Он берет у меня сумку и кладет ее в багажник черной спортивной машины. Я как в тумане сажусь на обитое кожей пассажирское сиденье. Это его машина, догадываюсь я. Я поеду в машине Джейсона.
Джейсон выезжает из гаража, берет меня за руку и улыбается. Мне кажется, что он чувствует, как во мне бурлит радость.
Может, он и включает радио. Может, он что-то и говорит мне. Не знаю. Я просто смотрю в окно на мелькающий мимо Сеул, и мое сердце с каждой минутой сжимается все сильнее. Я помешалась. Я псих со справкой. Я только что разрушила все свои планы. Ради парня. Причем музыканта, да еще с кучей проблем. Наверное, я пожалею об этом, но сейчас я могу думать только о том, что безумно хочу быть с ним.
Я искоса смотрю на Джейсона. Он ведет машину одной рукой, а другой держит мою руку. И все это выглядит вполне естественно. Как же долго я ждала вот такой вот непринужденности!
Мы въезжаем на крохотную парковку на вершине холма. Солнце медленно уползает за горизонт. Джейсон выходит из машины. Я колеблюсь, сомневаюсь в том, что мне удастся устоять на ногах.
Джейсон заглядывает в салон.
– Грейс, ты идешь? – В его голосе слышится неуверенность, и это побуждает меня вылезти из машины.
Я смотрю вверх, на похожую на иглу башню, хорошо видную на фоне темнеющего неба. Огни на ней горят ярче звезд. Еще в декабре, перед первым приездом в Сеул, я хорошо изучила город, поэтому узнаю Н-Сеул Тауэр. Это сеульская телебашня, туристическая достопримечательность.
– Пошли. Я хочу тебе кое-что показать, – говорит Джейсон.
Подталкивая меня вперед, он заводит меня в «космическую ладью», такую же, как в некоторых парках развлечений. Мы одни в кабинке фуникулера, поэтому он с улыбкой наблюдает, как я смотрю в окно, и радуется моему восторгу, словно ребенок – подарку на день рождения.
Мы выходим из кабины, поднимаемся по бесконечной лестнице и, наконец, добираемся до смотровой площадки. Народу там немного. Споты подсвечивают огромную, похожу на разрисованное дерево скульптуру. Теплый ветер швыряет мне в лицо пряди моих волос. Я направляюсь к другой такой же скульптуре, только украшенной, как мне кажется, мусором.
Только подойдя поближе, я понимаю, что это замочки – замочки всех размеров и форм с надписями, сделанными перманентным маркером или чернильной ручкой. Они висят вплотную друг к другу, и создается впечатление, будто они все соединены между собой.
Джейсон встает рядом со мной. Я кожей чувствую его локоть, и меня обдает жаром.
– Это замки любви. Нужно написать на замке имена, замкнуть его на дереве, а ключ бросить с холма.
Он лезет в задний карман брюк и достает обычный замок серебристого цвета с кодом из трех цифр, такой же, какой вешают на чемоданы. Я судорожно сглатываю, у меня в голове полный сумбур.
– Я не нашел с ключиком, – говорит Джейсон, глядя на замок. – Но я решил, что и с этим все получится.
Из того же кармана он достает маркер и пишет на блестящей поверхности замка какие-то корейские символы. Затем он по-английски пишет мое имя, и с каждым штрихом мое сердце бьется быстрее. Джейсон раздвигает в стороны несколько замков, чтобы освободить место, вешает наш на металлическую перекладину и, защелкнув его, прокручивает кольца с цифрами.
Я не отрываясь смотрю на наш замок, который уже слился с сотнями таких же.
Джейсон откашливается.
– Я хотел показать тебе, что мои намерения серьезны. В отношении нас.
Я ловлю его взгляд и понимаю, что он чего-то ждет от меня. Но я не могу говорить, мой мозг отказывается формулировать связные фразы. И когда только я онемела?
Джейсон мрачнеет, на его лице отражается разочарование. Он отводит взгляд в сторону.
– Наверное, все это было глупостью.
Я беру его за руку, и в его глазах вспыхивает надежда.
– Это не глупость, – с трудом выговариваю я.
Он ласково улыбается, и спазм, сжимавший мне грудь, исчезает, а сознание проясняется.
– Я прислушался к тому, что ты говорила о музыке, и считаю, что ты права, – говорит он. – Я уже переговорил со своим менеджером и с представителями некоторых звукозаписывающих компаний. В моем альбоме будет только та музыка, что мне нравится. – Он радостно усмехается. – Мы можем переработать те песни, что у меня сейчас есть.
– Ты можешь их переработать, – поправляю его я.
Он мотает головой.
