— Как вы думаете, зачем он приходил?
— Я думаю, ему просто нечего делать и он рад с кем-нибудь поболтать.
— Больше вы его не видели?
— Нет, — вздохнула я. Наверное, правильнее было бы рассказать о нашей встрече утром, но все эти бредни про чертей и клады вряд ли произведут на милиционера хорошее впечатление, а неприятностей Леопольду я не желала. Быть убийцей Ирины из-за своего роста он никак не может (вряд ли она встала на колени, чтобы он ударил ее по голове), а дурацкие сказки, которыми он пытался разнообразить свою жизнь, выйдут ему боком.
Проявляя завидное терпение, следователь задавал мне вопросы еще минут двадцать, затем я подписала какие-то бумаги, и он вполне вежливо попросил меня «задержаться в этом доме на некоторое время». На какое время, не уточнил, а я спрашивать не стала.
Как только мы простились, я набрала номер Танькиного мобильного. Ее телефон был отключен. Очень похоже на сестрицу. Позвонила в офис, и ее секретарь радостно мне сообщила, что у Таньки совещание и соединить меня с ней она не может.
— Как только моя сестра освободится, передайте, пожалуйста, что я благодаря ее глупости оказалась замешанной в убийстве.
Танька позвонила через десять минут.
— Я знаю, что ты скажешь, но у меня не было другого выхода, — затараторила она. — Я должна была появиться на работе. Дел чертова прорва, а ты все равно отдыхаешь. Я приеду сегодня вечером. Нет, завтра. Хорошо?
— Плохо. То есть можешь совсем не приезжать. Надеюсь, что в конце концов я смогу выбраться отсюда. Если еще раньше не окажусь в тюрьме.
— Что за глупости ты болтаешь? И зачем ты запугала Лариску, она влетела в кабинет вся зеленая. Сестры так себя не ведут.
— Ведут, если их подозревают в убийстве.
— Какое убийство? — пискнула Танька, а я осчастливила ее:
— Сегодня утром мы с Антоном обнаружили труп Ирины. Кто-то ударил ее по затылку, да так, что пробил голову. Ты меня слышишь?
— Слышу. Но не могу поверить. Ты все нарочно выдумываешь, да? Чтобы я поскорее приехала?
— Найди мне хорошего адвоката, — посоветовала я.
— Неужто правда убили? — запричитала Танька. — А кто?
— Господи, откуда мне знать? Думаю, милицейские подозревают всех. А мне еще пришлось врать.
— Зачем?
— Затем, что, скажи я им правду, быстро бы оказалась подозреваемым номер один. Я за ней следила.
— За кем?
— Скажи, пожалуйста, за что тебя считают умной? — разозлилась я.
— За то, что в дурацкие истории не попадаю, — рявкнула Танька. — Немедленно рассказывай, что произошло. — Разумеется, я рассказала. — Все не так уж и плохо, — по окончании моей затянувшейся речи вынесла вердикт умная Танька. — Про купание в озере и вправду распространяться не стоило. Лишь бы карлик не проболтался. Но в его интересах помалкивать. Постарайся найти его раньше, чем менты, и прояснить ситуацию. А я подумаю, что можно сделать, чтобы избавить тебя от всего этого безобразия.
— Ага. Подумай. Только недолго.
Испортив сестре настроение, я почувствовала себя увереннее. Танька права: надо поговорить с Леопольдом. Чем скорее, тем лучше. Проблема в том, где его искать. Ирина сказала, что карлик живет в поселке. Значит, туда и следует отправиться. Дом, по крайней мере, я найду без труда, а если повезет, то и Леопольда. Воспользовавшись тем, что никого по соседству нет (в целях конспирации я звонила, прогуливаясь по улице), я быстро зашагала по дорожке в сторону озера.
Вскоре оказалось, что путь до поселка совсем не близкий, на машине мы преодолели его за несколько минут, у меня же на это ушло почти полчаса. Я вышла к магазину и для начала решила спросить, где живет Леопольд. Толкнула дверь и увидела старушек в количестве семи человек, которые увлеченно что-то обсуждали.
