Мифические личности - Роберт Асприн 9 стр.

— Для чего? — потребовала ответа она. — Что мы можем сделать без следопыта?

— Мы пытались действовать по-хорошему, и у нас не получилось, — мрачно ответил я. — Теперь мы сделаем это по-другому. Ты жаждала действий, ученица? Как тебе понравится помочь мне устроить небольшой побег из тюрьмы?

ГЛАВА 10

— Но я же вам говорю, Босс, побег из тюрьмы — дурное дело. Раз вы работаете всего лишь на половинной тяге, в смысле магии, то невозможно сказать, что может выйти не так, и тогда…

— Прежде чем мы разберемся со всем, чего может выйти не так, Гвидо, — сказал я, пытаясь извлечь из разговора что-то конструктивное, — ты не мог бы дать мне немного сведений по части того, насколько именно трудно вытащить кого-то из тюрьмы? Или ты тоже никогда не устраивал побегов из тюрьмы?

— Конечно, я помогал в нескольких побегах, — гордо вытягиваясь, провозгласил телохранитель. — Я принимал участие в организации ТРЕХ побегов. Да за какого же члена Синдиката вы меня принимаете, в самом-то деле?

Героическим усилием я удержался от искушения ответить на этот конкретный риторический вопрос.

— Отлично. Так как насчет некоторых ценных указаний? Я организую побег впервые и хочу, чтобы все вышло так, как надо.

Я вполне приготовился выслушать длинную лекцию, но вместо того, чтобы взяться за тему, Гвидо приобрел малость застенчивый вид.

— Мгмм… на самом-то деле, Босс, я думаю, вам нежелательно пользоваться любыми планами, какие я выполнял. Видите ли, все три побега провалились. Ни один из них не сработал, а в двух операциях погибал тот самый парень, которого мы пытались спасти. Вот потому-то я и знаю, какое дурное дело — побег из тюрьмы, понимаете, что я имею в виду?

— О, великолепно! Просто великолепно! Скажите мне, господин телохранитель, вы, с вашими аллергиями и послужным списком побегов со счетом три-ноль в пользу тюрьмы, сделали когда-нибудь для Синдиката хоть ЧТО-ТО удавшееся?

Сзади на мое плечо упала мягкая рука.

— Эй, полегче, Девятый Вал, — тихо посоветовала Маша, — я знаю, ты тревожишься из-за своего партнера, но не вымещай свою тревогу на Гвидо… да и на мне тоже, если уж на то пошло. Возможно, мы и не очень, но мы здесь, и мы пытаемся по мере сил помочь, когда оба могли бы с таким же успехом вернуться на Базар. Ты в достаточно скверном положении и без развязывания войны на два фронта нападением на своих же союзников.

Я начал было огрызаться, но вовремя остановился. Вместо этого я медленно, с трудом, втянул в себя воздух и не менее долго выпускал его. Она была права. Нервы у меня так натянуты — того и гляди порвутся… что будет для меня заслуженным наказанием за неумение следовать собственным советам.

В данный момент мы скрывались от чужих глаз у Диспетчера, в единственном месте для городской оперативной базы, до какого я смог додуматься, и как только мы прибыли, я настоял на том, чтобы и Маша и Гвидо малость соснули. Мы бегали без остановки с тех самых пор, как ступили на Лимб, и по моим представлениям войскам понадобится весь отдых, какой они смогут урвать, прежде чем мы попытаемся вызволить Ааза. Конечно же, едва успев убедить их в необходимости покемарить, я быстро забыл про собственную мудрость и провел все это время в размышлениях.

Оправдывал я этот безумный поступок тем, что мне нужно некоторое дополнительное время для спокойной перезарядки моих внутренних батарей, дабы имеющийся в моем распоряжении минимум магии был готов для наших усилий. В действительности же я просто изводил себя тревогами. Хотя с тех пор как я столкнулся с Аазом, мне и впрямь доводилось участвовать в нескольких уголовно наказуемых деяниях, все они планировались либо Аазом, либо Танандой. Теперь мне впервые приходилось самому руководить операцией, а ставки были высоки. От моего успешного дебюта зависело будущее не только Ааза, но и Маши с Гвидо, а уровень моей уверенности постоянно находился на низкой отметке. После долгих раздумий я решил проглотить свою гордость и усиленно опереться на опыт Гвидо. Вот потому-то для меня и стало таким тяжелым ударом открытие, что он знает об успешных побегах из тюрьмы еще меньше моего.

— Извини, Гвидо, — сказал я, пытаясь перестроить свое мышление. — Полагаю, я устал больше, чем мне представлялось. Не хотел набрасываться на тебя.

