– Помнишь это? Я отобрал этот брелок у твоих приятелей Дроссетов. Они убили и ограбили Ширу, а тело бросили мерлингам.
Глэй посмотрел на брелок.
– Они в этом признались?
– Нет.
– Ты можешь доказать, что взял это у Дроссетов?
– Можешь поверить мне на слово.
– Этого недостаточно, – коротко бросил Глэй.
Глиннес медленно повернул голову и посмотрел на брата в упор, затем неторопливо поднялся во весь рост. Глэй продолжал сидеть в напряженной позе, как взведенная пружина.
– Разумеется, достаточно твоих слов, Глиннес, – поспешил успокоить его Акади. – Садись.
– Глэй может взять назад свое суждение, а затем и сам отсюда убраться.
– Глэй имел в виду, – сказал Акади, – что твоего слова недостаточно в юридическом смысле. Я прав, Глэй?
– Да, да, – скучающим голосом подтвердил Глэй. – Для меня лично твоего слова вполне достаточно. Тем не менее, мое предложение остается в силе.
– Почему это тебе вдруг так приспичило вернуться домой, на Рабендари? – спросил Глиннес. – Ты покидаешь наскучивший тебе костюмированный бал?
– Как раз наоборот. На Рабендари мы организуем общину Фаншерада, создадим творческий коллектив, своего рода лабораторию по постановке задач динамичного развития.
– Ну и ну! – изумился Глиннес. – Динамичного развития. А с какой такой целью?
– Мы намерены, – спокойно произнес Джуниус Фарфан, – основать академию свершений.
Глиннес, ошарашенный совершенно непонятными для него идеями, устремил взгляд на водную гладь.
– Честно признаться, я в недоумении. Скопление Аластор существует несколько тысяч лет, галактику населяют триллионы людей. Величайшие умы здесь, там, повсюду, где только ступала нога человека, давным-давно сформулировали все стоящие перед людьми задачи и успешно решили их. Все тайны окружающего нас мира раскрыты и осуществлены все цели – и не один раз, а многие тысячи раз. Хорошо известно, что мы живем в эпоху золотого заката человечества. Из этого следует, ответьте мне именем Тридцати Тысячи Звезд, где же это вы раскопаете нетронутую область знаний, которую так обязательно нужно углублять на лужке за моим домом на Рабендари?
Глэй в нетерпении даже засуетился, как бы устыдившись непроходимой тупости брата. А вот Джуниус Фарфан взял на себя труд вежливого разъяснения ситуации.
– Такие воззрения, естественно, хорошо нам знакомы. Однако совсем не трудно продемонстрировать, что объем знаний и, соответственно, размеры свершений ничем не ограничены. Всегда существует грань между известным и еще не познанным. А раз это так, то беспредельны и возможности, открывающиеся, куда ни кинь, перед любым количеством людей. Мы не претендуем, и даже не надеемся на то, чтобы раздвинуть границы человеческих знаний. Наша академия всего лишь пролог к этому. Прежде, чем приступить к исследованиям в новых областях знаний, нужно четко очертить старые и определить те области, где имеется возможность новых свершений. Такая работа грандиозна сама по себе. Я рассчитываю всю свою жизнь посвятить вот этой черновой, предварительной работе. Но даже и в этом случае я наполню свою жизнь определенным смыслом, она не будет потрачена зря. Я предлагаю вам, Глиннес Халден, присоединиться к Фаншераду и разделить наши великие цели.
– И носить унылую, ничем не примечательную одежду, бросить хассэйд и любование звездами? Ни за что на свете! Мне абсолютно безразлично, достигну я чего-то или нет. Что же касается вашей творческой лаборатории, то если вы устроите ее у меня на лугу, вы испортите мне вид вон на тот лес. Присмотритесь к красоте деревьев! Полюбуйтесь вон теми бликами на воде! И вам очень скоро покажется, что все эти ваши разговоры о «свершениях» и «особом смысле жизни» сущая суета сует – напыщенная болтовня желторотых мальчишек.
