Гейррёд, видя, как вздыбилась огненная борода его гостя, кинулся в густой дым очагов и спрятался за подпиравшие кровлю столбы. А надобно молвить, столбы в его доме были кованные из железа, и Великан уже думал, что спасся, когда Тор всё-таки высмотрел его сквозь густой дым… С шипением полетело железо, раскаляясь на лету всё больше и больше, грянуло в столб, разнесло его в мелкие брызги, уложило спрятавшегося Гейррёда и ушло глубоко в землю.
Сказывают, забил на том месте горячий источник и бьёт до сих пор, свищет, плюётся паром и кипятком. Никак не может остыть под землёй брошенное Тором железо. И всякий, кто усомнится в правдивости этого сказания о Гейррёде и его дочерях, может перейти через Вимур в Страну Великанов и своими глазами в том убедиться.
Котёл для пива
– Я хочу ввести Магни в род, чтобы он наследовал мне по закону, – сказал Тор. – Пусть он носит такую же обувь, как и мы все!
Дело было после удачной охоты, когда довольные Асы, воссев на холме, потрошили добычу, а дева Солнце смотрела на них с небосклона.
– Магни ещё не исполнилось пятнадцати зим, – хмуро возразил Один.
– Ну и что? – не смутился Тор. – Он совершил подвигов больше, чем я или даже ты в его возрасте. Он взрослый муж, если судить по делам!
И не нашлось никого, кто с этим не согласился бы.
– Ладно, пусть будет по-твоему, – скрепя сердце кивнул Отец Павших и обратился к собравшимся Асам: – Мы все здесь в родстве между собой. Кого выберем на счастье, кто устроит для Магни священный праздничный пир?
Асы начали переглядываться и засмеялись. Вырезали на палочках руны и бросили их, загадывая, на траву… Руны не указали ни на кого. А может, всё дело в том, что у Одина, повелителя рун, не лежало-таки сердце к юному Магни, рождённому Великаншей. Легко ли вводить в права чужого наследника, когда своему, мудрому, доброму и всеми любимому, напророчена неотвратимая гибель?..
Не добившись ответа от рун, Асы обратились к жертвенной крови добытых зверей. И кровь оказалась словоохотливее: растёкшиеся струйки указали на Эгира сына Мискорблинди, сидевшего в тени ясеня у вершины холма.
Эгир был родом из Иотунхейма, однако давным-давно уже побратался с Асами, и Люди чтили его как владыку подводных глубин. Если у Вана-Ньёрда, хозяина Лебединой Дороги, просили попутного ветра и удач в морском путешествии, то у Эгира – хорошего улова рыбы и всего того, что зовут морским урожаем. Эгир выстроил себе двор на самом дне Океана и далеко прославился хлебосольством: у него гостили те, кого принимала холодная водяная пучина. Рыбаки, утонувшие осенью на ловле трески возле западных островов, и воины, раненными свалившиеся за борт… Жена Эгира, Ран-Добытчица, носила широкую сеть и день-деньской обходила моря, собирая утонувших…
Эгир был давно уже дедом и прадедом, потому что девять волн, девять матерей великого Аса Хеймдалля, приходились ему дочерьми. Но ни морщинкой, ни складочкой не отметили прожитые века юного лица Великана. По-прежнему шумен бывал он во гневе и улыбался, точно дитя, в хорошие дни… Кто видел, чтобы состарилось Море?
– Я буду рад приготовить вам славный пир, побратимы, – сказал весело Эгир. – Хорошо бы только вы подобрали мне котёл для пива, чтобы хватило для всех!
Тогда Асы разошлись по своим дворам и стали смотреть котлы, в которых мудрые Асиньи со служанками варили светлую брагу. У каждого отыскался добрый котёл, но для священного пира всех Богов эти котлы были слишком малы.
Минула ночь, потом другая, потом ещё и ещё; нетерпеливый Тор уже думал вызвать из нижних миров Карликов-двергов и попросить выковать подходящий котёл… когда совсем неожиданно к нему подошёл Тюр. И Бог Грозы тотчас заметил, что у однорукого воителя был очень взволнованный вид.