– Я хочу, чтобы ты мне помогла. Грейс, ты великий композитор, великий продюсер. Та песня, что я написал для фильма, лучшее из всего, что я сочинял, и это благодаря тебе.
– Я не смогу помочь тебе. Ты будешь жить в Сеуле, а я… – Я развожу руками. – Я еще не знаю, где я буду.
– Ты можешь тоже жить в Сеуле. С Софи. – Он берет меня за руку. – Грейс, ты не можешь уехать в Америку.
– Почему? Потому что тебе нужен соавтор для твоих песен?
– Нет, потому что… потому что я люблю тебя, – выпаливает он.
Я краснею, но мне удается сохранить контроль над своим голосом.
– Это звучит значительно лучше, чем я думала.
Его взгляд становится лукавым.
– Означает ли это, что ты тоже меня любишь?
Я обнимаю его за талию и утыкаюсь лицом ему в грудь, в мягкую ткань свитера.
– Я полюбила тебя еще на тех дурацких съемках, но до недавнего времени не признавалась себе в этом. Я вообще не надеялась, что ты когда-нибудь скажешь мне эти слова.
Смешок отдается у него в груди рокотом.
– Ну, думаю, мое выступление развеяло все твои сомнения. Я в том смысле, что «привет, я люблю тебя».
Мы вместе смеемся, но на душе у меня немного неспокойно, поэтому я почти шепотом говорю:
– В моей жизни было немало тех, кто лгал мне и манипулировал мною. Кто бросал меня. Прошу тебя, не становись в их ряды.
Джейсон гладит меня по голове, упирается подбородком в мою макушку.
– Я уже говорил тебе: я никогда не причиню тебе боль. Я люблю тебя, Грейс. Серьезно.
Я отстраняюсь от него и вытираю слезы.
– Знаю. Просто я… – Мой голос дрожит.
Он наклоняется так, что наши глаза оказываются на одном уровне.
– Ты боишься, что я стану таким же, как мой отец.
– Что? Нет, я.
Он качает головой.
– Не лги мне, Грейс. Я знаю тебя, и я знаю, что ты боишься. Ты видела, как твой брат подсел на наркотики, видела, как он пил, и когда ты узнала, что мой отец тоже пил, ты подумала обо мне самое плохое. Ты пошла на поводу у Софи, ты заразилась ее опасениями. – Он добавляет значительно тише: – Но этого не случится. Я – не мой отец. И я не твой брат.
Я впитываю его слова, и от радости у меня перехватывает дыхание. Он не хочет омрачать наши отношения ложью, и пусть правда объединит нас, чтобы я успела в полной мере осознать ее.
– И все же мне страшно, – говорю я.
Он смеется.
– Я будут откровенен. Мне было безумно страшно петь эту песню для тебя. Я боялся, что не смогу убедить тебя и ты не приедешь.
– Но мы же с тобой заключили сделку. Музыкальную. – Я мысленно возвращаюсь к нашему разговору под деревом, к обещанию. – Ты дал слово, что познакомишь Южную Корею с «Дорз», а я – что стану продюсером. Ты даже упомянул об этом на шоу. Ты фактически бросил мне вызов.
– Да, но ты могла отмахнуться и уехать в Америку, чтобы стать продюсером там. – Он смотрит куда-то в сторону и мягко продолжает: – Я не хочу, чтобы ты уезжала. Я хочу, чтобы ты была со мной.
Я грустно качаю головой.
– Это безумие. Только сумасшедший может хотеть быть со мной. Я комок нервов, если ты еще не заметил.
Он берет мое лицо в ладони.
– Если ты еще не заметила, я тоже.
Без шуток.
Я пытаюсь убедить его в том, что это одна из проблем, но он перебивает меня:
– Все это поправимо. Никто не совершенен, но для меня еще есть надежда. И для тебя. Со мной ты все преодолеешь, и я хочу быть с тобой. – Нервозность в его взгляде мешается с благоговением. – Всегда.
В его голосе слышится такая настойчивость, что меня охватывает до кончиков пальцев сладкая дрожь.
– Ты любишь меня, – шепчу я, как бы для себя расставляя все по своим местам. – Меня прежде никто не любил. Ну, вот так. Трудно все это осознать. – Я смеюсь.
Он хочет быть со мной. А я хочу быть с ним. Пусть и с его проблемами. Мне не нужен никто, похожий на него. Я не хочу, чтобы рядом с ним был кто-то еще. Я просто хочу быть с Джейсоном, несмотря на кучу его проблем.
– Что тебя так шокирует? – Он гладит меня по голове. – И ты тоже первый человек, который любит меня вот так.
Он лбом прижимается к моему лбу, мы тремся носами, и он шепотом продолжает:
– Я счастлив видеть тебя, я никогда не был так счастлив. Я нервничаю от мысли, что сказал какую-нибудь глупость. Я впервые так долго решал, как одеться, чтобы понравиться тебе.