При моем появлении они перешли на шепот, но слово «убийство» я уловила. Значит, жители о гибели Ирины уже знают и обсуждают данное происшествие.
— Здравствуйте, — сказала я. Мне никто не ответил. Продавец, женщина лет пятидесяти, судя по всему принимавшая живейшее участие в обсуждении, выжидающе уставилась на меня. — Я ищу Леопольда, — не мудрствуя особо, сообщила я. — Кто-нибудь знает, где он живет?
Бабульки быстро переглянулись.
— А вы кто такая будете? — спросила продавщица. Бабки заинтересованно вытянули шеи.
— Знакомая.
— Это не вы вчера к Костолевским приезжали? — влезла в разговор сухонькая бабка, и я ее сразу же вспомнила: именно у нее мы покупали цветы.
— Мы, — ответила я со вздохом.
— Неужто Ирку вправду убили? — ахнула старушка. Интерес публики только увеличился.
— Правда.
— Ужас какой. В лесу убили? За каким лешим ее ночью в лес понесло? А говорят, район у нас благополучный. Людей убивают, точно курей по осени. Сначала Леву-христопродавца, а потом и Ирку.
— Почему христопродавца? — насторожилась я.
Разговор показался мне занятным. Старушки взглянули на приятельницу укоризненно.
— Это она так, болтает, — кашлянув, заметила продавщица.
— Я не болтаю, — возвысила голос старушка. — Всем в поселке известно, что его черти с потрохами купили.
— Будет болтать-то, Раиса. Девчонка ему, поди, родственница.
— Если родственница, должна знать, что у нее за родня такая. С чертом он точно знался.
— Леопольд живет в десятом доме по улице Первомайской, — громко сказала продавщица. — От магазина сразу направо.
Все замолчали, выжидательно глядя на меня. Мне следовало убраться отсюда, хотя очень хотелось остаться и узнать, с каким таким чертом знался покойный Костолевский? Синяки по-прежнему украшали мои плечи, и бабкины слова я не спешила обзывать мистическими бреднями.
Очень сожалея, что нельзя продолжить разговор, я повернулась и в гробовом молчании пошла к двери.
Десятый дом на Первомайской я нашла без труда. Типовая застройка, столь популярная в сельской местности в прошлом веке. Дом имел два крыльца, следовательно, и хозяев тоже двое. Я толкнула ближайшую калитку и замерла, потому что из-за сарая выскочила здоровенная собака, оглашая округу громким лаем. Дверь дома распахнулась, и я увидела женщину в цветастом халате.
— Леопольд здесь живет? — спросила я жалобно, косясь на собаку.
— Рекс, ступай на место, — крикнула хозяйка, пес исчез за сараями, а я благодарно улыбнулась. — Зачем вам Леопольд? — сурово спросила женщина.
— Мы вчера познакомились…
— И что?
— Ничего. Просто хотела его увидеть.
Женщина посуровела еще больше.
— Что он натворил?
— По-моему, ничего. А почему вы спросили?
— Потому что его с вечера дома нет. Любит по ночам шастать, к этому-то я привыкла. Но днем он обычно дома сидит. Злых людей на свете много, а его любой обидеть может, — сказала она и вдруг заплакала. — Вы правда ничего не знаете? — спросила женщина жалобно.
— Нет.
— Милиция его спрашивала. Говорят, Ирку Костолевскую убили. Небось слышали?
— Да.
— Вы откуда здесь взялись? Приехали к кому-нибудь?
Стало ясно: эта женщина предпочитает сама задавать вопросы, а не отвечать на них.
— Когда Леопольд придет, передайте, что его искала принцесса. Он знает, кто это.
— Это он вам такое прозвище придумал? На прозвища он мастер. А вы и вправду на принцессу похожи. Жалко мне его, — вздохнула женщина. — Так жалко, что сердце кровью обливается. Ему ведь скоро сорок лет. А он точно дитя малое. Вот помру, что он делать будет? Ладно, ступайте. Передам, что вы его искали.
