Поздно вечером, когда уставший за день майор собирался ложиться спать в одном из домиков на берегу Кроноцкого озера, к нему зашел Шелест, одетый в старенький спортивный костюм. На лице военспеца лежала печать философской задумчивости.
— Слышали вечерние новости?
— Нет, не успел, — ответил Бекетов, натягивая футболку. — Что вас взволновало?
— В Аргентине, возле Буэнос-Айреса, взорвался нефтеперерабатывающий завод.
— Ну и что? — пожал плечами Бекетов. — Несоблюдение каких-либо правил эксплуатации либо террористы постарались.
— Еще был сбит американский азимутальный спутник, примерно в той же точке, над Аргентиной.
Бекетов хлебнул минералки из пластиковой бутылки, разглядывая лицо гостя.
— Что вы хотите сказать?
— Оба этих происшествия совпадают по времени и нанизываются на один вектор.
— Кажется, я догадываюсь…
Шелест поднял на майора светлые рассеянные глаза.
— Возможно, я был прав. Леонтьев и Злотниченко не до конца рассчитали параметры импульса. Затухания не получилось. «Дыробой» создал нечто вроде струны мгновенного распада материи, пробившей всю Землю навылет и ушедшей в космос.
— Здорово!
— Да, неплохо, — кивнул ученый, — если не считать последствий.
— Я имел в виду, что мы получили сверхдальнобойное оружие.
Шелест направился к выходу, бросив:
— Спокойной ночи, Савва Андреевич.
— Это все, что вы хотели сказать? — вдогонку спросил Бекетов.
Военспец не ответил.
Майор походил по палатке из угла в угол: три шага туда, три обратно, — сел на раскладушку, и в это время зазвонил мобильный телефон. Бекетов поднес трубку к уху.
— Я кое-что получил, — заговорила трубка голосом Лазарева, оставшегося в центре управления полигоном.
— Узнал, кто был этот ночной лазутчик? — оживился Бекетов.
— Не поверишь…
— Сейчас подойду.
— Я сам приду, жди у озера.
— Что за секретность?
Лазарев понизил голос:
— Тут ушей много.
Бекетов помолчал.
— Хорошо, я буду у скалы, где стоит камера.
— Через полчаса.
— Договорились.
Гадая, почему капитану взбрело в голову встречаться в укромном месте, а также размышляя над словами Шелеста, Бекетов натянул свой «арктик» и без пяти двенадцать уже стоял у скалы, торчащей над лесом, в полусотне метров от обрывистого берега северной части Кроноцкого озера. В небе висела ущербная луна, и берег был неплохо освещен.
Лазарев еще не подошел.
Бекетов прогулялся по кромке обрыва, любуясь лунной дорожкой на озере, зябко поежился: к ночи похолодало, температура едва ли превышала три-четыре градуса.
Что-то плеснуло под обрывом.
Бекетов насторожился.
Спину мазнул чей-то липкий взгляд. Пришло ощущение какой-то неправильности в окружающей природе. За ним наблюдали, цепко и зло. Бекетов пожалел, что согласился на дурацкое рандеву с капитаном. Тронул рукоять штатного «волка» в кобуре под мышкой. Поднял к глазам циферблат часов: Лазарев опаздывал уже на пятнадцать минут, а это было против правил. Что-то случилось.
Бекетов набрал номер Лазарева.
Где-то далеко, на грани прозвучал знакомый сигнал.
Бекетов напрягся, прислушиваясь, не понимая, грезится ему этот звук или нет.
Сигнал повторился и смолк. Но майор уже понял, откуда доносится тихий мяв — из-под обрыва (не может быть!). Он метнулся на берег озера.
Груды камней, валуны, скальные ребра, черное пятно наполовину в воде, наполовину на плите. Человек?!
Бекетов начал спускаться по крутому откосу вниз, цепляясь за выступы и ребра. Чуть не сорвался, но все же сумел удержаться, сполз до обреза воды, пригнулся, упираясь руками в валун и всматриваясь в пятно. Это-то его и спасло.
Над ухом вжикнуло.
Пуля?!
Он прыгнул в сторону, перекатился на бок.
Вторая пуля также пролетела мимо, с треском разнесла на куски один из камней.
Бекетов сделал еще один перекат, включаясь в боевой режим, выхватил пистолет.
В десяти шагах у воды шевельнулась тень.
Он выстрелил.
С тихим вскриком тень погрузилась в воду.
Еще одна тень выросла над обрывом. В камень у головы Бекетова шлепнулась пуля — стреляли из пистолета с глушителем.
Он выстрелил в ответ.
Тень исчезла.
Бекетов рывком достиг берега, тронул человека за ногу: это был капитан Лазарев, лежавший по плечи в воде. Он явно был мертв.