Джуниус Фарфан рассмеялся.
– Я соглашусь с «суетой сует» как и с такими эпитетами, как самонадеянность, эгоцентризм, элитизм, какие только вы пожелаете выбрать. Да мы и не претендуем на что-то иное.
– Другими словами, – робко пояснил Акади, – Фаншерад искусно обращает ту силу, что изначально присуща людским порокам, для достижения по возможности более благородных целей.
– Дискуссии на отвлеченные темы – очень увлекательное занятие, – заметил Джуниус Фарфан, – но нам следует сосредотачивать свое внимание в большей степени на динамические, а не на статические процессы. Вы согласны с предложением Глэя?
– Чтобы остров Рабендари был превращен в сумасшедший дом, давший приют Фаншераду? Конечно же, нет! Неужели вы такие бездушные? Поглядите на этот пейзаж! Во вселенной полным-полно человеческих свершений, а вот красоты не всегда хватает. Организуйте свою академию где-нибудь на лавовом поле у подножья вулкана или в какой-нибудь пустыне. Но не здесь.
Джуниус Фарфан поднялся из-за стола.
– Мы желаем вам приятно провести день. – С этими словами он взял конверт. Глиннес весь подался вперед, но рука Глэя обхватила его запястье. Фарфан положил конверт к себе в карман.
Глэй отпустил руку, по-волчьи оскалив зубы в ухмылке. Глиннес наклонился вперед, напрягшись всем телом. Джуниус Фарфан хладнокровно поглядел на Глиннеса, и тот обмяк. Взгляд Фарфана остался таким же спокойным, уверенным и отрешенным.
– Я останусь здесь с Глиннесом, – сказал Акади. – Он меня подбросит домой чуть позже.
– Как хотите, – сказал Фарфан. Он и Глэй спустились к своей лодке и, бросив прощальный жадный взгляд на луг за домом, отчалили.
– Есть что-то явно нахальное в подобном предложении, – процедил сквозь зубы Глиннес. – Неужели они считают меня болваном, которого легко обвести вокруг пальца?
– Они непоколебимо уверены в благородстве своей цели, – сказал Акади. – Скорее всего, ты ошибаешься, принимая эту уверенность за нахальство… Не спорю, эти качества, бывает, незаметно переходят одно в другое. И все же, ни Глэй, ни Джуниус Фарфан наглецами не являются. Фарфан, пожалуй, чересчур уж вежлив, а Глэй выглядит несколько отрешенным, но тем не менее, как ни говори, парень честный и искренний.
Глиннесу с огромным трудом удавалось сдерживать негодование.
– Хороша честность, когда меня пытаются облапошить и отобрать то, что мне принадлежит по праву! Вам бы не мешало пересмотреть свои взгляды.
Акади поспешил заверить Глиннеса, что все это не столь уж существенно, и сменил тему.
– Вчера я смотрел хассэйд. Должен признаться, игра принесла мне большое удовольствие, хотя кое-что для меня так и осталось неясным. Хассэйд – одно из крайних проявлений межличностных взаимоотношений. Не бывает, чтобы одна игра была, как две капли воды, похожа на другую. Я даже в состоянии поверить в то, что использование масок является непроизвольным признанием необходимости уберечь игру от того, чтобы она не превратилась в выяснение отношений между личностями, доминирующими в каждой из команд.
– В отношении хассэйда любое суждение может оказаться верным. Я, например, знаю, что настолько уже не в состоянии переносить личность лорда Генсифера, что буду играть в «Танхинарах».
– Случилось так, что как раз сегодня утром я повстречался с лордом Генсифером. Л где бы ты думал? В таверне «Мирная Долина» на Воалише. За чашкой чая он упомянул, что отпустил на все четыре стороны нескольких игроков за непослушание.