Я тихо смеюсь, и наши дыхания смешиваются.
– Ну, ты делал хороший выбор. – Я дергаю его за рукав оранжевого свитера. – До сегодняшнего дня, во всяком случае. Мне нравится, как ты одеваешься.
Он сияет.
– Ты единственная, кто по-настоящему видит меня. Все остальные видят во мне Джейсона Бэ, певца, гитариста. Но ты смотришь на меня и видишь Джейсона, парня, который не умеет общаться с поклонниками и не очень красноречив.
Я тихо смеюсь, и наши дыхания смешиваются.
– Ну, ты делал хороший выбор. – Я дергаю его за рукав оранжевого свитера. – До сегодняшнего дня, во всяком случае. Мне нравится, как ты одеваешься.
Он сияет.
– Ты единственная, кто по-настоящему видит меня. Все остальные видят во мне Джейсона Бэ, певца, гитариста. Но ты смотришь на меня и видишь Джейсона, парня, который не умеет общаться с поклонниками и не очень красноречив.
– Ну, сейчас ты очень красноречив.
Он улыбается.
– Может, стоит попробовать другую тактику?
И он целует меня. Наш первый поцелуй был коллизией, когда наши гнев и раздражение столкнулись в вихре эмоций. Второй был быстрым, прощальным – я тогда думала, что мы больше не увидимся. Но этот поцелуй – начало.
Наши губы соединяются, дыхание Джейсона учащается, и я понимаю, что причина этого – во мне. Я приникаю к нему, он резко вдыхает воздух и прижимает меня к себе еще крепче.
И понимание всего, что он говорил, всего, что он делал, пронзает меня, как удар молнии. Все это – реальность. То, что я испытываю. То, что испытывает он. Все это по-настоящему. Я слишком долго держалась за чувство вины, за смерть Нейтана, я не осознавала, что я просто прячусь за своими страхами. Я считала, что Джейсон сломлен, и сомневалась, что у нас что-нибудь получится.
Но все сломлены, так или иначе. И я никогда не обрету счастья, если всегда буду бояться, что кто-то причинит мне боль. Я должна отбросить все это. И последовать совету Джейн, которая сказала мне, что я должна продолжать жить, двигаться дальше и преодолеть свою скорбь. Мне нужно жить дальше. Нейтан хотел бы этого. И я этого хочу.
Я губами чувствую, как Джейсон улыбается, и, отстраняясь от него, смеюсь.
– Мы будем работать, – говорит он. – Может, мы с тобой действительно сумасшедшие, ты и я? Я думаю, что мы со всем справимся.
– Не знаю. – Я молчу. – Но я доверяю тебе.
Он хватает меня в охапку и прижимает к себе.
– Что-то это подозрительно напоминает мне долгосрочную преданность.
Я хохочу.
– Ага, тебе придется за меня строить мою жизнь: мне некуда ехать и нечего делать в Сеуле.
Он пожимает плечами.
– Что-нибудь придумаем. Уверен, любой колледж примет тебя. – Его взгляд становится серьезным. – Ведь ты предпочтешь учиться здесь, а не в Вандербильте?
А он прав. Я уже окончательно решила оставить Нэшвилл в прошлом. Я не обязана возвращаться домой. У меня есть выбор. И один из вариантов – прямо передо мной.
– Я остаюсь, но ты должен кое-что пообещать мне, – говорю я.
– Что?
– Что будешь ежедневно носить пуловеры с треугольным вырезом. Даже когда холодно.
Его физиономия опять расплывается в улыбке.
– Заметано.
– И еще одно.
Он театрально стонет, и я пихаю его в плечо.
– Я хочу слышать, как ты поешь. Постоянно.
– А сейчас? – шепчет он мне на ухо.
Я киваю.
– «Надеюсь, ты поймешь, что я хочу сказать. Скажу, но разреши тебя за руку взять, – шепотом поет он песню своей любимой группы и берет меня за руку. – Прошу тебя, скажи, что твой отныне я. Прошу я, разреши тебя за руку взять[41]».
Он умолкает и целует меня в губы. И я позволяю ему это, потому что мы стоим над ярко освещенным Сеулом, и он рок-звезда, и рядом с ним я чувствую себя более уверенно и комфортно, чем где-либо. Я вдыхаю знакомый аромат – он пахнет дождем. И понимаю: у нашего поцелуя появился привкус надежды.
Привкус будущего.
Глава двадцать девятая
«Братишка,
Думаю, я нашла то, что искала. И нашла это в одном немного неуклюжем парне, который носит яркие кроссовки. Мне жаль, что тебя нет рядом, а то я рассказала бы тебе о нем. Мне жаль, что ты не можешь познакомиться с ним и моими новыми друзьями.