— Не беспокойтесь, Босс, — усмехнулся телохранитель. — Я этого ожидал. Все крупные деятели, с которыми я работал, становятся малость раздражительными, когда обстановка накаляется. Если я чего и увидел в вашем выходе из себя, так это самое лучшее, чего доводилось видеть, с тех пор как мы начали эту операцию. Вот потому-то я и был сам таким дерганым. Не был уверен, относитесь ли вы к этому делу всерьез или же просто слишком тупы, чтобы понимать, против какого силового превосходства мы выступаем. А теперь, когда вы ведете себя нормально для такой ситуации, я чувствую себя намного лучше и смотрю на конечный исход с куда большим оптимизмом.

Восхитительно! Именно теперь, когда я зашел в тупик, наш вечный пессимист считает, что дела идут великолепно.

— Ладно, — потер я пальцем лоб. — У нас мало сведений для работы, а те, что есть, неважные. По словам Вильгельма, Ааза держат в самой гарантированной от побегов камере, какая у них есть, находящейся на верхнем этаже самой высокой башни в городе. Если мы попытаемся забрать его изнутри, то нам придется либо одурачить либо одолеть всех охранников по пути наверх и вниз. Для меня это означает, что нам лучше всего ставить на извлечение его снаружи.

Мои помощники энергично закивали с таким энтузиазмом на лицах, словно я только что сказал нечто поразительно умное и оригинальное.

— Так вот, поскольку мои способности находятся в упадке, мне думается, я не смогу пролевитировать так высоко и расколоть камеру. Маша, в твоей коллекции украшений есть что-нибудь, способное заменить веревку и альпинистские крючья?

— Н-нет, — колеблясь, произнесла она, что меня удивило, так как обычно полный список опасных побрякушек вертелся у нее на кончике языка.

— Я видел моток веревки, висевший сразу за дверью, — подал предложение Гвидо.

— Я тоже его заметил, — признался я. — Но он чересчур мал. Придется нам просто воспользоваться для подъема к камере моими способностями и вычислить какой-то иной способ открыть окно.

— Мгмм… тебе не понадобится этого делать, Девятый Вал, — со вздохом сказала Маша. — У меня есть кое-что, чем мы можем воспользоваться.

— Что именно?

— Надетый на мне пояс, увешанный всем моим снаряжением. Это левитационный пояс. Управление не шибко надежное, но он должен бы доставить вас к вершине башни.

Я поглядел на ученицу, вскинув бровь.

— Минутку, Маша. Почему же ты не упомянула об этом, когда я спросил?

Она быстро отвела взгляд.

— Ты спрашивал не о поясе. Только о веревке и альпинистских крючьях.

— С каких это пор мне нужно задавать тебе точные вопросы… или, если уж на то пошло, любые вопросы для получения от тебя полной справки?

— Ладно, — вздохнула она. — Если тебе действительно хочется знать, то я надеялась, что мы сможем найти какой-то способ сделать то же самое, не прибегая к поясу.

— Почему?

— Он меня смущает.

— Он что?

— Он смущает меня. Я глупо выгляжу, плавая в воздухе. Для тощих парней, вроде тебя и Гвидо, это пустяки, но когда такое пробую я, то выгляжу, словно дирижабль. Для полноты картины мне не хватает только одного — вытатуированного на боку плаката «С Новым Годом!».

Я закрыл глаза и попытался помнить только, что я устал и что мне не следует вымещать свою усталость на друзьях. То, что Маша беспокоилась о своей внешности, в то время как я пытался выдумать способ вытащить нас всех живыми из этой передряги, это, на самом-то деле, не повод для бешенства. Это скорее… лестно! Вот именно! Она настолько уверена в моих способностях помочь нам справиться с этим кризисом, что нашла время подумать о внешности! Конечно, возможность не оправдать такое доверие пустила меня по новому кругу беспокойства. Чудесно.

— Вы в порядке, Босс?

— Хммм? Да. Разумеется, Гвидо. Ладно. Значит, Маша подлетает к окну, что дает нам с тобой возможность спокойно…

— Погоди, Оторва, — подняла руку Маша. — Думаю, мне лучше объяснить насчет пояса поподробнее. Я купила его на распродаже случайных вещей, и управление не совсем такое, каким ему следовало бы быть.

— Как так?

— Ну, кнопка «подъем» работает отлично, но «высота» ненадежна и поэтому никогда не нет уверенности, удастся ли вообще подняться и как высоко взлететь. Однако, настоящая беда с кнопкой «спуск». Всякий эффект убывания по конусу напрочь отсутствует и поэтому она либо работает, либо нет.

Я никогда раньше не владел техническим жаргоном, но в полетах я кое-что понимал и поэтому почти улавливал нить ее рассуждений.