– Непослушание? – возмущенно фыркнул Глиннес. – Если уж быть более точным, за явное недовольство. Что ему понадобилось в Воалише? Учтите, вопрос просто к слову. Платить гонорар не стану.
– Лорд Генсифер, – с важным видом ответил Акади, – беседовал на хассэйдные темы с несколькими «Бакланами». Как я полагаю, он склонял их к тому, чтобы пристать к «Горгонам».
– Вот это да! Значит, Лорд Генсифер не отказывается от своей затеи?
– Совсем наоборот. Он полон энтузиазма. Он утверждает, что был побежден только лишь из-за инертности и ужасного невезения, но никак не мастерством противника.
Глиннес презрительно рассмеялся.
– Всякий раз, когда лорд Генсифер отсиживался в штрафной яме, мы оказывались в состоянии выиграть гейм. Когда же он навязывал нам свои комбинации, нас, как зайцев, гоняли по всему полю.
– А с толстяком Неронави было бы лучше? Творческим подходом к игре он не очень-то блещет.
– Что верно, то верно, но с ним, по-моему, мы могли бы сыграть лучше. – Глиннес на мгновение задумался. – Вы не против того, чтобы еще разок сходить в Воалиш?
– Пожалуйста – другие дела меня пока что не поджимают, – ответил Акади.
Дензель Уорхаунд жил в небольшом домике между двумя развесистыми мирсалиями в самом начале Мирной Долины. Ему еще не сообщили о визите лорда Генсифера в Воалиш, однако он не высказал ни удивления, ни недовольства.
– Команда с самого начала предполагалась как временная. Меня удивляет, что она еще до сих пор держится. Одну минутку. – Он прошел к телефону и несколько минут разговаривал с кем-то, затем вернулся на крыльцо. – Оба инсайда, оба края и один полузащитник – все только что ушли к «Горгонам». Так что, можете теперь не сомневаться, «Бакланам» в этом году уже никак не взлететь.
– Команда с самого начала предполагалась как временная. Меня удивляет, что она еще до сих пор держится. Одну минутку. – Он прошел к телефону и несколько минут разговаривал с кем-то, затем вернулся на крыльцо. – Оба инсайда, оба края и один полузащитник – все только что ушли к «Горгонам». Так что, можете теперь не сомневаться, «Бакланам» в этом году уже никак не взлететь.
– Лично вас, может быть, заинтересует вот что, – сказал Глиннес. – «Танхинарам» в самое ближайшее время может понадобиться энергичный капитан. Неронави стал слишком уж инертным. С умным капитаном «Танхинары» могут существенно повысить свой заработок.
Дензель Уорхаунд почесал подбородок.
– «Танхинары», если не ошибаюсь, открытый клуб?
– Распахнут настежь.
– Заманчивая идея, несомненно заманчивая.
Глава 13
Превращение «Танхинар» из команды «десяти защитников и одного жирного старца» в хорошо сбалансированную, разностороннюю команду произошло не без крупной склоки. Нило Неронави распалился до такой степени, что категорически отказался признать тот факт, что в мастерстве он значительно уступает Дензелю Уорхаунду. Когда же это было наглядно продемонстрировано, он с громкой руганью покинул поле в сопровождении Шейлы, своей племянницы. Не прошло и часа, как в наружной беседке «Чудо-Линя» Неронави и его приспешники провозгласили себя ядром новой команды под названием «Зауркашские Рыбозабойщики» и так разошлись, что бросили вызов лорду Генсиферу, который случайно проходил мимо, настаивая на встрече с его «Горгонами». Лорд Генсифер дал согласие обдумать предложение.
