Развернув глобус другим боком, взглянем на Поднебесную, а точнее на Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая, где компактно проживают уйгуры-мусульмане. Летом 2015 года в Турции был дан старт кампании в защиту их прав, «злостно попираемых» китайцами, с тяжелыми словесными залпами в адрес Пекина. Градус напряжения в отдельные недели был таков, что нападкам на улицах турецких городов подвергались люди просто за узкий разрез глаз, то есть подходящие под обобщенный образ китайца в массовом турецком сознании. Кто там разбирал, японец перед ним, кореец или, скажем, монгол?
И при этом, невзирая ни на что, Турция продолжала строить плодотворные торгово-экономические отношения с упомянутыми выше США, ЕС, Израилем и Китаем.
Так что российские наблюдатели достаточно дежурно отметили тот факт, что маятник турецкой внешнеполитической дискуссии от «выйдем из НАТО и забудем о кандидатстве в ЕС», качнувшись в сторону «станем участниками ШОСа и даже ЕврАзЭСа», осенью 2015 года двинулся в обратную сторону. Сама же Россия подчеркнуто избегала громогласных заявлений, рассудив, что в Турции идет полным ходом предвыборная кампания, и не стала излишне строго судить турецких руководителей. Особенно на фоне официальной многолетней позиции Кремля «Эрдоган – наш!».
Да и в целом несправедливо бы было утверждать, что в российско-турецком диалоге осенью 2015 года преобладала конфронтация. Картина была все же не столь однозначной: как часы исправно продолжали функционировать все механизмы двустороннего сотрудничества, а взаимный трафик разного уровня делегаций был привычно интенсивен…
Октябрь для обеих стран стал подлинно трагичным. 10 числа в турецкой столице был совершен крупнейший в истории страны террористический акт, в результате которого, согласно официальным данным, погибло 109 человек и было ранено свыше 500. Российское руководство направило турецкой стороне соболезнования, а президент Путин выступил с заявлением, в котором он, в частности, отметил: «Нужно объединять усилия в борьбе с этим злом. То, что в Турции произошло, и я воспользуюсь случаем, чтобы принести соболезнования турецкому народу, президенту Турции, это, конечно, наглая террористическая вылазка, террористическое преступление со множеством жертв. И, конечно, это попытка дестабилизировать ситуацию в соседней и дружественной для нас стране, в Турции. Тем более это делается в ходе избирательной кампании. Явная провокация, конечно».
А 31 октября уже настала очередь президенту Турции Эрдогану приносить России свои соболезнования, после того как над Синайским полуостровом в результате теракта потерпел крушение российский самолет, совершавший чартерный рейс из египетского Шарм-эш-Шейха в Санкт-Петербург, с 224 пассажирами на борту. Отправленное Эрдоганом Путину послание начиналось с обращения «Дорогой друг!».
Убедительная и неожиданная победа, которую партия Эрдогана одержала 1 ноября, поставив национальный рекорд по продолжительности непрерывного единоличного нахождения у власти, для заждавшейся России была своего рода отмашкой – все, можно приступать к возобновлению полноценного диалога и к обсуждению изрядно поднакопившихся вопросов. Запланированный на конец года график был весьма плотным. Только лишь на уровне первых лиц планировались две встречи: в ноябре – на полях саммита «Большой двадцатки» в Анталии, а в декабре – в России, в ходе заседания высшего координационного органа двустороннего сотрудничества, так называемого Совета сотрудничества высшего уровня (ССВУ), сформированного Россией и Турцией в 2009 году.
Саммит «Большой двадцатки» в Анталье 15–16 ноября Эрдоган принимал с беспрецедентными мерами безопасности и с большим размахом, подобающим победителю, отвлекшемуся на какое-то время на внутренние дела, но вопреки злопыхателям с триумфом вернувшемуся на международную арену. Однако финальный аккорд мероприятия получился достаточно обескураживающим как для гостей, так и для принимающей стороны.
В ходе заключительной пресс-конференции президент Путин выступил с громким заявлением о том, что более 40 стран мира, участвуя в масштабных сделках купли-продажи нефти с Исламским государством, таким образом, являются спонсорами «мирового зла». Как многозначительно заметил российский президент, продемонстрировавший спутниковые снимки с колоннами автомашин-заправщиков, растянувшихся на десятки километров, в этой торговле участвуют и отдельные страны «Двадцатки». Впрочем, до называния конкретных стран и лиц дело не дошло. Это выступление могло говорить только об одном – состоявшаяся накануне встреча между Путиным и Эрдоганом прошла, мягко выражаясь, малоуспешно.
