Первым же ударом я срубил главаря в цилиндре – он даже саблю вскинуть для защиты не успел. Следующим – снес голову ближайшему врагу. Третьим – повалил наземь сразу двоих, разворотив одному ребра.
Я ворвался в толпу врагов, нанося удары направо и налево. Теперь главное – двигаться, прорываться вперед, не дать этому отребью опомниться. Будь на их месте профессиональные солдаты или даже вчерашние рекруты, я был бы уже мертв, но эти ребята слабо представляли себе, как следует драться. Они толкались, мешали друг другу, никто и не думал прикрывать арбалетчиков. Я раскроил череп здоровяку, пытавшемуся взмахнуть цепом, но ему все время мешали толпящиеся рядом товарищи. Бойца в кирасе и шлеме с забралом, врезавшись в него всем телом, повалил на мостовую и прикончил быстрым ударом. И тут меня достали-таки сзади.
Видимо, нашелся кто-то поумнее остальных. Я каким-то шестым чувством профессионального игрока ощутил опасность и успел отреагировать. Чудом – мышцы на разрыв! – отбил удар сабли и врезал врагу лезвием секача в лицо. В боях на арене, даже в самых жестоких, старался избегать этого приема – уж очень безжалостный он был. Среди игроков не принято уродовать противников. Но сейчас я находился не на арене и сдерживаться не собирался. Враг повалился мне под ноги – лицо его превратилось в кровавое месиво, глядеть на которое особого желания не было.
И тут, словно плотину прорвало, – на меня накинулись со всех сторон. Я рванулся к ближайшей стене, чтобы хоть тыл себе прикрыть. Срубил одного бандита с красной повязкой на рукаве. Этот цвет был отличительным для напавших на нас. Еще одного сбил с ног, но добивать не стал, проскочил мимо и прижался спиной к холодному камню стены. Так я чувствовал себя намного спокойней.
Враги остановились на секунду, окружив меня плотным полукольцом. Они ждали новых неожиданных действий, но я слишком устал, чтобы удивлять их. Отчаянно хотелось опереться на секач. Мои легкие напоминали кузнечные меха, требующие все больше воздуха. Враги вокруг продолжали толпиться, мешая друг другу, но самое главное – они не увидели новой угрозы.
Два стрелка с арбалетами в руках вылетели из тумана, оставаясь размытыми фигурами, – настолько быстро двигались. Выстрелы их казались перещелкиванием странных механических птиц. Короткие болты врезались в бандитов, убивая одного за другим. Те обернулись навстречу опасности, не зная, что это была лишь прелюдия.
– Вниз! – раздался сильный голос сэра Галахада, и я невольно припал на колено, хотя вряд ли мне грозила опасность.
А следом за окриком затрещал электрический ток. Где-то в тумане словно зажглось небольшое холодное солнце, злое и лохматое, как уличный пес, вокруг него танцевали угловатые отростки. Кто-то из бандитов закричал, кто-то бросился в сторону, но было уже поздно. Злое солнце сорвалось со ствола ружья сэра Галахада и врезалось в них.
Я прикрыл рукой глаза. В нос ударил противный запах горелой плоти. В голову пришла абсолютно идиотская ассоциация с пережаренной свининой. Пару секунд ничего не видел. Когда же зрение прояснилось, то подумал, лучше бы мне на это не смотреть. Я ко многому привык за Крымскую кампанию, но не к такому. Трупы валялись на грязной мостовой, исходя дымом, который постепенно смешивался с уличным туманом. Лишь несколько бандитов остались на ногах.
Один быстро удирал и вот-вот должен был скрыться в переулке. Щелкнул арбалет – и он повалился наземь, короткий болт торчал между лопаток. И это как будто стало сигналом для остальных. Бандиты бросились врассыпную. Двое побежали в мою сторону, я машинально вскинул секач и рубанул ближайшего. Лезвие вскрыло ему грудь – из глубокой раны торчали обломки ребер. Второй опомнился, наверное, от вида жуткой раны, нанесенной моим оружием. Он вскинул ржавый палаш, который сжимал в руках, и ринулся на меня. Я шагнул в сторону, отбил клинок рукоятью и врезал ногой по голени противника. Он упал на колени, оружие вылетело из рук, зазвенело по мостовой. Прикончить его было делом одной секунды.
Переступая через трупы, я подошел к стрелкам. Теперь смог наконец разглядеть их как следует. Ими оказались Изабо д’Аржий и Вахтанг Ломидзе. Князь был занят тем, что вытаскивал болты из тел убитых. У Изабо еще оставался основательный запас боеприпасов, нужды потрошить трупы у нее не было. Вот только надолго ли хватит болтов – непонятно. Ведь мы сейчас воюем с целым районом Лондиниума.