Она с силой захлопнула дверь, а я, немного потоптавшись у крыльца, пошла к калитке. То, что Леопольд до сих пор не появился дома, меня очень насторожило. Это лишь подтвердило мои догадки: он знает, что произошло ночью. Возможно, даже видел убийцу. Если он просто напуган и где-то прячется, то это не беда, а если… Конечно, он ловок и увертлив, но вряд ли справится с человеком, который способен проломить женщине голову.
Беспокойство переполняло меня, и я уже жалела, что не рассказала следователю всей правды. Впрочем, что бы изменилось? В таком довольно плачевном состоянии духа я двигала по сельской улице, мало реагируя на окружающее. А надо бы… Меня едва не сбил паренек на велосипеде. Хоть я и оказалась пострадавшей, однако повел он себя так, точно коленка была ободрана у него.
— Не видишь, что ли, куда прешь? — заорал он.
— Мог бы объехать, — пожала я плечами. Спорить с ним в мои планы не входило, какой от этого толк, если коленка уже содрана?
— Напугала до смерти, — продолжал гневаться парень.
Тут на соседнем крыльце появилась молодая женщина и крикнула:
— Пашка, ты в Озерное?
— Ага, — откликнулся велосипедист.
— Захвати творог Лаврентьевым. Они ждут, а мне некогда.
— Давай, — без энтузиазма согласился паренек, начисто потеряв интерес ко мне.
Он ждал, когда женщина вынесет творог, а я ждала неизвестно чего. Как видно, улицу Озерную местные не считали частью поселка, для них это отдельный населенный пункт, что, в общем-то, объяснимо: и находится от села на приличном расстоянии, и живут там люди не здешние, а из города. Парнишка только что сказал, что едет в Озерное, то есть на улицу Озерную, но едет почему-то в противоположном мне направлении, раз мы только что столкнулись. Следовательно, туда есть еще одна дорога, надо полагать, короче той, по которой шла я. Учитывая содранное колено, путь не худо бы сократить.
— Есть еще одна дорога на Озерную? — спросила я. — Или только та, что к магазину выходит?
— Есть, — буркнул парень с некоторым облегчением. То, что я стою столбом, его, как видно, начало беспокоить. Он объяснил мне, как пройти, и я зашагала в указанном направлении. Вскоре паренек догнал меня и крикнул:
— В конце улицы тропинку увидишь и дуй все время прямо.
Я помахала ему рукой в знак того, что поняла, и продолжила путь.
Улица вскоре закончилась, и началась тропинка, точнее сказать, их здесь было великое множество, я выбрала ту, что шла прямо, как и советовал паренек. Сам он давно скрылся с глаз. Оставалось уповать на то, что я ничего не напутаю и выйду туда, куда намереваюсь. Поле, по которому я некоторое время шла, сменил перелесок, потом лес, потом стало ясно, что я выбрала не ту тропинку, что и неудивительно, коли их здесь не счесть. Я уже преодолела расстояние гораздо большее, чем оно могло быть до Озерной, а на заветную улицу ничто не намекало. Парнишке тоже пора было возвращаться, но мы не встретились — лишний повод решить, что я заблудилась. Не скажу, что я была напугана. Конечно, перспектива бродить здесь долгое время меня совсем не вдохновляла, с другой стороны, окружающая природа радовала. Я не прочь прогуляться, а какая-нибудь тропинка непременно выведет к людям.
Только я об этом подумала, как лес вдруг расступился и впереди я увидела крышу дома, а затем целую улицу деревянных домов. Никакого указателя здесь не было. Дома выглядели необитаемыми. Правда, стекла в окнах целы и на дверях замки, так что хозяева у этих домов скорее всего все-таки есть. Слева виднелось кладбище, заросшее, неухоженное, а за ним еще несколько домов. Возле ближайшего стояла машина, а вскоре появился и ее хозяин. От него я и узнала, что деревня называется Сергеевкой и от нужной мне Озерной находится довольно далеко.