Вот как о ней впоследствии, уже после трагедии со сбитым российским бомбардировщиком, в ходе своей ежегодной итоговой пресс-конференции 2015 года говорил сам Путин. Принимая во внимание, что подобные откровения достаточно редко можно услышать из уст первых лиц государств, пока они еще не достигли пенсионного возраста, приведем полную цитату: «Я в последний раз был в Анталье, мы разговаривали со всем руководством Турции. И турецкие коллеги поставили перед нами очень чувствительные вопросы и попросили о поддержке. Несмотря на то что у нас сейчас испортились отношения (я не буду говорить, о чем шла речь, это совсем не мой стиль), но поверьте мне, перед нами были поставлены очень чувствительные для Турции вопросы, не вписывающиеся в контекст международного права по тем решениям, которые турецкой стороной предлагались. Представляете, мы сказали: «Да, понимаем и готовы вам помочь». Понимаете, про так называемых туркоманов я слыхом не слыхивал. Я знаю, что туркмены живут, наши родные туркмены, в Туркменистане, а здесь не понять ничего… Нам никто ничего не говорил. Но если мы показали, что мы готовы сотрудничать по очень чувствительным для Турции вопросам, неужели трудно было предварительно снять трубку или по имеющимся каналам сотрудничества между военными сказать: знаете, там мы разговаривали, а по этому участку границы не разговаривали, но здесь тоже есть наши интересы. Имейте в виду: просим то-то, или – не наносите удар. Никто же даже не сказал ничего!»
Впрочем, надо ли говорить, что по этому вопросу турецкий президент Эрдоган публично излагал диаметрально противоположную версию.
Как бы то ни было, поговорка «Где тонко, там и рвется» 24 ноября 2015 года получила очередное жизненное подтверждение. Турецкие ПВО сбили российский самолет. Военный летчик подполковник Олег Пешков погиб, штурман Константин Мурахтин был спасен поисково-спасательной группой российской пехоты при огневой поддержке сирийского спецназа. В ходе спасательной операции погиб морской пехотинец Александр Позынич. Чуть более подробно про трагедию того дня сказано в приложении.
На многочисленных кадрах любительской съемки, которые в эти дни денно и нощно крутили по телевидению во всем мире, видно, как арабо-туркоманские боевики с криками «Аллаху акбар» расстреливают катапультировавшихся и находящихся под раскрытыми куполами пилотов. Лидер сирийских туркоманов Алпарслан Челик потом неоднократно выступал с заявлениями, громкость которых, правда, со временем заметным образом падала. От принятия на себя ответственности за отданный приказ по расстрелу пилотов в воздухе до объяснений, что он неоднократно отдавал своим бойцам приказ «не стрелять!» и написания официального письма пресс-секретарю российского МИДа Марии Захаровой, где он указывает на тяготы и лишения сирийских туркоманов и призывает к началу диалога.
Вообще, что характерно, внутри самой Турции в те дни средствам массовой информации даже потребовалось разъяснять своему населению устами авторитетных экспертов и историков, кто такие туркоманы, на помощь которым пришла Турция, откуда они взялись, сколько их и где они проживают. Ведь далеко не все из числа простых граждан Турции были в курсе, что это за этнос.
Незамедлительно после удара, охарактеризованного президентом Путиным как «ножом в спину», российская сторона предприняла все необходимое, чтобы избежать повторения трагедии. Всем самолетам-бомбардировщикам, совершавшим боевые вылеты, отныне выделялось истребительное сопровождение. А на базу Хмеймим в Сирии был переброшен зенитно-ракетный комплекс «С-400», полностью перекрывший сирийское небо и заставивший турецкую авиацию отказаться от своих полетов не только над Сирией, но и даже в районе турецко-сирийской границы. Таким образом, Турция в значительной мере утратила свое влияние на события в соседней стране.
Что же касается политических отношений с Турцией, которая пыталась делать какие-то жесты в сторону России, в частности, передав тело российского пилота в Посольство Российской Федерации в Анкаре со всеми положенными воинскими почестями, то все контакты были прерваны немедленно.