Из тумана вышел сэр Галахад. Электрическое ружье в его руках исходило дымком, и он напомнил мне тот, что поднимался над изжаренными телами бандитов. Под ноги сейчас лучше было не глядеть.
– Рад видеть вас, граф, – кивнул мне сэр Галахад. – Если честно, после нападения той твари мы списали вас со счетов.
– Зря, – усмехнулся я. – Одной твари маловато будет, чтобы прикончить меня, хотя, скажу честно, пришлось туговато. А сейчас я думал, мне конец, с таким количеством врагов не справиться.
– Командир, – подошел ко мне Ломидзе. – Хорошо, что ты живой. Надо будет поскорее остальным об этом рассказать, а то у команды боевой дух упал.
– А как вообще случилось, что вы разделились? – спросил у него я, машинально переходя на русский. Английского Ломидзе не понимал.
– Бой был, – пожал плечами Вахтанг. – Нас все сильней обстреливать стали, а толпа – уж очень хорошая мишень. Да и тварей много полезло – и мелких, и здоровых, вроде той, что тебя утащила. Вот я и прибился к этим. Тяжко с ними, командир, я ж по-ихнему ни бельмеса, а они по-нашему тоже.
– Теперь проще будет, – усмехнулся я и обернулся к сэру Галахаду: – Продолжаем идти к больнице? Планы не поменялись?
– Основная группа будет атаковать больницу с главного входа, – ответил тот, – а нам предстоит ударить в тыл. Больница соединена с моргом при церкви Всех Святых подземным ходом. Он считался большой инновацией в свое время – до того покойников возили на каталках через улицу, что не слишком нравилось народу.
– И вы думаете, что этот ход не охраняется? – покачал головой я, весь скепсис был написан у меня на лице.
– Конечно, охраняется, – отмахнулся сэр Галахад. – Согласно первоначальному плану, туда должны были проникнуть рыцари Ордена, пока остальные отвлекают врага атакой на главный вход. Но теперь обстоятельства изменились, и сэр Томас приказал мне возглавить группу для проникновения через подземный ход. Это было как раз перед тем, как схватка и обстрел разделили нас.
Интересную, оказывается, роль нам отвели рыцари в этом деле. Отвлекающий удар по основным силам врага, покуда они преспокойно будут заходить ему в тыл, да еще и через подземный ход. Как бы скептически я ни относился к этой идее, но понимал – тоннель вряд ли охраняется так же хорошо, как главный вход в больницу.
Мы без приключений добрались до обнесенной невысокой оградой церквушки, в которой наскоро отпевали умерших в больнице. На той стороне Хай-стрит уже шел настоящий бой – уж эти-то звуки я ни с чем не спутаю. Звенела сталь, раздавались крики – человеческие и не очень, громко щелкал чей-то тяжелый арбалет, наверное маркиза Лафайета. Периодически надо всем этим поднимался жуткий рев, и мне не хотелось знать, что за глотка может издавать его.
Около церковной ограды околачивались несколько бандитов с красными повязками в длинных плащах и картузах. Все вооружены драгунскими палашами. Руководил ими воин в мятой кирасе и шлеме с забралом, на плече его покоился двуручный меч с удивительно широким клинком. Надо обладать впечатляющей силой, чтобы рубиться с этаким монстром.
– Этот в кирасе – выродок, – предупредил меня сэр Галахад, – и весьма живучий. Я в одного такого же всадил заряд из своего ружья, и тогда его батарея была куда полнее, чем сейчас, но он выдержал.
– Прикончил пару таких своим секачом, – пожал плечами я, – умирают точно так же, как остальные. Прикройте меня, – добавил, – а я разберусь с этим бандитом в доспехах.
– Чего делать-то? – спросил у меня Ломидзе, когда я, снова позабыв о том, что он ни бельмеса не понимает по-английски, уже собирался рвануть вперед.
– Прикрой меня, – бросил я, но тут мне на плечо легла рука сэра Галахада.
– Погодите, – сказал он. – Вы слишком устали после двух схваток.
– И что вы предлагаете?
Конечно, в словах паладина Ордена был резон. Я дышал уже очень тяжело, и восстановить дыхание никак не удавалось, секач наливался свинцовой тяжестью все сильнее с каждым пройденным шагом. С трудом представлял себе, как буду драться сейчас с выродком в доспехах, ведь боевой выучкой твари сильно превосходили обычных бандитов, в чем я убедился еще во время первого столкновения. А если этот окажется еще и живучим, то мне придется очень туго.
– Вот это, – в левой руке сэра Галахада сверкнуло стекло шприца. – Вам лучше не знать, откуда получают этот экстракт, но эффект у него потрясающий, правда, действует не очень долго.