Скрипнув зубами, Бекетов метнулся к обрыву, взлетел на откос, как на крыльях, краем зрения уловил движение в кустах, за скалой, бросился в погоню.
Снова пришло ощущение неправильности происходящего. Будто он забыл что-то важное и никак не мог вспомнить. Разгадка пришла спустя мгновение, когда Бекетов обогнул колючий куст можжевельника и наткнулся на человека, пытавшегося взобраться на скалу: никто на выстрелы не отреагировал! Охрана тревогу не подняла!
Однако размышлять на эту тему было уже поздно.
Человек бросился на майора, как рысь, и тому пришлось приложить максимум изворотливости и сноровки, чтобы отразить нападение и перейти в атаку. Он выманил противника, одетого в камуфляжный комбез, на освещенное луной место, хлестко ударил его по лицу тыльной стороной ладони (прием «массаж», ослепляющий и отвлекающий), а затем нанес сильнейший удар кулаком в корпус, чуть пониже ребра, прессуя почку.
Человек со сдавленным криком отлетел на груду камней, упал.
Бекетов шагнул было к нему, собираясь обыскать, но вовремя почуял холодок опасности и нырнул на землю, пропуская над собой пулю, выпущенную из пистолета — стреляли из-за стены кустарника в двадцати шагах.
Да сколько же вас!..
Он метнулся в сторону, припал за камень, пережидая еще один тихий выстрел, ответил дважды.
Вскрик, грохот раскатившихся камней.
Бекетов выскочил из-за укрытия, бросился на звук удалявшихся шагов; новый противник был ранен и не мог бежать бесшумно и быстро.
Он догнал его на берегу озера, где склон был не так крут и покрыт песком. Хромающий стрелок обернулся, выстрелил несколько раз (снова «волк», черт побери!), не попал, поднес к виску пистолет и нажал на спуск. Пуля разнесла череп! Безжизненное тело свалилось на песок.
— Мать твою! — выдохнул Бекетов, подбегая. Склонился над самоубийцей и не поверил глазам: это был… начальник полигона полковник Рутберг!
Однако ему не следовало расслабляться.
Кто-то вдруг подскочил сзади, ударил рукоятью пистолета по затылку. И хотя Бекетов смягчил удар наклоном, его сбили с ног и спустя минуту, после ожесточенной борьбы на песке, вывернули руки и стянули их ремнем. Он извернулся, ударил нападавших ногами, попал, но тут же в ответ заработал удар по голове и потерял сознание.
Выбор. 23 июняЗеркало воды, мелкие оспинки волн, лунная дорожка…
Пейзаж неподвижен, но в теле — ощущение движения…
Яркие точки над головой мигают вразнобой, как звезды. В черноте проявляется чье-то бледное лицо, гаснет, роняя искры на воду…
Снова слышится звонок телефона… или это ему грезится?
Голоса, постукивание, скрипы…
— Где я? — вяло спросил Бекетов.
Из тьмы возникает другое лицо, губы роняют слова:
— Он очнулся…
— Где я? — повторил Бекетов.
Что-то кольнуло в плечо.
Мрак раздвинулся.
Бекетов понял, что лежит на палубе яхты, скользящей по глади озера. Впрочем, это был всего лишь небольшой катер.
Светила луна. Воздух был напоен ароматами луговых трав, дышалось легко, только слегка поташнивало от удара по затылку и болели мышцы ног, натруженные бегом.
Он сел, опираясь ладонями о холодную палубу, огляделся.
Вокруг стояли люди в камуфляже, равнодушно глядя на него. Это были охранники полигона. А напротив стоял полковник Павлов, командир подразделения охраны. Засунув руки в карманы комбинезона, он тоже смотрел на майора.
К командиру подошел пятнистый комбез, понизил голос:
— Второй пост запрашивает, что случилось, они слышали выстрелы.
— Скажи — поймали диверсанта, все под контролем.
— Старший наряда может послать группу.
— Сколько у нас времени?
— Минут семь.
Полковник присел на корточки перед Бекетовым.
— Что мне с тобой делать, майор?
— Кто… вы? — с трудом выговорил Бекетов.
— Не догадываешься?
— Вы… убили Лазарева… значит, работаете… на ЦРУ…
Павлов усмехнулся.
— С воображением у тебя туговато.
Силы возвращались, мышцы были готовы к действию, несмотря на тупую боль в затылке, но Бекетов ждал момента, понимая, что шансов остаться в живых у него почти нет. Эти люди шутить не любили и не жалели никого. Но если его не убили сразу, значит, он был нужен преступникам, неизвестно каким образом захватившим полигон.
