– Это еще зачем?
– Затем, что мне уже надоело ходить с седой башкой.
– Помнится, раньше ты об этом не думала. Мне казалось, что тебе даже нравится быть седой.
– Просто раньше мне было безразлично.
– А теперь, когда тебе предстоит встречаться с этим гребаным Гавриилом, тебе не безразлично?!
– Теперь у меня есть ты, и я просто обязана выглядеть хорошо.
– Может, тогда покрасим тебя завтра? Что за необходимость краситься именно перед сауной.
– Нет. Я же сказала, мы едем в парикмахерскую.
– Что ж, поехали. Я заодно подстригусь. В парикмахерской мы разошлись по разным залам и договорились встретиться в машине. Сев в кресло, я внимательно посмотрела на себя в зеркало, а затем обратилась к парикмахерше:
– Я хочу быть красивой.
– Что? – не поняла она.
– Я хочу быть красивой.
– А вы что, считаете, что вы страшная? – удивилась девушка.
– Нет. Но я седая.
– Сейчас каждая вторая женщина седая.
– Но мне нет и тридцати…
– Мне вас очень жаль. Я предлагаю вам стать блондинкой. На светлом фоне седина менее заметна, чем на темном. Посещайте раз в две недели наш салон, и седина никогда вас больше не побеспокоит. Меньше нервничайте и чаще красьте волосы. Вот и весь секрет. Ну что, будем обесцвечиваться?
– Будем.
Наложив мне на голову голубую кашицу, мастер внимательно посмотрела на мое лицо и предложила:
– А хотите, с вами поработает косметолог?
– Хочу.
Косметолог привела в порядок мои брови и сделала неплохой макияж, а мастер слегка подровняла мне волосы, высушила их и уложила феном. Я взглянула на себя в зеркало и удовлетворенно кивнула.
– Нравится?
– Очень, – улыбнулась я и пошла к Пашке.
Увидев меня, Пашка вытаращил глаза.
– Что ты с собой сделала?
– Скажи еще, что тебе не нравится.
– Наоборот. Тебе идет. Ты основательно приготовилась для встречи с Гавриилом. Куда дальше?
– Теперь в сауну.
Доехав до сауны, я наказала Пашке сидеть в машине, а сама зашла внутрь.
– Девушка, вы куда? – Я услышала голос и увидела молодую женщину. – Вы хотите заказать сауну?
– Да.
– Тогда с другой стороны здания сидит администратор. Она принимает заказы. Но мне кажется, сегодня свободного времени нет. Среда – хозяйский день.
– Это как?
– Это значит, что сегодня парятся наши учредители.
– В переводе на русский язык – крышевые?
– Можно сказать и так, – улыбнулась та.
– А вы – банщица?
– Да, а что вы хотите? – Она посмотрела на меня с подозрением.
– У меня есть сведения, что по средам здесь парится Графов Гавриил.
– Не знаю такого.
– Не может быть, вы должны знать.
Женщина злобно прошипела:
– Освободите помещение, иначе я вызову охрану и вас отсюда выкинут за шиворот.
– Вы должны мне помочь. Мне необходимо с ним увидеться.
– Если через три минуты ты отсюда не свалишь, то я вызываю охрану…
Я достала сто долларов и положила на стол. Женщина взяла их и поднесла к свету. Затем улыбнулась и ласковым голосом произнесла:
– Что ты хочешь?
– Я должна встретиться с Гавриилом.
– Каким образом?
– Разреши мне вечером побыть здесь в качестве уборщицы или барменши.
Скажешь, что я новенькая. Только что устроилась на работу и сейчас прохожу испытательный срок.
– Зачем это тебе? Ты с ним знакома?
– Нет. Я даже не знаю, как он выглядит. У меня для него важная информация. Я знаю, кто убил его брата.
– А что, разве его брат убит?
– Да. У меня есть доказательства.
– Ты хоть понимаешь, что мне за это будет? Я рискую жизнью.