Я решила больше никуда не бегать. Пора открыто встретить жизнь. Пора открыто встретить будущее.
Я готова к любви.
Я готова к доверию.
Я готова начать сначала.
Но я все равно пишу тебе это последнее письмо.
Из Сеула, со всей моей безграничной любовью,
Грейс».
Примечания
1
Нэшвилл – город на юге США, столица штата Теннесси. (Прим. ред.)
2
Гипервентиляция – интенсивное дыхание, которое превышает потребности организма в кислороде. (Прим. ред.)
3
Имеется в виду неправильное написание слова «wear» во фразе «ready-to-wear» – готовая одежда. (Прим. перев.)
4
К-поп (K-pop – аббревиатура от англ. Korean pop) – музыкальный жанр, возникший в Южной Корее и вобравший в себя элементы западного электропопа, хип-хопа, танцевальной музыки и современного ритм-н-блюза. (Прим. ред.)
5
Вторник перед началом католического поста, последний день карнавала.
6
Электрогитара, разработанная Джорджем Фуллертоном.
7
Джими Хендрикс (1942–1970) – американский гитарист-виртуоз, певец и композитор. (Прим. ред.)
8
Gibson (Гибсон) – американская компания, производитель гитар. Основана в 1890 году. (Прим. ред.)
9
Говард Дуэйн Оллмэн (1946–1971) – выдающийся американский гитарист, выступавший в составе группы The Allman Brothers Band. Играл в основном на гитарах фирмы Gibson. (Прим. ред.)
10
Боб Дилан (1941) – американский автор-исполнитель песен, поэт, художник, киноактер. (Прим. ред.)
11
The Black Keys – американская рок-группа, сформированная в 2001 году. Играет музыку в жанрах блюз-рок, гаражный рок и инди-рок. (Прим. ред.)
12
Элитизм – совокупность социально-политических концепций, утверждающих, что необходимыми составными частями любой социальной структуры являются высшие, привилегированные слои. (Прим. ред.)
13
Футворк – элемент брейк-данса, в котором танцор держит вес тела на руках. (Прим. ред.)
14
Баттл (англ. Battle – бой, битва) – в хип-хопе, брейке, хаусе и т. д.: танцевальное сражение между участниками для выявления сильнейшего. (Прим. ред.)
15
Rubber Soul – шестой альбом группы The Beatles, выпущенный в конце 1965 года. (Прим. ред.)
16
The Freewheelin – второй студийный альбом американского певца и поэта Боба Дилана.
17
The Grass Roots – американская музыкальная группа, исполняющая музыку в стиле фолк-рок, поп-рок и психоделический рок. (Прим. ред.)
18
Брэд Пейсли (1972), Гарт Брукс (1962) – американские исполнители кантри-музыки. (Прим. ред.)
19
Американская глэм-металл-группа из Нью-Йорка. (Прим. перев.)
20
Уол-март – крупнейшая в мире розничная сеть супермаркетов. (Прим. ред.)
21
О боже мой!
22
По моему скромному мнению.
23
Как можно скорее.
24
Здесь: Благодарю тебя.
25
Грейт-Смоки-Маунтинс (Дымчатые горы) – национальный парк, расположенный в центральной части одноименного хребта горной системы Аппалачи. (Прим. ред.)
26
Бон Ивер (Bon Iver) – американский инди-фолк-коллектив. (Прим. ред.)
27
Альфред Теннисон (1809–1892) – английский поэт (Прим. ред.)
28
Уолт Уитмен (1819–1892) – американский поэт, публицист, реформатор американской поэзии.
29
Френсис Скотт Кей Фицджеральд (1896–1940) – американский писатель, крупнейший представитель т. н. «потерянного поколения».
30
Коул-слоу – традиционный американский салат из капусты
31
Рынок в Сеуле.
32
Хангыль – фонематическое письмо корейского языка. (Прим. ред.)
33
«Sweet Home Alabama» – песня американской рок-группы «Линерд Скиннерд», принесшая ей мировую популярность.
34
Патти Бойд (род. 1944) – американская фотомодель и фотограф. Жена Эрика Клэптона (1979–1988).
35
Эрик Патрик Клэптон (род. 1945) – британский рок-музыкант (композитор, гитарист, вокалист).
36
Кэт Стивенс (род. 1948) – британский певец, автор песен, мультиинструменталист. (Прим. ред.)
37
Имеется в виду университет Вандербильта в Нэшвилле, штат Теннесси, США. (Прим. перев.)
38
По словам (франц.).
39
Корейское блюдо, роллы из прессованной морской капусты с начинкой из риса, овощей, морепродуктов и пр. (Прим. перев.)
40