На пороге, нервно дергая веком, стоял Леонид.
– Одна? – сухо спросил он и быстро прошел в комнату.
Быстро скользнув взглядом по разбросанным журналам и поняв, что бывшая супруга совершенно одна, он злобно перекривился:
– Ну ты молоде-е-е-ец! Даже собственного мужика не пожалела, молоде-е-е-ец! С каждым днем все больше дышать не даешь, прямо как бульдожка какая – так в горло и вцепилась!
Ксения совершенно не понимала – отчего это она такая молодец и почему не пожалела какого-то там мужика. А Леонид только брызгал желчью и, похоже, объяснять ничего не собирался.
– За-ради каких-то паршивых денег даже хахаля своего подставила, молоде-е-е-ец!
– Если еще раз скажешь, что я «молоде-е-е-ец», журналами долбану, – на всякий случай предупредила она.
– Да ты долбанешь, с тебя станется, ну ты моло… кхм… Чего уставилась? Деньги я тебе принес! Можно подумать, ты еще не догадалась! На! Пересчитай! Здесь даже на пятнадцать тысяч больше того, что ты просила! Это тебе за то, чтобы твой… ухарь больше никогда к Анжеле не приближался, ты слышишь?! Ни-ког-да!!
И бывший супруг брякнул на стол пакет с туго перевязанными пачками.
Ксения деньги взяла, неторопливо пересчитала, и, пока она снова упаковывала купюры, Леонид все никак не мог успокоиться.
– Хорошо пересчитай! Хорошо! Видишь, я там еще пятнашку надбавил! По собственному почину, так сказать. Только уж ты не будь сволочью – передай своему этому…
– Ухарю, ты уже говорил.
– Да, ему. Передай, чтобы он даже близко… даже в мыслях…
– Не буду передавать, – сложила пакет у себя на коленях Ксения. – Пока не расскажешь, в чем дело, ничего я и никому передавать не стану.
– Нет, а то ты не знаешь!!! – вскипел Леонид и от волнения кинулся нарезать круги по комнате.
После намотанного метража эмоции немного утихли, и Ксении удалось выяснить, что заставило Леонида притащить деньги.
Оказалось, что Леониду дважды в один из ближайших дней довелось наблюдать неприятную картину. В первый раз он вошел в кафе, где они обычно обедали с женой, и увидел, что Анжела сидит не одна. За столиком рядом с ней расположился этот напыщенный хам – кажется, с ним заявилась его бывшая на юбилей матери, совсем стыд баба потеряла. Сейчас этот добрый молодец вовсю играл глазами и что-то рассказывал наивной и безгрешной Анжелочке. При виде Леонида сосед Анжелы как-то быстро распрощался с дамой, слегка поклонился и вышел, задев при выходе Леонида плечом. Леня с неудовольствием уселся с женой, даже начал бузить, что она его не дождалась, но сообразил, что милашка Анжела вовсе его не слышит – по щекам женушки плавала блаженная улыбка, а взгляд витал где-то поверх головы суженого. Леня в тот раз промолчал. Но уже ближе к вечеру, когда они с женой усаживались в машину, чтобы отбыть домой, к ветреной супруге снова подошел этот пижон и, никакого внимания не обращая на Леонида, протянул Анжеле билет.
– Я вас буду ждать завтра, вечером… если, конечно, вам удастся выскользнуть незамеченной.
И удалился.
В этот раз молчать уже не было никаких сил. Едва дотерпев до дома, Леонид устроил супруге эдакий скромненький гранди-смерч! То бишь страшный скандал.
– Нет, и ни хрена себе – незамеченной она выскользнет!!! Мышка, мать твою! – ревел он, дергая перед спокойной Анжелой руками. – Он меня что, за невидимку считает?! Или я комар какой, что он меня не заметил?! Или клоп?! Кто ему позволил разговаривать с тобой так в моем присутствии?! Что это еще за билеты всякие разные?! Что вообще между вами может быть общего?!