– Но ведь я не делаю ничего плохого. Это в его интересах тоже.
– Может быть, но только не в моих.
Женщина сложила пополам стодолларовую купюру, расстегнула халат и сунула ее в бюстгальтер. Затем она окинула меня с ног до головы оценивающим взглядом и быстро спросила:
– Сколько ты мне за это дашь?
– Сколько ты хочешь?
– Тысячу долларов.
– Что?! – Я чуть не села на пол, но вовремя удержалась за спинку стула.
– Штука баксов, и ты можешь провести вечер в этой сауне в качестве только что при нятой на работу барменши.
– Ты хоть думаешь, что говоришь?
– И ни цента меньше. Сегодня среда – хозяйский день. Парятся крутые, и меня никто по головке не погладит за то, что ты сообщишь Гавриилу какую-то бредовую информацию. Меня могут убить за это дело, понятно?! Здесь не коммерсы парятся, а отморозки. Улавливаешь разницу? Я должна знать, ради чего рискую. Не устраивает, пошла вон отсюда.
Я помолчала немного, а затем еле слышно спросила:
– Во сколько сеанс?
– Они подъезжают к девяти вечера. Значит, ты должна быть часов в семь.
Я познакомлю тебя с работой барменши.
– Значит, в семь.
– До встречи, – донеслось мне вслед. С опрокинутым лицом я вышла из бани и села к Пашке в машину.
– Что не в настроении-то?
– Займи штуку баксов.
– Зачем?
– Мне нужно дать ее банщице за сегодняшний вечер. Я тебе отдам. Мои грины у Маринки лежат. Я же на Горелине неплохо слупила.
– Ты хоть соображаешь, что говоришь?! Штука баксов за то, чтобы проторчать пару часов в этой сауне! Так легче его тогда у сауны поймать.
– У сауны не получится. Он даже не захочет меня слушать. К тому же меня охранники не подпустят. Это же не коммерсанты, а отморозки. Улавливаешь разницу? – повторила я слова банщицы.
– Улавливаю. Безумие вообще туда соваться.
– Только таким образом мы сможем избавиться от Сереги и его команды. Я уверена, что после моего разговора с Гавриилом начнется криминальная война, которая обязательно нас спасет. Бог с ними, с деньгами. Заработаем.
– Конечно заработаем, о чем разговор. Только я больше убивать никого не буду. Я не могу рисковать собой, так как у меня есть ты.
– У нас еще есть время. Поехали погуляем в Сокольники.
– Поехали, – обрадовался Пашка. Приехав в Сокольники, мы гуляли по парку, наслаждаясь покоем. О том, что произойдет вечером, мы старались не думать. Посетили выставку бабочек и кошек. Затем взяли по брикету мороженого и присели на лужайке у небольшого озерца.
– Мы обязательно уедем в Испанию. Я устроюсь к брату в мастерскую по ремонту машин, а ты будешь ждать меня с работы.
– Ты хочешь сказать, что мы с тобой имеем право на достойное существование?
– А почему бы и нет? Если мы сейчас по уши в грязи, то обязательно из нее вылезем. Вот увидишь. Зато мы живем самой чистой любовью, которая только может быть.
– А мне кажется, что грязь прилипла к нам так прочно, что уже никогда не отмоется. – Я посмотрела на часы. – Пора.
– Что – уже?
– Пора, Паша.
Мы подъехали к сауне и стали выбирать место, где можно было бы поставить машину так, чтобы Пашка не вызывал никаких подозрений. Малолюдный проулочек в двух шагах от здания нас вполне устроил. Я чмокнула Пашку в щеку и сказала:
– Возьми газету, как будто ты просто кого-то ждешь. Я постараюсь как можно быстрее.
Пашка протянул мне деньги и молча кивнул. Я помахала рукой и пошла в сауну. Банщица пересчитала баксы, сунула в карман и улыбнулась:
– Меня зовут Грета.
– Жанна.