— Если не на ЦРУ, то на кого вы работаете? На азиатов?
— У тебя только один путь, — сказал полковник, пропустив вопрос мимо ушей. — Согласишься сотрудничать с нами — будешь жить, нет — у пойдешь вслед за коллегой.
— Зачем вы его убили?
— Он нашел то, чего не должен был находить. Умный парень. Жаль, что так получилось.
— И что же он нашел?
— Сначала я хочу услышать ответ на вопрос.
— Не зная, кто вы и что вам надо, я не стану отвечать.
— Жаль, но у меня нет времени на беседы. — Полковник поманил кого-то пальцем: — Абрамыч, уберите его и чтобы ни одна собака… — начальник охраны не договорил.
Бекетов вошел в боевое состояние, выдернул у Павлова пистолет и выстрелил в подходившего к ним охранника. Откатился в сторону, выстрелил еще раз, целя в другого, схватившегося за автомат. Едва не свалился в воду: он и в самом деле лежал на палубе небольшого катера, стоявшего посреди озера.
Полковник оказался быстрым и понятливым, поэтому бросаться на Бекетова не стал, опрокинулся через борт и упал в воду вниз головой, спасаясь от выстрела.
Тотчас же на берегу озера вспыхнул прожектор, его луч нащупал катер, заставив Бекетова отвернуться. Заработали моторы еще двух катеров, рванувшихся с двух сторон к суденышку, на борту которого полулежал майор.
— Не двигаться! — проревел усиленный мегафоном голос. — Бросить оружие! Руки на затылок!
— Свои… — прохрипел Бекетов, опуская пистолет.
С катеров к нему на палубу прыгнули двое в камуфляже, с автоматами в руках.
— Майор Бекетов? Где полковник Павлов?
— Он… там, — кивнул на воду Бекетов, — нырнул…
Один из комбезов крикнул:
— Ныряльщиков в воду! Один прыгнул за борт! — Повернулся к майору: — Где ваш напарник?
— Убит, — выдохнул Бекетов, только теперь начиная чувствовать боль во всем теле. — На берегу.
Вскоре суета на озере стихла. Спецвездеход увез трупы охранников — Павлова тоже нашли в озере, но уже мертвого — в медучреждение полигона. Бекетов, с замазанными йодом синяками и ссадинами, доложил Старшинину по мобильному о случившемся, и тот велел ждать комиссию из Москвы. Бекетов попытался начать следствие по горячим следам, допросил всех свидетелей трагедии, охранников, персонал полигона, командиров подразделений, но особого успеха не достиг. Понять, что произошло, почему вдруг начальник полигона и командир охраны с тремя подчиненными решили убрать Лазарева, а потом Бекетова, от кого они получили приказ и на кого работали, с наскока было невозможно.
Лишь в шестом часу утра разбитый Бекетов добрался до своего домика и рухнул на раскладушку, не раздеваясь. Но отдохнуть ему не пришлось. В палатку заглянул Борис Константинович Шелест.
— Можно?
Бекетов выругался в душе, с трудом нашел в себе силы сесть, помял лицо.
— Заходите.
— Извините, Савва Андреевич, возникла срочная необходимость поговорить.
— Может, утром, часов в девять?
— Нет, я и так опоздал с этим разговором. Это моя вина, что погиб ваш коллега.
— О чем вы? — не понял Бекетов, наливая воды из фляги на ладонь и вытирая лицо.
— Они пытались вас вербовать?
— Кто? — Сон сняло как рукой. — О ком вы говорите?!
— О Павлове и Рутберге. Что они вам предложили?
— Откуда вы знаете?! И вообще… — Бекетов потянулся к пистолету.
— Не надо, — махнул рукой военспец. — Я сяду и все объясню.
Он примостился на краешек табурета возле крошечного стола, посмотрел на поднявшегося Бекетова снизу вверх.
— Да вы садитесь, Савва Андреевич, я не собираюсь сражаться с вами, как латеранты.
— Кто?
— Те парни во главе с Павловым. По сути — зомби, закодированные для определенной операции. К счастью, они торопились и зачистку провели небрежно.
— Ничего не понимаю! — Бекетов сел на раскладушку. — Какие латеранты? Какая зачистка?
— Сейчас все поймете. Помните, в самолете мы затронули тему оружия?
— Помню.
— Тогда мы пришли к выводу, что человек в первую очередь использует научные идеи для создания оружия. Так вот, эта деятельность и есть его главная задача. Человечество создано для разработки систем оружия для всей Галактики и успешно справляется со своим предназначением.
Бекетов с изумлением и недоверием посмотрел на собеседника.
— Вы… шутите?!