Анжела повела себя на удивление невозмутимо:
– Когда ты так кричишь, у меня отчего-то в ушах звенеть начинает… Ленечка, солнышко, не ори. Я не собираюсь терпеть тебя в таком состоянии, а если будешь вопить – уйду. Ты этого добиваешься?
И Леонид вдруг отчетливо понял – теперь да! Теперь она может и уйти. Больше он ее ничем не сможет удержать. Жизнь, казалось, просто кончена. С большим трудом супругам в этот вечер удалось примириться, но в душе Леонида прочно поселился страх.
Утром на работе в его кабинет вошел тот самый человек, который еще вчера чуть не погубил все его благополучие.
– Я Александр Ильич, если вам интересно, Семенов, – с порога заявил он и удобно устроился в кресле. – У меня к вам интересное предложение.
Леня пыхтел, сопел и вообще никаких предложений выслушивать не желал, однако ж прекрасно понимал – этот уверенный в себе хлыщ не пришел бы просто так и вряд ли от него удастся легко отделаться. Как и от его предложения. А уж в том, что предложение было интересным, Леня ни секунды не сомневался, вопрос только – для кого!
– Вот вижу, что вы уже готовы… – усмехнулся гость и принялся деловито излагать: – Леонид Викторович, вчера вы видели, что у вашей жены и у меня назревают… Как бы выразиться… теплые, дружеские отношения. Боюсь, они могут перерасти во что-то серьезное.
– Ха, – не то фыркнул, не то спросил Леонид. И на всякий случай показал голос: – Она моя жена!
– Нет, не «ха», – сочувственно проговорил обнаглевший Александр Ильич. – Это она ПОКА ваша жена, но вы ведь знаете – под луной оно-то ведь как-то все не вечно… Она и моей женой стать может… Да, я понимаю, что вам не хочется, сам не хочу… она немножко не в моем вкусе, простовата… Н-да… Но… я как-нибудь перетерплю, тем более с коммерческой точки зрения это выгодный союз получится. А вот вы… Леонид Викторович, вы же этого не переживете. Вам просто никак нельзя теперь отпускать от себя Анжелу, вы же на нее все свое имущество переписали, чтобы с бывшей женой не делиться, так ведь? Вот я и придумал – а не жениться ли мне на вашей богатенькой красавице? Все ваше будет нашим! Неплохо придумано, а? К тому же готовность вашей жены к новому браку вы сами вчера видели. Настоятельно рекомендую поверить – она согласится, у меня бизнес доходнее. Ну?
– Что… «ну»? – облизнул пересохшие губы Леонид. – Что вы от меня хотите?! Хотите забрать салон?! Забирайте! Но у вас ничего не получится! Вы прогорите в первый же месяц!!!
– Тихо-тихо-тихо… – урезонил крикуна Семенов. – Во-первых, у меня получится все. А во-вторых, я этот салон подарю своей любимой женщине – Ксении Сергеевне Дарковой, она с ним лучше управится… Но я пришел к вам не ссориться. Я же с предложением, вы что, забыли? Не надо так нервничать, все решается проще – вы отдаете все деньги, которые должны вашей бывшей супруге, а я больше никогда не подойду к вашей Анжеле. Кстати, сегодня у нас с ней свидание… в семь, в Театре Пушкина. Знаете, что смотреть будем? «Семейный портрет с посторонним». Во! Правда, символично? Но я могу вам этот билет продать. Ну так как?
Леонид понял, что теперь ему Ксении придется выплатить все, до копейки. И лучше будет, если он даже немножко переплатит. Да, пожалуй, лучше переплатить.
– Я… я не смогу так быстро достать деньги… – просипел он.
– Ну бро-о-о-сьте, в банке вам выплатят кредит в течение часа.
– А билет когда продадите? На «Постороннего»?
– Билет? Да хоть сейчас! – фыркнул Александр Ильич. – Я вижу, вы уже приняли правильное решение, и я вам верю. – Потом наклонился к Леониду и проговорил: – Вы ведь тоже мне верите.
Чтобы его обмануть, у Леонида не мелькнуло даже мысли. Он понял, что Семенов легко может осуществить свою идиотскую затею.