— Идите через хутор, — посоветовал мужчина и объяснил, как лучше пройти.
Хутором оказался одинокий дом, примерно в километре от Сергеевки. К дому вела песчаная дорога. Дом был из кирпича, на окнах тяжелые ставни, вокруг трава по пояс, однако забор добротный. Я огляделась. Казалось, что здесь давно никто не бывал. Тропинка к дому заросла травой. Однако за домом, безусловно, приглядывали. Дома, в которых не живут, ветшают очень быстро, а этот впечатления ветхого не производил. Тут я поймала себя на мысли, что чересчур пристально вглядываюсь в него, нет бы идти себе мимо. Но дом точно притягивал и мой взгляд, и мои мысли. А еще было в нем нечто зловещее, потому что я вдруг ощутила большое желание оказаться как можно дальше отсюда, по возможности среди большого количества людей. Теперь лес вокруг казался мне каким-то грозным, а тишина гнетущей. Я поспешила уйти от дома, но все-таки не удержалась, обернулась, чтобы еще раз взглянуть на него. И замерла с открытым ртом. Возле дома появилась женщина. В светло-салатовом платье, в сандалиях и венком из полевых цветов на голове. Длинные волосы заплетены в косу.
Не могу сказать, что меня чем-то поразил ее наряд, почему бы и не сплести венок, и не водрузить его себе на голову? Но женщина вела себя странно, хотя я и не могла сразу понять, в чем эта самая странность заключалась. Синяки на плечах не давали мне покоя, и я вновь совершенно серьезно подумала, что места здесь и впрямь загадочные, и если женщина вдруг окажется вовсе не женщиной, а бог весть кем, я ничуть не удивлюсь.
Я тихо сошла с тропинки и укрылась в кустах, чтобы женщина меня не увидела, и стала ждать, что будет дальше. Она подошла к калитке и замерла напротив нее. С того места, где она стояла, дом был хорошо виден, калитка из металлических прутьев, а забор из кирпича, из-за него не очень-то разглядишь дом. Стояла она так минут десять. Я пыталась понять, что ее занимает, и не смогла. «Наверное, приезжая, — решила я. — Забрела сюда случайно, и теперь гадает, что это за дом». Вдруг женщина трижды перекрестилась и низко до земли поклонилась. С мыслью о нечистой силе можно проститься, но теперь ее поведение заинтриговало меня даже больше. Женщина резко развернулась и пошла по тропинке, а я, недолго думая, припустила за ней. Следить за кем-то в лесу то еще занятие, особенно если нет навыков. И не приблизишься, чтобы себя не выдать, и упустить страшно. Метрах в ста от дома женщина подняла что-то с земли, присмотревшись, я увидела, что это этюдник. Ну конечно, она художница, бродит здесь в поисках вдохновения. Только с какой стати ей на дом креститься? В общем, несмотря на то что с женщиной стало все более-менее ясно, я упорно продолжала следовать за ней.
Она шла быстро, не оглядываясь, что значительно упрощало мою задачу. Минут через двадцать мы вышли к какому-то поселку. Поначалу я решила, что это Дубровка, но очень быстро поняла, что ошиблась, впереди торчала кирпичная труба (какой-нибудь завод или фабрика), а в Дубровке ничего подобного я не видела. Женщина уверенно подошла к крайнему дому. Деревянный, двухэтажный, он выглядел довольно обветшалым. Калитка болталась на одной петле, забор давно покосился и держался на честном слове.
Взойдя на крыльцо, она пошарила рукой где-то под низкой крышей крыльца и достала ключ. Быстро огляделась, открыла дверь и скрылась с моих глаз. А я только вздохнула. Любопытство сыграло со мной злую шутку. Бог знает, где я сейчас нахожусь и как отсюда выберусь. Может, в Дубровку ходит какой-то транспорт? Бродить по этим тропинкам я могу еще очень долго.