– Родич и друг, – обратился к нему Тюр. – Ведомо ли тебе, что вороны Всеотца нынче видели как раз такой, как надо, котёл у Великана Хюмира?
– Вот славные новости, – обрадовался Тор. – Сейчас же запрягу козлов и съезжу к Хюмиру. И если добром не одолжит котла – отберу!
Вскормивший Волка вдруг попросил его:
– Возьми меня с собой, брат, вместо Тьяльви…
И объяснил удивлённому Тору:
– Помнишь ли мою мать, светлобровую красавицу Асинью, пропавшую много зим назад неизвестно куда? Хугин и Мунин её повстречали в доме у Великана, когда высматривали котёл. Это Хюмир похитил мою мать из Асгарда и насильно взял в жёны. Сказывали вещие вороны – несладко ей с отвратительным Турсом, а тут ещё свекровь – о девяти головах…
Бог Грозы в ярости схватился за молот:
– Асинья в плену у Турса, а я ничего не знал?! Едем, брат!
Целый день неслась быстрая колесница. Дорогою Тор изменил облик, прикинулся безбородым парнишкой, чтобы злой Хюмир не догадался тотчас же, с кем имеет дело. Не жаловал могучий Тор хитростей, но на сей раз решил уступить другу, ибо Тюр не хотел затевать открытую схватку – боялся погубить мать.
Тор и Тюр оставили золоторогих козлов, Таннгниостра с Таннгрисниром, на краю Мидгарда у родителей Тьяльви, а сами отправились дальше пешком.
Двор Хюмира стоял на обрывистом берегу Океана, там, где подводные скалы круто обрывались в непроглядную бездну, в логово Мирового Змея Йормунганда… Угрюмые чёрные камни вздымались тут и там из холодной серой воды, изглоданные прибоем; поздняя осень увешала их сосульками, припорошила макушки… закатное Солнце медленно пробиралось меж ними, дрожа в сизом тумане…
– Вон он – Хюмир, – указал однорукий воин на длинную лодку вдали. И рыбак-Великан как будто почувствовал: поднял безобразную голову, окинул берег тяжёлым подозрительным взглядом…
Первой встретила двоих Асов сама хозяйка двора – мерзкое чудище о девяти всклокоченных седых головах:
– Это что ещё за юнцы? А ну прочь отсюда, незваные, покуда целы!
Разгневанный Тор хотел уже вытащить молот, но Тюр ответил миролюбиво, как мог:
– Привет тебе, бабушка, от Фенрира Волка. Недавно я был у него на озере Люнгви и видел, что река Вон ещё не иссякла. А здесь мы только затем, чтобы одолжить у твоего сына котёл – затеваем пиво варить!
Обрадовала такая речь Великаншу.
– От Лунного Пса? – смягчилась старуха. – Стало быть, он не теряет надежды!.. Что же, входите, подождите Хюмира в доме… – И зло крикнула в дверь: – Эй, сноха! Беги живо, бездельница, устрой добрых гостей!
Тут из палат появилась несчастная Асинья, и Тюр застонал про себя, видя, как изменилась мать, как поблекла её светлая красота, поседели пышные волосы…
– Шевелись проворней, безрукая!.. – зашипела старая ведьма на женщину, замершую при виде воина-сына. И уже Тюр шагнул вперёд, на выручку матери, но Тор удержал.
– Сыночек, – всхлипнула Асинья, когда страшилище наконец убралось. – Какой ты большой и красивый вырос, сынок!.. Но что у тебя с рукой?..
– Про это потом, мама, – ответил Тюр шёпотом, чтобы не слыхала злая хозяйка. – Кончились наконец твои муки, поедешь с нами домой! Скажи только ещё, где Хюмир держит котлы?
– А вот и я, – раздался со двора зычный, грубый голос, и Великан шагнул в дом, обдирая звенящий лёд с бороды. Асинья только успела шепнуть:
– Берегитесь его!..