– Ну что ж, Жанна, пойдем покажу тебе бар. Ты когда-нибудь видела, как крутые отморозки парятся?
– Нет.
– Тогда смотри осторожно. Старайся ничему не удивляться. Когда лучше всего подойти к Гавриилу – смотри по ситуации. Сейчас я в трех словах объясню тебе специфику твоей работы…
Когда Грета закончила, я повязала белый фартучек, поправила прическу и встала за стойку бара. К назначенному времени в сауну зашли около десяти мужчин внушительных размеров. Следом за ними забежали еще трое и проверили помещение на предмет посторонних. Я сразу поняла, что это охранники. Один из мужчин подошел к Грете и ущипнул ее за грудь.
– Здорово, радость моя. Как жила без меня!
– Как всегда, – улыбнулась та.
– Кому давала, кому не давала? – засмеялся мужчина. – Этому давала, этому давала, этому давала, а этому не давала, – он показал пальцем на своего товарища, – этот дрова не рубил, в лес не ходил. Тебе не дам, нехороший мальчик.
Все дружно засмеялись и уставились на меня.
– А это кто?
Грета многозначительно посмотрела на меня и торжественно сказала:
– Гавриил, это наша новенькая.
Я мысленно поблагодарила Грету и теперь уже точно знала, кто из них Гавриил. Он оглядел меня с йог до головы.
– И когда ты ее на работу приняла?
– Сегодня.
– Смотри, Гретка, пользуйся тем, что у меня настроение хорошее. Если так будешь сотрудников набирать, то не только своего места лишишься, но и толстой задницы! Я тебе, кажется, уже говорил: прежде чем кого-либо взять на работу, нужно согласовывать это со мной. Или не говорил?
– Говорил.
– Тогда в чем дело? Может, мои слова у тебя мимо ушей пролетают? Я тебя в последний раз предупредил. Поняла?
– Поняла.
– Смотри, а то в следующий раз придется за свой базар ответить!
– Смотри, а то в следующий раз придется за свой базар ответить!
Затем он перевел взгляд на меня и помягче спросил:
– А тебя как зовут, красавица?
– Жанна.
– А ты кому давала, кому не давала? – засмеялся он.
Я не обратила на его слова никакого внимания и принялась протирать бокалы. В глубине души я хотела только одного: чтобы никто из этих отморозков не смотрел программу «Криминал», иначе мне не поздоровится. Мужчины разделись догола и начали бродить по сауне.
– Ну что, хозяйка, накрывай на стол, – сказал Гавриил и ушел париться.
– Что встала как вкопанная, – прошептала Грета. – Давай стол накрывать.
У них сейчас гулянка будет.
Мы накрыли большой и шикарный стол, который просто ломился от изысканно приготовленных блюд и дорогих закусок. Из парилки вышел Гавриил и спросил у Греты:
– Девочек вызвала?
– Вызвала.
– Когда будут?
– Минут через пятнадцать.
– Отлично. Только нормальных, чтобы было за что подержаться. В прошлый раз такие уродины прикатили, что у меня с трудом дружочек встал. Я же себя уважаю, как ты думаешь?
– Конечно, Гаврюша, о чем разговор. Сегодня девочки будут – пальчики оближешь.
– Дай Бог. Только это они мне лизать будут, а не я им. Как приедут – свистнешь. Мы пока с пацанами за столом посидим.
Отморозки сели за стол и начали свой пир. Я с трудом успевала подносить бокалы и менять тарелки. Гавриил похлопал меня по попке и радостно спросил:
– Ты где раньше работала?
– Нигде. Я в отпуске сидела по уходу за ребенком, – соврала я.
– Хорошее дело. Значит, замужем?
– Замужем.
– Мы все женаты, – засмеялся он. – Я замужних люблю, у них инфекции всякой меньше.
Я понимала, что мне нужно себя вести как можно серьезнее, чтобы, не дай Бог, отношения не зашли за определенную черту. Через минуту зашла Грета и обратилась к Гавриилу:
– Гаврюша, девочки приехали, целый микроавтобус.