«Танхинары», так неожиданно осознав, каким высоким потенциалом они теперь располагают, как бы пробудились после долгой спячки и тренировались с особым усердием, тщательно отшлифовывая точность исполнения технических приемов и скоординированность действий и расширяя набор основных наигранных комбинаций. Их первыми противниками должны были быть «Громилы из Галгэйда», городка, расположенного в Восточных Шхерах. «Громилы» играли, как правило, в матчах, в которых разыгрывалось не более полутора тысяч озолов, а такая сумма как раз и соответствовала весьма скромным финансовым возможностям «Танхинар». Только вот кто станет их шейлой? Менеджер клуба Перинда познакомил команду с несколькими довольно-таки невзрачными претендентками, но команда сочла их неподходящими.
– Мы теперь классная команда, – громогласно объявил Уорхаунд. – Может быть, даже первоклассная – поэтому ищите для нас классную шейлу. Нас не устроит какая-нибудь засидевшаяся в девках толстуха, годящаяся разве что в качестве приманки для мерлингов.
– У меня есть одна девушка на уме, – признался Перинда. – Не то что первого – высшего класса девчонка. Всего у нее хоть отбавляй – «сашея», красоты, темперамента, за исключением одной или двух небольших заковык.
– И каких же? Она, что, мать девяти детей?
– Нет. Я уверен в том, что она – девственница. Ведь она – треванка. Это первая из заковык, о которых я упомянул.
– Вот как, – произнес Глиннес. – Ну и какие же другие ее недостатки?
– Она, похоже, слишком уж эмоциональна. Такое впечатление, что язык у нее сам по себе. Но как бы то ни было, ей присуща какая-то особая одухотворенность – идеальная шейла.
– Вот теперь все ясно. И имя ее – скорее всего, Дьюссана Дроссет?
– Совершенно верно. У вас есть возражения?
Глиннес провел языком по губам, пытаясь выяснить, каково же его истинное отношение к Дьюссане Дроссет. Можно было не сомневаться в ее «сашее», во внутреннем жаре, который от нее исходил – она безусловно станет мощным стимулом для команды.
– У меня нет возражений, – сказал Глиннес.
Если Дьюссана и смутилась, обнаружив Глиннеса в команде, то внешне на ней это никак не отразилось. На тренировочную площадку она пришла одна – независимое поведение было свойственно девушкам-треванкам. На ней была темно-коричневая накидка, которая под порывами южного ветра туго облегала ее стройную фигуру, и выглядела она очень привлекательно и весьма скромно держалась. Говорить ей, в общем-то, было не о чем, но за упражнениями «Танхинар» она следила с неослабевающим вниманием и, похоже, прекрасно понимала, что такое хассэйд, что заставило команду тренироваться с куда более возросшей энергией.
Дьюссана отправилась вместе с командой на веранду «Чудо-Линя», где команда обычно отдыхала сразу же после тренировки. Перинда казался каким-то рассеянным и когда официально представлял Дьюссану, несколько подчеркнуто назвал ее как «одну из наших кандидаток».
– Как по мне лично, – вскричал Сават, – то лучшей шейлы нам не сыскать. Так что давайте бросим раз и навсегда разговор о «кандидатках».
Перинда прочистил горло.
– Да, да, разумеется. Но есть еще пара вопросов, которые необходимо уладить. По сложившейся традиции мы выбираем себе шейлу после всестороннего обсуждения.
– Ну и что же еще нужно обсудить? – недовольно спросил защитник Этцинг, затем повернулся к Дьюссане. – Вы готовы преданно нам служить в качестве нашей шейлы и делить с нами все беды и радости?
Лучистые глаза Дьюссаны, пробегая по игрокам, казалось, на мгновенье остановились при взгляде на Глиннеса, однако на вопрос Этцинга она ответила:
– Конечно же – да.
– Вот и прекрасно! – воскликнул Этцинг. – Значит, провозглашаем ее нашей шейлой?
– Одну минутку, всего лишь одну минутку! – слегка покраснев, произнес Перинда. – Как я уже сказал, нужно обсудить пару несущественных вопросов.