– Я передам деньги Ксении…
– Вот и славно, – легко поднялся Семенов и вышел.
– Ну и что – скажешь, ничего не знала? – устало усмехнулся Леонид, глядя на удивленную Ксению.
– Не-а… Правда не знала, – покачала головой та. – И чего, думаешь, правда бы увел?
Леонид пожал плечами:
– Да ч-черт его знает… Нет, а моя-то! Вот что значит – из грязи в князи… Все ей на блюдечке принес, она из-за этого ателье только поняла, что такое… что такое полный холодильник! Ведь не я бы – так и сидела б кондуктором в автобусе, копейки считала! Я ей… А она… Чуть увидала морду покрасивее – и адью!
– Как я тебя понимаю… – с ироническим сочувствием поцокала языком Ксения.
– Да что ты там понима… Кхм… ну да… – покраснел Ленечка и пылу поубавил. – И чего мне теперь делать? Твой этот Семенов точно к ней не подойдет? Ой, Ксения, хоть бы ты замуж за него вышла, что ли!.. Хотя чего толку-то? Мне теперь чего – так и жить, как левретке, все время трястись? Не Семенов, так Иванов какой-нибудь отыщется или Петров… Сидоров еще может… Ксюха, устал я от этой собачьей жизни… Думал – возьму себе молоденькую, волей-неволей сам себя моложе чувствовать стану, а получается… каждый раз вижу, какой я старый!
– Да не старый ты еще, чего наговариваешь!
– А чувствую старым!!! – упирался Леня. – Идем с ней, а навстречу мужик молодой – она прямо глазами съесть его готова! И ведь, паразитка, рядом с тем мужиком смотрится классно, а я рядом с ней, как папа!.. Или купит какую-нибудь мазилку – крем мужской или еще дрянь какую и ну петь: «Зайка, тебе этим обязательно надо пользоваться, чтобы морщин не было». А я что – баба какая?! Смешно сказать – я уже маски бабские на лицо накладываю! В бочку какую-то травяную лазил, чтобы живот утянуть… А недавно она меня заставила по стадиону сорок минут бегать… Знаешь, Ксюха, я чуть не умер тогда, правда.
У Ксении было странное ощущение – вроде бы торжествовало чувство справедливости: ну как оно при молоденькой-то? Но никакой радости от этого торжества не было, а только было жалко этого дурачка Леню, все же не чужой человек, столько лет вместе прожили.
– Лень, ты перепиши назад на себя ателье, она снова от тебя никуда не денется… Хотя, знаешь, когда женщину держит только имущество…
– Да и потом – разве она согласится теперь? – уныло пробормотал Леня и уж совсем некстати предложил: – Ксюха, а может, ты мне потихонечку деньги вернешь, а своему этому скажешь, что я тебе все отдал, а? Я новое дело закручу.
– Да ну тебя, Леня, – нахмурилась Ксения. – С чего это я тебе обратно все отдавать-то буду? Я ж не дурочка! С грехом пополам у тебя деньги вытянула, а теперь – на тебе, забери, милый, мне и без них славно! Я теперь свой павильон открою, нам же с Димкой тоже жить надо, квартиру-то ты у него увел прямо из-под носа.
– А, ну да-а-а… – понимающе протянул Леонид и стал прощаться. – Он поэтому и не выходит с отцом поздороваться? Оби-и-иделся…
– Да он и забыл про тебя, – дернулась за сына Ксения. – В Болгарии отдыхает наш Димка. Иди уже, Леня, тебе нельзя задерживаться, ты теперь должен хорошо себя вести.
Леонид кивнул и поплелся из дома. Глядя в окно, как, сгорбившись, он садится в машину, Ксения сжала губы – эх, Леня! И чего тебе не хватало? Ладно, если ты это найдешь…
Деньги помогли несущественно – Ксения просто не знала, куда их вкладывать, если документы все еще валялись в кабинете у начальников. Она топталась на месте и очень ждала Семенова. Все же у него связей было больше, да и опыт в таком деле побогаче. Семенов звонил, ругался в телефонную трубку на медлительность партнеров, рвался домой и сокрушался, что может не успеть ко дню рождения Ксении.