И действительно, Великан бросил на гостей такой тяжёлый и злой взгляд, что потрескался каменный столб, за которым они сидели на лавке, расщепилась над головами прочная балка. Восемь котлов обрушилось с неё вниз и разбилось о пол, лишь один, девятый, прочно выкованный, уцелел.
– Этот нам и нужен, – тихо сказал Тор другу.
Хюмир был между тем на что-то очень сердит.
Он всё время ворчал, отбирая коров для ужина, сдирая с них шкуры и складывая туши печься в глубокую яму, как принято у дикарей. Он не захотел даже слышать о том, чтобы одолжить котёл:
– Не по-зимнему гремел нынче гром, всю рыбу мне распугал! Вот будет завтра хороший улов – тогда, может быть, поговорим!
За ужином проголодавшийся Тор не сумел удержаться и один съел двух коров, пока Хюмир, Тюр и Великанша о девяти головах управлялись с одной.
– Этак съешь у меня все припасы на зиму, – сказал неучтивый хозяин. – Силён ты на еду, таков ли в работе? Вот что: завтра каждый будет есть то, что сам раздобудет!
– А ты возьми меня с собой на рыбалку, – посоветовал Тор. – Право, не будет у тебя недостатка ни в камбале, ни в треске, если дашь мне удочку и наживку!
Великан оглушительно захохотал:
– Тебе, недомерку? Сперва как следует подрасти!
– Испытай меня прежде, потом будешь смеяться, – сказал Тор. – Быть может, я не такой неумеха, как тебе думается. Неужели не наскучило одному трудиться на вёслах?
Это показалось Хюмиру заманчивым, но он не подал виду:
– Ты, коротышка, пожалуй, замёрзнешь там, в море, если я буду удить так далеко от берега и так долго, как я привык. Не запросишься ли раньше срока на берег?
Тор ответил:
– Не пришлось бы тебе самому проситься назад, когда я сяду грести.
Тор ответил:
– Не пришлось бы тебе самому проситься назад, когда я сяду грести.
И так сверкнули при этом глаза Бога Грозы, что Тюр понял – воистину чудо, если теперь же не схватит молнию-молот. Но Хюмир неожиданно согласился:
– Ладно, поглядим, на что ты способен. Смотри только, не проспи. А калека пускай останется здесь и поможет моей рабыне мести пол, всё равно он ни на что больше не годен!
Промолчал Тор, стиснув молот до боли, промолчал Тюр, Бог победы в отчаянных поединках, тот, с кем сравнивали лучших мужей, называя их – смелые, точно сам Тюр…
А светлобровая Асинья неслышно сновала туда и сюда, прислуживала страшному Хюмиру и злобной свекрови, трепетала от ужаса и надежды и не смела глаз поднять на гостей.
Рыбалка Тора
Утром Хюмир проснулся и вскочил ни свет ни заря:
– Эй, коротышка! Ещё не раздумал ехать со мной?
– А что будет наживкой? – спросил Тор.
– Наживку, – сказал Хюмир, – добывай сам, какая приглянется. У меня лишней нет. – И усмехнулся злорадно: – Сходи в стадо, возьми какую-нибудь коровёнку… если не трусишь!
Тор немного подумал и в самом деле пошёл со двора, навстречу быкам и коровам, возвращавшимся с водопоя. Впереди всех выступал огромный, как туча, с чудовищными рогами бык, прозванный Вспоровшим Небеса. Увидя незнакомца, бык ударил копытом, глухо взревел и кинулся на Бога Грозы, но не рассчитал сил. Тор живо справился с ним и швырнул наземь, схватив за рога. Оторвал у злого животного голову и принёс с собой к берегу. Там Хюмир уже спускал на воду лодку.
– Вот навязалось несчастье!.. – зарычал Турс, увидев, какую наживку раздобыл его гость. – Я смотрю, на промысле от тебя ещё больше убытку, чем за столом!