– Колите уже, – отмахнулся я, расстегивая воротник.
Я знал о подобных штучках. Они были запрещены среди игроков наравне с кокаином, популярным веществом из Колумбии, и морфинами, привозимыми из Китая. Действия этого экстракта хватало как раз на один бой, однако после того, как оно проходило, на человека было страшно смотреть. Особенно неприятным был тремор, из-за которого не удержишь меч. Но сейчас придется чем-то жертвовать, с проблемами вроде дрожи рук буду разбираться позже.
В шею вошла неприятно длинная и холодная игла, сэр Галахад нажал на поршень, впрыскивая мне экстракт. Тут же сердце застучало в два раза быстрее, кровь скорее побежала по жилам, руки снова налились силой. Я покрепче сжал рукоять секача. – Прикрывайте, – бросил я сэру Галахаду и Изабо и повторил для Ломидзе на русском: – Прикрывай!
И кинулся в атаку.
Вовремя среагировать на меня успел только воин в кирасе, как я и думал. Он единственный развернулся в мою сторону, вскидывая двуручный меч. Остальные только вытаскивали оружие из ножен, а в них уже полетели болты арбалетов Ломидзе и Изабо д’Аржий. Парни в длинных плащах повалились на грязную мостовую. Еще один попытался высунуться из-за ограды с арбалетом в руках, но тут же получил болт между глаз и завалился обратно.
Все это я отмечал краем глаза – привык как капитан команды следить за обстановкой на арене. В первую очередь меня занимал мой противник. Воин в кирасе держал двуручник в оборонительной позиции, он не был сторонником неожиданных действий. Я ударил его, используя всю силу замаха и разогнавшегося тела. Враг принял лезвие моего секача на свой клинок и легко удержал его. Да, это точно был выродок – ни одному человеку не под силу провернуть нечто подобное. Ответный толчок отшвырнул меня на несколько вершков. Я едва удержался на ногах. Но противник и не думал давать мне передышку – он бросился в атаку. Наше оружие столкнулось раз, другой, третий, издавая длинное и протяжное гудение вместо обычно описываемого в рыцарских романах звона. Четвертый удар врага уронил меня на колени – только так я смог, хотя и с огромным трудом, удержать в руках секач. Отчетливо понимал, пятого – не пережить. Клинок вражеского меча взметнулся к затянутому смогом и тучами небу. Но я не стал глядеть на него – он меня не интересовал. Рванулся всем телом в сторону, уходя в короткий перекат, и тут же, не поднимаясь с колен, рубанул выродка снизу вверх по ребрам. Лезвие секача легко пробило не самого лучшего качества кирасу, кое-где основательно запятнанную ржавчиной. А вот дальше вышла заминка.
Мой секач, легко сокрушавший броню Готских рыцарей, то оружие, которым я отсек голову всаднику и коню единым ударом, застрял. Он неглубоко вошел в тело выродка и наткнулся на непреодолимое препятствие. Однако и враг замер на несколько секунд, как будто не ожидал такого поворота событий. Это дало мне драгоценное время. Что может быть важнее в бою? Я надавил изо всех сил на рукоять секача, стремясь если не вогнать его поглубже в тело врага, то хотя бы повалить того на мостовую. И мне это удалось! Неловко взмахнув руками, выродок с лязгом и грохотом упал мне под ноги. Я же сумел встать и упереться ногой ему в бок, теперь уже прилагая усилия для того, чтобы освободить свое оружие. Вышел секач из тела на удивление легко – с неприятным чмокающим звуком.
Я отступил на полшага, давая ошеломленному выродку чуть подняться, и тут же обрушил на его голову лезвие секача. Замах был широким, удар вышел очень удачный. Рубанул почти отвесно и должен был развалить шлем твари на две части, да и череп под ним тоже. Но не тут-то было. Нет, шлем – тоже не лучшего качества – раскололся, как гнилой орех, а вот череп оказался куда крепче. Мой секач, конечно, не отскочил от него, но всего лишь оставил неглубокую рану на уродливой шишковатой голове выродка.
В какой-то жуткий миг я в мельчайших подробностях разглядел его. Каждая безобразная черта запечатлелась в памяти. Редкие волосы, торчащие пучками среди шишек, покрывающих череп. Несимметричное, угловатое, похожее на смятый комок бумаги лицо – если это вообще можно назвать лицом. Но самыми страшными были глаза – не красные, как написали бы в дешевом романе, не зеленые, как в легендах и мифах, но бесцветные, как будто на меня глядела вытащенная на берег рыба. Отвратительное зрелище. Из разрубленной моим секачом шишки на рожу твари стекала водянистая кровь, густо перемешанная с гноем и черт знает чем еще.
