусики.
– Ну и кто это купил? – уставилась Ксения на сына.
– А чего? – вскинулся Димка. – Ведь не старуха же! Еще, мам, смотри, такие тапочки на каблучке с помпонами! Тоже голубые! Такая будет вся – пэмс-пэмс-пэмс! Это мы с мужиками выбирали, девчонки были против.
Семенов смотрел то на Ксению, то на Димку, то на халат и никак не мог сообразить:
– Ксения, так… они без тебя ездили, что ли?
– Кто бы меня еще взял, – усмехнулась Ксения и обернулась к сыну. – Вообще, я всегда доверяла его вкусу… И этот халатик тоже славный…
– Ага… – проглотил Семенов. – То есть… это в нем завтра ехать, что ли?
– …Славный, но только для солнечных ванн, – продолжила Ксения. – Нет, конечно, Дима, если ты хочешь, чтобы в этом халатике Леночку увел первый же хирург!..
– Лена! Едешь в старом! – быстро поменял решение Димка. – В этом летом ходить будешь, и только со мной.
– Вот я тоже где-то подозревал, что это немножко больше для лета подходит… – пытался дискутировать Семенов и беспомощно оглядывался на Ксению.
Та была в своей тарелке. Вещей ребята накупили множество, и все-то было модным и молодежным, и все-то было супер, на их взгляд, а вот взять с собой девчонке было нечего.
– Ну что… одеть вы ее одели, а вот в чем мы теперь ее в больницу отправим? – призадумалась Ксения.
– А у меня старый халат есть, – вскочила Лена. – Вот. Он не старый, конечно, но…
Ксения развернула еще один халат.
– Ну вот этот в самый раз для больницы…
– То есть, – крякнул Семенов, – ты так мимоходом подчеркнула, что все мною купленное годится только для срочной госпитализации?
– Хорошо не для похорон, – смиренно вставил Костя.
– Я еще всего не видела, – поправила Ксения. – А вот это и правда подойдет. Только надо пуговицу перешить, кто это черной ниткой белую пуговицу присобачил?
Семенов подозрительно быстро повернулся к ребятам:
– А чего это вас Лена соком не угостит? И даже компьютер не включит? А-а… Это потому, что ей нельзя компьютер, я забыл. А фрукты принести надо…
– Не надо фрукты, – тяжко вздохнул Илья. – Мы их уже все съели.
Ксения невольно улыбнулась. Неужели это сам Семенов пришивал девчонке пуговицу? Лена и сама могла бы… или это просто трогательная отцовская забота? Как же он выглядит-то с иголкой, Семенов?
– Ты на меня опять так смотришь… – встревожился гостеприимный хозяин. – Я опять какую-то глупость сморозил?
– Просто предложи им поесть, – тихо шепнула Ксения. – У тебя есть какие-нибудь сосиски?
– Сосиски? – вытаращился тот. – У нас нет… Зато у нас есть великолепные сардельки, Лена сама покупала! Лен, ну иди, угощай, а я пойду эту пуговицу перешивать…
Молодежь унеслась в столовую, а Ксения обернулась к Семенову:
– А чего Лена сама не пришьет? Она ж умеет, я уверена.
– Так у нее же… глаза… – смутился тот за дочь.
Ругнув себя последними словами, Ксения попросила нитку с иголкой, удобно устроилась в огромном кресле и принялась за дело. Семенов устроился рядом и развлекал ее как мог.
– Хочешь, я тебе спою, а? Чтоб тебе не скучно было… Только сразу говорю, я не умею петь, только ору, – честно предупредил он.
– Да когда тут скучать-то? Два стежка, и готово.
– Это для тебя два стежка, а я знаешь сколько… Ну конечно, ты ж профессионально пуговицы присобачиваешь… Ксень, а чего ты еще одно ателье не откроешь? Теперь-то у тебя его никто не отнимет…
Ксения откусила нитку и отложила халат:
– Не хочу больше. Я знаешь что придумала?.. Смеяться не будешь?
– Да я вообще смеяться не умею! Тем более в деловых вопросах. Я только плачу. Ну говори.
– Я хочу… Я хочу открыть цветочный павильон, – выдохнула Ксения.
– И чего, сейчас это доходное дело? – всерьез заинтересовался Семенов.
– Ну конечно! Сейчас же это знаешь как модно! Столько всяких журналов, столько всяких горшков, цветов, кашпо всяких! – загорелись глаза у Ксении. – А какой садовый инвентарь! У нас же раньше как – дачи были только для огорода, чтобы обязательно морковка, лук, чтобы огурцы бочками, помидоры грузовиками, картошка километражем! А теперь все это можно купить! Неинтересно людям просто еду выращивать, хочется красоты… Чтобы цветы всякие разные, чтобы газоны, чтобы свой маленький прудик, а в нем карасики…
Она раскраснелась, глаза горели – про свой любимый маленький садик она могла говорить часами, а если еще и видеть, с каким интересом слушает тебя твой любимый мужчина!
– У меня такой павильон будет! Знаешь, я уже даже отчетливо вижу какой. Вот ты на кухню к нам не заходил?
– Ну так… глянул одним глазом, самым зорким… правым.
– Не видел такой молочай высокий в углу?
– В углу у тебя только кактус, – вспомнил Семенов. – В маленькой шляпке. Я еще хотел спросить – зачем ты цветок нарядила.
Ксения с удовольствием мотнула головой.
– Я тебе про него и говорю – это и есть молочай. Шляпку я на него специально водрузила, чтобы выше не тянулся. Это мне Димка принес, когда еще в шестом классе учился, представляешь?! Сейчас и Димка вырос, и молочай, ему у нас в доме тесно. Когда у меня свой павильон будет, я туда этот молочай притащу и на самое видное место поставлю. И шляпку ему надену, пусть красуется, только продавать не стану, он у меня, как добрый талисман, пусть вширь растет. А вокруг устрою маленькую мексиканскую долину…
Семенов только шире распахивал глаза. Сколько, оказывается, у нее замыслов. А ведь он сначала представлял ее совсем другой, да вообще никак не представлял! Вот дурак-то!
Он пошел провожать ее, когда минуло одиннадцать. Специально не захотел ехать на машине – Ксения все еще рассказывала ему, какой замечательный у нее будет павильон, только на него надо немножко денег. Правда, ей обещали одолжить, но она принципиально не станет брать – деньги она свои вернет, забрав у Ленечки. В конце концов, ее ателье сейчас кормит и самого бывшего супруга, и его новую пассию.