Оксана Коноплева что-то пыталась провернуть, но ее тоже заставляли ждать.
Лидочка теперь изредка появлялась у подруги – вероятно, отношения с Римой перелились в более уверенные чувства. А однажды к Ксении даже Мишка забежал.
– Ксень! У тебя горячая вода есть? А то наш стояк отключили, – впопыхах спросил он. – Представь: идем сегодня на какой-то концерт симфонической музыки, а я помыться никак не могу! Прям так стыдно. Ну, есть вода-то?
Ксения сунулась на кухню и открыла краны.
– Есть, иди помойся. Тебе полотенце мое дать или ты со своим?
– Да все у меня есть! Мне даже Ульяна шампунь купила – яичный! Ну чего ты смеешься-то? Это ж не обычный какой-то, а видишь – специально какой-то дядька приготовил, чтобы у мужиков волосы не выпадали! Ну иди давай отсюда, спустись к нам, там Ульяна, она с тобой поболтать хотела.
Ксения только фыркнула. Она еще раз напомнила Мишке, что он может совершенно не стесняться, пользоваться всем, что понравится, и спустилась к соседу.
В кухне Михаила хозяйничала Ульяна. Поверх темно-синего бархатного платья на ней был повязан клетчатый фартук, она деловито резала тонкими ломтиками хлеб и укладывала на него колбасу с петрушкой. Потом отходила на шаг, любовалась натюрмортом, добавляла укропа и снова отходила.
Завидев Ксению, она бурно обрадовалась и потащила гостью к столу:
– Ксюшенька! Давай чай пить, похоже, Михаил еще долго будет плескаться. Нет, ну скажи, ну что за мужик! Еще неделю назад сказала: пойдем на концерт! А он до сих пор не догадался помыться!
Ксения устроилась за столом и осторожно спросила:
– А у вас, я смотрю, дело движется вперед. Ты решила пристрастить его к музыке?
Ульяна опустилась на стул и без лишней восторженности проговорила:
– Да знаешь… Жизнь-то ведь проходит… А я никогда никуда с мужчиной не ходила, ни в кино меня никто не приглашал, ни в театр… Миша неплохой человек, добрый, пьет, конечно, но он понимает! Он понимает, что с этой выпивкой пора завязывать, только никак сам справиться не может… Да нет, я не люблю его, конечно, чего уж там… Но я вот так посмотрю – сколько людей по молодости замуж по любви выскакивало, а потом врагами становились, правда? А у нас… может, притерпимся друг к другу и будем просто жить в уважении, это ведь тоже неплохо… Но это только если мы справимся с выпивкой. И потом еще – я за собой следить стала, вещи себе покупать начала, даже зарядку по утрам делаю, а Миша… Он теперь на меня даже смотрит по-другому. Правда, мне кажется, я напоминаю ему мать…
Они сидели долго. Неизвестно, чем в Ксюшиной ванной занимался Михаил, но женщины набеседовались досыта. И Ксении, и Ульяне надо было выговориться.
– Ой, Ульяна, а вы на свой концерт-то не опоздаете?
– Да не опоздаем. Это ж я специально пришла намного раньше, я теперь всегда к Мише прихожу, если он не на работе, чтобы у него напиться не получилось. Пока не получается уже неделю! – с гордостью выдохнула она.
Мишка пришел чистый, с полотенцем Ксении на плече и с порога закричал:
– Ксень! Представляешь! Похвастался, что я со всем своим, а сам все дома оставил. Но уже возвращаться не стал – твоим мылом пользовался. Это ничего?
Ксения убедила соседа, что ничего страшного нет, и отправилась к себе. После разговора с Ульяной ей еще сильнее захотелось увидеть Семенова, и он позвонил.
– Саша! – обрадовалась Ксения, услышав его голос. – Сашка, ну когда уже ты приедешь?! У меня уже день рождения послезавтра, а ты все работаешь и работаешь!