Но, несмотря на жуткую внешность, передо мной был человек – быть может, и выродок, но человек и боец. Он не стал, словно зверь, кидаться, пытаясь сграбастать, вцепиться в горло зубами. Нет, он вскочил-таки на ноги и обрушил на меня свой меч. Я отбил его могучий, хотя и весьма неумелый удар. Он больше полагался на силу, нежели на мастерство, которого у него не было вовсе. Но и силы хватало с лихвой. Возможно, я справился бы с ним, будь в лучшей форме, однако скоро действие вколотого экстракта пройдет, и секач снова нальется свинцовой тяжестью. Вот тогда мне точно конец. Значит, надо закончить бой прежде.
Отбил второй удар, что стоило больших усилий. Выродок вошел в азарт и рубил изо всех сил, а уж этого ему было не занимать. От третьего я уклонился, сделав вид, что разрываю дистанцию, и этим легко спровоцировал врага. Он кинулся на меня, а я, вместо того чтобы податься назад, быстро шагнул ему навстречу. Потрясенный таким нехитрым маневром выродок даже заметить не успел моего удара. Длинный шип, торчащий в основании лезвия секача, врезался в незащищенное горло противника. И тут, наконец, сталь не встретила никакого сопротивления – горло у твари было, как и положено, мягким. Враг кашлянул кровью, выплюнув ее темный сгусток мне под ноги, но умирать пока что не собирался.
Воспользовавшись заминкой, я снова изо всех сил рубанул его по голове, замахнувшись так широко, как только смог. Выродок отлетел на пару саженей, растянувшись на грязной мостовой прямо поверх проткнутого стрелой трупа. Зарубка на шишковатой голове осталась куда более внушительной, чем после первого моего удара, но она ничуть не походила на смертельную рану. Подтверждая это, выродок начал медленно подниматься. Похоже, мои удары контузили его – он, что называется, «поплыл». Движения замедлились и стали какими-то нескладными, словно он в единый миг позабыл, как надо шевелить рукой или ногой. Но все равно тварь была жива. После двух мощных ударов по голове. Это просто невероятно, сложно поверить, что такое вообще возможно.
И тут в висок твари впился арбалетный болт. Он вошел глубоко в череп, заставив уродливую голову сильно дернуться. Выродок замер на мгновение и повалился обратно на труп бандита в длинном плаще. Признаков жизни тварь вроде бы не подавала. Однако я для верности, подойдя поближе, несколькими ударами отрубил ей голову. Кажется, даже медведеподобному уроду сделать это было легче, чем ей.
Закончив с неприятной и тяжкой работой, оперся на секач. Навалилась невероятная усталость. Кажется, ничто не заставит меня поднять голову, а уж о том, чтобы сделать хоть один шаг, и речи быть не может. Тем не менее я отлично понимал, что придется как-то справляться с этим переутомлением – дел у нас тут было по горло.
Я едва обратил внимание на подошедших ко мне товарищей. Почти не слушал, что говорит сэр Галахад. Кажется, он восхищался моими боевыми талантами или что-то в этом роде. Наверное, в другой момент я был бы польщен, но сейчас все съедала всепоглощающая усталость. С огромным трудом поднял голову и спросил у сэра Галахада, кто же застрелил выродка.
– Леди Изабо, – ответил тот. – Она первой успела воспользоваться возможностью.
– Опередила она меня, – произнес мрачный Ломидзе, как будто дополняя сказанное паладином Ордена. Он подошел немного позже, снова собирал стрелы, застрявшие в телах убитых врагов. – Да и арбалеты у нее получше моих будут, я бы, может, и не попал бы с такого расстояния, да еще и навскидку стреляя. Эта барышня чертовски метко бьет. Не хотел бы против нее на арене оказаться.
– Вам надо двигаться, граф, – потряс меня за плечо сэр Галахад. – Вытяжка, что я вам дал, коварное вещество. Оно скверно влияет на сердце, если поддаться апатии, которая приходит, когда кончается возбуждающее действие.
В тот момент я подумал, что стоило бы попробовать схватиться с выродком и без всяких инъекций. Однако случившегося уже не изменить, как ни жалей, и раз сэр Галахад говорит, что надо двигаться, то стоит прислушаться к его словам.
Я с трудом выпрямился, перестав наваливаться на секач, будто он был моим костылем, и сделал первый неуверенный шаг. Он дался очень тяжело. Однако следующий оказался несколько легче. Следующий – еще легче. Потом совсем уж легко, как будто свинцовая усталость таяла с каждым энергичным движением.
Совсем она, конечно, никуда не делась, но кровь быстрее побежала по жилам, и вскоре я мог легко поддерживать темп движения остальных.