– Каких же именно? – возмущенно рявкнул Этцинг. – Выкладывайте!
Перинда надул щеки, весь зардевшись от смущения.
– Мы сможем обсудить все это в другой раз., Тут уж не выдержала Дьюссана.
– Что это за несущественные вопросы? Обсудите их сейчас, в присутствии всей команды. Возможно, я смогу объяснить все, что будет нуждаться в объяснении. Ну что мешкаете? – вызывающе потребовала она от Перинды, который все еще колебался. – Если о чем-то еще нужно сказать, то я хочу услышать о чем. – И снова, как показалось Глиннесу, ее взгляд остановился именно на нем и притом уже надолго.
– Мне бы не хотелось произносить слишком уж крепких слов, – заикаясь, начал Перинда, – но имеются некоторые намеки и даже слухи в отношении… э… вашего целомудрия. И это не может не вызвать у меня определенных сомнений даже не смотря на то, что вы – треванка.
Глаза Дьюссаны вспыхнули.
– Неужели кто-нибудь смеет сказать подобное обо мне? Ведь все это так нечестно и малодушно! К счастью, я знаю, кто мой недруг, и я никогда ему не забуду нанесенного мне оскорбления!
– Нет, нет! – вскричал Перинда. – Я сам не знаю, откуда дошел до меня этот слушок. Ведь это всего лишь…
– Ждите меня здесь! – повелительно сказала Дьюссана, обращаясь к команде. – Не расходитесь, пока я не вернусь. Коль я все равно уже унижена таким недоверием ко мне, то позвольте хотя бы опровергнуть те сплетни, что возникли вокруг меня!
Разъяренная до белого каления, она пулей вылетела из беседки и едва не сбила с ног оказавшегося у нее на пути лорда Генсифера вместе с одним из его закадычных дружков, лордом Аландриксом.
– Силы небесные! – воскликнул лорд Генсифер. – Что это за девушка? И на кого это она так разгневалась?
– Милорд, – покорно произнес Перинда, – эта девушка – кандидатка в шейлы «Танхинар».
Лорд Генсифер рассмеялся, крайне удовлетворенный услышанным ответом.
– Она совершила самый мудрый поступок за всю свою жизнь, сбежав с церемонии посвящения в шейлы. По правде говоря – малышка более, чем восхитительна. Я бы сам с превеликим удовольствием потянул бы за ее золотое кольцо.
– Такой возможности, можете не сомневаться, вам никогда не представится, – произнес Глиннес.
– Не будьте столь самоуверенны! Теперь, когда произведены давно уже назревшие замены, «Горгоны» совсем другая команда.
– Как я полагаю, вы не против игры с нами, если будет разыгрываться устраивающая вас сумма?
– Конечно же. И какая же сумма устроила бы вас?
– Три тысячи, пять тысяч, десять тысяч – сколько вы сами пожелаете.
– Вот те на! Да ведь «Танхинары» никогда раньше не замахивались даже на две тысячи озолов. Что же тогда говорить о десяти тысячах?
– Какую бы сумму не поставили на кон «Горгоны», мы ответим такою же.
– Ну что ж, это уже дело. Значит вы говорите – десять тысяч озолов?
– А почему бы и нет? – Глиннес обвел взглядом всех собравшихся в беседке. Все игроки знали ничуть не хуже его, что в казне команды едва ли наберется самое большее три тысячи озолов, но только Перинда выказал озабоченность.
– Прекрасно, – отрывисто бросил лорд Генсифер. – «Горгоны» принимают вызов и согласны в установленном порядке оформить достигнутую договоренность.
Он уже направился к выходу из беседки, но тут в нее снова ворвалась Дьюссана Дроссет. Ее золотисто-каштановые кудри были порядком растрепаны, но в глазах уже пылала не только ярость, но и чуть не меньшее торжество. Она сверкнула взглядом в сторону Глиннеса, а затем швырнула Перинде какую-то бумагу.