– Ксюш, послезавтра – это еще только понедельник, а я прилечу в четверг. В четверг у нас последняя встреча, и после нее я просто сбегу! Но раньше уже никак. Зато, как приеду, мы сразу с тобой завалим в ресторан, слышишь?! И уж так отметим!!! Или нет, никакого ресторана! Никакого! Только я и ты! И все! И ни-ко-го! – кричал в трубку Семенов, а потом совсем тихо, нежно и даже как-то беззащитно пожаловался: – Ксюш, если в четверг я тебя не увижу, я… я умру просто. И меня не будет.
В общем, так получилось, что на свой день рождения Ксюша никого не ждала. И сын, и Семенов были от нее сейчас далеко, а без них с другими веселиться ей совсем не хотелось. И все же она бегала по магазинам, закупала продукты и составляла меню – как бы там ни было, поздравить все равно кто-то забежит – та же Лидочка. Господи! Ну кто эти командировки придумал?! И что она там говорила себе – это даже хорошо, можно проверить чувства? Да! Она уже проверила – ей без Семенова плохо! Ей постоянно кого-то не хватает. Она даже, когда на кухню приходит, явно чувствует, что его нет, вот не так без него, и все тут! Но ничего, она потерпит. Он приедет в четверг и… Конечно, они не пойдут ни в какой ресторан! Они будут просто целые дни проводить вдвоем. И ночи тоже! А потом прилетят ребята, Дима тоже звонил. И все у них опять станет хорошо… И все же – какой умница этот Леня! Если бы он не догадался ее бросить, она никогда не была бы с Семеновым!
Ксения носилась по магазинам, уже почти купила все, что хотела, осталось только спиртное, но денег уже не осталось, пришлось забежать за ними домой. Тут-то и настиг ее телефонный звонок.
– Алле! Ксения?! Ну наконец-то! – обрадовалась в трубку Оксана Коноплева. – Я, между прочим, была в ваших краях, заезжала к тебе, а у тебя никого нет! Ты куда прячешься?
– Да куда меня спрячешь, – фыркнула Ксения. – Я тут по магазинам ношусь. Димка же уехал, на машине меня никто не возит, вот и таскаюсь с полными сетками, уже все руки оборвала.
– Это ты зря, себя беречь надо, можно подумать, ты все эти сетки съешь! Приедут мужики, тогда вместе и съездите, – учила жизни Оксана. – Ксения, я ведь чего звоню. Бросай сейчас же все свои сумки и беги к новому павильону, ну помнишь, где ты хотела цветами торговать. Там открылся. И представь – тоже цветы!
У Ксении неприятно заныло в желудке.
– Да ну его, Оксан… Пусть стоит, чего туда бежать-то? – пробурчала она.
– Нет, ну совсем никакого понятия, – сама себе пожаловалась Коноплева. – Тебе опыта нужно по крупицам набираться, как ты не поймешь?! Беги, посмотри, расспроси, девочки там хорошие, я с ними говорила. Ну!
– Ладно, пойду… – уныло сдалась Ксения.
– Нет, не ладно «пойду», а «уже несусь, Оксаночка! Лечу!».
– Ну хорошо, уже несусь, Оксаночка, лечу…
Коноплева бросила трубку, а Ксения стала собираться в новый павильон. Конечно, она могла и не ходить, но… Где-то там, в самом уголочке души, она надеялась, что этот павильон ко дню ее рождения открыли не случайно. И цветами там торгуют тоже не по случайному совпадению. И отговорки Семенова о том, что он никак не может пробить удобное место, тоже были не настоящие – это он-то не может!
Через несколько минут она уже и в самом деле летела к павильону.
Еще не добегая до него, она остановилась. На крупном, отдельно выстроенном здании с огромными окнами-витринами красовалась броская неоновая вывеска «Леночка». Ксению немного покоробило.
«Ну же, Ксения Сергеевна, вперед, за опытом!» – подбодрила она себя, расставаясь с надеждой, что Семенов решил сделать ей царский подарок.