— Вы хотели спросить: не болен ли я? — Шелест усмехнулся. — Не болен. Просто я давно работаю по этой программе и получил задание найти помощника. По-моему, вы вполне подходите.
— Кто вы, черт возьми?! Тоже… из этих… из латерантов?
— Нет, я как раз из другого лагеря. Латеранты работают на галактическую безопасность, я же служу той стороне, которая нуждается в новом оружии. К сожалению, они вышли на нас в связи с созданием «глюка», и теперь нам придется заметать следы, делать зачистку, чтобы не произошла утечка информации.
— Подождите… ничего не понимаю… «глюк» — это…
— Новое поколение оружия, создатели назвали его «дыробоем». На самом деле при генерации импульса в вакууме появляется векторная «трещина» или «струна», в которой разрушаются даже кварки, глюоны и кванты пространства. Отсюда название оружия — «глюк».
— «Дыробой» не хуже…
— Это вопрос вкуса.
— Как же эти… латеранты вышли на вас?
— При испытании «струна» «глюка» не только пробила навылет гору, но и всю Землю, ушла далеко в космос, задев американский спутник, и была запеленгована аж в центре Галактики. Вот по ней на Землю и был прислан волновой «пакет» латерантов, внедрившихся в тела людей для ликвидации опасного инцидента.
— Значит, они тоже прилетели для зачистки?
— Только с иной целью.
— Чем же вы отличаетесь от них?
— Ничем, — спокойно пожал плечами военспец. — Или почти ничем. Просто они контролируют весь процесс разработки оружия, а мы его продаем… э-э, заинтересованным структурам в частном порядке.
Бекетов покачал головой.
— Контрабанда…
— Именно, молодой человек. И сегодня вы нам здорово помогли. В связи с чем я уполномочен сделать вам деловое предложение: не хотите ли работать на нас? Эта работа очень неплохо оплачивается.
Бекетов снова качнул головой.
— Ну и влип! Выходит, сам того не зная, я угрохал галактических чекистов и помог контрабандистам?
— Выходит, что так, — флегматично кивнул Шелест.
— Черт бы вас подрал! А если я не соглашусь? Сообщу в органы…
— А кто вам поверит? Я же первый заявлю, что вы психически больной человек. После чего вас ликвидируют.
Бекетов встал, сделал два шага, сел.
— Вы считаете, у меня нет выбора?
— А вы как считаете?
Бекетов достал пистолет.
Шелест прищурился, ни капли не испугавшись, оставаясь сидеть в прежней позе.
— Убив меня, вы ничего не измените. Придут другие. Но я вас понимаю. Подумайте над моим предложением до утра. Это все, что я могу для вас сделать. Если согласитесь, выиграете очень многое.
Бекетов посмотрел на светлое окошко палатки.
— Уже утро…
— Часа через два я к вам зайду. — Шелест поднялся и вышел.
А Бекетов остался сидеть, абсолютно опустошенный. Он поверил Шелесту… и в то же время все еще надеялся, что с ним пошутили, сейчас в палатку вернется военспец, кашлянет, улыбнется и признается, что все это розыгрыш.
Но таяли секунды, складывались в минуты, часы, а военспец не возвращался. И тогда майор понял, что он действительно поставлен перед смертельным выбором.
Он глубоко вздохнул, расправил плечи, пробормотал вслух, вспомнив перестрелку с латерантами на озере:
— Простите, ребята, я не знал, что мы коллеги…
Еще раз вздохнул, засунул пистолет в кобуру, встал.
«Что ж, господин контрабандист, сейчас ты мне все расскажешь о своей системе, а уж потом я решу, на чьей стороне воевать…»
Он откинул полог палатки и шагнул в удивительно спокойное и свежее утро новой истории…
Грег Иган
Синглетон
2003Я шел на север по Джордж-стрит в сторону железнодорожной станции «Таун-холл», размышляя над способом решения хитроумной задачки из контрольной по линейной алгебре, когда путь мне преградила небольшая толпа. Я не стал особо задумываться над тем, почему она здесь образовалась — возле ресторанов часто собираются группы людей. Но когда я попытался обогнуть толпу, стало ясно: это не какие-нибудь служащие соседней конторы, собравшиеся проводить на пенсию коллегу. Потому что увидел объект их внимания. В переулке, метрах в двадцати от них, лежал на спине мужчина, прикрывая лицо окровавленными руками, а над ним склонились двое парней, размеренно и безжалостно взмахивая какими-то тонкими палками. Сперва я подумал, что это бильярдные кии, но потом заметил на концах жердей металлические крючки. Такие палки мне доводилось видеть только в одном месте — в начальной школе. Дежурные по классу вооружались ими, чтобы открывать и закрывать старомодные форточки, расположенные под самым потолком.