Тор молча сел на корме и начал грести, и Хюмир сразу увидел, что с этим гребцом даже он, Великан, сравниться не может. Скоро пропали в утренней дымке сторожевые утёсы, открытое море стало мерно раскачивать рыбацкую лодку…
– Здесь я всегда ловлю камбалу, – сказал Хюмир. Тор скривил губы:
– Здесь дно пальцем можно достать. Ты, кажется, приглашал меня в море, а не на прибрежную мель?
Пришлось Великану смолчать. Но Тор грёб и грёб, и наконец Хюмиру сделалось не до бахвальства:
– Поворачивай, парень! Там, на дне, уже близок обрыв и под ним логово Змея! Даже мы, исполины, боимся его, хоть он и одного с нами племени. Сколько раз я едва уносил ноги, а тебя он проглотит и не заметит!
– Змей Йормунганд? – спросил Тор и нащупал верный молот. – Ты говоришь про этого жалкого червячка, которым только детей в потёмках пугать?
И не отпускал вёсел, пока лодка не встала как раз над обрывом. Тут вытащил Тор голову Вспоровшего Небеса, надел на отточенный крюк и закинул, посмеиваясь, в самую бездну. Хюмир ничего не сказал, но было видно, что ему очень не по себе. У него была снасть с двумя коваными крючками, и он поспешно наживил и забросил её, надеясь поскорей наловить рыбы и возвратиться на берег, не потревожив чудовища под водой. И удача ему улыбнулась: очень скоро на оба крючка попались киты. Великан живо подтащил их к лодке и оглушил тяжёлым багром. И открыл уже рот – уговаривать Тора грести обратно домой… но тут Мировой Змей всё-таки проснулся на дне, разбуженный запахом свежей крови от бычьей головы, которую Хозяин Громов опустил к самому его носу. Вмиг распахнулась ядовитая пасть и проглотила наживку вместе с рогами и острым крюком. Сладко облизнулся сын Локи, прозванный Поясом Земли, закрыл жёлтые глаза и хотел снова заснуть, но Тор наверху почувствовал дрожь лесы, понял, что Мидгардсорм взял приманку, и резко подсёк.
Вонзилось острое железо в нёбо чудовищу, и тут уж Змей рванулся изо всех великанских сил, так, что кулаки Повелителя Молний ударились о дубовый борт! В бешенстве забился Пояс Земли, заревел так, что далёкие горы Иотунхейма отгрянули эхом и содрогнулся весь Мидгард… но сила напоролась на силу. Тор постепенно наматывал лесу на кулак, не давая Змею поблажки и держа в правой руке занесенный Мьйолльнир. Лодка так накренилась, что перепуганный Хюмир хотел уже бросить добытых китов и попытаться спастись вплавь. Но в это время Тор проломил ногами дубовое днище и встал прямо на морское дно. И подтащил-таки Змея вплотную к себе, так, что безобразная, ядовитая голова приподнялась над водой, и два вечных противника увидали друг друга: защитник Асгарда и Людей, славный Бог Грома – и отвратительный родич Фенрира Волка! Страшным синим огнём горели глаза Тора, и отсветы Муспелля дрожали в немигающих змеиных зрачках! Хюмир, скуля от ужаса, закрыл ладонями голову и повалился прямо в холодную воду, плескавшуюся на дне лодки, на крепких досках…
Раз за разом взлетал сокрушительный молот, обрушивался на плоскую голову Йормунганда! Гремящая молния, что с одного удара укладывала даже такого исполина, как Хрунгнир. Но Пояс Земли был на диво живуч и неистово бился, вздымая громадные штормовые волны, раскалывая ледяные горы хвостом, между тем как Тор подтаскивал его всё ближе, чтобы поразить уже наверняка…
До самого родника Норн докатились судороги Змея и трепет Земли, и три Девы вышли взглянуть, в чём дело. Вот рассеялся над священным источником клубившийся пар, и отразился в бегучей воде смертный поединок Тора со Змеем. Но бесстрастными остались лица древних сестёр. Знали вещие Норны: даже Богам не под силу вмешиваться в дело Судьбы, произносящей их устами свой приговор…
– Они уже виделись прежде, – припомнила старшая, Урд-Прошлое.