– Здорово. Ну что, делаем постанову по той же схеме, чтобы сутера не напугать.
– Я все поняла. Как всегда, – улыбнулась Грета и опять ушла.
То, что произошло дальше, удивило меня настолько, что я чуть не потеряла дар речи. Стадо здоровенных амбалов, поднявшись из-за стола, убежало прятаться в парилку. В комнате остались двое. Вид у них был самый безобидный.
Они были похожи скорее на научных работников, чем на криминалов. Один из них взял тарелку с салатом, другой приложился к жареной рыбе. В бар зашла Грета.
Следом за ней – сутенер и семеро девиц, которым явно не посчастливилось сегодня с заказом.
– Я же вам говорю, что всего два тихих безобидных мальчика. Сидят, рыбку кушают, девочек ждут, – распиналась Грета.
– А зачем двоим семеро? – не понял сутенер.
– Ну это уж кому как. Хозяин – барин. Мальчики платят, они и музыку заказывают. Может, у них скрытый потенциал какой.
«Мальчики» сидели и, не поднимая головы, поглощали пищу.
– Мальчишки-то безобидные. Девчонок шампанским попоят… – соловьем заливалась банщица.
– Если их двое, то почему рюмок так много? – спросила одна из проституток.
– Застолье было. Компания вся разъехалась по домам к женам, остались двое.
Проституток этот ответ, кажется, удовлетворил. Они присели на диванчик и удовлетворенно кивнули сутенеру. Тот взял с Греты деньги и удалился. Не успела за ним закрыться дверь, как открылась дверь сауны и в бар влетели голые мужики, с такими криками и воплями, что можно было закрывать уши. Несколько проституток стремглав бросились к входной двери, но было уже поздно. Девчонок завалили прямо на пол и стали рвать одежды.
– Вон та моя! Стой, сука! Застрелю! – орал Гавриил, подпрыгивая как мальчишка.
– Шампанское захотели попить, сучки! Сейчас мы вас другим накачаем! – слышались возбужденные голоса.
Я с ужасом смотрела на эту картину, широко открыв глаза.
– Не обращай внимания, – успокоила меня подошедшая Грета. – Пусть мальчишки позабавятся.
– И часто они так забавляются?
– Каждый раз. Их уже все фирмы знают. Никто ехать не хочет. Проституток легче застрелить, чем к ним на заказ привести. Ни одна на такой хозяйский день не поедет, хоть ножом ее режь. Поэтому мы тут придумали маленькие хитрости.
– Это напоминает дикое стадо животных.
– А я уже привыкла. На такой работе надо смотреть на все вещи проще, иначе головой поехать можно.
Проститутки орали, просили о помощи, но их никто не слушал. Девчонок били и насиловали самыми изощренными способами, используя предметы, отнюдь не приспособленные для сексуальных утех.
Грета улыбнулась и включила погромче музыку.
– Орут, аж голова болит, – пожаловалась она.
Я увидела, как одной из проституток сломали нос и выбили передние зубы.
Сердце мое сжалось, и я подошла к Грете.
– Нужно «скорую». Одну девочку покалечили.
– Какая «скорая»?! Не положено. Это производственная травма. Случается, ничего не поделаешь..
– Но ей плохо.
– Да на них все заживает, как на собаках. Видишь, пошлепала к сумке. У нее там аптечка на все случаи жизни. Там и вата, и бинт, и обезболивающие. Даже шприц с героином имеется. Сейчас ширанется, и боль как рукой снимет.
Я села на стул, закрыла глаза и старалась не смотреть на все это.
Наступил момент, когда похоть этих животных была наконец ублажена.
– Пошли вон на улицу, – заорал один. – Будете ждать своего сутера там!
Твари продажные! Тухлые куски мяса, вот вы кто!
– Наперегонки и как можно дальше! – закричал уставший Гавриил и открыл дверь.