Раздосадованная на свое глупое любопытство, я зашагала к центру поселка и вскоре увидела автобусную остановку. На скамейке сидела бабка, держа козу на веревке. Коза с интересом разглядывала лопух. Сельская жизнь начала действовать мне на нервы, остро захотелось быть поближе к цивилизации.
— Простите, как мне лучше до Дубровки доехать? — вежливо спросила я.
— Никак, — вяло ответила бабка.
— Но ведь люди туда как-то добираются?
— Само собой. Автобус отсюда ходит до города. Два раза в день. Утренний уже был, второй будет вечером. А вот из города есть автобус в Дубровку, но вы и на последний не успеете, наш позднее приходит.
— Да, — сказала я, устраиваясь рядом с бабкой. — Красиво живете.
— Не жалуемся. Если тебе нужна Дубровка, вон дорога, — ткнула она за свою спину. — Минут двадцать, и к озеру выйдешь, где олигархи живут, а там до поселка еще минут пятнадцать. Зачем тебе автобус?
— Спасибо, — невероятно обрадовалась я. Мысль о том, что скоро я окажусь в доме, где есть душ и прочие удобства, так воодушевила меня, что я решила еще немного поболтать с бабкой и удовлетворить свое любопытство. — Вы не скажете, в крайнем доме кто живет?
— В каком?
— Вон там.., с синими наличниками.
— А… Якимовы жили. Теперь никто не живет. Бабка померла. Дочка ее еще раньше в город подалась. Оставили под дачу, да не больно-то ездят. Ленка, дочь-то, вроде замуж в Москву вышла, а оттуда к нам не наездишься. А продавать не хотят. Земля нынче у нас дорогая. Богатеи гектарами скупают. Скоро козу пасти негде будет. Еще лет десять назад здесь чужаков не было, а сейчас дома как грибы растут, и все каменные. Откуда только у людей деньги?
Я поспешно попрощалась с бабкой и зашагала по дороге, очень рассчитывая, что на этот раз она выведет меня к заветной цели. Странное поведение встреченной в лесу женщины продолжало меня волновать, но уже не столь сильно. Скорее всего, художница и есть Лена Якимова, приехала из Москвы на родину, отдохнуть душой и порисовать. А дом… Бог знает, что у нее связано с этим домом. В конце концов, она перекрестилась, а не совершила ритуальное убийство. И нечего забивать голову всякими глупостями.
* * *Старушка оказалась права: через двадцать минут я вышла к озеру, а вскоре увидела дом Костолевского и только тогда поняла, как устала и проголодалась. Еще вопрос, смогу ли я поесть в этом доме, учитывая последние события. Интересно, поблизости есть кафе? В поселке точно есть, но вновь отправляться туда на своих двоих очень не хотелось.
— Принцесса, — услышала я и едва не подпрыгнула от неожиданности. Кусты сбоку раздвинулись, и я увидела довольную физиономию Леопольда.
— Я тебя ищу весь день, — обрадовалась я.
— Тише, не стоит привлекать к нам внимание.
Я быстро огляделась и полезла в кусты.
— Ты разговаривал со следователем? — перешла я на шепот.
— С какой стати?
— А с такой, что Ирину убили. Вчера ты шел за ней и мог что-то видеть.
— Ты рассказала об этом милиции? — огорчился он.
— Я сказала, что мы с тобой болтали, сидя на подоконнике, потом ты ушел, а я увидела силуэт на тропинке. Возможно, это была Ирина.
— Ты очень умна, принцесса.
— Ты в самом деле что-то видел?
— Конечно.
— И знаешь, кто ее убил?
— Знаю.
— Кто?
— Тот, кто прячет рога и хвост.
— Вот что, Леопольд, — вздохнула я. — Задолбал ты меня своими загадками. А ведь дело серьезное, человека убили. Я знаю, что с Ириной у тебя отношения не сложились, но…