Путин от разговоров с Эрдоганом категорически отказался, а его позиция была сформулирована достаточно определенно: Кремль с «нынешним режимом» в Турции дел больше иметь не собирается, а нормализация станет возможна лишь после того, как к власти в этой стране придут совсем другие люди.
Путин от разговоров с Эрдоганом категорически отказался, а его позиция была сформулирована достаточно определенно: Кремль с «нынешним режимом» в Турции дел больше иметь не собирается, а нормализация станет возможна лишь после того, как к власти в этой стране придут совсем другие люди.
Из всего этого логически вытекало, что ранее 2019 года, когда в Турции должен по графику пройти очередной выборный период, на возобновление российско-турецкого диалога рассчитывать не приходилось. В отношении же турецкого бизнеса в декабре 2015 года Правительством России был принят широкий пакет ограничительных мер, призванных свести до минимума присутствие турок в России. С 1 января 2016 года Российская Федерация приостановила действие соглашения о безвизовом режиме с Турецкой Республикой. Турки из желанных гостей в одночасье превратились в «персон нон-грата» в российских «кабинетах».
Начался период безвременья, который вопреки всем ожиданиям продолжался лишь до 27 июня 2016 года, когда Реджеп Тайип Эрдоган направил Владимиру Путину письмо с официальными извинениями, которые были приняты. Неравнодушные к математике турки подсчитали, что в период кризиса Путин и Эрдоган взяли паузу в своих личных встречах на «целых 268 дней». Однако каким бы непродолжительным этот период времени ни покажется, он дал старт переоценке российско-турецких отношений в исторической перспективе. И каковы будут результаты этого переосмысления на момент выхода данной книги, пока еще не совсем ясно. Обратимся и мы к учебникам истории…
Глава 2
Багаж истории
Что значит Османская империя для обычных россиян, не историков и востоковедов по профессии, и как представляются нам русско-османские отношения? Какие факты, эпизоды и политические деятели в первую очередь выхватываются нашим подсознанием из всего массива накопленных знаний? И какой эмоциональный окрас сопутствует этому путешествию в прошлое?
Сказав «Русско-турецкие…», какое слово мы склонны поставить в конец словосочетания? Разве все мы – поголовно милитаристы? Да вроде бы нет. Но только почему-то первое слово, которое приходит на ум, – это «войны». Поэтому начавшееся после кризиса 2015 года перелистывание страниц нашей совместной истории со всеми ее 13 войнами, где русской армии намного чаще сопутствовали победы, чем неудачи, вызвало почти у всех россиян сильный прилив патриотических чувств.
Ну хорошо, история историей. А турки-османы сами по себе что за народ? Какой образ встает у нас перед глазами? Они честны, великодушны, щедры, смелы и прямолинейны или же, наоборот, медоточивы, но при этом двуличны, жестоки и коварны? Все ли турки поголовно – «башибузуки с ятаганами» и всегда ли норовят ударить в спину?
Конечно, может, и «ятаган», и не исключено, что «со спины», но в последние десятилетия российско-турецкие отношения заметно потеплели. В сотни и даже в тысячи раз выросло число прямых контактов между нашими народами. И было совсем немало эпизодов, в том числе ставших достоянием российской общественности, которые не укладываются в этот негативный шаблон. Не говоря уже о том личном опыте, который приобрели многие наши соотечественники, кому представилась возможность побывать в Турции. На протяжении долгих лет жизни в этой стране и у меня претерпел заметные изменения тот багаж знаний, с которым я прибыл когда-то в Анкару.
И вообще откуда берутся все эти «багажи», сопутствующие нам нередко на протяжении всей жизни? И в каких отделениях в них уложены бесспорные факты, а где спрятаны далекие от правды стереотипы, побуревшие от каждодневного употребления, но такие привычные и удобные?
Широко признано, что в Российской империи, и в Советском Союзе, равно как и в их нынешней правопреемнице – Российской Федерации, была создана и сохраняется одна из ведущих востоковедческих школ мира, воспитавшая немало известных ученых и прекрасных специалистов. Наше время можно критиковать за многое, но отнюдь не за отсутствие или дефицит качественной историко-политической литературы по ближневосточной проблематике. В том числе и посвященной русско-турецким отношениям, без подробного изучения которых начиная с XVII века немыслимо понимание российской истории в целом.