– Сегодня Змей не умрёт, – сказал Верданди-Настоящее.
– Они ещё встретятся, – предрекла Скульд-Будущее.
И будто подслушав, вконец перетрусивший Хюмир схватил нож и полоснул по натянутой, как струна, лесе Тора, там, где она лежала на борту. С шумом и грохотом сомкнулись волны над головой нырнувшего Змея, и, говорят, молот Мьйолльнир настиг его ещё раз, уже под водой, и вода ослабила удар, не то быть бы ему для чудовища роковым.
– Заступился за родича?.. – отдышавшись, сказал Хюмиру Тор. – А сколько раз он хотел тебя проглотить, и, надеюсь, когда-нибудь ещё проглотит?
С этими словами разъярённый Бог Грома так дал Хюмиру по уху, что Великан полетел за борт кувырком – только пятки мелькнули. Еле выкарабкался он назад, пока Тор затыкал пробоины в днище. Молча сели они на вёсла и погребли назад к берегу, очень недовольные друг другом.
Но когда засинели вдали знакомые скалы и Хюмир почувствовал себя в безопасности, тотчас возвратились к нему и самоуверенность, и наглость. Он сказал Тору:
– Эй, коротышка! Невелик твой улов, да и лодка из-за тебя едва не погибла. За это придётся тебе ещё поработать, если хочешь, чтобы я отдал котёл. Привяжешь лодку и вычерпаешь воду досуха – или, может, дотащишь до дому хоть одного из китов?
Тор взял лодку за носовое кольцо и одной рукой выволок далеко на сушу – не снимая вёсел, не выливая воды. Бросил в неё обоих китов и понёс к дому Великана, зашагал лесистыми склонами через долину. Еле поспевал за ним Хюмир. Уже понял Турс, что с котлом придётся расстаться, но сдаваться всё ещё не спешил:
– Для такого малявки ты впрямь неплохо гребёшь. Но вот тебе последнее испытание. Видишь тот кубок? Сумеешь разбить его – и котёл твой. Мне ведь ни к чему кубок, если не будет котла. А не осилишь – останутся у меня и котёл, и звонкая чаша!
Тор взял хрупкий с виду кубок, подержал, дивясь про себя, на широченной ладони – и с размаху хватил о ближайший столб из тех, что подпиради крышу. Откуда мог знать Хозяин Козлов, что кубок Хюмира был совсем не простой! Содрогнулось жилище, в мелкую пыль разлетелся прочный каменный столб – а тонкий сосуд отскочил, зазвенев, прямо в руки Великану.
– Полегче, недомерок! – захохотал исполин. – Никак захотел сокрушить весь мой дом и засыпать меня обломками по колено!
Тору, следует молвить, как раз того и хотелось, и, верно, пустил бы он всё-таки в ход молнию-Мьйолльнир… но тут пленённая Асинья, идя мимо с тяжёлым грязным ведром, сумела незаметно шепнуть ему:
– Кидай кубок прямо в лоб людоеду, иначе не разобьёшь!
Владетель Колесницы так и поступил. Надобно было видеть, как он полусогнул ноги и призвал всю свою силу Аса на помощь! Со свистом полетел кубок и угодил Хюмиру как раз между заиндевелых бровей – только осколки брызнули в стороны!
Делать нечего, пришлось Хюмиру расставаться с сокровищем, которое он столько веков сохранял для своих друзей-Великанов:
– Вон он, котёл, забирайте… если сумеете.
Он надеялся – братья-Асы попросту не поднимут котла, до того был тот вместителен и тяжёл. И решил уже, что не ошибся: два раза пытался Тюр сдвинуть котёл с места, но всё без толку. Тут подошёл Тор и с лёгкостью поднял посудину Великана. Перевернул, подлез – и пошёл себе в дверь, только бренчали кольца в ушках котла, задевая его по пяткам!
…Хюмир с матерью были так опечалены потерей котла, что не сразу хватились Асиньи, светлобровой рабыни. Но всё же, не дозвавшись, хватились.