— Дай мне посмотреть, правильно ли я понял, — сказал я. — Когда ты взлетаешь, то не уверена, сколько у тебя тяги, а когда приземляешься…

— … то посадка не из мягких, — закончила она за меня. — Как правило, приходится падать с той высоты, на какую ты поднялся.

— Я мало разбираюсь в этой магии, — сухо заметил Гвидо, — но она кажется не такой уж хорошей. Зачем ты вообще пользуешься таким снаряжением.

— Я им не пользуюсь… по крайней мере для полетов, — уточнила Маша. — Помнишь, я говорила вам, что, по-моему, выгляжу в полете глупо? Я применяю его просто в качестве утилитарного пояса… ну, знаешь, как у Бэтмена? Я имею в виду, что он довольно красивый, да и не так-то легко найти пояс моего размера.

— Как бы там ни было, — вклинился я в их обсуждение мод, — нам придется сегодня ночью использовать его для взлета к камере, даже если понадобится сварганить какую-то балластную систему. Теперь нам нужно всего лишь придумать, как открыть окно камеры, и составить план бегства. Гвидо, мне приходит в голову, что ты, возможно, кое-чему научился на своем опыте в побегах, даже если они БЫЛИ-таки неудачными. Я имею в виду, что отрицательные примеры могут быть не менее поучительными, чем положительные. Поэтому, скажи мне, что на твой взгляд вышло не так в ранее исполняемых тобой планах?

Телохранитель наморщил лоб, взявшись за непривычное дело думания.

— Не знаю, Босс. Кажется, сколько бы ни планировали, все равно всегда подвертывается чего-то, на что мы не рассчитывали. Если бы мне требовалось взвалить наши неудачи на какую-то одну причину, то я сказал бы, что она состояла именно в этом… в излишнем планировании. Я имею в виду, что после нескольких недель лекций и тренировок становишься малость чересчур уверенным в своих силах, и поэтому когда что-то выходит не так, то оказываешься захваченным врасплох, понимаете, что я имею в виду?

Как ни нервничали мы, это вызвало смех и у меня и у Маши.

— Ну, уж об этой проблеме нам не придется беспокоиться, — хмыкнул я. — У нас ВСЕГДА отводится минимум времени на планирование, а уж эту операцию нам придется спланировать за какие-то несколько часов.

— Если вы прождете еще несколько часов, то никогда ее не проведете.

Вильгельм вошел в наш зал совещаний как раз вовремя, чтобы услышать мое последнее замечание.

— Что бы это значило? — проворчала Маша.

— Слушайте, а вы УВЕРЕНЫ, что вы на уровне? — спросил вампир, игнорируя мою ученицу. — Мне приходит в голову, что я знаю обо всем этом только с ваших слов… что Вик по-прежнему жив и все такое. Если вы злоупотребляете моей добротой, чтобы втянуть меня во что-то незаконное…

— Он жив, — заверил его я. — Я сам повидал его с тех пор, как мы были здесь в последний раз… но вы не ответили на вопрос. Что вы там говорили о том, чего произойдет, если мы потратим несколько часов на планирование побега?

Диспетчер пожал плечами.

— Полагаю, вы, ребята, знаете, что делаете, и мне следует помалкивать в тряпочку, но я начинаю немного тревожиться. Я имею в виду, что ведь уже начинается закат, и если вы намерены сделать свой ход до казни, то лучше сделать его поскорей.

— Как это так? — нахмурился я. — Казнь назначена лишь ровно в полночь. Я рассчитывал немного подождать, пока стемнеет и в городе немного поутихнет.

— Шутите? — дернулся вампир; брови у него взлетели к самым волосам. — Ведь именно тогда… о, понял. Вы по-прежнему мыслите категориями расписаний в вашем измерении. Вы должны… мгм, возможно, вам лучше присесть, Скив.

— Вываливайте на меня, — снова потер я лоб. — Чего я проглядел теперь? Даже без сигареты и завязанных глаз я предпочитаю выслушивать плохие новости стоя.

— Ну, вы должны помнить, что имеете здесь дело с городом вампиров. Закат для нас — эквивалент вашего рассвета. Именно тогда-то и вся деловая жизнь и разворачивается, а вовсе не сворачивается! Это означает…

— … что ровно в полночь наступит самый час пик, и, чем дольше мы ждем, тем больше будет народу на улицах, — закончил я, пытаясь подавить стон.

Коль скоро мне указали на основную ошибку, я и сам мог вывести экстраполяции… со всеми их ужасающими последствиями. Пытаясь подавить собственный страх, я повернулся к помощникам.