Однако фундамент представлений о мире закладывается не глубокими исследованиями, пусть даже принадлежащими ученым с мировым именем, а все же в детстве и отрочестве, на школьных уроках истории, а также благодаря чтению популярной литературы. Кто-то читал «Петра Первого» Алексея Толстого и видел фильмы про русского царя-реформатора – «Юность Петра», «В начале славных дел» и «Россия молодая». Кому-то полюбился экранизированный роман Валентина Пикуля «Баязет». Кто-то, включая и самого автора, до дыр зачитал в детстве книги Леонида Раковского «Адмирал Ушаков» и «Генералиссимус Суворов». Не имеющий прямого отношения к истории, но зато прекрасно написанный «Турецкий гамбит» Акунина вкупе с замечательным художественным фильмом однозначно вносит свою немалую лепту в формирование образа турок в глазах россиян.
В сухом остатке же получается определенный набор представлений, который непременно включает характеристику Турции в качестве векового врага и конкурента России. А наша страна на самом деле и есть третий Рим и истинная правопреемница древней Византии, павшей под натиском «жестоких османов», что бы последние сами по этому поводу ни утверждали.
Трагическое, где-то даже с апокалиптическим оттенком, падение в 1453 году Константинополя и превращение Святой Софии из главного православного храма мира в мечеть. Выход России к Черному морю и закладка русского Черноморского флота, Чесменское сражение, манифест о присоединении Крыма к России в 1783 году, взятие неприступного Измаила Суворовым, бесславная Крымская война с героической обороной Севастополя, Балканские войны и Первая мировая с ее соглашением Сайкса – Пико, сулившим России немалые выгоды и приобретения, вкупе с окончательным избавлением от многовековой турецкой «угрозы» с юга. Ну и, наконец, финальный аккорд – подписанный в 1918 году Брестский мир, ознаменовавший сепаратный выход новой, уже советской, России из войны и в результате лишивший ее всех прежних завоеваний.
Забегая чуть вперед, поскольку этому вопросу будет целиком и полностью посвящена следующая глава, скажу: отношения между республиканской Турцией и Советским Союзом особенного внимания в учебных программах отечественных школ не удостаиваются.
Разумеется, за рамками скупой справки в школьном учебнике 9-го класса о том, что в Турции, которой предстояло расчленение державами-победительницами согласно решениям Парижской конференции 1919–1920 годов, произошла «национально-демократическая революция», которую возглавил генерал Мустафа Кемаль, позднее получивший почетный титул «Ататюрк», то есть «отец турок». Революция увенчалась провозглашением в 1923 году Турецкой Республики, где Мустафой Кемалем был проведен ряд радикальных реформ. Тут наш школьный учебник сообщает, что реформы эти в массе своей проводились «насильственными методами», не допускающими «существования оппозиции», вступая в некоторое противоречие с термином «национально-демократическая», ранее примененным к случившейся революции. Последнюю еще нередко называют «кемалистской», по имени отца-основателя Турецкой Республики, «национально-освободительной» и «национально-буржуазной».
Таким образом получается, что об одной из ключевых для понимания отечественной истории стран в нашей школьной программе почти ничего не сказано. При этом стоит заметить, что именно XX столетие ознаменовалось кардинальными изменениями как в самой Турции, так и в ее отношениях с внешним миром, в том числе и с нашей страной.
В фокус внимания учеников попадает отнюдь не новейшая история и не Турецкая Республика, которая самим своим существованием была во многом обязана СССР и при жизни Ататюрка, умершего в 1938 году, рассматривала нашу страну и русский народ в качестве друзей. Что уж говорить про истекшую четверть века российско-турецких отношений при Российской Федерации, когда даже появились веские основания указывать на формирование стратегической оси «Север – Юг»?
Но, подчеркнем, акценты изучения нами истории расставляются таким образом, что образу Османской империи как «многовекового врага» и «агрессора», изрядно досаждавшего нашим южным рубежам, на противоположной чаше весов с новым государством – Турецкой Республикой – не противопоставляется по большому счету ничего.
Рис. 1. Карта из учебника «Общей истории» (10-й класс), утвержденного Министерством образования Турции для преподавания в 2015–2016 учебном году. Тема: «Политика расширения владений России и османско-русские отношения». Карта слева: Российское и Османское государства в начале XVIII века. Карта справа: эти же страны, но в XIX столетии.