Проститутки, лихорадочно хватая одежду и сумки, голиком бросились на улицу. Их уход сопровождался визгом и хлопаньем братушек.
– Грета, вытри кровь и выкинь трусы тех, кто забыл их надеть, – сказал Гавриил.
– Сейчас, Гаврюшенька, все сделаю. Не переживай.
– Умница! Мы пару часов попаримся, за столом посидим, а затем можешь свеженьких заказать.
– Хорошо, Гаврюшенька, как скажешь.
Братушки как ни в чем не бывало продолжили свой пир, чередуя застолье походами в парилку и бассейн. Наступил момент, который показался мне наиболее благоприятным для разговора с Графовым. Кто-то парился, кто-то играл в карты и курил анашу, кто-то плавал в бассейне. Гавриил зашел в бар, сел на высокий стул и уставился на меня.
– Что будете пить? – улыбнулась я.
– Водку со льдом.
Я налила стаканчик водки, положила несколько кубиков льда и протянула ему.
– Почему у тебя руки дрожат?
– Что?!
– Я говорю: ты вся трясешься, как ободранная кошка. Ты что, нервничаешь?
– Да, – глубоко вздохнула я.
– Почему?
– Потому что я не барменша и никогда ею не была.
– А кто ты? – удивленно спросил он.
– Я пришла сюда для того, чтобы поговорить с тобой.
– Говори.
– У меня есть важная информация, касающаяся твоего брата. Мне нужны гарантии, что после разговора я смогу выйти отсюда целой и невредимой.
Гавриил сразу сосредоточился, помрачнел и стал серьезным.
– Это будет зависеть от того, что ты сейчас скажешь.
– Так не пойдет. Мне нужно твое слово. Ты человек с понятиями, поэтому я здесь. Гарантируй мне жизнь, а я поведаю тебе о многих интересных вещах.
– Хорошо. Я обещаю, что не причиню тебе вреда и выпущу из этой сауны.
– Твой брат мертв.
– Я это чувствую. Он не мог так долго не давать о себе знать, что бы с ним ни случилось.
– Его убили Серегины ребята.
– Что ты мне здесь бодягу разводишь?!
– Я говорю правду. Твой брат заказал подкрышных проституток – Серегиных. Одна в реанимации, другая в морге. Серега этого не простил. Твой брат уже неоднократно выводил его из себя и переходил ему дорогу. Серега приказал от него избавиться. А привели приговор в исполнение Вован и Алик.
Правда, насколько я поняла, Алик не убивал, а только присутствовал, да и он сейчас вряд ли жив. Я была у них в тот момент, когда ты звонил Сереге. Они смеялись, что ты ни о чем не догадываешься. В частном доме, где они стрелкуются, стоит шкатулка. В ней лежит именное золото твоего брата. Я думаю, что больших доказательств не бывает. Они захотели избавиться от золота, но я думаю, что еще не успели. Не хватает цепи с медальоном.
– Где она?
– Этого я не знаю. Но я знаю, в какой могиле закопали твоего брата.
– Откуда тебе это известно?
– Я жила в деревне рядом с кладбищем. Как-то раз мне пришлось возвращаться через кладбище домой. Смотрю, стоит «паджеро». Из него вышли двое мужчин и вынесли труп. Я спряталась за одну из могил и все видела. Мужчины закопали труп и случайно заметили меня. Они держали меня в чулане, но я смогла сбежать. Моей жизни угрожает опасность.
– Я тебя понял. Поэтому ты здесь. Где находится это кладбище?
– Дай листок бумаги и карандаш. Я нарисую.
Нарисовав кладбище и пометив крестиком могилу, которая находилась недалеко от входа, я протянула листок обратно.
– Твоим словам нужны доказательства. Тебе придется сидеть здесь и ждать, когда я вернусь. Если я сейчас поеду и откопаю своего брата, то я отпущу тебя и завтра же разберусь с этими скотами! – В этой могиле два трупа. Твой брат снизу.