— Ладно, войско. Мы отправляемся. Гвидо, хватай веревку, которую ты приметил. Она может нам понадобиться, прежде чем мы закончим.

Глаза телохранителя пораженно расширились.

— Вы имеете в виду, что мы выходим на операцию тотчас же? Но, Босс! Мы же не спланировали…

— Эй, Гвидо, — блеснул я почти нормальной усмешкой. — Это ведь ты сказал, что беда именно в чрезмерном планировании. Ну, если ты прав, то это будет самый успешный побег в истории!

ГЛАВА 11

Вильгельм оказался прав в одном. На улицах толпилось куда меньше народу, чем во времена, когда мы лавировали по ним дано после заката. То тут то там бродило лишь несколько случайно попадавших существ, по большей части развозивших товары или подметавших тротуары перед своими лавками, прежде чем открыться. Если не считать отсутствия света, улицы выглядели точь-в-точь как в любом городе, готовящемся к будничным делам… этого, а также красных глаз граждан.

Под покровом света мы пробирались по городу…

Совершенно верно. Я сказал «под покровом света». Одну и ту же ошибку я пытаюсь сделать не больше дюжины раз. В других измерениях мы, избегая быть замеченными или узнанными, шли бы «под покровом темноты». А здесь мы шли «под покровом света». Не смейтесь. Это сработало.

Так или иначе, когда мы пробирались по улицам Блута, большую часть моего внимания занимали попытки наметить хороший маршрут бегства. Вытаскиванием Ааза из тюрьмы я займусь, когда мы доберемся туда. А в данную минуту меня беспокоило, что мы будем делать, коли вызволим его… знаю, предположение смелое, но у меня было так мало оптимизма, что я цеплялся за оставшийся всеми четырьмя конечностями.

Внешне наша троица достаточно походила на вампиров, чтобы подойти небрежную проверку. Однако мы никак не сможем выдать за туземца моего зеленого и чешуйчатого партнера без заклинания личины, а мне не хотелось рассчитывать, будто после освобождения Ааза у меня останется хоть сколько-нибудь магической энергии. И поэтому я постоянно вытягивал шею, заглядывая в боковые улочки и переулки, надеясь найти малолюдный маршрут, которым мы сможем вывести нашего коллегу-беглеца из города, не увлекши в погоню за собой все население. К тому времени, когда мы добрались до своей цели, я был порядком уверен, что смогу привести нас обратно к Диспетчеру тем же маршрутом, каким мы пришли, и ПОЛОЖИТЕЛЬНО уверен, что если попробую повести команду задами, то мы совершенно и беспомощно заблудимся.

— Ну, Босс. Вот и она. Думаете, мы сможем расколоть ее?

Думаю, Гвидо на самом-то деле не ожидал ответа. Он говорил, просто чтобы прервать молчание, навалившееся на нас, когда мы стояли, глядя на свою цель.

Здание Муниципалитета было строением внушительным, с толстыми каменными стенами и угловой башней, вытянувшейся к небу, чуть не пропадая в темноте с глаз долой. Судя по его виду, мы не смогли бы сделать на нем вмятину даже из пушки… если бы у нас была пушка, которой мы не имели. Я привык к палаткам Базара и довольно ветхому строительному стилю Пента. Хотя я постепенно преодолевал благоговейный страх перед строениями, преобладающими здесь, в Блуте, это местечко меня пугало. Я видывал менее прочные на вид горы!

— Ну, уж одно-то определенно ясно, — начал я почти про себя.

— Что именно?

— Пялясь на нее, не сделаешь ее слабее.

Никто из помощников не посмеялся моей шутке, но впрочем, так же как и я.

Стряхивая дурное предчувствие, я повернулся к сотрудникам.

— Ладно, Гвидо. Оставайся здесь, внизу, и сторожи. Маша? Как по-твоему, этот твой пояс сможет поднять двоих? Пришло мне время подняться наверх и хорошенько посмотреть на эту неприступную камеру.

Моя ученица нервно провела языком по губам и пожала плечами.

— Не знаю, Оторва. Я тебя предупреждала, что управление этой штукой работает неважно. При всем, что я знаю, он может вознести нас на орбиту.

Я похлопал ее по плечу, успокаивающе, как я надеялся.

— Ну, давай попробуем и выясним.

Она кивнула, обхватила меня одной рукой поперек груди, а другой принялась поигрывать с самоцветами на пряжке пояса.

Вспыхнула искра света, но помимо этого — ничего.

— Газу не хватает, — пробурчала она про себя.

— Так включай поскорей, — поторопил я ее.

Даже если вампиры склонны избегать света, мы загорелись, как рождественская елка и обязательно привлечем внимание, если еще надолго задержимся на уровне земли.